Жители одичалых городов

Я даже не знаю, какое тут ставить предупреждение, так что просто Ахтунг! Ибо автор сам в ужасе от того, что пишет.       В маленьком неприметном доме Орадур-сюр-Глана собралась пёстрая компания старых товарищей. Вернее, товарищами-то их можно было назвать лишь с большой натяжкой, но о подобных мелочах уже никто и не думал.       Худощавый рыжеволосый мужчина был обнажён. Он стоял перед найденным давеча на чердаке большим зеркалом и смотрел на свое отражение. За последние несколько лет жестокой голодовки он сильно исхудал, превратившись из румяного и пышущего здоровьем юноши в едва ли не дрыща, бледного и облезлого.       — Я ужасен, — почти по-женски взвизгнул он. — Во что я только превратился?! Это отвратительно!       Рядом тут же замаячил Стив.       — Ты не ужасен, — заверил он старшего. — Ты очень красивый. Откормить только и будешь прежним.       Но эти слова неважно действовали на Англию. Джонс занервничал: ему всегда становилось сильно не по себе, если любимый бывший опекун расстраивался.       — Ну, Олли… — протянул парень. — Не грусти. Хочешь, я мяса тебе свежего принесу?       Керкленд заинтересованно оглянулся к нему.       — Хочу.       Увидев его улыбку, Америка на всех парах помчался за «мясом».       — Я быстро!       Сидевший на диване Андре невольно поморщился, прекрасно понимая, что Стив убьет кого-то из местных жителей. Нет, его вовсе не волновали невинные жертвы. Беспокойство вызывало лишь то, что это может привлечь ненужное внимание, и тогда придётся искать другое убежище.       Лежавший на полу и всё так же связанный, Франциск промычал что-то сквозь кляп, но второй Франция старался не обращать на него внимания. Он понимал, что у него вполне может проснуться то, что люди называли совестью, и тогда ему несдобровать. Ведь выбирая между своим оригиналом и психами, которые были его семьёй, он выбрал именно семью.       — Я соскучился по своим мальчикам, — сказал Оливер. — Интересно, как там малыш Джейми?       — Без понятия, — отозвался Андре.       Он хоть и любил Канаду по-своему, но видеться с ним желания не имел. Так уж вышло у них по жизни.       В любом случае, они были семьёй, пусть и неправильной и малость шизанутой, но всё же… Эти ненормальные оказались дороже для Бонфуа, чем его собственный оригинал.       — А ещё я по тебе скучал, — шепнул Керкленд, вмиг оказавшись рядом с Андре. — А ты? Ты тосковал без меня?       Франция отвёл взгляд. Вид впалого живота и выпирающих ребер действовал против него, заставляя жалеть англичанина.       — Я не скучал, — отозвался он. — Но моё тело, как видно, скучало.       Схватив Оливера за тонкое запястье, он буквально повалил его на себя и резко вцепился пятернёй в ещё влажные после душа рыжие волосы. И это тоже так сложилось по жизни. Да, Андре был асексуален по своей натуре, но англичанин умел завести его и разбудить в нём желание.       — Андре…       Англия широко улыбнулся. Он буквально сиял от счастья, ведь впервые за столько лет он снова в объятиях такого любимого Андре, малыш Стиви рядом, побежал за мясом. Они теперь вместе и всё хорошо. Разве что только не хватает Джейми, но и то лишь временно.       Грубоватые руки прошлись по гибкому торсу, тонкой талии и оказались на ягодицах. Оливер выгнулся, словно кошка, едва ли не мурлыча от удовольствия.       — Как же хорошо, — выдохнул рыжий. — Как же мне не хватало этого.       Бонфуа знал, что может не осторожничать и причинять Англии столько боли, сколько вздумается. Керкленд всегда любил пожестче, и этого у него не отнять. Но особое наслаждение ему доставлял именно Франция, этот вечно грязный, мало в чём заинтересованный и холодный мужчина, который ложился в постель только с неуравновешенным, но вполне искренне влюблённым в него Англией.       — Возьми меня, Андре…       — Как раз приступаю.

***

      Стив бегал по тёмным улицам, надеясь наткнуться на какого-нибудь заплутавшего алкоголика или загулявшуюся молодёжь. Он безумно хотел порадовать Оливера, а потому спешил. К его большому неудовольствию городок был слишком маленьким и слишком провинциальным. Должно быть, все давно спали в кроватках и видели пятый сон. А ломиться в дом одному нельзя, потому как это может вызвать лишний шум. Тогда Андре, его любимый «папочка», будет очень недоволен.       Было тихо, а потому Джонс без проблем уловил шум мотора. Глаза тут же загорелись нездоровым блеском — ведь там наверняка есть, чем поживиться. Вернее, кем.       Автомобиль ехал медленно и, насколько верно мог понять Америка, явно пытался сориентироваться в местности. Это заставило Стива поднять шум, дабы остановить машину. Вполне возможно, что это Испания подоспел, ведь он как раз должен был приехать сегодня. Так, по крайней мере, сказал Россия, а поводов не верить последнему у Стива не было.       — Тормози!       Джонс и сам не понял, когда успел запрыгнуть на капот. Сказывалась привычка. Ещё живя в Детройте, он часто развлекал себя тем, что прыгал на капот проезжающей машины и бил любимой битой о стекло. Это было очень весело.       — Охуел? — подчёркнуто спокойно поинтересовался выбравшийся из авто Альберто. — Убери биту.       — Иди нахрен! Я тебе эту биту в жопу засуну и так оттрахаю… Италия?! — Джонс невольно опешил. — А этот тут что делает?       Вторая дверь открылась, и на глаза американцу попался Южный Италия. Оригинал, как сразу отметил про себя Стив.       — Ряженый, что ли?       Испания лишь хмыкнул:       — Нет, настоящий. Двойника уже отправили на тот свет.       — Да ладно? Охренеть теперь.       Америка и сам не знал, как на это реагировать. Да, это был именно Романо Варгас, и сомнений нет. Но он был каким-то совсем странным. Должно быть, это из-за смерти двойника и ещё чего-то подобного.       — Ты убивать вышел? — спокойно спросил Карьедо.       — Ага. Надо добыть свежего мяса для мамочки. А что?       Испания указал на Романо.       — Возьми этого с собой.       — Нахрена? — удивился Джонс.       — Просто возьми, пусть тоже попотрошит кого-нибудь. Ему это теперь нравится, правда?       Наткнувшись на взгляд Варгаса, Стив едва не струхнул сам, потому как выглядел тот не хуже, чем Оливер с голодухи.       — Правда, — кивнул парень. — Можно?       Америка хихикнул.       — Да пожалуйста!       Дом они выбрали наугад. Просто Джонсу понравился фасад и не понравилась причудливая лужайка перед этим домом, вот и все критерии. Открыв окно, благо наивные горожане не особо их запирают, Стив первым пролез внутрь и оказался в гостиной. За ним пробрался и Романо.       Идя по наитию, всё так же опасаясь наделать шума, Джонс направился к ближайшей комнате и открыл дверь. Оказалось, что это была детская. В милой, отделанной розовой бахромой кроватке сладко спала девочка лет двенадцати. Малышня… Стив не особо любил детей, потому как от них всегда было много ненужных соплей. Куда веселее убивать взрослых людей, которые осознают, что их жизнь висит на волоске.       — Неинтересно, — хмыкнул Америка. — Пойду побольше мяса поищу.       — Можно мне…       Романо не договорил, но судя по взгляду, ничего хорошего делать он не хотел. Возможно, американец и возмутился бы тому, что какой-то псих-новичок путается под ногами, но уж очень ему понравился этот нездоровый блеск в мутных глазах. Неужели именно так и сходят с ума?       — Валяй, — усмехнулся Стив. — Я пойду мясо поищу и вернусь. Но имей в виду — если будет шумно, я тебя по стенке размажу.       — Понял.       Позволив парню остаться в детской, Америка поплёлся дальше. Отыскав спальню, он нашёл семейную пару. Мужчина был здоровым и коренастым, явно очень тяжёлым. А вот женщина хоть и была полновата, но явно полегче мужа будет. Отличный вариант.       Американец усмехнулся и взмахнул битой…

***

      Оливер двигался, не останавливаясь ни на секунду. Из горла то и дело вырывались стоны, глаза были прикрыты. Он был охвачен блаженством в тот момент. Наконец-то плоть Андре в нём, спустя столько лет. Франция громко дышит ему в шею, едва ли не опаляя горячим дыханием, руки трогают поясницу и едва подрагивающую спину, порой смыкаясь на лопатках или плечах. Оливер не спешит. Он наслаждается каждым новым движением, сладостным скольжением возбуждённого члена внутри него. Удивительная гармония, которую неспособно прервать ничто в этом мире.       Когда дверь открылась и в помещении оказались Стив, водрузивший на свое плечо завёрнутое в простыни тело, а следом и Испания с Италией, Керкленд не остановился. Ведь для него не существовало понятия стыда.       — Олли, ты не поверишь, что сейчас случилось! — воскликнул Джонс, повалив тело на пол рядом с Франциском. — Италия чокнулся! Он тако-ое сотворил!       Англия всё так же двигался на члене, смотря на воспитанника так, будто его застали за мирным распитием кофе.       — Правда? — улыбнулся он. — И что же сделал?       — Он придушил девочку, — сказал Стив, — а потом поимел её! Уже мёртвую!       Оливер хихикнул.       — Какая прелесть.       Никого так и не смутило известие о том, что Романо Варгас неожиданно начал испытывать слабость по отношению к мертвечине.