Жители одичалых городов

      Молодой на вид мужчина окинул очередную партию груза несколько ревнивым взглядом.       — И всё на экспорт? — уточнил он.       Второй мужчина с полностью аналогичной внешностью, однако одетый куда более презентабельно, кивнул:       — Конечно. Наши товары должны быть во всём мире.       Увидев, как собеседник недовольно скорчился, он лишь усмехнулся.       — Не делай такое лицо, Ли. Ты ведь и сам знаешь, как это важно для нашей экономики.       Но тот лишь мотнул головой.       — Меня это раздражает.       Ли всегда был противником того, чтобы продавать свои товары и вывозить их за границу. То ли дело Ван Яо, предприимчивый и более чем активный вариант своей страны. Он крепко держал в узде весь свой многочисленный народ и уверенно вёл его по пути сотворения сильного и конкурентоспособного государства.       Его двойник, Ли Яо, был совершенно другим. Закрытый, скрытный социопат, который к тому же пытается ревностно оберегать всё китайское от влияния извне.       — Мы на торговле столько миллиардов зарабатываем, — усмехнулся Ван. — Грех жаловаться. Так что прекрати себя так вести.       Деваться было некуда. В любом случае, Ли предпочитал не лезть в государственные дела и не брать на себя какую бы то ни было ответственность. Ван прекрасно со всем справлялся.       — Как знаешь. Можно, я вернусь обратно в Ордос?       Оригинал мотнул головой.       — Погоди пока, скоро Япония должен приехать.       — А мне-то что с того? — удивился Ли.       Ван Яо даже немного помрачнел.       — Он странный. Мне иногда кажется, что он притворяется, и это сильно нервирует.       Выгрузка закончилась. Товарных вагонов было как всегда много. Этот экспорт должен был пойти по водной глади на пароходе прямиком в Японию. В последнее время Хонда стал закупать всё больше сырья и меньше готовой продукции.       — С чего ты взял?       Китай подошёл к одному из вагонов и окинул металлическую поверхность критическим взглядом.       — Я не знаю. Просто для меня это уже очевидно.       — Есть какой-то повод?       — Нет.       Разговор зашёл в тупик.       На самом деле Ли знал, что оригинал во многом полагается на свои чувства и интуицию. Если учитывать то, что именно на нём всегда держалась китайская государственность, недооценивать всё это было бы глупо. Хотя и не ясно, что же такого странного в поведении Японии мог заметить Ван. Тот тих и незаметен, не говорит и не делает ничего такого, что могло бы его дискредитировать.       — Просто он странный, — сказал Ван после долгого молчания. — Я не знаю, как это объяснить. Он что-то скрывает.       — Он всегда был скрытным.       Ли задумался. В отличие от многих двойников, он очень плохо разбирался в личностях стран и их тёмных сторон. Так уж вышло, что он сам добровольно передал почти все силы оригиналу, дабы тот стал совершеннее и сильнее всех остальных. Ван Яо, с его же разрешения, буквально пил из него все соки и удачно всё реализовывал. Он это умел. А вот Ли с каждым разом всё сильнее ощущал свою никчемность. Наверное, было бы лучше, если бы он просто растворился в личности оригинала и перестал существовать.       Во всяком случае, ни один другой двойник не отдавал себя так безоглядно оригиналу, как Ли. И ведь не потому, что Ван об этом просил. Вовсе нет. Ли делал это исключительно по своей собственной воле. И делал это всегда, сколько себя помнил.       — Я знаю. Но я слишком хорошо помню, каким он был в те годы. Как бы это не повторилось…       На сей раз Ли кивнул.       Ван в своё время просто душу вложил в воспитание Кику Хонды. Вполне понятно, что этот парнишка много для него значил. Доходило порой до того, что сам Ли испытывал ничем не обоснованные приступы ревности. В его глазах Япония, что оригинал, что двойник, был лишь злостным потребителем, паразитом. Именно поэтому второй Китай его не любил. Как оказалось впоследствии, совсем не зря.       С тех самых пор он принял как данность то, что Японии нельзя доверять. Один просто помешан на идее собственного величия, а второй слишком подвержен влиянию извне.       — Тогда приглядывай за ним, — незаинтересованным тоном сказал он. — А у меня нет никакого желания его видеть. Ты же знаешь, что я абсолютно бесполезен в таких делах.       Единственное, чего Ли не мог передать оригиналу, это умение видеть других двойников насквозь. Он лишился этого сам за минувшие годы.       — Ты всегда и везде полезен.       Ли нашёл в себе силы улыбнуться.       Было время, ещё в древности, когда они едва не стали злейшими врагами, как подавляющее большинство других стран и их двойников. Лишь по прошествии многих лет они осознали, что должны жить в мире друг с другом, иначе их просто сотрут с лица земли. Их союз положил начало империи, великой страны с великой историей. Они научились понимать и принимать друг друга, несмотря на то, что являлись, по сути, полными противоположностями. Это было то, что люди впоследствии прозвали мудростью.       Китай передал эту мудрость своему воспитаннику, Японии. Он научил Кику принимать своего двойника и искать к нему подход. В итоге Китаю это вышло боком. Хонда перенял его учения и в итоге попал под влияние не в меру амбициозного Кохеку, который буквально поглотил его душу, подчинив себе. Это закончилось печально.       До сих пор Ван не верил в то, что две Японии не контактируют между собой. Он слишком хорошо знал их обоих, знал с самого раннего детства. А ещё ему не нужны были доказательства, он верил своей интуиции.       — Ладно, — подойдя ближе, Ван коснулся плеча двойника. — Возвращайся в Ордос, отдохни.       Ли кивнул. Он знал, что не сможет помочь в чём-то важном, как бы оригинал ни старался убедить его в обратном.       У него была своя услада — тихие, никем не населённые города, которых много было в Китае. Они появлялись с каждым днём. Пусть там и не было налаженной инфраструктуры и магазинов, это были красивые современные города. Само их возведение не случайно. Ван всегда смотрел на несколько лет вперёд и старался быть готовым к любым катастрофам или войнам. Он заранее подготавливал пустые города на тот случай, если люди массово останутся без крова. Никто в мире не делал ничего подобного, поскольку такие стройки обходились казне в миллиарды юаней.       Ордос был самым большим и масштабным из подобных городов. Ли ухаживал за ним и приглядывал по мере своих возможностей, радуясь тому, что может принести хоть какую-то пользу своему оригиналу. Впрочем, Ван и без того его ценил.       Ехать до города было совсем недалеко.       — Если получится, я приеду в гости, — сказал Яо. — Возможно, мы с Кику быстро решим все дела.       Двойник лишь кивнул:       — Как знаешь.       Вряд ли Ван сможет приехать. Он всегда слишком сильно занят, и его можно понять. А сам Ли привык к тишине и уединению. Он никогда ни в чём не нуждался и многое мог себе позволить, потому как оригинал ценил его и берёг.       Уже уходя, он обратил внимание на человека, что застыл на пристани. Вернее, это был вовсе не человек. Судя по всему, стоит он довольно давно.       — Это Россия?       Ван тут же обернулся и посмотрел в том же направлении.       — Кажется, да. Что он тут делает?       Присутствие Брагинского в этом порту было не столько странным, сколько подозрительным. Одно дело — контакты в соседних с Россией провинциях, и совсем другое — здесь, едва ли не у самой границы с Кореей.       — Может, что-то случилось?       Россия был одним из самых сильных и надёжных союзников Китая. Если он вдруг является без предупреждения — это повод полагать, что произошло нечто важное.       — Я разберусь, — сказал Ван. — Ты иди.       — Ладно.       Ли бы только рад уйти. Он никогда не был особо общительным человеком и всегда всех игнорировал, кроме лишь своего оригинала.       Должно быть, Россия только и ждал, чтобы Ли ушёл. Он и прежде не проявлял желания с ним встречаться. Когда Китай остался один, высокий светловолосый мужчина уверенной походкой направился к нему. В последние годы Брагинский одевался во всё чёрное, иногда разбавляя этот цвет красным. Ван помнил его одетым по-разному, будь то соболиные шубы, хлопковые мешковатые рубахи и строгий военный мундир, но раньше он предпочитал куда более светлые тона. Один лишь бежевый шарф оставался в нём неизменным.       — Здравствуй, друг, — поздоровался Россия на китайском практически без акцента. — Как ты поживаешь?       — Здравствуй, — отозвался Яо уже по-русски. — Всё хорошо. Я рад тебя видеть.       Они давно стали изучать языки друг друга, и подобная манера общения уже стала нормой. Словно это индивидуальный показатель их дружбы.       — Я решил заехать к тебе, потому что узнал кое-что интересное, — с тенью былой улыбки сообщил Брагинский. — Недавно ко мне приезжал Америка. Не секрет, что он следит за нами и подслушивает разговоры, вот я и решил сказать лично о том, что узнал.       Китай напрягся. Он так и думал, что союзника привела подобная необходимость.       — Здесь ты можешь говорить спокойно.       Россия кивнул:       — Они с Японией что-то замышляют. Не с Кику, разумеется, а с Кохеку. Альфред ищет союзников для какого-то важного дела. Англия и вся его семья уже на его стороне.       — А что они замышляют?       — Этого я не знаю. Рассчитываю, что ты сможешь узнать, ведь у меня отношения с Японией крайне неважные, сам знаешь. Я буду приглядывать за европейцами и Америкой, а Хонду оставляю тебе.       Ван кивнул.       — Я понял тебя. Ты останешься?       Брагинский усмехнулся.       — Нет, как бы кто не заметил. Я направлюсь в Магадан, у меня там дело, так что если вдруг кто спросит — меня здесь не было.       — Конечно.       Россия ушёл так же стремительно, как и появился, а Китай осознал, что его опасения были не напрасными.