В час столкновенья миров. Книга первая: Тайна Рун

Как только Нури увидела Маринку несколькими днями спустя, сразу поняла – случилось нечто экстраординарное. Даже для нее. Ей еще не приходилось видеть Маринку такой растерянной. Даже когда Фехтовальщица у нее на глазах изменила свою внешность, она выглядела менее потрясенной. - И что же? – спросила она осторожно. – Удалось тебе что-нибудь выяснить? - Уж лучше бы не удалось! - воскликнула Маринка. - Я двое суток просидела за компьютером и нашла много интересного. Но знаешь? Мне было бы легче думать, что все это какая-то путаница или ошибка, иначе, боюсь, я сойду с ума. Почти ничего из того, что я обнаружила, не может быть правдой. - С точки зрения большинства людей, ничего из того, что мы можем рассказать о себе, не может быть правдой, – возразила Нури. - И, тем не менее, это так. Поэтому успокойся и рассказывай. - Что ж, смотри. Маринка положила перед Нури пачку фотографий. - Начнем издалека. Вот. Запоминай. На первой фотографии была изображена молоденькая девушка с вьющимися каштановыми волосами. - Валерия Сэу. Больше известная как Туэр Кятэ. Радунистка, а позже активный член Эры Феу. - И лидер Рун Феу, если не ошибаюсь. - Не ошибаешься. Как догадалась? - Я видела ее фото в полиции, когда ходила туда вместе с Эстебаном. Нам там рассказали все, что полиции якобы о них известно. Не много. - На ее счету больше всего похищений детей и подростков. Находится в розыске в нескольких странах, в том числе и в России, Британии и Ирландии. У нас не появлялась. Вообще последнюю пару лет не появляется. - Это все интересно. Но меня больше интересует наша фехтовальщица. Они как-то связаны? - Подожди. Это не самое интересное. Самое интересное состоит в том, что Валерия Сэу никак не может бытии лидером Рун Феу. Ни под именем Туэр Кятэ, ни под каким другим именем. Она вообще не должна существовать. - То есть? – спросила Нури, чувствуя, как по спине побежал холодок. – Что ты хочешь сказать? - Я просмотрела все, что связано с фамилией Сэу. И вот что я нашла. Маринка протянула Нури следующую фотографию. Та же девушка. Но угол фото был перечеркнут черной полоской. - Это из газет. Валерия Сэу, семнадцати лет погибла в день своего выпускного бала во время вооруженного конфликта в Приднестровье. Это девяностые годы прошлого века. Больше тридцати лет назад. Сравни фото. Нури некоторое время пристально вглядывалась в снимки. - Это один и тот же человек, – сказала она, наконец. - Никаких сомнений. Но как такое возможно? - Я задаю себе тот же вопрос. Более того, на протяжении тех нескольких лет, пока Туэр Кятэ была активисткой Феу, она абсолютно не изменилась, так и выглядела семнадцатилетней. Не знаю, как тебе, а мне все это ой как не нравится. - Мне тоже, - сказала Нури. - Но должно же быть объяснение. - У меня от возможного объяснения волосы дыбом становятся. Да ведь это и не все. Узнаешь? Нури взглянула на фотографию. Эта была та девочка, в которую превратилась фехтовальщица, чтобы ударить Маринку. Только вместо множества растрепанных косичек, ее темные волосы были собраны в аккуратный пучок. - О ней информацию было найти проще всего. Сэда Кщенжыц. Чемпионка Европы среди юниоров по кик-боксингу, из семьи убежденных радунистов. Ее старшая сестра Ласица Кщенжыц лидер молодежного движения, борется за права радунистов в различных инстанциях. Но дело не в этом. Три года назад четырнадцатилетняя Сэда Кщенжыц погибла, разбившись на мотоцикле вместе со своим бой-френдом. Так кто тогда чуть не пробил мне голову три дня назад? - Итак, у нас две живых покойницы, - усмехнулась Нури, - одна из которых умерла тридцать лет назад, и с тех пор не постарела ни на день. А вторая имеет обыкновение менять облик по своему усмотрению. - По-твоему это смешно? Тогда позволь кое-что напомнить. Маринка бросила на стол четыре фотографии. - Это те девушки, которые исчезли за последний месяц. Предположительно завербованы Рунами Феу. Двоих ты знаешь. Нури взяла снимки. - Ана, - сказала она. – Эвелина. - Все верно. Ана дель Кастильо и Эвелина Ставицка. И вот, неделю спустя после Аны – Нэтали Диксон. Семнадцать лет, выросла в Лондоне. Училась в частной школе, отец химик, мать умерла шесть лет назад. Вполне благополучная семья. Самое интересное, знаешь, что? Ее отец, Сэмюэл Диксон приехал сюда, как и Эстебан. Слух прошел, что штаб-квартира Рун Феу находится именно в Польше, и искать пропавших следует здесь. - Слух, может быть, и верен, - вздохнула Нури. – Только вряд ли они что-то здесь найдут. Но с ним надо встретиться. Может, как-то успокоить. - Интересно, как? Ты же сама видишь, как здесь все нечисто. Нури взяла последний снимок. Хорошенькая кудрявая девушка c ясными карими глазами. - Это последняя на данный момент из пропавших. Флика Раута. Она из нашего города и, что интересно, тоже из радунистов. - Ее лицо мне знакомо… Послушай… А она не родственница Ило Раута? - Чемпиона Польши по фигурному катанию? Младшая сестра. Я собрала о ней информацию. С отличием окончила математическую гимназию, польскую, кстати. Поступила в университет. Умница-красавица. Правда, в семье в последнее время не все благополучно. Родители недавно разошлись. Маринка разложила на столе еще несколько снимков рядом с фотографией Валерии Сэу. - Этих милых и красивых девушек подозревают в том, что они входят в число Рун Феу и причастны к последним похищениям. Постарайся запомнить. Грьанн Нэл, Релтэ Коньяскэр, Мадинь Арь, Ниэв Скамэлл, Гьихе Спэрь, Тиле Тонн. Насчет последней, правда, уверенность небольшая, но остальные точно в этих делах замешаны. Нэл часто видели в обществе Туэр Кятэ. Поговаривают, что она ее преемница. Релтэ и Мадинь подозреваются в нескольких убийствах - убийствах, понимаешь? Кстати, именно за Мадинь меня тогда и приняли – мы почти одного роста, и главное, волосы… А теперь внимание! Фотография, которую дал нам Эстебан – Ана и Уэнь Тимэх, то есть Фехтовальщица. Раз. А вот почему Сэмюэл Диксон приехал сюда. На этой фотографии его дочь, а на этой Эвелина Ставицка. Кто с ними? Нури бросила короткий взгляд на фотографию. - Релтэ Коньяскэр, если не ошибаюсь. - Не ошибаешься. Это два. Это фото с полицейского сайта, из раздела «В розыске». Нэл в обществе Релтэ. За ними следили, но арестовать их не удалось, они сумели скрыться. Однако фотографии тогда сделали. А видишь девушку на заднем плане? - Фехтовальщица. - Ни за что не поверю, что это совпадение. - Да уж... - Три. Дальше. Судя по именам, они все в прошлом радунистки. Ласицу Кщенжыц, политически активную радунистку, обвиняли в связи с Эрой Феу, но доказать ничего не удалось. Однако все знают, что Ласица сочувствует эровцам. А ее покойную сестру мы недавно повстречали при весьма загадочных обстоятельствах, в облике Фехтовальщицы. Четыре. Старший брат пропавшей Флики Раута порвал с семьей из-за симпатий Эре, хотя напрямую с этой организацией не был связан. По крайней мере, это не было доказано. Будучи еще активным спортсменом, он как-то напрямую заявил о своем хорошем отношении к Эре. Решили, что вряд ли бы он стал это делать, будучи одним из них… Что опять-таки не факт. Пять. И, наконец, угадай, в какой школе учатся младшие сестры Флики. Нури невесело усмехнулось. - В частной лингвистической для девочек, там, где мы были, я думаю. - Верно. Так или иначе, все ниточки тянутся к Фехтовальщице. И весь вчерашний день я занималась поиском информации о ней. - И что? - Ничего. То есть ничего вообще. Понимаешь? - Понимаю. Бывает. - Не бывает! Нури! Неужели не понимаешь? О ней ничего вообще. Три года назад Уэнь Тимэх приняли на работу в школу для девочек, но откуда она взялась? Где она родилась, училась, в какой секции занималась фехтованием, танцами? Ты, наверно, не в курсе, но в Польше радунистам разрешено иметь паспорт особого образца. Их не так уж и много, и затеряться между ними невозможно. Все их диаспоры поддерживают друг с другом тесную связь. Это одна община, маленькое государство, не имеющее территории. Если Уэнь училась в польской или любой другой нерадунистской школе, если она росла не в радунистской семье, ее бы не приняли в общину, и уж тем более, не позволили бы работать в школе. Я вчера была там, говорила с учителями и ученицами. У радунистов особое миросозерцание, очень строгие моральные устои и своеобразные понятия о чести. Так вот, фехтовальщица им полностью соответствует. То есть она радунистка – это абсолютно точно. А раз радунистка, то о ней должен кто-то что-то знать. Нури кивнула. - Я поняла. Я знаю, что даже членов Эры Феу, большинство из которых в прошлом радунисты, они за своих не считают. Чтобы стать у них своим, надо прожить в их среде, по меньшей мере, лет двадцать. Или хотя бы десять. Но уж никак не три года. - Вот именно! Но не это странно. Мало ли какие бывают исключения! Я расспросила ее учениц. Они со мной особо не откровенничали, но знаешь? Я выяснила – она им много рассказывала о своем детстве и юности, но абсолютно ничего из ее рассказов не подтверждается. Например, она говорила, что была абсолютной чемпионкой школы по фехтованию. Значит, она училась в радунистской школе – они ведь считают фехтование чуть ли не священным искусством. Я проверила – ни в одной из радунистских школ – нигде в мире – никогда не было никакой Уэнь Тимэх. Я просмотрела фотографии классов за последние двадцать лет – никого похожего. Более того. Ни в одной подобной школе вообще ни разу не было абсолютной чемпионки по фехтованию. В этой школе была только одна абсолютная чемпионка, но по стрельбе из лука – Вьосна Корончарка. По возрасту она подходит, но… Это не она, я проверяла. Я изучила все материалы об этой школе того периода. И нашла вот это. Маринка достала из сумочки плеер. - Вот послушай. Это песня из школьного спектакля. Его записывали на видео, но пленка затерялась. Остался только сборник песен. Спектакль, между прочим, о наших родичах, что символично. Но ты послушай песню. Нури не понадобилось слишком долго слушать, чтобы вынести вердикт. - Это ее голос. Фехтовальщицы. Никаких сомнений. - И ведь она не одна поет, обрати внимание. Я расспросила всех. Я даже нашла женщину, которая работала когда-то в этой школе учительницей музыки, некую Фьори… Никто, понимаешь, вообще никто, не может сказать, кто это поет, чьи это голоса. Все разводят руками. Я даже встречалась, с некоторыми девушками, которые там раньше учились. Те же Ласица и Вьосна Корончарка играли в этом спектакле. Я с ними встречалась. - И что? - Они не знают! Я прослушала записи других спектаклей и выступлений. Ни у кого таких голосов не было. Так что же выходит? Запись взялась из ниоткуда? - Повтори, что ты сказала… - прошептала Нури ошарашено. - Из ниоткуда. Из ниоткуда. … Из ниоткуда, о котором вы не знали. Из никогда, о котором знать нельзя… - О, Эру. Маринка удивленно взглянула на Нури. Мало было причин, по которым она могла себе позволить упомянуть вслух имя Единого. - Я знаю, – сказала Нури. – Знаю, кто, вернее, ЧТО это. Вернее не «кто» и не «что». - Я тебя умоляю, Нури! Знаешь, так говори. Я и так за эти дни какой только чертовщины не передумала. - Не бойся, Нерданэль. Все не так уж страшно. Просто… Это слишком редко случается. И еще реже об этом удается узнать. Последний раз так давно… Что даже я успела позабыть. - И ты знаешь, кто такая Фехтовальщица? - Фехтовальщица, Сэда, Валерия Сэу, это все одно и тоже. Это не человек. И не эльф. И никто вообще. - Не понимаю. - Это волна. - Что? - Волна. Не понимаешь? Она не принадлежит Арде, не принадлежит ни одному из миров. Они приходят из Кумы, предначальной пустоты. Это космическая звуковая волна, наделенная разумом и памятью. И огромной энергией. А вот ни души, ни тела у нее нет. Волны - это вечные странники во Вселенной. Вернее, по всем вселенным и мирам, которые есть, были, будут… В материальной или воображаемой форме. …Я ничто и все. Нигде и всюду… - Они никогда не умирают, потому что никогда не живут. Ты бы хотела так существовать? - Хм. Не думаю. - И они не хотят. Мечта каждой волны - проникнуть в какой-либо материальный мир, зацепиться за него, воплотиться в нем. Но ни своего тела, ни души у них нет, поэтому приходится одалживать чужие. А поскольку один и тот же человек не может жить в раздвоенном состоянии… - Они принимают образы мертвых. – Маринка поежилась. - Ты это хочешь сказать? - Да. Причем волны могут воплощаться только в молодых людей, чьи тела способны выдержать такую энергию, потому что свою жизненную силу они не успели растратить, рано умерев. И это могут быть только девушки. Не знаю, почему это так. Волны принимают образ, какой был у этой девушки на момент смерти, и живут в нем. К ним переходит не только внешне обличье, но и характер, умения, вкусы, привычки, воспоминания, привязанности, в общем, это тот же самый человек… только знающий о том, что он не человек. - Да, это бы все объяснило, - проговорила Маринка задумчиво. - Но ты уверена? - Абсолютно. А какое еще может быть объяснение? Знаешь, есть два типа волн. Одни вселяются в тело какой-то одной девушки, и своего образа не меняют. Они проживают в Арде столько же лет, сколько и их носительница в прошлом. Например, если девушка жила двадцать три года, то и волна проживет двадцать три, и все это время будет выглядеть на двадцать три года. Потом тело вновь умирает, а волна уходит обратно в космос. Однако при жизни на земле она сохраняет всю свою невероятную энергию, и может ее использовать – их еще называют за это звездами. Если бы мы столкнулись с такой волной, то были бы уже в Мандосе… или куда ты собираешься после смерти? Но мы имеем дело со вторым типом. У этой волны нет определенного тела, она постоянно меняет обличия. Почти всю свою энергию она тратит на эти превращения. Зато таким образом она может жить в Арде до бесконечности. В нашем мире вряд ли возникнет недостаток в молодых покойницах. Возможно, этой волне не меньше лет, чем мне. Но и сил у нее не больше, чем у меня. Вернее, ровно столько, сколько у ее образов. - То есть сама волна не умеет, скажем, фехтовать… или танцевать. - Это умела та девушка, в чьем образе она находится. - Так в чьем же? – Маринка хлопнула ладонью по столу. - Ничего это не объясняет! С Валерией и Сэдой понятно, но кто же Фехтовальщица? Откуда она взялась? - Все просто. Возможно, она жила и умерла так давно, что никто из живущих ее уже не помнит. - Ага. И умеет танцевать современные танцы. - Да, здесь, что-то не сходится, - задумчиво проговорила Нури. - Такого быть не должно. И если она из прошлого… то с кого же писала свои картины Астра? И чей голос на пленке? - Да это странно, – нахмурилась Нури. - Не понимаю, в чем тут может быть дело. Некоторое время они молчали, размышляя. - А может волна воплощать вымышленные образы? – предположила Маринка. – Допустим, Астра Середович создала ее в своем воображении и нарисовала. Может, она представляла себе идеальную подругу – фехтовальщицу и танцовщицу. И вот она воплотилась? Нури немного подумала. - Нет, это абсолютно исключено. Волна не может воплощать. Ей самой нужно тело, пусть и ушедшее, чтобы воплотиться. Личность должна была существовать. - И что теперь? Нури глубоко вздохнула. - А все то же. Придется, видно поговорить с ней еще раз. Только теперь по-настоящему поговорить. А сама подумала, что Флика Раута напоминает ей вовсе не ее брата-фигуриста. Не так уж они и были похожи. А похожа Флика как раз на Фехтовальщицу. И… Почему такая фамилия?..