Партнеры

Была суббота. Никаких срочных происшествий. Поэтому Илья и Наполеон отправились ужинать в Нью-Джерси, проведать маму Ильи. Она жила в небольшой квартирке в старом доме, с одной спальней и длинной историей. Квартира была уютной и производила впечатление, что в ней долго кто-то жил и обустраивал ее по своему вкусу, хоть мадам Курякина и приехала сюда совсем недавно. В первую ее встречу с Наполеоном они договорились говорить по-французски, потому что этот язык знали они оба. - Bonjour, madame Kouriakine. [Здравствуйте, мадам Курякин.] - Он поцеловал ее руку. Она приняла это с достоинством. - Ça va, monsieur Solo? [Как поживаете, мсье Соло?] - Здравствуй, мама, - сказал Илья по-русски. - Allons à la cuisine. [Идемте на кухню.] - Eh bien, [Хорошо,] - Илья теперь перешел на французский. На кухне она налила им чаю. - Тебе нравится чай? - спросил Илья. - Ну да. - Mes chers, ce n'est pas courtois de parler une langue qui n'est pas compris par chaqu'un de nous. [Дорогие мои, невежливо говорить на языке, который не все тут понимают.] - Возразила мама. - Mais j'ai déjà commencé à étudier l'anglais. Et bientôt nous pourrons tous parler la même langue! [Но я уже начала учить английский. И скоро мы все сможем говорить на одном языке!] - Mais madame Kouriakine! J'ai commencé à étudier le russe! [Но мадам Курякин! Я начал учить русский!] - ответил Наполеон. - Monsier Solo! Vous êtes trop gentil! [Мсье Соло! Вы слишком добры!] - N'est il pas vraiment. [Да уж, неправда ли.] - Заметил Илья слегка угрюмо. - Hein? Ne tu le pense pas? [А? Ты так не думаешь?] - спросил Наполеон игриво. - Napoleon, s'il te plaît... [Наполеон, пожалуйста.] - Est-ce que vous voudriez de manger du borchtch? [Хотите борща?] - спросила мама. - Maman! Merci! Je ne le mangeais pas par des années! [Мама! Спасибо! Я сто лет его не ел!] - Borchtch? Je ne le mangeais jamais. [Борщ? Я его не ел никогда.] - Наполеон приподнял брови. - Oh, vous allez l'aimer! [О, вам понравится!] - Oui, Napoleon, si tu ne l'aimes, tu es un fou. [Да, Наполеон, если тебе не понравится, ты идиот.] - Хоть это и была шутка, что-то в лице Ильи говорило вовсе не о веселье. - Pardon? Madame Kouriakine, votre fils est trop cru. [Пардон? Мадам Курякин, ваш сын слишком груб.] - Illya, ai de la façon. Je ne t'a nourris comme ça. [Илья, где твои манеры? Я тебя не так воспитывала.] - Oui, Illya, qu'est-ce que tu vas m'apprendre? [Да, Илья, чему ты меня научишь?] - Arrêtes ça. Arrêtez. Arrêtez vous deux. Est-ce que vous allez vous moquer de moi toujours maintenant? Je ne devais pas vous laisser de vous faire connaissance. [Прекрати. Прекратите вы оба. Вы что, теперь постоянно будете надо мной подтрунивать? Не нужно было вас знакомить.] - Oui, Illya, c'était une faute. Madame Kouriakine est ma meilleuse amie maintenant. [Да, Илья, это была ошибка. Мадам Курякин теперь моя лучшая подруга.] - Oh, monsieur Solo! Vous êtes vraiment trop gentil! [О, мсье Соло! Вы и правда слишком добры.] После ужина мама налила им кофе в гостиной, а сама отправилась мыть посуду. - Может, ей помочь? - спросил Наполеон. - Нет, я предлагал ей уже много раз, но она всегда отказывается. - Твоя мама очень образованная женщина. Ей, наверно, сейчас тяжело. Нечего делать, не с кем общаться. - Да. Зря я ее сюда привез. - Но ведь вам лучше вместе. - Это еще как посмотреть. Понимаешь, мы в последний раз плотно общались еще в начале 50-х. Потом я уехал учиться в Европу, и больше в Союз не возвращался. Сейчас даже не знаю, о чем с ней говорить. Мы очень разные с ней. И у нее на уме только желание женить меня, чтобы не беспокоиться за мое будущее. - Но вы же писали друг другу письма. - Написать несколько страниц в месяц проще, чем разговаривать каждую неделю. - Наверно. А... Ты пытался ей объяснить, что ей нечего беспокоиться за твое будущее? - Ну да. Но ей хочется внуков даже просто от скуки. Делать-то ей нечего. - Она могла бы стать хорошей няней, знай она английский. - Мне надо найти ей друзей, которые могли бы ее научить. Но я знаю только народ, который ходит в джаз клубы. - О? Я про них никогда не слышал. - Ну, это мое личное дело. - Хм. Я думал, я знаю о тебе все. - Далеко нет. - Я заинтригован. - Если ты действительно все будешь обо мне знать, тебе станет скучно. - Нет. К тому же ты сам говорил, что ты этого хочешь. - А ты сказал мне, чтобы я спал. - Илья, я не это имел в виду. - Я что, должен читать твои мысли? - Нет, но... - Ладно, прости, я просто не знаю, что с ней делать, поэтому нервничаю. - Ничего, я понимаю. - Нет! Нет. Давай уйдем. - Но мы... - Надо поговорить. И не при ней. - Хорошо. Они сказали, что их вызвали на работу. По дороге домой Илья сказал, что ему нужно подумать, поэтому они ехали молча. Справа виднелась чернота океана и Наполеон, который был за рулем, мельком поглядывал туда, то и дело останавливаясь глазами на Илье, который тоже смотрел на темную пустоту. На мосту через Гудзон Илья повернулся к Наполеону и сказал: - Не думай, что проблема в тебе. Я просто не хочу говорить пока. - Я прекрасно понимаю. Через час они лежали вплотную друг к другу в квартире Ильи. Наполеон гладил его волосы, а он говорил: - Это... все это должно было быть по-другому, понимаешь... - Мне кажется, что да, но ты говори. - Я... я слишком привык быть один и ни от кого не зависеть. Это не о тебе. С тобой я спокоен. Но теперь, когда она приехала... Понимаешь, это похоже на то, как когда я встречался с кем-то еще. Они всегда говорят вещи вроде "почему ты такой грустный?", "тебе нужно чаще выходить в свет", "ешь больше фруктов" и тому подобную ерунду. А я это ненавижу. - Но я тоже иногда говорю подобные вещи. - Ты говоришь их, как предложения. Как что-то, что я могу сам обдумать и решить. Они говорят это безапелляционно. Как будто они лучше меня понимают, что мне нужно. Я живу сам по себе уже больше десяти лет. И за всю свою жизнь я пережил больше, чем многие. Так почему они все думают, что я неспособен сам о себе позаботиться. - Они так понимают заботу. Мне такое кажется даже милым, если честно. - Может, моей маме стоит тебя усыновить. - Может быть. А что, мы бы с ней ходили в клубы, в рестораны, учили бы друг друга языкам. Она очень образованная женщина, с ней можно поговорить о чем угодно. - Наверно, мы с тобой встретились только ради того, чтобы ты с ней познакомился. - Вполне возможно. Илья взял подушку и ударил ей Наполеона. Наполеон изобразил боль и шок, а потом улыбнулся. Илья положил подушку и положил обратно под голову. - Понимаешь, с ней я чувствую себя, как будто мне снова одиннадцать. А когда мне было одиннадцать, война только закончилась. Сам понимаешь, это было не лучшее время. И она все так же продолжала учить меня французскому, музыке и математике, а я не видел смысла. Я думал, что стану военным, как моему отцу пришлось стать. И ни языки, ни музыка не спасли его от смерти на войне. Теперь я, конечно, знаю, что она была права. Но... она никогда меня не слушала... - Я пытался представить, какой была твоя жизнь тогда, когда читал твое досье. Тебе столько всего пришлось пережить. - Мы во время войны жили на Урале, в эвакуации. Мне еще повезло. - Это все равно гораздо страшнее того, что было тогда здесь. - К счастью, это не соревнование. Я не хочу думать о прошлом. А она мне о нем напоминает. Наполеон приобнял Илью: - Да, хватит о прошлом. Настоящее куда приятнее. - Ты абсолютно прав, - Илья обнял Наполеона в ответ. Только в такие минуты он чувствовал себя по-настоящему на своем месте.