Himmel auf Erden (Рай на земле)

Матис заглянул сквозь маленькую щелочку в двери и тут же захлопнул её, как только увидел летящую в него подушку. Он опустился на корточки и прислонился спиной к стене возле комнаты папы. – Па-а-ап, – протянул он. – Ну, пусти. Мы больше так не будем, пап. – Пошли вон! Оба! – послышалось из-за двери, и альфа с тяжёлым вздохом встал и пошёл в гостиную. Адлер тут же встрепенулся, оторвался от разглядывания цветастых обоев и бросил красноречивое: «Ну что?». Матис развёл руками, мол, ничего, и присел рядом, опустив голову. – А что вы хотели, придурки? – активную деятельность создавал в этой комнате только Полди, сцепив руки за спиной и расхаживая из угла в угол. – Один врал ему почти месяц, а второй покрывал. – Я покрывал его два часа! – подорвался Матис. – Почему это я придурок? – Потому, что мне не рассказал. – Он хотел, чтобы я сам ему рассказал, – тихо подал голос Адлер. – Ой, а ты вообще молчал бы. Может, ты ещё что-то от него скрываешь? А? Ты серийный маньяк? Нацист? Трансвестит? – Что?! – Ну да, на транса не тянешь, но всё равно дурак. – Ладно, я дурак, признаю, – сдался Адлер. – Но я люблю его. Честно. Что мне делать? – Снимать штаны и бегать! – психанул Полди. – А поможет? – искренне поинтересовался Адлер, на что получил удивленный взгляд омеги. – Совсем уже? – произнёс он и принялся дальше расхаживать по комнате. – Деда, а ты чего вообще, важный самый? – вдруг проснулся Матис. – Я, между прочим, тебе пытался сказать, а ты меня морально убил, надавил на жалость, а теперь командуешь? Твоей вины здесь столько же, – Матис посмотрел на притихшего Адлера. – Ну да, меньше немного, но всё равно. – Так, – Полди, видимо, про себя согласился с внуком и присел на краешек дивана. – Я, кажется, знаю, что делать…

***

Эмиль лежал в кровати и с большим интересом наблюдал за тем, как небольшой паучок вьёт паутину. Ему на самом деле было плевать и на паука и на его заботы, даже был мимолетный порыв встать и убрать ненужный объект декора, но не было даже сил, чтобы пошевелиться. Сил скорее душевных, чем физических. Омеге казалось, что его растоптали, как таракана, тапком. Только не прижали сильно, и он вроде как не дохлый, но и не живой. «Состоит в браке... – в голове всплывали строчки из той злосчастной папки. – Дети: омега, три года. Муж…» – Нет, нет, нет! – он зарылся лицом в уже мокрую от слез подушку и только продолжал всхлипывать. Было больно, досадно, обидно. Эмиля уже раз предали, но ведь чувства к Пабло у него были далеки от тех, которые он испытывал к Адлеру. А сколько ночей прошло без сна, пока он полностью смог смириться с разницей в возрасте? Облазил кучу форумов, спрашивал совета. И что? Ему отвечали, что это нестрашно, главное – любовь, взаимопонимание, доверие… Доверие… Ещё омега не должен обращать внимания на возраст, ведь если он уверен в себе и своих силах, то чего бояться? Вот только уверенности в себе Эмилю надо было у кого-то занять… Ему иногда хотелось быть таким, как Полди. Он бы точно не заморачивался из-за такого. Вот он уверен в себе, а что Эмиль? Слабый, ничтожный, никому ненужный… Даже сын встал на сторону этого вруна! А вот за Матиса было действительно обидно. Когда Эмиль вошёл в комнату с компроматом на Адлера, ему хотелось, чтобы единственный в его жизни альфа встал на его защиту и вышвырнул этого негодяя за дверь. А что получилось? Он лишь опускал глаза и просил выслушать чужого ему мужчину. Через некоторое время в комнату не постучали – поскреблись, а через секунду дверь отворилась, и в комнату вошёл Полди. – Ревёшь? – мужчина присел на край кровати и по-доброму улыбнулся. – Нет, пап, танцую! – психанул Эмиль и повернулся спиной к папе, сворачиваясь в клубок. – Язвишь, – констатировал Полди. – Это хорошо. Значит, мне не нужно опять бегать по психологам. – Тебе и тогда не надо было. – Так должен же был меня кто-то успокаивать, пока ты дурел, – пожал плечами омега. – Ну, ладно, вставай. Не ребёнок уже. Поговорим, как взрослые люди. Эмиль от тона отца даже немного протрезвел и начал понемногу раскладывать по полочкам информацию. – Я сейчас не понял… – нахмурился он. – Папа, ты что… Тоже на его стороне? – Та-ак, – Полди встал с кровати и положил руки на бока. – Сейчас ты блокируешь поступление хрени в свой мозг и слушаешь меня. Вот кто-кто, а я тебе зла не желаю. Эмиль фыркнул и опять повернулся к Полди спиной. – Так, значит, да? – нахмурился тот. – Ладно, – он потёр руки и, замахнувшись, влепил сыну по заднице увесистого шлепка. Эмиль же подскочил на кровати так, будто его шершень ужалил, да ещё с разгону. Полди же улыбнулся и, пресекая дальнейшие истерики, припечатал: – Никогда тебя не бил, потому что не за что было. А сейчас есть. Такой шанс просрать хочешь. Живо встал и вышел в гостиную. У нас гости. Старший омега вышел, негромко хлопнув дверью, отрезвляя офигевшего сына. Полди и вправду никогда не бил его. Если Эмиль и умудрялся проштрафиться, то папа его мог так морально уделать, что потом долго не хотелось проказничать. А сейчас же, будто чувствуя, что ему не нужны нотации, утешения и рыдания в подушку он просто… Дал ему пинка, пусть и простым шлепком, но омега понял, для себя одно: – Да какого вообще чёрта?! – взвыл он и подорвался с постели. «Мой альфа, – думал он, приводя в порядок смятую одежду. – Мой дом, моя жизнь!» В коридор Эмиль вышел настроенным весьма воинственно. «Не дам больше себя в грязь втаптывать! – вопила гордость омеги на пути к гостиной. – Вот сейчас возьму и расставлю все точки над «ё»!» Точки над пресловутым «ё» расставились сами, когда омега вошёл в комнату и увидел играющего на полу карапуза, беременного омегу в кресле и сидящего на подлокотнике возле него молодого альфу, ласково поглаживающего по плечу свою пару. Незнакомый омега мило улыбнулся и перевел взгляд на затаившего дыхание Адлера. – Ад, это он? Красивый такой… Здравствуйте, я Алекс. Эмиль кивнул, перевел взгляд на ухмыляющегося Полди, на виновато смотрящего сына, на Адлера, в глазах которого плескалась тревога, страх и… Нежность. Тишину нарушил Полди, у которого уже сложился финал истории, и шило в одном месте не давало покоя, постоянно ускоряя развитие событий. – Ну, чего уставился, сын? Гребанный джентльмен твой альфа. Не бросил слабого омегу в трудный момент. И чтобы вы ещё три часа тут не мялись и не пялились друг на друга – рассказываю. Это Алекс – друг твоего жениха, это, - Полди ткнул на альфу возле беременного омеги, – его будущий муж, это – Лео, зайка такая, – мальчик широко заулыбался, и Полди, не выдержав, подхватил его на руки и махнул всем остальным. – В общем, пошли торт кушать, а эти двое пусть разбираются. Наделав шумихи, старший омега чуть ли не пинками всех выгнал из комнаты, взял под ручку Алекса, который что-то шепнул ему на ухо и уже в коридоре оба омеги весело захихикали. Адлер с места не двигался, не отводил от Эмиля виноватого взгляда и мял край легкой рубашки. – Простишь меня? – голос альфы был хриплым, уставшим, будто и не его. – Ты знал, что мне пришлось пережить, как ты мог врать? – Эмиль простил, как только увидел его. Словно на собственной шкуре чувствовал, как тот волнуется, как готово выпрыгнуть из груди его сердце… Точно так же, как его собственное… – Иль, я не хотел… Вернее, я хотел всё рассказать, но не мог подобрать момента, а потом эта поездка, и ты такой счастливый был... Я хотел сегодня, правда… – Значит, вся та ерунда про фиктивный брак и всё такое – правда? – Эмиль смотрел альфе прямо в глаза, не отводя их, пытаясь найти подвох, толику страха, волнения, предвещающего ложь, но… Его не было. – Правда. Иль, я тебя люблю. А ещё я хочу тебя познакомить со своими родителями. – Я с родителями женатого мужчины не знакомлюсь, – омега выгнул бровь, и его губ коснулась еле заметная улыбка. – Вот разведёшься, тогда… Что тогда будет, альфа договорить ему не дал, сгрёб в охапку, заставляя его тихо пискнуть и поцеловать, до головокружения, прижать так сильно, чтобы он, глупый, понял, что самый важный, самый любимый, самый красивый…