Тающий сахар

Она летала, просто парила в небесах и к черту все: цветные ужасные сны, серо – черные будни, дела, работа. Ей нравилось вот так парить над многоэтажками до тех пор, пока не перекрыли кислород большим стеклянным куполом. Кто это сделал? Девушка была бы рада погулять еще по проспектам Счастья, заглядывая в каждый закоулок, в каждую дверцу, за которой хранились мятного цвета ключи. Они весели на потертой веревке, звонко гремя, зазывая поближе себя рассмотреть. Аккуратно сорвав ключ в одном ничем непримечательном пабе города, города Счастья (так понятней), она и поверить, не могла, что в руках держит пазл от души совершенно чужого ей человека. Небо в раз потускнело, собрало все ее слезы, и начался дождь; дома исчезли. Пелагея осталась одна на пустынном берегу высохшей реки. Волосы молодой особы беспощадно поддавались ветру, что так яростно колыхал их в разные стороны. До боли она сжимала ключ в руке, чтобы не выронить из – за урагана. Что? Он начал ломать ее новыми и новыми порывами холодного воздуха, резкого ударяя в область сердца. Грудная клетка ныла от такого потока ударов, а девушка продолжала идти вперед, в неизвестность. Продолжала идти, пока не выронила тяжелый, но в тоже время маленький ключ. *** Открыв глаза от противного запаха, резко ударившего в нос, Пелагея смотрела в потолок до конца, не осознавая, где она находиться. Перед глазами плыл яркий свет люстры. Девушка была обессиленная до изнеможения и бледная, словно игрушка, тряпичная кукла, которая пошла на износ, стала не красивой для ее обладательницы, и она решила избавиться от игрушки, во что бы то ни стало. А ведь обладательницей столь милой куклы являлась жизнь. Играла, долго играла, преподнося различный сюжет, словно в компьютерной игре: дойдешь до конца – увидишь босса, которого в классе пройти никто не может. А по беспечной вере в себя надеешься, что выигравшим станешь именно ты, не предполагая новых, неизведанных друзьями миров или они просто не для каждого? Миры то эти? Плакать тоже нужно, видели, как быстро с темы соскочили? Потому что нельзя объять необъятное! Так вот, не мешайте потоку слез никогда, будь они самыми больными, сильными или же счастливыми. «Полька, мы с тобой мир покорим, понимаешь?..» Все девушка помнит. Вспоминает каждый день, жизнь с нового листа начинает, будто напрочь забывая, кто есть она сама. Слезы, неизвестно откуда взявшиеся и лившиеся ровно семь дней, о нем напоминали. Легко вот вам просто сейчас наблюдать за этим, не пережив такого горя, да и слава богу, но пожалуйста не нужно думать, что все так просто. А они ведь вместе планировали, куда поедут отдыхать через месяц, никуда. Поморгав несколько раз от чего сознание происходящего хоть как – то пришло в норму, Пелагея повернула голову влево. На стуле сидел брюнет, опусти голову вниз. Затем он резко поднял ее, положив руки на колени. Дмитрий. Действительно, мужчина уже довольно давно сидел здесь, позвонив Михаилу, который сегодня отказывался оставлять девушку одну на работе на отрез, но та, заверив его, что все будет хорошо, стремительно покинула машину. А ничего хорошо не будет!.. Как бы ей не было плохо, она пришла сюда, чтобы отвлечься, как и Билан. Устроить себе завал, конкретный, чтобы вот так раз и будто заново все. Жизнь заново. Теперь так и есть. Нет у нее никого кроме матери, которая с детства была самой лучшей подругой. Именно она терпит и успокаивает, заботясь и не отходя ни на шаг. Нет такого человека с похожей проблемой в ее окружении; выговориться бы. Вот так просто начать все сначала, с детства, а дальше по наклонной за один вечер. Стойте, как это нет? Вон, чудо напротив сидит. Крайне не разговорчивое и тоже не довольное миром. Она не знала, и лезть не хотела, тупо боясь его зверски – карих глаз. Он сидел все в той же позе, словно не замечая, что Пелагея, открыв глаза, смотрит на него. Изучая лицо мужчины через все блики, мерцающие у нее перед очами, девушка осматривала его глаза, что не давали ей покоя. И было странно, Дима, будто думал о чем – то вселенском, масштабном, походя на двуликого ангела, воплоти человека. Довольно странное сравнение Билана с ангелом, но ничего другого в ее голову не пришло. Глаза мужчины были красными, будто он рыдал не переставая, но такие мысли девушка сразу же отбросила в сторону. Слишком сильный, чтобы плакать…снова. Глубокие, янтарные обжигали насквозь; в них она видела, то, что не хотела. Вдруг Дима резко поднял взгляд, встречаясь с глазами блондинки. Страшные глаза, впивались в ее хрупко лазурные, серо – зеленые. В комнате повисло напряжение. Казалось, что вот – вот и включенная настольная лампа вспыхнет ярким пламенем, не выдержав такой пытки зрительным контактом. И тут, только сейчас она увидела настоящую ненавистную боль, там внутри, что он так умело, прятал под маской безразличия и если бы не ее осторожность, то она непременно поспешила на помощь душевно больному. Только сейчас девушке было не до этого. Пытаясь разорвать невидимые нити, что окутали комнату во время такой неловкости, Пелагея пыталась отвести взгляд. Девушка отдала бы все на свете, чтобы вновь свалиться в обморок, но не из – за переживаний и недельного голодания, а чтобы укрыться от его глаз, ну пожалуйста. Никто не хотел в данный момент разговаривать, ломая кристаллы, парящие в воздухе вокруг них. Так и виделись они всего лишь второй раз в жизни и особого интереса друг к другу не возникло. Кто они? Незнакомцы из полярно разных миров, неожиданно встретившиеся на углу в городке под названием «Боль». -А, - приподнимаясь на локтях и постепенно садясь на маленьком диванчике, Пелагея хотела задать вопрос, который больше всех заставлял сомневаться в увиденном. Еще с первой секунды она почувствовала от него ломаную энергетику, которая была сейчас и у нее самой. Вспоминая самый первый взгляд в карие глаза, именно тогда девушка увидела все, о чем молчал мужчина. – Простите меня, Дмитрий Николаевич, а как вы оказались здесь? – опуская глаза, заметно нервничая и поправляя подол юбки, затем сложив руки на коленках, она стремительно сделала хвостик на голове. Все это - были отвлекающие маневры. Скорее, Пелагея хотела переубедить себя, в том, что ей бы очень хотелось узнать больше. Я расскажу тебе о своей боли, а ты поделишься со мной своей – тогда мы станем непобедимы в войне против нее. -Вы упали в обморок, - словно не догадываясь, что девушка и так помнит об этом, Билан начал рассказ с самого начала. Потупив взгляд, втягивая носом оставшийся кислород, он встал и, быстро подойдя к окну, широко распахнул его. Морозный, какой – то совершенно зимний воздух повеял с улицы, не смотря на то, что все права были у предпоследнего месяца осени. Мужчина все так же стоял спиной к ней, буквально высунувшись из окна, сейчас ему было это просто необходимо. Пол шестого, а на городских улочках уже загорелись высокие фонарные столбы, светившие ядовито - рыжим раздражающим цветом. Небо было, правда, сказочным, фиолетового оттенка. Темного и густого, словно в баночке гуаши. А к девушке, сидящей на диване, окончательно начало приходить осознание происходящего в ее жизни, выводя Пелагею из прострации, в которой она находилась не меньше трех часов. Резко встав, от чего в глазах на секунду помутнело, девушка тихими шагами подошла к окну, так и не решаясь дотронуться до его плеча, что хотела сделать с начала, Пелагея просто встала рядом. Почти мгновенно она почувствовала жар, исходящий от мужчины. Все его действия, теряющиеся под ее взглядом, нисколечко не пугали девушку. Пелагея сама вела себе довольно – таки странно и если бы на днях попала в психушку, то ни чему бы ни удивилась. -Вы помогли мне, верно?.. – почти прошептала она в широкую спину Билана. Сейчас, кажется, Пелагея совершала самый необдуманный поступок за всю свою жизнь – разговаривала с демоном. Нет, таким его девушка не считала, и даже если посмотреть на Диму со стороны обычного прохожего, то ничего приметного в нем нет, но если посмотреть на лицо, то сразу же утонешь в котлах ненависти, таких жарких и беспощадных. -Думайте, что хотите… если донести вас до кабинета, уложив на диван и набрав вашему водителю, при этом, не забыв спросить про нашатырный спирт, то да, - с грохотом закрывая раму, Дима развернулся, совершенно не ожидая увидеть за собой маленькую девушку. – Спас, - процедил сквозь зубы мужчина, уставившись, на настенные часы позади Пелагеи. Стараясь как можно меньше смотреть на нее, Дима ждал, пока она отойдет. Ее изучающий какой – то нежный взгляд донимал его. Не привык он после нескольких лет видеть таких нежных взглядов в свою сторону. Не вольно вспоминая фотографию с глазами Саши, Билан зажмурился, что есть мочи, сжав кулаки. Выдыхая, мужчина устремил взгляд на нее; девушка стояла, сверля взглядом пол, не решаясь поднимать голову. Ноги словно прибили, и она никак не могла отойти в сторону. -Спасибо, - так искренне произнесла Пелагея, что Диму будто вывернуло наизнанку. Он не мог сказать, приятно ли ему было или же наоборот противно, он чувствовал, что золотая, теплая стрела резко вонзилась в ребра. Такой боли Билан ранее не испытывал, отогнав все мысли прочь, он приложил руку к левому ребру. Стрела прошла мимо сердца…