Четыреста шестьдесят два

Стоя перед разъяренной сестрой, Питер прекрасно осознавал, что посетившая его волка идея провести полнолуние у дома помощника шерифа Стилински была очень плохой. На самом деле, просто кошмарной, потому что Питер совершенно не помнил, как там оказался, разум прояснился только ближе к утру, и себя Питер обнаружил лежащим на лужайке возле дома и тоскливо наблюдающим за окном второго этажа. Волку происходящее ничуть не казалось странным, он с удовольствием прислушивался к ровному стуку сердца спящего ребенка, улавливал запах Стейгвиласа, которым пропах весь двор, только краем сознания следя за происходящим вокруг. Нет, говорить альфе о том, где он провел первое по-настоящему теплое майское полнолуние, Питер не собирался, но его молчаливая ложь выводила Талию из себя ненамного меньше, чем вывела бы из себя правда. - Хочешь сказать, что ты не в состоянии себя контролировать? - жестко произносит Талия. Питер раздраженно закатывает глаза, сдерживая откровенное желание зарычать - выдавать свою злость не стоит, Питер совсем не хочет в Нью-Йорк, не сейчас, когда есть возможность хотя бы раз или два в месяц посидеть на берегу озера рядом с оживленно болтающим, рассказывающим обо всем на свете мальчиком. Стей без умолку трещал обо всём: об учебе, о магазине комиксов, о новой куртке, о маминой выпечке, о сломавшемся велосипеде. Питер слушал, иногда накидывая на плечи ребенка свою куртку, неизменно позволяя мальчику обосноваться на его коленях, пил ромашковый чай из термоса, вдыхая чистый, свежий запах, окутывающий Стейгвиласа. Питера немного удивляло то, что Стей, судя по всему, так никому о нём и не рассказал, удивляло, что шебутной, веселый мальчишка продолжал приходить раз в несколько недель к озеру, чтобы поболтать. Пару раз Питер даже все-таки разрешил волку исполнить свои желания - улегся рядом с мальчиком, сидящим на подстеленной куртке, прижался горячим боком к ноге, согревая, слабо поводя ушами, пока Стей поглаживал большого хищника по голове, осторожно проводил по короткой мягкой шерсти на переносице, иногда опасливо задевая кончиками пальцев мокрый волчий нос. Волк Стейгвиласа, кажется, совершенно не смущал, даже наоборот - в следующую встречу с Питером мальчик восторженно рассказывал ему о "своём волке", снова пришедшем к нему. Но вот проводить полнолуние во дворе его дома не стоило совершенно точно. Питер считал невероятным везением, что его никто не заметил, особенно помощник шерифа или местные охотники. Или искавшая его Талия.

***

В следующий раз Стей приходит в лес ближе к концу мая, Питер буквально чувствует его присутствие на территории стаи, волк внутри радостно урчит и практически требует сорваться с очередного семейного ужина, из-под присмотра сестры и приехавших родственников, подальше от размеренных речей о семейном бизнесе и навязчивых вопросов о планах на ближайшее будущее. Вопросы эти сводились в основе своей только к одному - каждая первая тетушка спрашивала, когда Питер уже решит обзавестись семьей. Полгода назад этот вопрос в Питере не вызывал никаких эмоций, сейчас же идея провести хоть какую-то часть своей жизни рядом с одной из любовниц в качестве её супруга вызывала в Питере лёгкую степень отвращения, а в волке - и вовсе непонимание, какого черта он должен идти на поводу у формальностей, когда нужно подождать всего несколько лет - "больше десяти, вообще-то" - не забывал со вздохом напоминать себе Питер, - чтобы можно было быть рядом со своим мальчиком. В любом случае, уйти сейчас у Питера нет ни малейшей возможности - альфа каким-то двенадцатым чувством чует желание брата, и окидывает Питера поистине мрачным взглядом, едва заметно качнув головой. Возможность улизнуть предоставляется Питеру только через два с лишним часа, когда уже начинает темнеть. Питер беспокойно, тихо рычит, понимая, что Стей до сих пор где-то в лесу, несмотря на то, что обычно ему вменяется быть дома задолго до этого времени. Питер предсказуемо находит мальчика на берегу, где тот дремлет, свернувшись почти клубочком на расстеленной поверх травы ветровке. - Ты почему здесь так поздно? - обеспокоенно спрашивает Питер, садясь рядом и несильно встряхивая мальчика за плечо. - Темнеет уже, Стей. Стейгвилас сонно мотает головой, трет кулаками глаза, одновременно зевая и пытаясь потянуться и улыбнуться. Как щенок, не до конца еще ладящий со своим телом. Вызывает волну нежности, желание обнять, согреть, тем более, что, судя по прохладной коже, мальчик действительно замерз. Питер осторожно тянет его к себе, обнимая и согревая, блаженно прикрыв глаза, прислушиваясь к тихому, еще сонному сопению Стейгвиласа, чувствуя тепло его дыхания, оседающего на шее. - Что случилось, Стей? - Я завтра уезжаю на все каникулы, а раньше я не мог выбраться, мы собирались, а еще в школе были тесты, и я никак не смог прийти раньше, а завтра мы уезжаем на всё лето к бабушке, - силясь согнать сон бормочет мальчик, прижимаясь щекой к шее Питера. - Пришел попрощаться? - негромко урчит Хейл, укладывая ладонь на неизменно взлохмаченную макушку, поглаживая. - Я рад, что ты пришел. Прости, не смог прийти раньше - у нас дома семейный ужин. - У тебя большая семья? - Стей снова потягивается, обнимая Питера за шею. - У нас тоже будут семейные ужины, когда мы приедем к бабушке. Я люблю бабулю. Она умеет готовить банкухен... Он очень сладкий, вкусный... и я тебе привезу! - Это что? - мягко уточняет Питер. - Это торт. Он вкусный и долго хранится, мы всегда с собой привозим. - Нужно тебя домой отвести, - Питер качает головой, поднимаясь на ноги и поднимая прильнувшего, крепко удерживающегося за его шею Стея, - ты на велосипеде? - Ага, - Стейгвилас обвивает мужчину руками и ногами, зевая. - Прости, что я уснул... Я хотел тебе столько всего рассказать, но ничего не могу вспомнить. Питер чувствует, что мальчик виновато улыбается. - Если бы я смог выбраться пораньше, ты бы мне всё успел рассказать, - Питер коротко, украдкой касается губами виска мальчика. - Не переживай. Приедешь осенью и расскажешь мне, как отдохнул. - Ага, - мальчик с энтузиазмом кивает. - Я тебе всё-всё расскажу. Ты же никуда не уедешь? - Думаю, что нет, - Питер неопределенно пожимает плечами. - Так, на велосипеде ты домой не поедешь, темнеет. - Велик нельзя здесь оставлять, - Стей хмурится, напряженно цепляясь пальцами за шею Питера. - Это я помню, - Питер хмыкает. - У меня машина стоит недалеко от въезда в заповедник, отвезу тебя. Стейгвилас радостно кивает, теперь уже совершенно расслабленно повисая на Питере. Питер думает, что сказать помощнику шерифа, чтобы мальчишку поменьше ругали.