Способы, методы и чудеса!

Гарри не заметил, как наступила осень, просто однажды он проснулся от грохота дождевых капель о металлический откос подоконника. В комнате было темно и холодно, и казалось, что уличная сырость проникла в комнату. С семи лет начало осени для него, как и для всех других ребят, ознаменовывалось изменениями: дом сменялся школой, безделье – учебой. Но этой осенью ему некуда было идти, и чувство это было крайне странным, – он как будто внутренне завис во времени, навсегда остался в последнем дне августа. Друзья были здесь, с ним: Рон решил годик отдохнуть и повалять дурака, прежде чем поступать в школу при Аврорате, а Гермиона училась заочно, не готовая оставить его одного, почти без помощи и дружеской поддержки. Гарри был ей благодарен, но все же чувствовал себя ужасно – балластом, не позволяющим подруге вести полноценную жизнь. Конечно, Гермиона обиделась бы на него за такие слова, поэтому он молчал и потихоньку все больше мрачнел. Гарри чувствовал себя безобразным, беспомощным и не видел для себя никаких перспектив, хотя и обещал себе не сдаваться. И все это совершенно точно не добавляло душевного равновесия. Но тут удачно вспомнилось, что на пороге приближающаяся дата дня рождения Гермионы. Зная занятость подруги, Гарри решил взять на себя все хлопоты по подготовке праздничного вечера для неё. Благо, палочка всегда была при нём. Подумав с минутку, он призвал к себе журналы, чтобы выбрать из общей кучи каталог от мадам Малкин, и сразу приступил к изучению содержимого. От количества мантий разбегались глаза, но Гарри не запаниковал и, выбрав наконец-то одну, заказал её в подарок с доставкой на дом. Затем позвал Кричера, чтобы тот отправил записку с совой в книжную лавку с просьбой выдать ему подарочный чек для покупки у них книг. Зная неприязнь подруги к шумным сборищам, Гарри решил позвать на эту вечеринку только Рона в надежде, что день рождение подруги они отметят в привычном узком кругу. Для этого он попросил Кричера накрыть им праздничный ужин. К приходу подруги Гарри с Роном надули воздушные шары и даже повесили плакат с поздравлениями. Напялив на себя конусные колпачки из бумаги и взяв дуделки, они приготовились ждать... Гермиона отсутствовала весь день и по прибытию была приятно удивлена сюрпризом. Гарри позволил себе расслабиться, словно вернулся в те далёкие школьные времена. Вечеринка явно удалась на славу и подняла всем настроение. Так потихоньку дни сменялись ночами, пока однажды ночью Гарри не проснулся от нестерпимой боли, куда более сильной, чем обычно, и не попытался лечь поудобнее, но понял, что не может двигаться. Он пытался пошевелить пальцами руки, - и это ему удалось. Паника, уже поднимающаяся в груди, потихоньку улеглась. Гарри хотел протянуть руку, чтобы взять с тумбочки палочку, но не смог даже оторвать ладонь от простыни, только почувствовал, как что-то больно впивается в тело. Он замер, не веря своему предположению. Это было похоже на то, как будто его связали. Связали? И вот тогда Гарри закричал - от страха, боли и предательства. Дверь в его комнату открылась практически сразу, впуская сноп света из коридора, и он увидел на пороге крупную фигуру. - Чего тебе, Гарри? - Рон? - он не верил своим глазам и ушам. Рон? Рон связал его? - Ты… Развяжи меня, с ума что ли сошел?! - Скоро Гермиона вернется, она и развяжет, а я не знаю, как с твоим голодом бороться, - тебе объясняешь, что нельзя, а ты опять за свое! - и Рон раздраженно захлопнул дверь, оставляя Гарри в темноте спальни. - Но я вовсе не... - он вздрогнул от зудящей боли, - вовсе не хочу есть. Его скрутил очередной приступ сильной боли, и Гарри совсем забыл, что в любое время можно позвать домовика. Время до возвращения Гермионы тянулось нестерпимо медленно, и когда дверь снова открылась, Гарри кипел от злости, как котел со смолой. - Развяжите меня, вы! Гады! Отпустите!!! - Гарри, ради тебя же стараемся! - Рон попытался найти оправдание. А Гермиона, пораженная увиденным, стояла с открытым ртом и лишь хлопала глазами. - Неправда! Вы меня не выслушали даже! Я вовсе не есть хотел попросить! - Гарри в который раз дернулся всем телом, но веревки лишь сильнее впились в кожу. - Отпустите меня, вы, твари! И больше никогда не смейте ко мне приближаться! - Гарри кричал бы и дальше, но тут Гермиона явственно всхлипнула и бросилась к нему, взмахивая палочкой и шепча “Фините”. - Гарри, пожалуйста, успокойся! Она только пришла, а тут такое. Стоило только однажды попросить Рона посидеть с Гарри, – и пожалуйста! Так и знала, что не стоит этого делать, но хотела ведь как лучше, думала, Гарри будет приятнее, если рядом будет друг, а не вечно ворчащий домовик. Гермиона старалась не показать своей злости на Рона, но побоялась расстраивать Гарри, сейчас важнее всего его успокоить и только потом серьёзно поговорить с Роном, причём так, чтоб Гарри их не слышал. Ох, ещё же надо проверить, принял ли он лекарства, а беседа с Уизли подождёт. - И это говоришь мне ты, Гермиона? Ты, которая отстаивает права домовых эльфов? А как же права друзей? Существуют такие? - он был так зол, так невероятно зол, что набросился бы на них с кулаками, если бы только мог. Конечно, Гермионе было неприятно слышать такие обвинения после всего того, что они вытерпели, преодолели вместе, после всех тех часов поисков способа вылечить его - среди магглов и магов, но она понимала злость Гарри. Но ничего, она сильная и вытерпит, это ведь только слова… Слова больного человека, которого связали и оставили беззащитным. И она мысленно пообещала, что Рону она такое поведение ни за что не простит! Как вообще можно было так поступить? Это ведь Гарри, их Гарри, а не какое-то дикое животное! Но сейчас важнее всего не оставлять Гарри в таком состоянии, а для этого ей надо узнать, когда последний раз Рон давал ему лекарства. - Рон, он принял лекарства? Гарри, несмотря на то, что Гермиона его уже развязала, все еще был в ярости, и это ещё сильнее напугало её. Обычно, когда Гарри сильно хочет кушать, он теряет над собой власть, она привыкла к мелким упрёкам от него и даже не обижалась на его слова. Но в этот раз она была не виновата, и его слова сильно задели её, и это несмотря на большой срок совместного проживания, когда она думала, что научилась не реагировать на них. Тут же никак не получалось игнорировать. Слёзы сами потекли по её щекам, и, пряча их, она поторопилась склонится у тумбочки, переставляя склянки с зельями. Гермиона всё время с их первого похода в Мунго пыталась понять, отчего Гарри всё еще продолжал набирать вес, и самое главное, - как им остановить этот процесс. Она за это время перечитала столько медицинской литературы, что готова была хоть сейчас сдать экстерном все экзамены в маггловском медицинском университете и самой давать консультации, и даже подумывала сделать медицинскую карьеру в маггловском мире. Но тогда она будет вынуждена приступить к практике в больнице, а это значит оставить Гарри одного. Ведь после того, как Гарри съехал из Норы, Гермиона сразу поселилась у него на Гриммо. Живя тут, ей было намного легче следить за Гарри, да и ему не было скучно дома в компании с подругой. Она же очень ответственно подошла к проблеме, помогала ему соблюдать режим и даже вместе с ним занималась лечебной физкультурой. Вот только иногда отлучалась, устраивая себе выходной, как, например, вчера, и в этот раз попросила Рона посидеть с Гарри лишь один день, до этого рыжик не задерживался на Гриммо надолго. На удивление тот согласился, и Гермиона обрадовалась, но, как оказалось, зря! Он не только не помог, но ещё и навредил, привязав Гарри к кровати. Хотя врачи им говорили, и не раз, что у Гарри сложный случай, и иногда будут ситуации, когда придётся связывать его, что такое, увы, практикуется среди больных булемией, но до этого они ни разу его не связывали. Гермиона не могла даже подумать о том, чтобы связать Гарри, это было просто немыслимо. Пусть он болен, но он человек, и он - их друг! А Рон взял и привязал, словно там не Гарри на кровати, а подопытный флобберчервь. Она же видела, как Гарри старался всё это время, как боролся с недугом, а одно посещение Рона сбило весь их график! Незаметно смахнув слезинки, она повернулась к Рону. Ей не хотелось показывать Гарри, что он обидел ее, ведь он действовал на эмоциях, да и часть ее вины все же в ситуации была, - как только она не подумала, что Рон - не лучшая сиделка для больного друга? - Рон, я с кем разговариваю? - она толкнула Уизли в бок. Ей уже не терпелось выйти из этой спальни. - Ты проследил за Гарри, когда он принимал лекарства? - но тот стоял, красный как гриффиндорский флаг, лишь сжимал кулаки. А затем вылетел из комнаты быстрее самой крутой метлы. - Рон! - Гермиона рванула за ним. Она не могла сейчас заниматься Гарри, её эмоции зашкаливали. Нет, с таким настроем ей точно не справиться с обязанностями врача. Конечно, совмещать учёбу, хоть она и заочная, и постоянно быть сиделкой было очень трудной задачей, но Гермиона до сих пор прекрасно справлялась… М-да, до сих пор... Поэтому, выйдя из спальни Гарри, она поняла, что правильнее сейчас доверить заботу о Гарри Кричеру, и тогда можно будет выплеснуть всю свою злость и весь негатив в разговоре с Роном. Поэтому в коридоре Гермиона позвала домовика и приказала ему дать Гарри двойное успокоительное и проследить за обычными процедурами, которые должны быть по графику в это время. А Гарри не знал, как ему успокоиться, и вроде Гермиона развязала его, но он продолжил орать и причитать, как истеричная баба, обвиняя сначала её, а потом и Рона в разных грехах. И тут до него дошло, что как раз Гермиону он обвинял незаслуженно, ведь она предупредила, что ее не будет дома, и, скорее всего, она только вернулась, а значит, проделка со связыванием - это чисто ронова затея. И Гарри стало так обидно и противно на душе за свой поступок, за то, что не сдержался, и вместо того, чтоб выяснить всё, налетел с обвинениями. Да ему положено у Гермионы на коленях просить прощения, что он такой неблагодарный идиот. Но тут появился Кричер с флаконом зелья и прервал гаррино самоедство. - Хозяину надо принять лекарство. - Кричер, сначала примени очищающие чары… Умоляю, я не могу так! - Сначала хозяин примет лекарство, а потом Кричер очистит его. - Нет, сначала чары! - настоял Гарри. Кричер почувствовал, что хозяин на пределе, и пошёл ему на уступки, делая, как попросили. Гарри переждал неприятную процедуру, у него и так от тугих пут всё свело, и он до сих пор ощущал неприятные покалывания во всём теле, а очищающее, как оказалось, в таком состоянии чуть ли не отдавало болью. Или он снова запустил пролежни? Гарри очень тяжело принял тот факт, что теперь даже элементарные гигиенические процедуры он обязан делать при ком-то. Одно утешало, что ему не надо было носить подгузники, как это делают с маггловскими больными, но это не отменяло такого неприятного явления как пролежни, что появились у него на теле там, где были глубокие жировые складки. Эти заразы сильно зудели и выделяли запах. Да такой противный, словно Гарри разлагался живьём. Притрагиваться к своему телу было неприятно и очень больно. Но Гарри не сдавался, не искал поводов для ненависти, что организм так его подвёл. Ему хватило страхов детства, которые он с трудом, но преодолел. Так что после очищающих чар ему предстояла ещё процедура смазывания, но сначала зелье. Приняв лекарство, он почувствовал приятную волну магии, успокаивающей и немного насыщающей. Это тоже новая разработка мистера Джонсона, за что Гарри был очень благодарен ему. Наконец-то напряжение спало, и Гарри смог спокойно вздохнуть. Кричер подложил ему несколько подушек под спину, помогая хозяину сесть, а затем поставил прикроватный столик, и Гарри с аппетитом принялся есть. Пока он уделял должное внимание завтраку, Кричер навёл в комнате порядок, и как только ложка опустилась на пустую тарелку из под диетической каши, щелчком удалил поднос. После чего взял баночку с мазью и приготовился к процедуре. Гарри тоже не сидел без дела и помогал Кричеру как мог, он раскрывал свои складки и тем самым облегчал доступ к воспалённым язвочкам. Но он, увы, далеко не везде доставал. Радовало, что его не мучают отёчности и другие последствия болезни, которые неизбежны у магглов, но с такой скоростью, как он набирал вес, это было только временное утешение. Гарри уже перестал надеяться на чудо. Он исправно следил за графиком, хотя это было очень трудно, а тут ещё Рон… На кухне тем временем скандал набирал обороты. Гермиона отчитывала Рона по полной программе, ей было наплевать на его отговорки и оправдания. - Как у тебя палочка поднялась на такой варварский поступок?! - А ты хочешь сказать, что ни разу не связывала его, а? - Нет, конечно! Рон, ты соображаешь о чем говоришь? - Не верю! Неужели бегаешь по каждому его зову, каждые полчаса, чтоб накормить? - Нет, конечно, он же знает, что есть график питания, и ночью ему можно кушать только дважды. Не меняй тему! Отвечай! - Ну, я решил, что если свяжу его перед сном, то это будет ему только на пользу, и он сбросит пару фунтов… - Постой, я не ослышалась? Ты привязал его ночью? - Ну да, - неуверенно ответил Уизли и даже отступил на шаг от разъярённого взгляда подруги. - То есть, Гарри всю ночь был привязан?! - А что?! - Рон явно не понимал, в чём проблема. - А то, что у него дикие боли, об этом твоя дурья башка подумала? То, что ему и по ночам надо принимать зелья… - Так всё же обошлось… - не унимался Уизли. - Вот правильно обзывал нас профессор Снейп. Ты - тупоголовый тролль! И заносчивый идиот… - она бы продолжила и дальше ругать Рона, но тут послышался стук в дверь, и Гермиона резко закрыла рот.