Himmel auf Erden (Рай на земле)

Матис понял, от чего глаза омеги наливаются ужасом, когда бросил мимолетный взгляд в зеркало, висящее на стене. Хищной ухмылке на его губах позавидовал бы даже самый бывалый маньяк. Внутри у альфы боролись одновременно и радость, и злость на этого нерадивого мальчишку. Видеть его огромные глаза, чуть покрасневшие щечки, пухлые губки, которые он раз за разом облизывал, пока Николас представлял его, было так… Нереально. Но в то же время, подстрекаемая гордостью злость поднималась выше. Альфе было до чертиков обидно, что он полгода сох по этому невозможному чуду, а оно, оказывается, все это время было рядом. Матис не слушал, что говорил новый дедушка, не слушал, что отвечал Эмиль, как хвалил дом и делал комплименты смущенному Лукашу. Он не отводил взгляда от притихшего омеги, который постоянно смотрел в пол. Лишь изредка тот поднимал голову и смотрел на всё из-под пушистых ресниц. Но взгляд его то и дело натыкался на Матиса, уже не хищно улыбающегося, а с некой лаской и нежностью. – У меня уже почти все готово. Лукаш, сынок, покажешь гостям дом? – А? – омега словно вынырнул из воды, пропустив все мимо ушей. Ник засмеялся. – Он у меня застенчивый очень, – Лукаш вновь покраснел, но показать дом согласился. Полди уже был там, поэтому пошел помогать Нику накрывать на стол. Эмиль и Адлер же вместе с шедшим сзади ухмыляющимся Матисом слушали тихо бормотавшего Лукаша. Беременный Иль постоянно нахваливал дом, что-то спрашивая, что-то отмечая, мимолетом подталкивая в бок мужа, со словами: – Вот, я тоже так хочу. Сделаем? – Зоммер на все утвердительно кивал и не забывал бросать взгляды на притихшего Матиса. – Мне показалось, или вы знакомы? – спросил отчим, когда омеги увлеченно обсуждали, как можно размножить один из вазонов. – Не показалось, – подтвердил Матис. – Расскажешь? – Не-а. Не сейчас. Слушай, можешь куда-то папу увести? – Адлер понимающе улыбнулся, по-дружески похлопал юношу по плечу и направился к мужу. – Иль, солнышко мое, а пойдем-ка, ты отдохнешь немного. Ты устал, наверное, – Эмиль немного поколебался, что-то даже возразил, но потом согласился и пошел на первый этаж. Лукаш хотел было пойти с ними, но Матис его остановил. – Ну, привет, что ли, пропажа? – альфа оперся рукой о стену, загораживая путь Лукашу. – Руку убери, – Матис улыбнулся. В один миг это блондинистое чудо сменило свой облик и отрастило колючки, проговорив два слова таким ледяным тоном, что впору было поежиться от холода. – Неужели ты думаешь, что я теперь от тебя отстану? – Я в своем доме. Внизу мой отец и твои родители. Заору – хуже будет. Матис лукаво ухмыльнулся, медленно убрал руку с пути омеги и, когда тот с гордо поднятой головой хотел пройти мимо, зажал ему рот рукой и втащил в первую попавшуюся комнату. Лукаш брыкался, пинался, пробовал даже укусить за руку противного альфу, но, как ни крути, Матис был крупнее, выше, да и сильнее его. И хотя Николас регулярно проводил с сыном занятия по самообороне, и мальчик делал успехи, эффект неожиданности сработал против него. Лукаш никак не ожидал, что альфа так подло набросится на него в собственном же доме. Комната, в которую Матис впихнул омегу, была гостевой. С широкой кроватью, парой тумбочек с небольшими лампами на них, телевизором и широким комодом у стены. Альфа был доволен этим местом, в особенности наличием кровати. Он с легкостью повалил Лукаша на сиреневое покрывало и навис сверху, прижимая всем своим весом, не отрывая руки ото рта омеги. – Я не сделаю ничего плохого, – зашептал он, глядя в перепуганные глаза. – Я просто хочу поговорить. Пожалуйста, выслушай меня, – он в ожидании уставился на парня под ним, видел, как страх сменяется спокойствием с некой долей любопытства и, дождавшись медленного кивка, убрал руку от губ омеги. – Отпусти меня, – прошипел со злостью в голосе юноша. – Ты тяжелый. – А ты не сбежишь? – Не сбегу, – буркнул Лукаш и задергался под Матисом. Альфа нехотя отстранился, опираясь на руки по обе стороны от головы омеги, и на мгновения залюбовался. Волосы разметались по кровати, щеки покраснели, глаза заблестели… Альфа, естественно, начал чувствовать влечение и… Возбуждение. Лукаш не стал ждать, пока Матис с него слезет полностью и сам отполз назад, обнимая колени руками и положив подбородок на них. – У тебя есть пять минут? – А десять жалко? – съязвил Матис. – Нас искать будут. – Не думаю. Дедушка мне о тебе все уши прожужжал в попытке сосватать. – Что?! – Ну да, он такой. Так, не об этом я сейчас. Почему ты от меня сбежал? – Захотел и сбежал. – А почему ты захотел? – Потому что! – Матис закусил губу. – Мда… Исчерпывающий ответ. Давай по-другому. Ты меня боишься? – Нет, что ты! – с сарказмом бросил омега. – Мне нравится, когда меня силой запихивают в комнату и трутся об меня не двусмысленно. – И ничего я не тёрся, – возмутился альфа. – Но хотел! – Но не сделал же! – А почему? – Что? Лукаш покраснел аки варёный рак и опустил голову, занавешиваясь волосами. Матис только глазами хлопал и пытался понять, что на уме у этого чертового блондина. А потом махнул рукой и решил действовать иначе. На свой страх и риск. Он рывком оказался возле ничего не подозревающего Лукаша, поднял за подбородок его голову, заставляя посмотреть на себя и поцеловал. Вначале, лишь прижавшись своими губами к чужим, медленно, без лишнего напора, словно боясь вспугнуть… Хотя, и вправду боялся. А потом, когда почувствовал, что сопротивления нет, провел языком по пухлым губам, немного углубил поцелуй и мысленно заорал, когда Лукаш прикрыл глаза и ответил на поцелуй, расслабляясь. Матис ещё никогда не был так счастлив. Всё внутри ликовало и пело, он положил одну руку на затылок омеги, углубляя поцелуй ещё больше, а второй обнял за талию, прижимая хрупкое тело к себе. Его аромат заставлял голову кружиться, вся альфья сущность не кричала, нет – вопила о том, что просто нужно взять и завалить это чудо на постель, накрыть своим телом, целовать, ласкать, вылизать каждую клеточку, и… Любить… Любить долго и с оттяжкой, наслаждаясь каждой минутой, каждой секундой. А ещё, зачесались клыки… Желание пометить этого омегу, сделать своим, проснулось моментально, от одного поцелуя, лишь от осознания того, что его, наконец-то, почувствовали… Как бы ни хотелось, но альфа оторвался первым от желанных губ. Нежно улыбнулся и провел ладонью по румяной щеке. – Пожалуйста, отпусти меня, – прошептал смущенно Лукаш и опустил голову. – Что? Но почему? То есть… Я отпущу, но… Неужели ты ничего не чувствуешь? Совсем? Я тебе так противен? – В том то и дело, что нет, – зашептал Лукаш. А Матис впервые в жизни почувствовал, как закипают мозги. – Тогда в чем дело-то? Я просто хочу тебя обнять, поцеловать, ничего больше. То есть… Чёрт… И большего хочу, но тогда, когда ты захочешь. – Мне уже так говорили, – Лукаш поднял взгляд на альфу. – Говорили о любви, о том, какой я красивый, желанный и всё такое, а потом попользовались и бросали. Не хочу больше так. И не буду. Пусть один всю жизнь, но не хочу больше подыхать от этого чувства! – омега уже сорвался на крик. Он отчаянно бил Матиса кулачками по груди, по плечам, по пухлым щечкам покатились слёзы. Матис слушал и чувствовал, как одновременно просыпается ярость и безумная нежность. Хотелось убить всех, кто покусился на его омегу, и хотелось, так хотелось, до одури, защитить, обнять, приласкать, поцеловать… Зашептать на ухо ласковую чушь, а потом гладить по спине и слышать, как успокаивается под рукой перепуганное сердечко. – Хочешь лимонного сока? – вдруг улыбнулся Матис. Лукаш от неожиданности притих и уставился заплаканными глазами на него. – Ты помнишь? – пискнул он, шмыгая покрасневшим носиком. – Помню, – Матис сел рядом и осторожно обнял за плечо вздрогнувшего омежку. – А ещё, хочешь, секрет расскажу? Лукаш посмотрел ему в глаза и кивнул. – Я готов быть для тебя твоим любимым лимонным соком всю оставшуюся жизнь. Если ты позволишь, конечно… – Значит… Мне не показалось? – прикрывая глаза, прошептал Лукаш, расслабляясь в крепких руках. Матис ничего не ответил. Он просто сильнее прижал к себе парня и нежно поцеловал в висок. А Лукаш уткнулся носом в чужую грудь, глубоко вдохнул и блаженно зажмурился, когда, наконец, почувствовал аромат свежего лимона. – Я тебя не обижу, – ещё раз уверил Матис, когда омега поднялся, утирая щеки от оставшихся слезинок. – Ты же не думаешь, что я вот так тебе на слово поверю? – Лукаш верил. Отчего-то верил, несмотря на притаившееся опасение глубоко в душе, решил рискнуть. Но не сдаваться же так просто этому нахальному, невыносимому альфе? Поломаться – святое дело, хотя бы из-за врожденной вредности. – Значит, я заслужу, – засиял Матис и вновь припал к губам омеги. На этот раз, сразу получая ответ, зарываясь руками в мягкие волосы и чувствуя, как улыбается сквозь поцелуй его омега. А Лукаш знал, что тот всё-таки заслужит. Может, даже уже заслужил… Но, ох уж эта вредность…