Способы, методы и чудеса!

На следующее утро Люциус поднялся рано, ему не спалось. Мысли о ритуале не отпускали его даже во сне, заставляя раз за разом выныривать из кошмара, в котором у него ничего не получалось, не получалось, не получалось. Поттер неизменно погибал от того, что его тело отторгало новый ген, а самого Малфоя сжирала невыплеснутая магия. Люциус раз за разом мысленно прогонял весь ритуал и проговаривал необходимые фразы, но все равно боялся ошибиться. Когда Грейнджер спросила его, уверен ли он, что справится, правильный ответ был всего один - “уверен”. Но на самом деле этой уверенности Люциус не чувствовал. Ему ни разу не приходилось принимать никого в род, ему вообще было не до этого. Делами стаи он интересовался не так часто, как следовало бы, сложив всю ответственность и полномочия на второго по старшинству. По старшинству человеческого рода, а не физическому. Малфою это главенство даром не сдалось, он вообще свое наследие не слишком любил, поначалу все время ожидая предательства от этой второй ипостаси. Боялся, что та проявит себя в ненужный момент, на глазах у посторонних. Конечно, со временем Люциус разобрался и понял, что это невозможно, но иногда, когда добыча уходила из его рук, зверь внутри ревел и просился наружу. Последний раз это было в Министерстве Магии, в Отделе Тайн, когда наглый щенок, этот Поттер, испортил ему задание и обрек на немилость всю семью. А теперь Поттера предстоит спасти, спасаясь самому. Ирония судьбы в самом жестком своем проявлении. Люциус спустился к завтраку, посвежевший и хорошо одетый. От того бледного грязного узника, каким он предстал вчера перед Поттером и его подругой, не осталось и следа. Впрочем, оценить триумфальное появление сиятельного лорда было некому - столовая была пуста. Домовой эльф обслужил его быстро и молча, показывая всю свою вышколенность. Да, у Вальбурги не забалуешь. Малфой не любил старуху, всем сердцем не любил. Она была немного сумасшедшей, а это, как известно, передается по женской линии, и Люциус не раз всматривался в жену, стараясь выявить ранние признаки умственного расстройства. Но, хвала Мерлину, ее недуг обошел стороной, всей силой обрушившись на сестру. Когда Люциус допивал кофе, домовик передал ему письмо. Оно было адресовано грязнокровке, но эльф явно ее на дух не выносил и предпочел чистокровного чужака. Малфой в очередной раз усмехнулся этой эльфьей преданности древним родам. Письмо было от Нарциссы, в котором она просила о встрече с мужем. Люциус степенно поднялся с места и проследовал в кабинет, где среди книг окопалась Грейнджер. Следовало получить разрешение на открытие камина немедленно – его Леди не стала бы просить о встрече из-за пустяка. Грязнокровка сопротивлялась недолго. Поворчала, конечно, куда без этого, но в итоге обреченно махнула рукой – делайте, что хотите. Люциус метнулся к камину, совершенно не думая о том, как этот рывок выглядит со стороны. Все было неважно, кроме того, что за новость принесет Нарцисса. Его Леди вышла из зеленого пламени – прекрасная и холодная. Брезгливо передернула плечами, и крохотные частички золы исчезли с подола серебристого платья. Кивнула вполне приветливо, протянула свиток и отошла к окну. Люциус, не представляющий, чего ожидать, сорвал изумрудную ленту и расправил свиток. В глаза бросился герб Гринготтса, того его отдела, о котором знали только чистокровные. Его леди получила право на развод, на расторжение магического контракта. В договоре даже не была прописана причина, гоблины просто уведомляли лорда Малфоя, что 12 ноября сего года в 18.00 по Гринвичу его брак будет расторгнут. Он не сразу вспомнил, что 12 ноября – это сегодня. Люциус смотрел на застывший тонкий силуэт своей жены и пытался всё осмыслить. Они прожили вместе слишком долго, чтобы принять такое на раз, да и Драко… - А Драко?.. - Пункт 2, подпункт 8. Ее голос был невозмутим и холоден, только он не верил в него - еще вчера она волновалась за его жизнь. Люциус пробежал глазами указанный пункт. И не поверил увиденному. - Ты не можешь этого сделать! Это против всех правил! Это невозможно! - Гоблины одобрили. Она все еще была сама невозмутимость, пожала плечами равнодушно. Это убивало. Люциус даже представить себе не мог, что нужно было сказать гоблинам, какие доказательства тому, что он опасен для своего сына, предоставить. Нет, доказательств, конечно, было предостаточно, но теперь Темный Лорд мертв, а Люциус пообещал самому себе и ей, что больше никогда не ввяжется в подобную авантюру. Она не поверила. Что увидели гоблины, какие воспоминания? Слезы Драко - и маленького, когда отец перегибал палку со строгостью воспитания, и уже взрослого? Его искривленное болью и ужасом лицо, когда он получал Метку? Его безумные глаза в день Битвы за Хогвартс? И потом - погасшие - на суде? Люциус бы все исправил, все искупил, насколько это возможно! Он мог понять развод, но запрет на приближение к сыну - никогда! Теперь Драко окажется рядом и, может, поцелует в лоб только один раз - когда сам он уже будет лежать в гробу. Да и то если захочет попрощаться. А вернется ли сын в мэнор, когда придет его время принять на себя обязанности главы рода? - Не порть ему жизнь еще больше, Люциус. Оставь. Драко скоро закончит Академию, получит хорошую работу, его станут принимать в обществе. Дай ему жить. - Он мой сын, черт тебя дери, женщина! Я хочу его видеть! Все шло не так, Люциус чувствовал, как его власть, его влияние утекает, как песок сквозь пальцы. Он был бессилен как младенец. - Смотри издалека, - она снова пожала плечами, как будто это было само собой разумеющимся. – Подпиши договор, Люциус. Все закончится сегодня. - Но как ты можешь решать за него? Он уже совершеннолетний! - Верно, не могу. Он сам попросил меня, Люциус. Я надеялась, что мне не придется говорить тебе. Это был удар. Действуя бездумно, как сомнамбула, Малфой призвал чернильницу и поставил свою подпись. И мгновенно почувствовал, как что-то уходит, что-то теплое, что-то, что грело его в самые худшие времена. Он чувствовал, что его душа стала обнажена и уязвима. Нарцисса аккуратно забрала из его рук свиток, свернула и самолично перевязала лентой. Легко прикоснулась к плечу. - Ты же сам понимаешь, что так будет лучше для всех. Нам всем пора заняться своей судьбой. Я свой долг перед родом выполнила. Даже, пожалуй, сделала что-то сверх. Немного остыв, ты согласишься со мной. Прощай, Люциус. Когда Нарцисса Блэк исчезла в пламени камина, он еще долго-долго стоял и вдыхал слабый запах ее лавандовых духов. Грязнокровка заглянула в гостиную к вечеру, когда Люциус уже обдумал ситуацию и принялся за повторение порядка проведения ритуала. Никакие потрясения не должны помешать провести его. Хотя боль от потери - или предательства - сына не отпускала. - Мистер Малфой, ужин будет через двадцать минут, а после него… Не пора ли нам начать готовить зал? Он вздрогнул – так неожиданно прозвучал ее голос - и поднял глаза от записей. - Да, вы правы...