***
Эмиль крепко сжимал рукав куртки Адлера и пытался унять подкатывающую тошноту. А ведь как знал, что надо пить таблетки сразу, перед тем как идти в гости к будущим родственникам. Так нет же, Адлер его сначала повез смотреть кольца, потом они заехали купить букет для его папы, а потом ещё и застряли у витрины с тортами, выбирая какой бы лучше. Остановились на вишнёвом с шоколадными коржами и аппетитными ягодками сверху. Красиво и вкусно. – Адлер, а давай мы пока не будем звонить, – прошептал он, перехватывая руку жениха, когда тот уже хотел нажать на звонок. – Мы сейчас быстренько в аптеку, я немного успокоительного ещё бахну и пойдем. – Иль, ты и так меня лишних два часа таскал по магазинам. Торт только двадцать минут выбирал, хотя взял тот, который первым приглянулся. Ты им понравишься, не сомневайся. Эмиль зажмурился и кивнул, ещё крепче сжимая руку Адлера. Прозвучала трель звонка и спустя минуту им открыл дверь широкоплечий седовласый альфа, чем-то отдаленно похожий на его любимого. – Сын, – хриплым басом заговорил он. – Наконец-то, вы пришли, а то Витт мне уже всю плешь проел. На губах этого устрашающего внешне мужчины появилась улыбка, и он протянул руку сыну для приветствия, Адлер пожал её и приобнял за талию смущенного Эмиля. – У тебя нет плеши, отец, – засмеялся он. – Знакомься, это Эмиль – мой будущий супруг. Бенедикт Зоммер был успешным в своем городе предпринимателем. Сеть его супермаркетов при небольших усилиях могла с легкостью выйти за рамки одного города, но семейство Зоммеров никогда не было жадным. Их дом был полной чашей, они ни в чем не нуждались, имелся стабильный доход, и Бен решил действовать по принципу: «Тише едешь – дальше будешь». Поэтому, наверное, его магазины были вот уже двадцать лет популярны и славились всегда качественным товаром и умеренными ценами. Он бросил беглый взгляд на Эмиля, про себя что-то отметил и пригласил жестом пару в дом. – Приятно познакомиться с парой нашего сына. Иль к руке Адлера словно приклеился. Он пару раз ловил себя на мысли, что ведь не мальчик уже, ему тридцать шесть, и не должно вроде быть такого мандража. Но он был! И ещё какой, особенно, когда Эмиль ловил на себе изучающие взгляды Бенедикта. А спустя пару минут, к ним вышел невысокого роста омега. Вот тогда-то Иль понял, в кого пошёл его возлюбленный… – Адлер, сынок! – омега обнял сына, поцеловал в лоб и, словно ребёнка, потрепал за щёку. – Совсем обнаглел, паршивец. Почему так заходишь редко? – У меня работа, ты же знаешь. Это Эмиль, пап, – Адлер вновь взял за руку омегу и слегка приобнял, широко улыбаясь. – Он моя пара, мы хотим в ближайшее время сыграть свадьбу. Эмиль ещё никогда не чувствовал себя так. Будто он товар на витрине магазина, и его осматривают, щупают, выискивают дефекты. – Здравствуйте, Эмиль, – немного надменно начал Витт, а у омеги засосало под ложечкой от нехорошего предчувствия. Папе Адлера он явно был не по душе. – Ад много рассказывал о вас. – Правда? – Иль посмотрел на альфу, ища поддержки, и тот сильнее сжал руку на его талии. – Да, все уши прожужжал, – уже вполне нормально отзывался Витт. – Но, в целом, мы слушали, какой ты красивый и замечательный, а ничего конкретного мы так и не услышали. – Пап, может, мы тортик поедим с чаем? А там и поговорим, – Адлер поднял в руке купленный торт, а Витт по-хозяйски взял его и, натянуто улыбнувшись, направился в кухню. – Эмиль, милый, ты мне не поможешь? У омеги всё внутри похолодело. Собственно, он и сам хотел предложить, но думал, что Витт вежливо откажется, а тут… – Да, конечно… Стараясь говорить ровно, без скачков интонации, ответил Иль и, после одобряющего кивка жениха, пошёл вслед за будущим свекром. Витт положил торт на стол, включил стоящий на плите чайник и принялся накрывать на стол. – Можешь порезать торт? – он передал Эмилю большой широкий нож, и омега натянуто улыбнулся. Напряжение в кухне трещало по швам. Если сказать, что Эмиль чувствовал себя неудобно, неловко, то это ничего не сказать. – Так как вы с Адлером познакомились? – вдруг начал Витт. – А… В клубе, – ответил омега. – И часто ты бываешь в клубах? – Витт поставил на стол последнюю чашку и теперь стоял, опёршись на тумбу, сложив на груди руки, пристально наблюдая за тем, как гость нарезает аккуратные кусочки. – Нет. Почти вообще не бываю, – Эмиль чувствовал, что перед этим человеком надо оправдаться. Знал, что не нужно этого делать, но ледяной взгляд так обжигал, что становилось дурно. – Но тогда же пришёл, – омега словно издевался, и, заметив как нервничает Иль, он стал говорить ещё ехиднее. – Меня позвал туда… Друг, – говорить том, что он пришел в клуб с папой, омега не стал. Побоялся. Уж этому человеку сей факт точно не понравится. – И много у тебя таких друзей? – Да нет, немного… – пожал плечами Эмиль, пытаясь унять дрожь в руках. Этот разговор начинал ему все больше не нравиться. – Почему так? Ты необщительный? – Не знаю, не задумывался об этом… – А как же друзья по университету. С ними вы же общаетесь. Кстати, на кого ты учишься? – Эм… – Эмиль дорезал торт и положил на стол испачканный нож. – Я уже закончил учебу. – Неужели? – искренне удивился Витт. – Да, я уже работаю. Лаборантом при университете, в котором учился. – И… Давно работаете? – насторожился старший омега. Эмиль понял по подозрительному тону, к чему клонит его собеседник, и от чего-то это предало ему храбрости. – Если Вас интересует, сколько мне лет, то можете так и спросить. Витт хмыкнул. – То, что ты старше моего сына, это я уже понял, вопрос только, на сколько именно. – Разве Адлер Вам не сказал? – поинтересовался Эмиль, глядя в глаза Виту. – Десять лет. У нас разница в десять лет. Он сказал это твердо, не боясь, не стесняясь, так как не раз проговаривал перед зеркалом, когда представлял, будто его спрашивает кто-то другой. Эта уверенность и полученная информация заставила Витта округлить глаза и возмущенно вздохнуть. – Бен! – рявкнул он, когда шок немного отпустил. – Бен, чёрт тебя подери! Быстро сюда! Альфы появились в проеме так быстро, словно там и стояли. Адлер встревоженно переводил взгляд с одного омеги на второго, пытаясь понять, в чём причина такой паники. – Витт, в чём дело? – Бенедикт держался спокойнее. – Десять лет, Бен! Адлер, ты чем думал вообще? – Папа, – Адлер наконец понял, в чем дело, и поспешил подойти к осунувшемуся омеге, обнять его, прижать к себе. – Эмиль – моя пара, я люблю его, и мне плевать, какая у нас разница в возрасте. – Да ты понимаешь, что это значит? А что люди скажут, ты продумал? – А какое мне дело, что они скажут? – удивился альфа. – Ему почти сорок, сынок, а ты же молод совсем. А я внуков хочу! Он же тебе даже уже не родит! Эмиль шатнулся, почувствовав, как закружилась голова. Эта ситуация казалась ему театром абсурда. Ещё никогда в жизни ему не было так больно и обидно. Витт разбушевался не на шутку, пытаясь образумить непутевого сына, даже порывался разбить одну из стоявших на столе чашек, но вовремя подскочивший Бен пресек попытку. – Да с чего ты взял, что он не родит? – Адлер не отступал. И это ещё больше бесило Витта. – Тем более, он знает, как обращаться с детьми, он хороший хозяин и тоже любит меня, я чувствую. – Что? – Витт, вдруг затих и присмотрелся к сыну. – Что сказал? У него что, ещё и ребёнок есть?! – Моему сыну шестнадцать, – Эмиль подал голос впервые за время того разгона, что устроил хозяин квартиры. А Витт, казалось, даже зубами заскрипел. – Значит так, – тихо начал он. – Я не даю благословения на этот брак. – Папа, я не откажусь от Эмиля, – твёрдо заявил Адлер. – Значит, у меня больше нет сына! – припечатал Вит, а потом сузил глаза и посмотрел на Эмиля, ткнул ему пальцем в грудь. – Ты ничтожество! Решил охомутать молодого парня и думаешь, что тебе ничего за это не будет. Если не смогу надоумить этого упертого барана, то буду проклинать тебя и всех тебе подобных сволочей, которые пытаются выехать за счет молодых и неопытных парней… Витт что-то ещё говорил, Эмиль это помнил, но не слышал, а ещё его поток брани прерывал Адлер, защищая своего омегу, прижимая к себе сильнее, давая понять, что он с ним, что не бросит, а потом… Туман, далекие голоса, взволнованный Ад, ловко подхвативший на руки, и тишина…***
Эмиль проснулся в больнице. С трудом открыл глаза и увидел сидящего рядом напуганного Полди и съежившегося в углу Адлера, который, как только увидел, что омега очнулся, подорвался с места. – Иль, – прошептал он. – Всё в порядке? – Адди, я тебя умоляю, сядь на место, – рыкнул Полди. – А то я тебя сейчас прибью. – Эмиль мысленно улыбнулся на такое сокращение и прикрыл глаза. – Что случилось? – Ты сознание потерял. Ничего особенного. А вообще-то я только приехал, даже с врачом не говорил, зато успел навешать люлей твоему супругу бестолковому. – Он не супруг, – тихо ответил омега, не открывая глаза. Адлер напрягся. – Не супруг, так будет скоро, какая разница, – махнул рукой Полди. – Бедный мой мальчик, и что за изверги такие твои родители, Адлер? Знал бы, что так будет, ни за что бы одного тебя не отпустил. – Па-а-ап, приутихни немного, – простонал Иль. – Всё нормально. Просто слабость, и голова кружится. – Ладно. Я тогда пойду врача поищу. Тебя можно с ним оставить? – Полди выжидающе смотрел на сына и, когда дождался кивка, вышел из палаты, не забыв просверлить взглядом Адлера. – Иль… – Ад, не надо, ладно. Твой папа ведь правду говорил. О чём мы думали вообще? – Перестань! – альфа даже прикрикнул слегка. – Я даже слушать не хочу то, что ты там себе надумал. Он никого не станет проклинать и сказал это сгоряча. Отец поговорил уже с ним. Он успокоится и смирится. – Смирится… – прошептал с улыбкой Эмиль. – А как же дети? Мне не двадцать уже, и я вряд ли решусь опять родить, а если и решусь, то не уверен, что получится. – Иль, а ну успокойся, – ласково прошептал альфа на ухо своей половинке, погладив его по руке. – Давай ты поправишься, а потом мы будем решать проблемы по мере их поступления. Эмиль кивнул и расслабился. Слабость накатила внезапной волной, и он сжал руку Адлера, проваливаясь в сон, ощущая на задворках сознания, как его целуют в щёку.***
*** Полди обошел полбольницы, но загадочного доктора Шайда нигде не было. Его отправляли из кабинета в кабинет, из этажа на этаж, а когда у мужчины уже кончилось терпение и он был готов стукнуть головой о стену противного омегу, сидящего за стойкой, за спиной послышался приятный, от чего-то знакомый баритон. – И кто же это такой настойчивый перелопатил всё отделение в поисках меня? – Полди обернулся медленно, осторожно, боясь того, что подтвердится его опасение. – Вот чёрт, – ляпнул он и прикусил язык. – То есть… Где Вы вообще шляетесь, доктор? Полди хотел извиниться или поздороваться, или... Что там говорят нормальные люди? Но вырвалось почему-то вот это. Доктор же засмеялся и сунул руки в карманы белого халата. – А Вы всегда такой колючий? А? Я и не надеялся Вас больше увидеть, прекрасный фей. – Я не колючий, – ощетинился Полди. – Просто не люблю, когда мной помыкают, как школьником. Омега точно понимал, что говорит полную глупость и ведет себя точно, как вышеупомянутый школьник, но этот альфа действовал на него странно. – Оу, я прошу прощения, просто не мог бросить пациента с распоротым брюхом, – Полди перекосило от таких подробностей, и он выдал первую связную и нормальную фразу за весь их недолгий диалог. – Извините, просто мой сын у вас. Я хочу знать, что с ним. – Давайте, вы успокоитесь и пойдете к нему, а я возьму его карту и подойду через минуту. – А точно подойдете? Мне не придется снова бегать и искать Вас? – уже с лукавинкой спросил Полди, и альфа словно засиял взглядом. – Будьте уверены.***
*** Франке-старший сидел в небольшом кресле в палате сына и наблюдал, как Эмиль беспечно прислонился головой к руке сидящего рядом Адлера. Хоть он и был зол на этого альфу, но сердце радовалось за сына. Ему не придется спать одному в холодной постели на старости лет, он не будет в одиночестве ужинать и, тем более, не будет реветь в подушку, когда в очередной раз захочется повеситься от несправедливости и тоски. Доктор Шайд пришел спустя минут десять. С картой Эмиля в руках и широкой улыбкой на физиономии. – Спит? – констатировал он, кивая на омегу. – Это хорошо. Ему теперь силы нужны. – Что это значит? – встрепенулся Адлер. – А вы, я так полагаю, супруг? – Почти, – бросил Полди. – Так что с Эмилем? – Ничего особенного. Просто беременный, но это скоро пройдет. Полди показалось, что у него земля из-под ног уйдет. Он схватился за голову и, облизав губы, вышел из палаты, не заботясь особо о реакции Адлера, который на радостях расцеловывал спящего Эмиля. – С Вами всё в порядке? – омега и не понял, когда успел сесть на лавочку возле палаты, он поднял голову и наткнулся на теплый взгляд карих глаз. – Доктор, ему почти тридцать семь… – обреченно прошептал Полди. – Я понимаю, что он ещё молод, но это же так опасно… Альфа хмыкнул и присел рядом, наглым образом обнимая омегу за плечи. – Не говорите ерунды. У нас и в пятьдесят нормально рожают. Эмиль – здоровый, сильный омега, у него всё получится, тем более, у него такая поддержка. – Да, вы правы. – Может, воды? Или кофе? – поинтересовался альфа. – Нет, спасибо, я пойду. – Постойте, – Полди в недоумении посмотрел на схватившую его запястье сильную руку и перевёл взгляд на альфу. – Меня зовут Николас. А вот мой номер, – в руку омеги легла маленькая бумажка, и доктор отпустил хрупкую руку. – Может, мы с Вами встретимся на досуге? Полди посмотрел на клочок бумаги у себя в руке, подумал и покачал головой. – Простите, но… Нет. – Прошу, не выбрасывайте номер, – альфа принял отказ с достоинством, лишь с надеждой заглянул в глаза омеге и, когда тот кивнул, попрощавшись, ушел.***
*** Полди вошел в дом, разулся, на автомате повесил на привычное место плащ, положил в небольшую широкую вазу ключи, обул стоящие на привычном месте тапки. Его дом был в идеальной чистоте. Даже убираясь, он только протирал пыль и изредка переставлял предметы, чтобы создавалось хоть какое-то присутствие жизни в этом огромном доме. По привычке включил чайник, взял из парного набора широкую кружку в виде половины сердца и бросил туда ложку кофе. Эти милые чашки, которые вместе создавали сердечко, им со Стефаном подарил когда-то Эмиль, на годовщину свадьбы. Иль тогда совсем маленьким был, ему как раз восемь исполнилось, и это чудо, сэкономив свои карманные, сделал подарок родителям. Полди помнил, что тогда даже заплакал, а Стефан сказал, что у них самый замечательный сын. Чайник щелкнул, выключаясь, и мужчина налил в кружку кипяток. Помешал, вдохнул аромат и зажмурился, пытаясь сдержать слезы. Он кофе вообще не любил, зато любил Стефан. Он без этого напитка жить не мог, а Полди постоянно бурчал, что-то на счет сердца и вреда. Но муж отмахивался, допивал свою порцию и целовал любимые губы, смеясь, наблюдая, за тем как отплевывается от горького привкуса омега. Он сделал глоток, в сердце защемило. Такой знакомый вкус… Будто Стеф только что поцеловал… – Вот видишь, дорогой, – прошептал омега, глядя на фото мужа в маленькой рамке, висящей на стене. – Наш сын счастлив. Пристроил, наконец-то, – хохотнул он, пробуя вновь горький напиток. – Адлер хорошим мужем будет, он его любит… А мне можно вздохнуть и… Можно к тебе? Заберешь? Полди положил голову на сложенные руки и пустил скупую слезу, но забыться в плаче ему не дал грохот распахнувшегося от сильного ветра окна. Длинные занавески угрожающе затрепетали. Омега грустно улыбнулся. – Не заберешь, значит. Что же мне делать, тогда, ты, долбанный эгоист?! – чашка с кофе полетела на пол, раскалываясь на две части, и омега закусил губу, бросаясь поднимать осколки. Его отвлекает негромкий звонок телефона. Звонит Эмиль, просит принести ему яблок и счастливым голосом сообщает, что у него уже срок шесть недель. Полди рад, он улыбается, утирает слезы и выбрасывает в мусор разбитую кружку, а потом, подумав, бросает ещё и вторую. Он достает из сумки кошелёк и вынимает маленький листик с несколькими цифрами на нём. – Думаешь, так будет лучше? – прошептал он в никуда? Ещё один порыв ветра вновь зашевелил шторами, и омега набрал номер. – Николас? У меня тут… Досуг освободился…