Регенерация.

Больничная палата залита желтым светом. Тощее тело пациентки дергается, пораженное дрожью. Лицо с острыми, как лезвие, скулами пересекает полоса боли. Эффи выглядит падшим ангелом, пережившим пытки подземного царства. Пугающе тонкая кожа собирается в складку на лбу. Простыня, накрывавшая женщину полностью, становится влажной. В ее сне появляется Ромул Трэд. Уже знакомое сбитое сердцебиение начинает таранить ребра. Женщина чувствует, как истерика поднимается из глубин ее потерявшей покой души. Ромул Трэд — огромная фигура, нависшая над заключенной капитолийкой. Ромул Трэд — гора, отрезающая от Эффи выход. Ромул Трэд — инверсия Варуны, он бог, карающий ее за грехи, которых она не совершала. Женщина резко вдыхает и ее тело даже приподнимается с кровати на несколько сантиметров. Спина начинает гореть. Судороги охватывают все тело Эффи. В ее сне Ромул снова избивает ее. Медсестра вбегает в палату, когда крики Тринкет проникают в коридор. У Эффи красное лицо. У Эффи мокрая простыня. У Эффи горячка.

*

Хеймитч упирается лбом в руки и отрывается только тогда, когда согнутые локти, вдавленные в стол, начинают неметь. За столом совета сидят все: Плутарх, Китнисс, Гейл, Битти, Боггс, даже Крессида, хотя ее область деятельности сегодня не выносится на совещание. Койн делает вид, что не замечает отстраненности ментора. Она говорит все о том же: о революции, о мерах безопасности, об ответственности за свои поступки. Когда речь заходит о последнем, Эбернетти вырывает из омута задумчивости. Вечером пройдут похороны Калеба. Вина прокручивает в груди мужчины свой нож. — Конечно, все необходимо подготовить заранее, — продолжает говорить Альма и тут встречается глазами с Хеймитчем. — Мистер Эбернетти, возьмете на себя руководство? Вы в этом преуспеваете. — Конечно, госпожа Президент. — Хеймитч сдерживает порыв дрожи от того, как Койн впускает в него когти. На большее он не способен. Не сейчас. Не нужно пререкаться. — Хотела еще осведомиться у Вас, видели ли Вы Тэнли Оруэла? — от холодного голоса ментора, все-таки, передергивает и он сжимает в кулак руку под столом. «Тварь» — Я понимаю, что ему сейчас очень тяжело и он совсем не о революции думает, но он просто необходим нам. Его блистательный ум может облегчить задачу сразу нескольким десяткам людей. — Чего именно Вы хотите от него? — чувствуя спазм гнева в горле, цедит мужчина. — Пусть поговорит с Битти по поводу наземных и воздушных ловушек. — Я сообщу Вам о результатах, — произносит Битти. Хеймитч практически уходит в себя, но Альма не дает ему этого сделать: — Я, конечно же, буду присутствовать на похоронах. «Вот же…» Двери в зал совещаний разъезжаются в сторону и все оборачиваются. Медсестра, которую Эбернетти попросил предупреждать обо всем, связанном с Эффи Тринкет, стала пытаться что-то говорить, но получалось у нее слабо. — Это ко мне. Вы позволите, госпожа Президент? — соблюдая правила приличия, обращается к женщине ментор. Койн снисходительно кивает. Каждое ее движение или жест бесит Эбернетти. Медсестра сообщает ему о том, что Эффи в критическом состоянии. Жар ухватил ее своими щупальцами и не хочет отпускать. — Пришли результаты теста, — медленно произносит девушка. Хеймитч чувствует, как его ладони мгновенно потеют и как ускоряется дыхание. Одна только мысль: пожалуйста. Неужели, в этом гребанном мире не осталось никакой надежды на что-то хорошее? Медсестра, как назло, тянет. И именно в этот момент ментор понимает, что это дурной знак. — Она не сможет иметь детей. Внутри Эбернетти обрывается натянутая струна. Он еще не осознает того факта, что это правда, но кулак, подталкиваемый злостью так долго, со всей силы летит в стену. Медсестра отскакивает от неожиданности и начинает мяться с одной ноги на другую. Хеймитч понимает, что это не все новости для него. — Что-то еще? — Я… — Говори. — Кажется, у мисс Тринкет абстинентный синдром. — Что? — автоматически бросает мужчина. — Сначала, когда у нее была лихорадка, все сводилось к общему недомоганию и голоду. Сейчас ответ очевиден: мисс Тринкет подвергалась воздействию наркотических веществ. Либо это было что-то более легкое и зависимость возникла после нескольких раз, либо это было что-то такое сильное, что и одного раза было достаточно для такого результата… Девушка говорит ему что-то еще, но Хеймитч не слушает. Он слышит только свой собственный пульс, бьющих по ушам. В глазах на секунду словно темнеет. Он не может поверить. — Я должен ее увидеть, — решительно произносит Эбернетти скорее сам себе и срывается с места. — Я должен ее увидеть…