Моё прекрасное несчастье

POV Killian.       Два долгих и безрадостных дня минуло с тех пор, как я покинул замок. Лишь бескрайнее синее море помогало мне справиться с беспросветной тоской. То странное и неспокойное чувство, сопровождавшее меня с того момента, как я оставил Эмму так и не исчезло. Не понимая, в чем дело и от чего не могу я усидеть на месте и пары дней, я часто бродил туда-сюда по палубе, вглядывался в далекие и высокие окна замка.       Утром следующего дня, я решил не изводить себя зря, и чтобы отвлечься, собрался на рынок, купить кое-какой еды. Я успокаивал себя тем, что чтобы мне не казалось, принцесса находится под надежной защитой королевы, которая уж точно не даст ее в обиду. Жизнь неплохо научила меня разбираться в людях, и теперь я знал, Реджина – именно тот человек, который всегда будет рядом в трудную минуту и ни за что не даст в обиду дорого ей человека.       Я не успел сделать и нескольких шагов к городской площади, как за спиной у меня раздался знакомый, чуть писклявый и такой ненавистный голос, заставивший меня молниеносно обернуться. -Никак собрался к ее Высочеству? Нигде в мире не было человека, которого бы я так люто ненавидел. Ни один голос не был мне так противен, так глубоко пропитан насмешкой и коварством. Румпельштильцхен – собственной персоной.       Не заставляя себя ждать, я тут же обнажил кинжал, который предусмотрительно держал за поясом. -Снова ты! – выплюнул я, глядя прямо в мутные, будто занесённые многовековой пылью глаза дьявола. Темный лишь глупо хихикнул, замечая мою агрессию. -Вижу ты не рад меня видеть. Впрочем, как всегда. Жаль, я то решил просто проведать старого…знакомого. -Ты никогда не приходишь просто так. И зачем на этот раз, Крокодил? Я не собирался поддаваться на его глупые россказни и к тому же – спешил. -Ладно, ладно. Вижу, ты как всегда, не настроен на дружескую беседу. В этом-то и вся подлость Темного: он всегда выдает вещи в ином свете. Ведь какие у меня могут быть дружеские отношения с человеком, который отнял у меня буквально все, чем я дорожил? Я терпеливо ждал, пока он раскроет карты и скажет, зачем явился. -Итак, не передумал ли ты на счет той сделки, которую я так любезно предложил тебе? Так я и думал. Зачем еще мог явиться Темный, как ни заключать свои чертовы сделки. -Зачем ты здесь? – напрямую спросил я. – Ведь тебе итак прекрасно известно, что я отвечу. Известно то, что я останусь при своем мнении. Так повторю еще раз, зачем ты здесь, Крокодил? По сузившимся хитрым глазам мага было ясно – я прав. Сложив длинные тонкие пальцы с черными острыми ногтями домиком, Румпельштильцхен насмешливо рассмеялся в своей обычной манере. -Дорогуша, неужели ты думаешь, что своим отказом сможешь помешать плану Темного? – снова смешок. – Как бы не так! Я не должен посвящать тебя в свои планы, но думаю, тебе интересно будет узнать, что ты всего лишь пешка. Я уже нашел человека, готового с радостью справиться с моим небольшим поручением. Более того, он умолял меня о сделке. О чем это он? Все это заставило меня напрячься, и жадно ловить каждое слово. Темный не мог просто так явиться ко мне. Только в том случае, если его планы касаются того, что мне дорого. А в тот момент, у меня не было ничего, кроме моего корабля, и не было никого дороже Эммы Свон. -А ты, - продолжал Крокодил, замечая мое замешательство и недоумение. – Что может жалкий пират, которого даже не было рядом с ее Высочеством, когда ей так нужна была защита и помощь. С каждым ядовитым словом, его тон становился все насмешливее. Мое сердце сковал ледяной ужас, а мозг отказывался мыслить здраво. Я ничего не понимал из всей той путаницы и сплошной загадки, сказанной Темным. Лишь одно было очевидно – что-то произошло, пока меня не было рядом с принцессой, и теперь Крокодил был только рад воспользоваться этим против меня. -Что ты с ней сделал? – каменным голосом произнес я, до хруста в пальцах сжимая кинжал. – Что с Эммой?! Как я и думал, на ответ мне рассчитывать не пришлось. Вместо слов, Румпельштильцхен лишь снова рассмеялся, да так мерзко, что у меня на затылке волосы встали дыбом. Глаза тут же покрыла кровавая пелена ярости. Все мое тело тряслось от отвращения. Не медля больше ни секунды, я сделал резкий выпад и выпустил кинжал из пальцев. Холодная сталь с тихим, неприятным звуком вонзилась в грудь Темного, прямо над сердцем, но лишь на четверть. В ту же секунду, густое бордовое облако окутало мага с ног до головы. С тихим смешком он исчез, будто его и не было, а кинжал с глухим стуком упал на деревянную палубу. А я, забыв обо всем, сломя голову, со всех ног бросился к замку.       Охранники даже не взглянули на меня – столько раз я здесь появлялся. По дороге я не видел никого и ничего. Ледяной страх терзал меня, впиваясь своими шипами прямо в сердце. Внезапно, мне представилась Эмма, лежащая на полу без сознания, с холодной, как лед, кожей, бледными губами. Прикусив губу, чтобы не закричать от отчаянья, я побежал еще быстрее.       Я уже еле переводил дыхание и лишь считал бесконечные коридоры, как не заметил и чуть не сбил с ног королеву, к моему счастью – Реджину, а не Белоснежку (по слухам, они уже должны были вернуться). -Эй, эй, осторожнее, Ромео! – остановила она меня. – К чему такая спешка? Реджина старалась выглядеть невозмутимой, но в ее глазах плескалась плохо скрываемая тревога. -Чтоб ты знал, родители Эммы уже здесь. Я нетерпеливо кивнул, будто знал это. -Где она? Что с Эммой? -Она у себя, а с чего ты взял, что что-то случилось? – Реджина удивленно выгнула бровь. Я тут же облегченно выдохнул, но все же не расслабился до конца, осмысливая вопрос королевы. -Значит, все-таки, что-то произошло, - подловил я ее, и она тут же смутилась своей оплошности. -Нет, Киллиан! – Реджина вздохнула, понимая, что теперь от меня отделаться не удастся. – Послушай, я не знаю, захочет ли она сама говорить тебе об этом или предпочтет забыть. По этому, я не буду ничего тебе говорить. -Ваше Величество! – нетерпеливо воскликнул я. – Вы обязаны сказать мне! Вы ведь знаете Эмму, она ни за что не расскажет, и до последнего будет делать вид, что все в порядке! Я не мог сдерживать себя и в отчаянии перешел на крик. Было видно, что королева мечется между «да» и «нет», между тем, что хорошо, и что правильно. Мне оставалось лишь надеяться, что она примет мою сторону, а не сторону Эммы и расскажет все, что знает, ведь сама принцесса ни за что не станет унижаться и жаловаться. Чуть съежившись от моего крика, королева, видимо, наплевала на свои женские приоритеты и высказала все как есть. -Ее изнасиловали, понимаешь?! – она говорила полушепотом, страшась быть услышанной, но в голосе ее было столько ярости и гнева, что я невольно отшатнулся. Пребывая в шоке, не зная, что думать, говорить и делать, я смотрел на Реджину. Нет, нет! Этого просто не может быть, ведь…. -Но я, можно сказать, спасла ее, - поспешила заверить королева, замечая мое шоковое состояние. Наверно я выглядел как человек, которого ударили по голове тяжелым молотом. – Правда, она все равно пострадала эмоционально. Мы с Робином все время были рядом. Сначала она, конечно, была в шоке, плакала. Но теперь уже лучше. Для нее это очень сильное эмоциональное потрясение и сейчас, наверное, к лучшему, чтобы ты был рядом. Я была рядом, но с тобой она все же чувствует себя в большей безопасности. -Кто это сделал? – процедил я сквозь зубы, пропуская мимо ушей все остальные слова королевы. -А вот этого я не могу сказать тебе. Эмма ведь убьет меня! -Кто это?! Я снова балансировал на тонкой грани между спокойствием и криком. Реджина упрямо молчала. В этом они с Эммой точно были одинаковы – слова или признания нужно было вытягивать из них клещами, если они не желали говорить. -Кто это сделал с ней?! – вскричал я, не вытерпев. Поупрямившись еще минуту, королева не выдержала. Возможно потому, что ненавидела обидчика не меньше меня, потому что так же сильно хотела отомстить. -Джонатан, - Реджина выплюнула имя так, словно оно ядовито. А я пребывал в еще большем шоке. Я не мог поверить во все это. Как? Скажу честно, мне никогда не нравился дворецкий, но… нет… я точно не ожидал от него такой подлости! А что же тогда говорить об Эмме… -Только прошу, она не должна знать, что тебе известно, - быстро затараторила королева. -Клянусь честью, я убью его. Как бы банально это не звучало, но я достану его из-под земли, и убью! Каждый нерв и мускул во мне дрожал от ярости и ненависти. -Он уже покинул замок и королевство. Киллиан, не делай опрометчивых решений, - Реджина схватила меня за плечи и вгляделась в помутневшие от злости глаза. – Не давай ярости овладеть тобой. Эмма ни за что не простит тебе его смерти. Не забывай, он ведь был ее близким другом. Предательство стало для нее еще более тяжким ударом, но она никогда и ни за что не простит ни мне, ни тебе смерти мерзавца. Реджина была права, несомненно. Даже будучи под сильным влиянием гнева, я это понимал и теперь лишь кивнул. -Благодарю за честность, Ваше Величество. Я склонил голову в знак уважения. Теплые и добрые глаза королевы помогли мне усмирить ярость и, поблагодарив ее, я отправился дальше.       Вот, наконец, и дверь. Та самая дверь, с которой связано так много воспоминаний и чувств. Без стука, я бесцеремонно влетел в комнату и замер в двух шагах от порога.       Она сидела в кресле и отстранено глядела в окно. В легком платье, скрывающем от чужих глаз все ее хрупкое тело, с распущенными золотыми волосами, которые, казалось, блестели не так, как всегда. Она была столь беззащитна и хрупка, что я чуть не упал на колени, готовый убить себя за все, что с ней произошло.       Эмма медленно повернула голову в мою сторону, очевидно ожидая увидеть зачастившую к ней Реджину. Как только ее большие, зеленые глаза сфокусировались на мне, она резко вскочила, но тут же замерла и с силой прикусила губу. Так она делала, когда либо не хотела что-либо говорить, либо когда ей было больно, и она старалась не показывать этого. Выждав несколько секунд, видимо, пока пройдет боль, она бросилась ко мне, и я тут же поймал ее в объятия. Я прижал ее к себе, что было сил, так крепко, будто она – единственное, что есть у меня в целом свете, словно ее кто-то готов у меня отнять. Обняв меня за шею, Эмма тут же спрятала лицо у меня на груди. Я же зарылся в ее волосы, полной грудью вдыхая знакомый, родной запах. Она наконец-то снова была рядом, и только теперь я почувствовал, как облегчение накрывает меня уютной волной. Я снова почувствовал себя дома.       Отодвинувшись от моего плеча, Эмма нерешительно заглянула мне в глаза. Только теперь я рассмотрел уже почти сошедший синяк на ее скуле и то, что она, скорее всего, плакала ночью. -Почему ты здесь? – надтреснутым, не своим голом прошептала Эмма. – В смысле, это ведь я должна была прийти к тебе. -Милая моя, - сказал я, аккуратно обхватывая ее лицо ладонями и пропуская ее слова мимо ушей. – Любимая, прости меня. Если только сможешь, прости, что меня не было рядом. Господи, как я мог тебя оставить, ведь ты же ходячий магнит для неприятностей! -Ты… ты знаешь? – выдохнула она, и в зеленых глазах появился страх. -Да. Я все знаю, и прошу, прости, Эмма. Я ведь… я ведь клялся защищать тебя! -За что мне тебя прощать? – ее слабая ладонь накрыла мою щеку. – Киллиан, тебе не за что просить прощения. И, если честно, я боялась, что… ты… ты... ведь не станешь теперь относиться ко мне иначе, не оттолкнешь? -Что? Что ты такое говоришь? Так вот что это был за страх! Глупая, она не боялась боли или того, что может случиться с ней. Она боялась быть отвергнутой мной. Положив ладонь на ее затылок, я коснулся лбом ее лба. Как же мне не хватало ее! Стоя вот так, после двух дней разлуки, обнимая ее так, будто она все сокровище мира, я понимал, что если бы хоть что-то случилось с ней, я бы перевернул вверх дном весь мир, чтобы найти обидчика, а затем, возможно, перестал бы существовать и сам. Эмма снова взглянула на меня и улыбнулась. Однако в ее глазах собрались слезы и готовы были вот-вот покатиться по щекам. -Я так счастлива, что ты здесь, - тихо сказала она. -Ты в безопасности. Теперь я точно тебя не оставлю, - пообещал я, целуя ее в лоб. Но вот ее улыбка растворилась, и предательские слезы все же потекли из глаз. Сначала, она заплакала тихо и сдержанно, но с каждой секундой все сильнее и сильнее. -Ты чего? Не плачь, любимая. Теперь все хорошо. Я рядом и не оставлю тебя. Не бойся. Эмма осела на пол, и я опустился на колени вслед за ней. Она вытерла слезы и покачала головой, но новый спазм рыданий сотряс ее. -Я… я не боюсь, - сквозь слёзы выговорила она. – Мне больно. Я понял, что на этот раз она говорит не о душевной боли. Эмма слишком долго стоически выносила боль, которая мучила ее. Сейчас, когда она действительно была в безопасности, когда я узнал обо всем и был рядом, большая часть ее душевных мук растворилась, уступив место физической боли. -Моя маленькая, не плачь! Я аккуратно обхватил ее руками. Всем телом Эмма прижалась ко мне, судорожно цепляясь за мою рубашку. Только сейчас я заметил, что ее левая рука перевязана.       Эмма все всхлипывала. Аккуратно, чтобы не сделать ей еще больнее, я поднял ее на руки и переложил на кровать. Она свернулась калачиком и все так же сильно цеплялась за меня.       Моё сердце сжималось от жалости и злости на самого себя при виде ее слез на худом бледном лице, тонких искалеченных рук и хрупкого тела. Я ненавидел себя за это.       Я ждал, пока Эмма перестанет плакать. Наконец, она успокоилась, но все также сильно прижималась ко мне. Утерев остатки слез, принцесса села, но не решалась взглянуть на меня. Видимо, ей было стыдно за свои слезы. Она не любила показывать свою слабость. Но, вероятно, она просто слишком долгое время была сильной. -Давай я принесу тебе обезболивающее. -Нет, - твердо отказалась она. – Нет. Не нужно. Все хорошо. -Эмма, - я взял ее за плечи и заставил взглянуть на себя. – Со мной тебе не нужно делать вид, что все хорошо. Я вижу, знаю, что это не так. Она кивнула и снова подалась вперед, прижимаясь щекой к моему плечу. -Я не хочу, чтобы ты уходил, - тихо сказала она. – Тебе незачем жить на корабле и скрываться от моих родителей. В конце концов, я принцесса, и тоже имею право голоса. -И к чему ты клонишь? – так же тихо спросил я, аккуратно поглаживая ее волосы. -Ты согласен жить здесь? В смысле, в замке. Так ты всегда будешь рядом. -Господи, ты еще спрашиваешь? Это я должен спросить, хочешь ли ты, чтобы я всегда мелькал у тебя перед глазами. -Хочу, - ее ладошки забрались под ворот моей рубашки. -А родители? -Они поймут, - сказа она, будто убеждая больше саму себя, чем меня. Я не желал говорить о том, что произошло, и тем самым напоминать Эмме обо всем. Моя щека лежала на ее волосах, а пальцы легонько гладили по спине. -Что приключилось с твоей рукой? – спросил я, глядя на повязку на ее ладони. -Ерунда, - соврала Эмма. – Всего лишь порез. Я не стал допытываться того, что она не желала рассказывать. Обнимая Эмму одной рукой, я поднес ее раненную ладошку к губам и расцеловал каждый палец. -Прости, моя хорошая. Ты можешь говорить, что моей вины здесь нет, но я не могу не винить себя. Скажи, что я могу сделать для тебя? -Просто будь рядом, - сказала она, поднимая на меня чистые бездонные ярко-зеленые глаза. – Всегда. -Обещаю, я буду. Столько, сколько ты попросишь. Всегда.       Эмма кротко кивнула, довольная моими словами и медленно приблизилась ко мне для поцелуя. Я так давно не целовал ее. Мне так не хватало этого. Я не давил на нее и не требовал больше, чем она хотела, поэтому поцелуй вышел аккуратным и нежным. Ее руки оплели мою шею, а я осторожно обнял ее за талию. Мы сидели на кровати, и наши лица были на одном уровне, следовательно, ей не нужно было тянуться, чтобы поцеловать меня. Очень медленно, вкладывая всю нежность, я целовал ее, забывая обо всем вокруг. Я слышал лишь стук сердца, отдающийся в ушах, наши прерывистые дыхания, и за всем этим, ни Эмма, ни я не услышали и не заметили звук открывающейся двери и нежданного гостя. -Что здесь происходит?! – разрезал тишину знакомый женский голос, заставив нас покрыться ледяным потом, и тут же отстраниться друг от друга.       Все произошло слишком быстро, и я молча смотрел в сторону двери. Я скосил глаза на Эмму. В ее выражении лица не было страха, скорее замешательство. Она пыталась подобрать слова и, как и я, сообразить, что делать. Стоит ли оправдываться? Свон вздрогнула всем телом и судорожно сжала мою руку, ища поддержки. Но я понятия не имел, что нам делать дальше. -Мама?!