Новая жизнь на дальних берегах ...

Я проснулся от солнечных лучей, заглядывающих в окна будто украдкой. Настолько было робким их свечение, только все изменится буквально за десять минут и день вступит в свои права. Чувствовал я себя отчего-то хуже, нежели когда очнулся после операции. Вдохнуть полной грудью не было никакой возможности, а сейчас этого и хотелось так отчаянно. — Вот черт! — тихо выругался я, пытаясь немного подняться. Попытка, как и ночью не увенчалась успехом, стоило поднять голову, как перед глазами все стало расплываться, разноцветные блики и круги не давали возможности сфокусировать взгляд. Кардиомонитор снова начал противно и часто пищать, я же проклинал достижение научного прогресса. Моя голова и без лишних звуков трещала, наверняка падая после выстрелов, я сильно ударился об асфальт и получил сотрясение. — Мистер Майклсон, что случилось? — доктор Харрисон оказалась рядом. Что мне ответить? Похоже, сейчас меня отчитают как малого ребенка за непослушание. — Поднял голову и вот результат — пытаясь освободить руку от какой-то прищепки, с трудом ответил я. Женщина смотрела на меня хмурым взглядом, и остановила от попыток снять кардиодатчик. Как же меня раздражал звук, издаваемый кардиомонитором. — Не делайте никаких движений — предупредила доктор — У вас серьезное сотрясение мозга и два огнестрельных ранения, любое движение может спровоцировать внутреннее кровотечение. — Тогда, пожалуйста, убавьте хотя бы громкость кардиомонитора, иначе я сойду с ума — забыв про капельницу, я поднял руку. Игла при движении вошла глубже под кожу, заставив меня испытать неприятные ощущения. — Чувствую у меня с вами, будет много проблем — улыбнулась доктор Харрисон, поправив иглу. — Я не всегда такой неуправляемый, просто наверняка стресс сказывается — парировал я. Выполнив все мои пожелания, доктор принялась снова списывать какие-то показания с приборов, я же чувствовал себя подопытным кроликом или мышью. Столько датчиков и капельниц стояло около моей постели, что я сбился со счета. — Доктор Харрисон, к пациенту посетители — сообщила медсестра, заглянув в палату — Что сказать? — Пусть проходят — ответила она. В палату вошли Клаус и Реббека, а следом и Хейли, улыбаясь каждый своей особенной улыбкой. Страх и тревога за каждого из них отступила, стоило мне, убедится, что ничего плохого не случилось. Сколько бы раньше Ник не причинил мне боли, я его любил, равно как и Реббеку. В каждом из нас были свои недостатки, но это никогда бы стало поводом потерять веру в семью. Хейли стала важна для меня всего три месяца назад, но я знал ее будто всю жизнь. Настолько обаятельная во всем, что невозможно было не полюбить. — Привет — на моем лице сейчас были все эмоции, что обычно я старался не показывать. — Доброе утро, Элайджа — в один голос произнесли брат с сестрой, только Хейли боялась отчего-то поднять взгляд своих красивых карие глаз. — Хейли — позвал я, не понимая, чем вызвана ее нерешительность. Она боялась, что это все из-за нее? Возможно, так и было, но ей совершенно не о чем беспокоится. Никогда бы не подумал винить ее, потому как наша встреча изменила мою жизнь в лучшую сторону. Без нее меня ждало только притворство перед Кэтрин, каждый день я бы делал вид, что мы счастливая пара зная, где она проводит свои ночи не со мной. Только с Хейли я был счастлив, любить и быть любимым — вот что важно. — Хейли, посмотри на меня — попросил я, стараясь чтобы мое сердце, не билось как сумасшедшее. — Я оставлю вас — доктор покинула палату, но прежде чем скрыться за дверью напомнила моим родственникам — Помните, ему нельзя волноваться. Любимая подняла свой взгляд, по ее щеке скатилась слеза. — Прости меня, Элайджа — прошептала она тихо. — Ты не виновата, иди ко мне — я улыбнулся искренне. Как только рука любимой коснулось моей, будто электричество пробежало по венам. Вот чего мне не хватало все время — нашей связи, когда не нужны слова, достаточно просто держать любимого человека за руку. — Как ты себя чувствуешь? — спросила Реббека, тоже проходя вглубь палаты, и присаживаясь на один из стульев возле окна. — Морфин капает, во мне обезболивающих не счесть — все превосходно! — оптимистично произнес я. Все мое внимание сейчас было приковано к Хейли, внимательно рассматривая ее лицо, я мог заметить признаки недосыпа и усталости. Стараясь не выдернуть и не сместить иглу, я легким прикосновением провел пальцами по щеке девушки, покорившей мое сердце. Кожа ее была нежна как шелк, вызывая у меня желание еще, раз ее коснуться. — Я за кофе — Ник поняв, что нам нужно поговорить покинул палату, прихватив с собой и сестру. Как только мы остались одни, Хейли подарила мне легкий поцелуй, которого мне было мало. Я так переживал за нее, что сейчас, когда она рядом, мне хотелось не выпускать ее из объятий. Проблема, что даже просто обнять любимую я не мог. — Не волнуйся, ты поправишься — прошептала Хейли, будто прочитав мои мысли. — Обязательно — ответил я, заглядывая в глаза любимой. Я любил Хейли, как и она меня — я видел это в каждом взгляде. Когда она робко вошла в палату, украдкой смотря на меня. Каким был ее взгляд в последний вечер на островах, она будто говорила самой себе: «Я люблю его, и не важно, если потом будет больно». Ее можно понять, не просто отдаться чувствам вновь, когда тебя предали. Обжегшись однажды, начинаешь бояться огня постоянно на протяжении всей жизни, так же и с любовью. Доверять трудно, но если любовь взаимна, нет ничего прекраснее этого чувства. У меня не было кольца, но разве это важно, если сейчас я собирался предложить любимой руку и сердце. — Я люблю тебя, Хейли. Каждый день с тобой я был счастлив и хочу, чтобы так продолжалось. Ты станешь моей женой? — я был уверен в своем решении на все сто процентов — Я никогда не предам нашу любовь. — Элайджа — любимая была растеряна — Я ведь еще официально не разведена. — Это не важно — уверил я — Я готов ждать сколько угодно. — Я люблю тебя, но мне кажется, мы торопим события — прошептала Хейли, целуя меня вновь. — Ты не увильнешь, я жду ответа — смех дался мне с трудом, было больно. — Тише, Элайджа — Хейли посмотрела мне в глаза — Я согласна.