Регенерация.

Огонь поглощал все, до чего мог добраться. Хеймитч закашлялся и попытался осмотреться, но дым резал глаза и мешал открыть рот: горечь перешибла голосовые связки. Хорошо прочистив горло, мужчина поторопился крикнуть, пока опять не закашлял: – Гейл! Кашель. – Эффи! Кашель. «Черт возьми», пронеслось в голове. Но тут, ему ответили: – Хеймитч, сюда! Скорее, скорее! Это был Хоторн. Бросившись на голос, Хеймитч прикрыл нос рукавом и попытался часто поморгать, чтобы выгнать из глаз слезы от боли. Дым стал реже. Открывшаяся картина заставила остановиться и замереть. Тэнли стоял на коленях, склонившись над... Нет... – Калеб, пожалуйста! Калеб! – Что случилось? – спросил Эбернетти Гейла. – Мы ничего не могли сделать. Разрывная пуля. – Калеб, ты не можешь! – завыл Тэнли и уронил голову на грудь брату. – Не оставляй меня... Хеймитч покрылся гусиной кожей. Это он виноват. Это он. Во всем. Виноват. Феликс появился спустя пару мгновений. Он хромал, пуля попала ему в голень. – Ты как? – подлетев к приятелю, спросил Гейл. – Облокотись на меня. – Я в порядке, – бросил Феликс и стиснул зубы. – Сядь, – произнес Хоторн, помогая другу присесть на камень. Хеймитч осмотрелся. – А где Эффи? – осведомился он у Гейла, но парень вдруг побледнел. – Эффи... – шепотом отозвался тот и сорвался с места. Эбернетти ринулся за ним. Колонну переломало надвое, обломки посыпались наземь. Вокруг никого не было. Ужасная догадка пронзила грудь Хеймитча болью. – Нет! – взревел мужчина и впечатал ладони в холодную поверхность камня, завалившего вход в убежище. – Эффи, ты слышишь меня?! – Хеймитч... – начал Гейл. – Нет! Заткнись! – отсек мужчина и возобновил попытки: – Тринкет, отзовись! Тринкет, не смей молчать! Изнутри не доносилось ни звука. Эбернетти попятился на пару шагов. Из земли торчал лом. Мужчина, не задумываясь, вырвал его руками и всадил в маленькое ущелье под камнем. Он налег на лом всей силой, плечи напряглись так, что появилось характерное покалывание и боль в суставах. Хеймитч надавил еще и зарычал. Гейл подошел помочь. Хоть он и боялся увидеть то, что могло ждать их, если они подвинут преграду, но он не простил бы себе, если бы не сделал этого. Вместе, они почти закричали, освобождая всю энергию, на которую способны их организмы и адреналин скрючил сосуды в агонии, заставил руки налиться невероятной силой... Это подействовало. С тяжелым грохотом камень скатился с холма и Хеймитч с Гейлом упали на колени, пытаясь вернуть кислород в сжатые легкие. Эбернетти почти ползком подобрался к входу. – Эффи! Ладонь женщины, с высохшей кровью на пальцах, выглядывала из темноты. Мужчина пробрался под колонну и обхватил лицо женщины пальцами. Он нащупывал пульс. «Пожалуйста» «Тринкет, не оставляй меня» «Пожалуйста...» – Она живая, – облегченно выдохнул Хеймитч и чуть не заплакал. – Живая... – Скорее, нельзя медлить, – Гейл скрыл облегчение и помог вытащить Эффи из-под завала: – Нам надо уходить. – Капитолий не заберет ее, – с уверенностью произнес Эбернетти, подхватывая женщину на руки. – Больше никогда.

*

Кантариус задрожал и попытался взять себя в руки. Гало-экран отображал такое же взволнованное лицо подчиненного Голда. – Как они могли уйти? – еле сдерживая гнев, спросил мужчина. – Они задействовали какое-то свое оружие. Доподлинно неизвестно, что это. Плюс ко всему, кто-то попал в планолет и тот взорвался. – Абсурд! – повысив голос, Исполнитель приказов по вопросам заключенных хлопнул рукой по столу. – Как вы могли допустить подобное?! Что я скажу Президенту?! Лицо на экране молчало. Голд тяжело задышал, представляя лицо Сноу, когда он скажет ему обо всем. Что Президент сделает с ним? Варианты мужчина даже не стал рассматривать. – Заберите тела погибших и верните их в Капитолий, – отчеканив, приказал Исполнитель. Экран погас. – Кантариус? – мелодичный голос жены заставил мужчину дернуться и зацепить рукой стакан с водой. Тому не хватило только пары миллиметров, чтобы упасть. – Да, дорогая, – захлопнув дверь кабинета, Кантариус показался в коридоре. – Ужин почти готов. Вивьет у себя, не знаешь? – уместив ладони на плечах мужа, спросила женщина. – Нет, зайди к ней. Дверной звонок прозвучал мелодичным напевом серебристых нот и Кантариус спустился по мраморной лестнице, чтобы открыть посетителю. Большую посылку еле несли в дом, нагло обойдя хозяина. Высокий парень в светло-желтой одежде смотрел на Кантариуса ожидающим взглядом, облокотившись о машину. Голд важно направился к нему, тем не менее, чувствуя раздражение от того, с ним посмели обойтись так непочтительно. – Где расписаться? – спросил Кантариус у молодого человека. – Здесь, чисто ради формальности, – ответил тот, указывая ручкой на графу. – Я не уверен, что понял Вас. Люди, заносившие посылку, уже были рядом. Забрав бумаги, парень подошел к машине и, обернувшись, бросил: – Привет Вам от господина Президента. Машина службы доставки рванула с места и исчезла за углом. Кантариус не сразу понял, что произошло. Оглушительный звук ударил по барабанным перепонкам. Спину обожгло, и Голд сам не заметил, как оказался на земле, прикрывая руками голову. Камни посыпались рядом, вместе с пылью. Шум в ушах быстро сменился однозвучной нотой. Он оглох. Мужчина несмело поднялся на ноги и повернулся. Его покачнуло. Люди, выглянувшие из своих домов, еще не понимали, что произошло. Кантариус завыл и зажал голову руками. «Аларма» «Вивьет» Имена эхом пролетели в голове. А за ними всплыл голос Сноу: «Вы слишком ценный сотрудник, чтобы отправить вас на плаху, Кантариус. Но это не значит, что я не могу наказать вас. Вы и сами знаете» Сегодня Исполнитель приказов по вопросам заключенных потерял не только слух, но и самое дорогое – семью. А вместе с этим он потерял себя. Правительство Панема не щадило никого.