(Не) семнадцать мгновений.

Когда у Мелкого благодаря Кролю появилось новое увлечение, Канда был даже доволен: теперь, вместо того, чтобы страдать безделием и долгими свободными вечерами названивать ему, Юу, на рабочий, ноя в трубку о том, как без него скучно и одиноко. Не сказать, что парню порядком не льстило такое внимание к своей персоне, тем более — от уже вроде как привычного и родного Стручка, но иногда такие звонки приводили к определенным курьезам и конфузам в офисе его компании. Теперь Шпендель после учебы мирно зависал в Интернете или за кучей литературы по той сфере, что так его заинтересовала. Распечатки, сохраненные на таблицы и схемы, ссылки с тестами… Всем этим он, кажется, кого уже вокруг только не заразил. Даже их знакомый продавец в хлебной лавке теперь с гордостью доказывал всем вокруг, что он — Дюма, и никак иначе. И вообще, все бы было ничего, пока Уолкер сам не начал заниматься типированием окружающих. Он спорил со всеми — начиная от того самого продавца, заканчивая Кроликом и Линой, огорчался, если его точку зрения не принимали и считал себя непризнанным гением такой интересной науки. Однажды эта участь постигла и Канду. Мелочь, выждав удачный момент, подкараулил его в гостиной, когда брюнет мирно сидел на диване, потягивая кофе и печатая очередной отчет на стареньком ноутбуке. Паренек подкрался настолько неожиданно, что напиток предсказуемо чуть не оказался на клавиатуре, а сам парень — на полу. — Стручок, хватит косплеить Самару, все равно херово выходит. — Наш суровый и пуленепробиваемый испугался, да-а?.. — Заткнись. А вообще, я вижу в твоей руке этот гребанный блокнот. И чую, что ничего хорошего точно не произойдет. — Ну почему же… я… — Если ты со своей соционикой, то брысь отсюда. Я в этом участия не принимаю. — БаКанда, ну всего один вопрос… Ну пожалуйста… — Послать тебя снова… Не послать… Ай, черт с тобой. Валяй. Надо было видеть, как просиял Уолкер и с каким умоляющим взглядом он стоял до этого. Помните про того соседа, так некстати подвернувшегося под горячую руку? Вот сейчас из-за все тех же щенячьих глазок даже Канда хоть немного, но сдал позиции, подумывая о том, как лучше сделать рагу из Бака Усаги по-самурайски. — Хм. Ну так вот. БаКанда, как ты думаешь, кто ты? Скрытый интроверт или все же скрытый экстраверт? Только честно! — Ну… — Юу для приличия даже состроил уж очень задумчивую физиономию, после чего рукой подманил к себе Аллена поближе и заговорщески шепнул на ухо: — Если уж совсем честно, я — открытый хуеверт… К какому там социотипу это можно отнести?.. *** Обижался Уолкер не очень-то и долго. Буквально через два дня во Всемирной Паутине появилась новая фишка… — Ка-а-а-анда! — Быстро же ты отошел… Чего тебе надобно, старче? — Канда. Вот смотри. А какого цвета платье видишь ты?.. — Идите уже к черту со своим платьем большими шагами! Еще раз услышу о нем от тебя — твоим же планшетом в кадку вместо фикуса вобью, мелкий утырок! — Жуков! Я так и знал, что Жуков! Спасибо, БаКанда, я тоже люблю тебя!..