29 октября
Первое, что должны были сделать мальчики из того злосчастного списка, это встретиться со Скоттом и дать ему интервью. Они искренне восхищались им и всегда очень весело проводили время. Из-за фанатов, которые собрались на улице, в студию они пришли позже, чем следовало, а у Луи снова не получилось проговорить с Гарри. Если честно, то в последнее время он только и делал, что пытался, пытался и пытался, но Гарри никак не хотел идти с ним на контакт и вел себя чересчур сдержано. Конечно, Луи понимал, что вернуть былую дружбу являлось не простой задачей, но он так же не мог предположить, что за две недели они не сделают ни единого шага вперед. После милого приветствия Скотта парни сели на большой диван: Луи в один конец, Гарри — в другой. И так как в комнате было полно людей из команды Модест Менеджмент, шатену пришлось успокоиться и приложить все усилия, чтобы случайно не ляпнуть что-нибудь безрассудное. Или же самым простым и ничего не выражающим взглядом не посмотреть на Гарри. Луи был первым, кто вышел из комнаты после того, как пожал на прощание руки Скотту и двум его помощникам. Получается, вот как оно теперь будет: напряженно и неловко… Замечательно. Что ж, добро пожаловать на промо сезон, детишки. Два месяца душераздирающей боли, ура! *** Следующие несколько мероприятий не принесли ничего нового. И Луи стал задумываться: «Интересно, что причиняет больше боли: находится в одной комнате с Гарри, который полностью игнорирует меня, или не находится с ним вообще?». Иногда наступали тяжелые моменты, когда им приходилось говорить друг с другом, но в остальные разы Гарри просто не обращал на Луи никакого внимания. Так, словно шатен был пустым местом. И не удивительно, что с этих пор находиться невидимым стало его новым уровнем боли.23 ноября
Самый тяжелый день был тогда, когда в городе Лос-Анджелес проходила 42 церемония музыкальных наград под названием American Music Awards и когда группа в прямом эфире на сцене впервые исполняла песню Night Changes. На протяжении всего выступления Луи смотрел вверх так, словно умолял Бога забрать его отсюда, похитить от собственных страданий, потому что слушать песню, которую они написали о взаимной любви, было невозможно и, в какой-то степени, даже смешно.25 ноября
В этот день Луи приземлился в Сиднее, и, стоило ему только выйти на свежий воздух, как парень вспомнил былые времена. Он всегда любил Австралию, потому что здесь все отличалось от того, что было в Англии или же Америке. Даже солнце, казалось, светило ярче и красочней. Ему ничего не оставалось сделать, как прикрыть глаза и полной грудью вдохнуть чистый и свежий воздух. А потом несильно улыбнуться и понять, что это впервые за долгое время, когда он чувствует себя свободно и легко. Прогуливаясь по одному из самых известных пляжей мира Бонди Бич, Луи вдыхал приятный запах и слушал красивые звуки моря. Море. Татуировки. Гарри. У него не получилось сбежать от него даже на другой конец света. Когда на улице начало темнеть, Луи направился обратно в отель, по пути замечая серое высокое здание и стену, на которой было нарисовано цветное граффити заката над морем. И тогда его словно камнем по голове стукнули. Он понял, что ему нужно сделать. Точнее не нужно, а должен сделать, раз дорогой ему человек отказывался его слушать просто так.27 ноября
Пожав руку татуировщику, который занимался последними штрихами своего клиента, Луи сел на мягкий стул в зале ожидания и открыл лежащую на столе книгу эскизов. У него уже была мысль по поводу своей новой татуировки, и все же творчество художника полностью заставило его определиться, чего он хочет. Пятнадцать минут спустя мастер подошел к нему и спросил, выбрал ли он рисунок или же у него есть свои какие-то идеи. Луи показал ему два наброска из книги и объяснял небольшие изменения, на которые художник с радостью согласился. Зейн все это время внимательно за ним наблюдал, но Луи старался игнорировать его и избегать контакта глазами. После того, как эскиз оказался у него на руке, а мастер подбадривающе ему улыбнулся, иголка пистолета приятно впилась в кожу. Приятно, потому что Луи на самом деле скучал по этим ощущениям. По запаху краски и боли. Все, о чем он мог думать, это о том, как он нуждался в ней: в еще одной соединяющей его с Гарри вещи. Когда мальчики приехали в отель, они направились в ВИП лобби за газировкой. Луи радостно что-то рассказывал Зейну, пока тот неожиданно не остановился. Осмотревшись, шатен увидел сидевших за дальним столиком Лиама и Гарри, и его сердце, кажется, замерло. Он умоляюще посмотрел на друга, но тот лишь покачал головой и направился к двум парням. Чёртов Зейн, который явно хотел похвастаться Лиаму своей новой татуировкой. Луи решил не рисковать и подошел к барной стойке. Заказал коктейль и затерялся в своих мыслях, пока не услышал стук каблуков, который с каждым разом становился все громче и громче. Парень поднял голову и увидел хмурого Гарри. Он в упор смотрел на него и не сбавлял темп до тех пор, пока не остановился примерно в трех шагах от Луи. Под таким пристальным взглядом шатен не чувствовал своего тела. Ему лишь оставалось ждать того, что произойдет дальше. В одно мгновение Гарри поднял руку, но вместо того, чтобы обнять или же поцеловать Луи, он больно схватил его за запястье, и только спустя пять секунд Луи понял, почему ему было больно. — Что это? — сквозь зубы спросил Гарри, крепко ухватившись пальцами за запястье Луи. Шатен не ответил, стараясь держать себя в руках и не смотреть на кудрявого. Всё, что ему хотелось сделать, это обнять парня напротив и прижаться к его теплым губам. Но этого не хотел Гарри, что было для Луи самым главным. Кудрявый начал тщательно сканировать его лицо так, словно мог одним лишь взглядом вытащить из него ответ. — Лу, я задал тебе вопрос. Что это? Луи знал, что однажды ему придётся рассказать о своей новой татуировке, но не думал, что это произойдёт сразу после того, как он вернётся от тату-мастера. — Кинжал, — беззащитно пробормотал он. Тело Гарри напряглось, а рука отпустила запястье Луи настолько быстро, что тот даже почувствовал боль на чувствительном месте. Шатен вздрогнул, отчего Гарри сделал шаг назад, дабы получше его разглядеть. — Зачем? — снова спросил он стальным голосом. Сможешь ли ты когда-нибудь понять, как много эта татуировка значит для меня? Как много ты значишь для меня? — Затем, что захотел. Не ожидав услышать такой простой ответ, Гарри заволновался. — Почему ты захотел? В этот момент Луи почувствовал, что просто обязан защитить свою татуировку, чтобы в дальнейшем не получить в её сторону ненависти и упреков. Чтобы никто не сказал ему, что набить ее было большой ошибкой. Ведь он никогда не волновался о мнении окружающих людей. Хотя нет. Его всегда волновало и будет волновать мнение одного человека, который в данный момент с лютой ненавистью в голосе и глазах стоял напротив него. — Потому что это важно, ясно? Она важна для меня, — отчаянно пробормотал шатен. — Не делай так больше, — на этот раз Гарри был сдержанным и явно пытался контролировать свой голос. — Но это мое тело. — А это наши татуировки! — повысил он все-таки голос и с тревогой осмотрелся по сторонам, понимая, что ВИП лобби их отеля являлось не самым лучшим местом для разговора. К счастью, многие люди настолько сильно потерялись в своих делах, которые обсуждали по телефону, что ничего не заметили. Луи покачал головой, пытаясь вернуться обратно к разговору. Честно признаться, он совершенно не подумал о том, что Гарри будет недоволен, увидев его новую татуировку. Он думал, что ему понравится. — Я захотел набить её, ясно? — парню пришлось прочистить горло, так как голос из-за смущения начал дрожать. — Но почему? — губы кудрявого сжались в тонкую линию, а глаза смотрели из-под опущенных ресниц. Луи провёл по лицу ладошками вверх-вниз, сделал один глубокий вдох и просто выпалил все как на духу. — Потому, что я пытаюсь быть твоим другом и скучаю по нашей старой дружбе! — он отчаянно начал искать на лице Гарри хоть какое-нибудь одобрение своим словам, но тот продолжал безразлично на него смотреть. Блять. Он должен был объяснить ему, почему набил эту татуировку, но слова никак не хотели конструироваться в предложения. Луи просто знал, что так он поступает правильно. Ему это было нужно. — Я знаю, что, возможно, веду себя как идиот, но мне нужен этот кинжал на своем теле. Я понадеялся, что благодаря ему мы станем с тобой ближе. Услышав такие слова, Гарри был шокирован. А Луи стало стыдно, так как он незамедлительно почувствовал отказ. Почему так сложно понять, что я забочусь о тебе? Что я всегда буду заботиться о тебе? Что я всегда буду лю… Нет! Только не сейчас. У него не было сил думать о будущем без Гарри. Ему лишь оставалось надеяться на то, что случится чудо, и между ними снова все будет хорошо. Луи поднял голову и увидел, что Гарри нигде не было. Он просто ушел. Затем пнул рядом стоявший барный стул и быстрым шагом направился в свой номер. *** Три часа прошло с инцидента в лобби отеля, а Луи все еще не мог выкинуть из своей головы выражение лица Гарри, когда тот услышал причину новой татуировки шатена. Так как Луи теперь нечего было терять, он набрался смелости и вечером пошел к номеру Гарри, без колебаний постучал в его дверь и стал ждать. Гарри открыл спустя пару мгновений, и, чёрт возьми, он был полуголый. Мокрые кудряшки создали на голове беспорядок, а вода стекала с плеч. Как только Гарри осознал, кто именно перед ним стоял, его глаза широко открылись. На какой-то период времени запах лимона, исходивший от Гарри после бритья, полностью одурманил разум Луи. Ему следует взять себя в руки. Он не должен представлять его мокрым и голым. Как капли воды медленно текут вниз по его идеальному телу, задерживаясь на пупке, после чего спускаясь все ниже и ниже и достигая… Нет! Он пришел сюда не ради этого. Он пришел сюда поговорить. А точнее — попытаться хоть что-нибудь спасти. Если это что-нибудь являлось просто дружбой, то просто дружбу, потому что он устал постоянно быть отвергнутым. — Луи.? — голос Гарри звучал неуверенно, но глаза говорили о другом. Не моргая, он пристально смотрел на Луи. Так, словно мысли шатена находились для него в открытом доступе. Сам же шатен, чувствуя из-за своего высокого тонкого голоса дискомфорт, просто кивнул головой. После того, как Гарри пригласил его зайти внутрь, он поджал губы и прошел в центр комнаты. Ему было немного неуютно, отчего он зацепился пальцами за низ своей футболки и начал ее теребить. Гарри так же пристально продолжал на него смотреть, но стоило ему столкнуться со смущенным взглядом, как он всё понял, быстро отвернулся и, тихо пробормотав что-то наподобие «я сейчас», скрылся в маленькой комнатке, похожей на костюмерную. Вернулся он уже одетый в старую потрепанную футболку с эмблемой известной рок группы. Слава Богу. — Прости, я… не хотел приходить без приглашения, но… — Да нет, все… хорошо, — ответил кудрявый глубоким голосом. Затем прочистил рот и выжидающе посмотрел на шатена. — Я чему-то помешал? Луи боялся ответа, потому что не мог услышать, как его еще раз отвергнут. Только не во второй раз за день. — Нет, я просто был в душе. Гарри запустил свои длинные пальцы во влажные волосы и фыркнул носом. Две привычки, которые показывали, что он нервничает. — Хорошо… тогда, может, ты хочешь… куда-нибудь со мной сходить? — у шатена не было смелости посмотреть кудрявому в глаза. Поэтому он устремил свой взгляд на полку, что была позади и чуть выше его плеч. Гарри не сразу ответил на вопрос, отчего Луи стало стыдно за то, что он так скоро понадеялся на такие серьезные вещи. Ничего не соображая, он сделал неуверенный шаг назад и ладошкой потер заднюю сторону шеи. — Да, я думаю… мы можем куда-нибудь… сходить. Этот немного сомневающийся ответ не смог полностью вернуть Луи его уверенность, но он прозвучал как «да», поэтому шатен был явно не тем, кто имел право жаловаться в эту минуту. — Хорошо. Ладно. Да. И куда бы ты хотел сходить? — он знал, что это была его идея, но он так же хотел дать Гарри право выбора. — На самом деле, я… не знал, что ты придёшь, поэтому построил кое-какие планы… — посмотрев Луи в глаза и увидев, как они начали тускнеть, он быстро добавил. — Но я могу все отменить. Луи был настолько ему благодарен, что не смог сдержать лёгкую улыбку. Гарри же лишь поджал губы в ответ, достал телефон, набрал чей-то номер и приложил трубку к уху. — Привет… Слушай, у меня тут в самую последнюю минуту появились… — он быстро посмотрел на Луи и добавил: — Кое-какие дела, поэтому… Спасибо тебе… Нет, я не могу сейчас сказать… Конечно… С удовольствием… Пока. Что это он не мог ему сказать? И то, что это был «он», Луи понял в самую первую секунду их разговора. Но кто это — он? Слушая, как Гарри разговаривает с парнем, с которым определенно хотел провести время, шатен почувствовал волну неконтролируемой ревности и боли, потому что именно он должен был быть этим парнем. Несмотря на это, он все-таки не имел права вторгаться в его планы и быть причиной их отмены. Гарри положил телефон на кофейный столик и снова поднял на Луи взгляд. — Тебе не стоило отменять свои планы. В смысле, вначале мне следовало спросить, есть ли у тебя свободное время, поэтому прости. — Да нет, все хорошо. Луи кивнул. Затем сделал небольшой тур глазами по комнате Гарри и увидел ванную, из открытой двери которой до сих пор выходил пар. Дальше его взгляд упал на маленькую тумбочку рядом с кроватью и лежащую на ней книгу Чарльза Буковски. Именно эту книгу Луи подарил Гарри на его последний день рождения. Так, как это было первое издание из античного книжного магазина, Луи пришлось попотеть, чтобы найти ее, а потом съездить в Колчестер, чтобы купить. Гарри настолько сильно понравился подарок, что он просто не мог перестать помечать там что-то корректорами и почти на каждой странице оставлять свои личные заметки. — Я дочитал ее, — кивнул Гарри в сторону тумбочки. — О, я не знал, — как только Луи произнес эти слова, ему неимоверно сильно захотелось ударить себя по голове. — Прости, как же я мог… прости. Как можно быть таким глупым? Ноги автоматически начали делать небольшие шаги назад, а руки со стыда повисли вдоль туловища. — Не нужно мне было приходить… Я ведь думал, что… Прости, Гарри. Спокойной ночи. Как только Луи развернулся лицом к выходу, Гарри сделал один шаг вперед и схватил его за запястье. Шатен остановился и, бросив долгий взгляд на крепкую хватку кудрявого, посмотрел ему в глаза. Никто из них не говорил, никто не двигался. Они просто стояли там какое-то время и смотрели друг на друга, пока Гарри не опустил свою руку и не прошептал: — Не уходи. Он смотрел вниз, но стоило ему только поднять голову вверх, как Луи проклял себя за такое непроницаемое выражение лица. В его голове было слишком много вопросов. Гарри попросил его не уходить только потому, что тому было стыдно? Успел ли он уже пожалеть о том, что отменил свои планы? Пока Луи размышлял, парень сделал глубокий вдох. — Можем ли мы просто… лечь и не… разговаривать? — заметив удивление, промелькнувшее в глазах шатена, парень добавил: — Я не готов говорить. — Конечно, — отрешенно ответил Луи. Ведь не разговаривать, лежа на одной кровати, звучало намного лучше, чем не разговаривать, находясь в двух разных номерах. Дышать одним воздухом и находиться с Гарри на почти минимальном расстоянии являлось огромным шагом вперед, и Луи просто не мог сказать «нет». Они тихо подошли к королевской кровати и легли на те же самые стороны, на которых привыкли спать. Всегда тяжело избавиться от старых привычек, правда ведь? Сначала лег Луи, подперев голову руками. Затем рядышком Гарри. Хоть они и легли не очень близко друг к другу, Луи все равно мог ощущать тепло Гарри. Его разум заполнился воспоминаниями о том, как они целый день любили валяться на кровати и часами разговаривать обо всем и ни о чем. Гарри даже как-то сказал на интервью, что одно из его любимых мест — это кровать. Их кровать. Луи знал все о Гарри и кроватях. О том, как они любили делить завтраки, засыпать, где придется, а затем просыпаться в объятьях друг друга. Он вспомнил, как они занимались любовью, улыбались, а потом и вовсе хихикали, от чего поцелуи становились неаккуратными. Как дразнили друг друга и одними лишь прикосновениями доводили до края. Зеленые глаза так пристально смотрели в голубые, что Луи буквально улетал на небеса. Гарри медленно входил в него, сводя этим с ума и каждый раз останавливаясь в самый последний момент. Затем шептал нежные слова в ушко, а мочку обжигал горячим дыханием. Луи никогда не умел держать себя в руках, поэтому грубо целовал Гарри в губы и шептал: «Хаз, я умоляю тебя, двигайся». На что тот обычно смеялся, так как обожал такие моменты. А Луи их ненавидел. Хоть тайно и наслаждался каждой секундой. Он любил находиться в центре его мира. Любил то, как Гарри разрушал его на миллионы маленьких осколков, после чего снова собирал воедино. Конечно же, бывали времена, когда им не нужна была нежность. Луи улыбнулся, так как вспомнил, что обычно такие времена приходили неожиданно и в абсолютно любых местах: то это середина интервью, то это середина концерта. Спустя четыре года Гарри все еще мог возбудить его одним прикосновением, неприличным взглядом, намеком на минет или же простым прыжком на сцене. Они не боясь использовали каждую возможность поскорее убежать с интервью или же со сцены, чтобы уничтожить друг друга. В такие моменты не было сладкой любви. Было лишь безумное желание и человеческие инстинкты. Они настолько сильно возбуждались, что никогда себя не сдерживали. Нападали друг на друга, срывали одежду, пуговицы, штаны и молнию. Их тела сливались в костюмерочных комнатах, уборной, напротив стен или же на полу. Блять. Стоит лишь подумать об этом, как Луи начинал возбуждаться. И это было не правильно. Он не должен думать о сексе с Гарри, лежа рядом с ним на одной кровати впервые за такой долгий период времени. Они еще слишком далеки друг от друга. Все, что у них есть в данный момент — это хрупкая связь, которую даже дружбой назвать нельзя. Гарри, как и обещал, не проронил ни слова. Хоть ему и было что сказать. Когда пару часов спустя Луи покинул номер Гарри, в его груди поселилась надежда, ведь кудрявый так и не выгнал его. Плюс еще и отменил все свои планы. Да, они не разговаривали, но делили вместе кровать, о чём Луи и подумать не мог. Они успеют поговорить. Позже. Маленькими шажками идти можно, главное — в правильном направлении.