Книга II. Синие воды

Уже третий день шел дождь. Небо превратилось в грязную тряпку с серыми разводами и непрерывно сыпало мелкой и противной моросью. Казалось, что от этой влаги никуда нельзя было скрыться — не спасали и плащи, несмотря на специальную пропитку. Мною овладело уныние, и порой я думала, что лучше бы мы двинулись в обход по торному тракту, а не мерзли и не мокли в непроходимых землях, рискуя свернуть шеи себе, если лошадь провалится в какую-нибудь яму. Геаглор выглядел несколько обеспокоенным: то и дело уезжал далеко вперед, потом возвращался, смурнея еще больше, но пока что молчал. Я, исподтишка наблюдающая за мужчиной, думала, что если бы была какая-то серьезная опасность для нас всех, то он бы непременно об этом предупредил. Так что, пока следопыт не забил тревогу, можно было быть спокойной. Единственный раз, когда я по-настоящему перетрухнула, случился поздно ночью на одном из привалов. Мы нашли укромное место между несколькими валунами, такими же мокрыми, как и кажущиеся непроницаемыми кроны деревьев, которые уже давно не задерживали влагу. Но между глыбами оказалось на удивление сухо и уютно, хотя и зябко. И когда мы сгрудились вокруг небольшого костерка, пытаясь хоть немного согреться, Геаглор, что дремал вполглаза, неожиданно насторожился, заставив Кирина схватиться за меч, поднялся и исчез в темноте. Я испуганно вгляделась во тьму, что царила за освещенным костром кругом, но не заметила ни движения, ни вообще чего-либо подозрительного, несмотря на то, что на зрение никогда не жаловалась. Да и лошади были абсолютно спокойны, а животные, как известно, чуют опасность куда раньше разумных существ. Впрочем, следопыт вернулся быстро, успокаивающие кивнул Кирину, и гном убрал оружие, стараясь не разбудить прикорнувшую на его плече Дис. Я вздохнула свободнее. Гномка, первое время державшаяся рядом с мужем и не отходившая от него ни на шаг и почти не разговаривающая, вскоре уверилась, что Кирин не исчезнет так же внезапно, как и появился, успокоилась и стала единственным спасением среди унылых дней, наполненных хлюпаньем грязи под ногами лошадей и пронизывающим холодом, пробирающим до костей. Она не замолкала ни на мгновение, но никто не высказывал недовольства, потому что ее рассказы разгоняли тоску. А делать она это умела: даже Геаглор, сдержанный и обычно не показывающий эмоций, порой хохотал вместе с нами так, что капли с листвы деревьев сыпались градом нам за шивороты. Вскоре к Дис подключился и Кирин, рассказывая некоторые подробности своих странствий, и порой я просто забывала, как дышать. Всегда считала себя натурой домашней, не желающей особых приключений, но что-то билось в сердце от таких рассказов и манило в дальние странствия. Желательно не такие мокрые, как выдалось это, но со временем перестал раздражать даже непрерывный дождь. Мне, как и Геаглору, было очень интересно послушать рассказы Дис о тех временах, когда на Северных Землях гремели имена Араторна I и Быстрого Клинка, которые наводили ужас на темных тварей одним лишь упоминанием. Но гномка, кажется, приберегала это для особого случая, а может, ей просто нравилось нас дразнить, но пока она не обмолвилась ни словом о своих путешествиях. Зато Кирин радовался, как ребенок, когда она пересказывала забавные случаи из жизни Фили и Кили, а также всех тех каверзах, на которые братья оказались на удивление плодовитыми. Большей части не знала и я, а Геаглор так и вообще заявил, что не прочь был бы получить таких пакостников себе в отряд: их можно было бы запускать к оркам, а потом просто наслаждаться результатом, достигнутым без особых усилий с его стороны. Я могла только хохотать и надеяться, что однажды Дис расскажет что-нибудь эдакое и о Торине — сам он никогда бы не признался мне в том, что мог натворить в юности. Гордость не позволила бы. — Такой погоды не должно быть, — все ж не выдержал как-то Геаглор и дернул повод, заставляя жеребца вскинуть голову и повернуть: конь едва не провалился в яму. — В это время года здесь достаточно холодно еще, но никогда не было таких потопов. — Это природа, — возразил Кирин. — С ней ничего не сделаешь, да и на подлянки она горазда сверх всякой меры. Это только эльфы умеют принимать и слякоть, и жару как благословение свыше. А мы же натуры изнеженные — нам удобство подавай. Да и зашли мы уже далеко, здесь никогда не угадаешь, какой сюрприз преподнесет следующий день. — Да какой далеко! — подала голос Дис и надвинула капюшон, с которого капала вода, поглубже. — Даже не доехали до Аннуминаса. К слову, Геаглор: к вечеру должны быть у Сумеречных Холмов. — Да, так и есть, — отозвался следопыт. — Остановимся за пару часов до заката и обустроим стоянку. Не хочу лезть на рожон ночью. — С чего такая категоричность? — удивилась Дис. — Раньше там была хорошая тропа, с которой лошади не сбивались даже в самые темные и безлунные ночи. — Мои парни то и дело сюда наведываются, — парировал дунадан. — Говорят, что темных тварей стало в разы больше, и они теряют страх с каждым часом, порой выползая даже днем. Пару раз притаскивали трофеи, и я вот что скажу: такого я еще не видел. Мало себе представляю, на что способны эти чудовища, так что лучше перестраховаться лишний раз. — Как скажешь, — пожала плечами гномка. — Если свернем от второго перекрестка налево, сможем пройти через лес без особых проблем. Там достаточно безопасно, да и путь сократим почти вдвое, как если бы ехали по тракту. — Ты, случаем, говоришь не про ту чащу в низине? — прищурился следопыт. Мне оставалось только переводить взгляд с одного на другого. — Там, где уже сотни лет клубится черный туман? — Именно, — подтвердила Дис и удивленно посмотрела на Геаглора. — Как давно вы там уже не ходите? — Так почитай лет сто, — буркнул Кирин вместо следопыта, а тот кивнул, соглашаясь. — Ну и зря, — гордо вскинула подбородок гномка. — Это, наверное, одно из самых безопасных мест в Северных Землях, потому что ни орки, ни гоблины, ни даже тролли не осмеливаются туда заходить. — Как и люди, — нахмурился Геаглор. — Говорят, там видели энтов, а они не очень-то любят нашу братию. — Они много кого не любят, — беспечно отозвалась Дис. — С ними просто нужно уметь договориться. И энтов там очень мало — большая их часть живет в лесах Фангорна. Здесь же можно увидеть Пастухов. — Хуорнов? — изумился следопыт, а я стряхнула капли с капюшона и любопытно прислушалась. — Ты их видела? — А то как же, — хитро прищурилась гномка. Лес все никак не кончался, а только становился все непроходимее. Араторн раздраженно пнул камешек и закатил глаза. — Ты куда нас завела, бестолочь? — обратился он к золотоволосой невысокой женщине, что проворно двигалась впереди. — Ты не болтай, дыхание собьешь, — последовал ехидный ответ, и его спутница легко перемахнула через поваленный ствол дерева, вломившись в кустарник, как голодный медведь. Когда нужно было, передвигалась она совершенно бесшумно, но, судя по всему, сейчас того не желала. — Тебе понравится. Араторн вздохнул, придержал меч и перешел на бег, поспевая за быстрой гномкой. Он терпеть не мог, когда у нее от него появлялись тайны, пусть и случалось это очень редко. Но, пропав седмицу назад, Дис вломилась к нему в комнату сегодня ночью, едва не получив нож под ребра от сонного следопыта, и заявила, что ей непременно что-то нужно показать. По ее словам, она нашла для них союзников, которые смогли бы помочь выбить засевших в старом форте орков, присвоивших себе солидный кусок прилегающих территорий. Эта крепость стала для дунэдайн настоящей головной болью. Построенная многие столетия назад, она была все еще столь крепкой, что не всякий таран взял бы главные ворота. Араторну порядком надоели осмелевшие твари, и он с небольшим отрядом попытался выбить их оттуда. Положил почти всех, едва сам выбрался, но цели так и не добился: для того, чтобы взять этот проклятый форт, требовались стенобитные орудия и тяжеловооруженная пехота, которых у легконогих следопытов не было по определению. Орки становились все наглее, порой доходя до Форноста и Аннуминаса, и порядком всем надоели, но как их вытурить с занятой территории, Араторн не представлял. Требовалась немалая сила и поддержка, которой дунэдайн негде было найти. — Еще совсем немного, — донеслось спереди, и Дис остановилась. Араторн встал рядом с ней и молча покачал головой. Стояли они на высоком обрывистом берегу, но в низине под ними расстилалось не озеро, не несла свои воды река, а раскинулся непроходимый лес, над кронами деревьев которого клубился мглистый туман, делающий низину похожей на гигантское озеро с черной водой. На мгновение мужчине показалось, что чаща дышит, а оттуда доносится едва слышный шепот тысяч голосов, и он досадливо коснулся пальцами виска, прогоняя настойчивые видения. Дис лукаво глянула на товарища и начала спускаться вниз по едва заметной тропке. Спуск занял у них около четверти часа. Не столько из-за протяженности, сколько из-за опасности: тропа очень круто уходила вниз, и даже крохотный камешек, что мог подвернуться под сапог в неподходящее время, мог бы привести к трагичному концу. Достигнув же входа в лес, Араторн удивился в очередной раз: его глазам предстала совершенно свежая вырубка, простирающаяся далеко вперед, но не видная сверху из-за того, что холм несколько нависал над этим местом, скрывая белые пни от случайного взгляда. Следопыт огляделся и почти сразу же заметил то, что его серьезно обеспокоило. — Орки, — коротко произнес он, рассматривая следы на земле. — Не меньше двух сотен. Были здесь совсем недавно. — Здешние леса отлично подходят для укреплений оборонных строений, — откликнулась гномка. — Древесина крепкая, а сами деревья огромны. Если все грамотно сделать, то можно закрыть бреши и сделать… — …форт неуязвимым, — буркнул Араторн, понимая, куда клонит Дис. — Выходит, слабые места у крепости есть, но, боюсь, что пока мы доберемся до них, прорываться там будет бесполезно. — Скорее всего, — беспечно пожала плечами женщина. — Но есть еще существа, что недовольны самовольством орков на этих землях. Посмотри. Она указала на уродливое пятно, видневшееся чуть дальше — выжженная проплешина на вытоптанной сотней ног траве. — Орки пришли с огнем, — удивленно вскинул брови Араторн. — Знали, судя по всему, куда идут… Постой, Дис! Только не говори мне… — О, да, — сладко улыбнулась гномка. — Кто может быть страшнее энтов или хуорнов, которые разъярены тем, что темные твари выжигают их земли? — Они терпеть не могут людей и гномов, ты забыла? — попытался было возразить следопыт, но Дис только голову упрямо наклонила. — А орков они ненавидят! — припечатала она. — Эти ублюдки пришли к ним с топорами и огнем, а потом ушли безнаказанными. Даже энты, несмотря на их медлительность, не спустят подобного им с рук. — Ну уж нет, — поднял руки Араторн. — Я в этом не участвую. По земле от леса через вырубку чернильными струйками потек туман, и двигался он вполне целенаправленно и очень быстро. Дунадан отступил на шаг, когда первое щупальце несмело коснулось сапога. — Уходим отсюда. С фортом сами как-нибудь разберемся, — тихо проговорил он, понимая, что движение в чаще ему ничуть не померещилось. — Дис, немедленно! — Иди, — буркнула она и развернулась навстречу быстро наступающей тьме. — А я не хочу, чтобы наши товарищи гибли в этой бессмысленной бойне. — Так что дальше-то? — нетерпеливо поинтересовался Кирин, когда Дис замолчала на самом интересном месте. — А дальше у нас привал, — скомандовал Геаглор, останавливая лошадь. Судя по всему, выбрал он одно из тех мест, где постоянно оставались на ночь следопыты, потому что мужчина спешился, обошел территорию кругом, пока мы расседлывали лошадей, и, наконец, нашел, что искал: укромное место среди склонившихся елей. С протоптанной тропинки, по которой мы двигались, его видно не было совершенно, поэтому Дис завела лошадей в какое-то углубление, образующее будто бы навес меж двух камней, и я, приглядевшись, с удивлением поняла, что это сделано руками человека. Кирин же, следуя указаниям Геаглора, снял верхнюю часть дерна, под которой обнаружилось кострище. Дунадэйн всегда умели быть незаметными, но тут я даже и не знала, что сказать, потому как сама не обладала подобными навыками: будь я одна, ни за что не обнаружила бы места стоянки. Следопыт же ориентировался по незаметным глазу знакам, да и Дис, кажется, потихоньку вспоминала всю эту науку и вновь входила во вкус, распаляемая воспоминаниями о своей прошлой жизни. Я занялась лошадьми. Они — наше главное средство передвижения, а любое живое существо нуждается в уходе, и подобным пренебрегать было нельзя, хотя я пару раз видела, как безответственно относятся к ним путешественники. Неподалеку обнаружился ручеек, и мне удалось набрать воды. Напоив и накормив животных, я быстро проверила копыта, убрала камни и расчистила копыта, после чего смахнула немного подсохшую грязь со шкур. По-прежнему моросящий дождик теперь не проникал под искусно сделанный и скрытый завившим его плющом навес, и лошади были если не в тепле, так точно в сухости и, что самое главное, в безопасности: к ним нельзя было подойти ни сзади, ни с боков, да и сверху теперь возможности это сделать не было. Дис тем временем возилась с костром и ранним сегодня ужином — обычно мы останавливались, уже когда сумерки опускались на землю, и двигаться дальше становилось опасно из-за того, что кони могли переломать себе ноги на незнакомой и изрытой норами местности. Геаглор и Кирин неслышными тенями скользили вокруг лагеря. Я видела их изредка, но не обращала внимания, потому что знала: мужчины проверяли территорию на предмет любой опасности. Лучше узнать о том, что рядом притаился какой-нибудь хищник, до того, как он откусит кому-нибудь голову. — Так все-таки, чем же закончилась та история? — первой не выдержала я, покончив с едой, и выжидающе поглядела на Дис. Мужчины, стараясь не показывать своей заинтересованности, даже жевать перестали и прислушались. Гномка неторопливо сделала глоток заваренного в крохотном котелке сбора трав и вздохнула так тяжко, словно я попыталась выведать у нее страшную тайну. — Да уж поздно куда-то идти, — неожиданно произнесла Дис, и Араторн, обернувшись, выругался. Тьма скрыла от них передвижения странных существ, и теперь следопыт понял, что сзади него внезапно выросло несколько деревьев. Он и предположить не мог, что хуорны — а это, без сомнения, были они, — могли двигаться столь быстро и бесшумно. Словно клок тумана мелькнул на границе зрения — и вот уже две крохотных по сравнению с огромными жителями здешнего леса фигурки окружены, и кольцо продолжало неумолимо сжиматься. Гномка выглядела спокойной, но все же Араторн, зная ее далеко не первый год, мог бы с уверенностью сказать: под маской равнодушия скрывались страх и азарт, заставляя женщину сощурить глаза и напрячься, словно она в любой момент готова сорваться с места и броситься прочь. Но гномка должна понимать не хуже него, что из той паршивой ситуации, в которую она их втянула, выход только один — вперед ногами. А значит, хочешь или нет, нужно попытаться договориться с этими существами. — Когда ж в твоей голове мозги заведутся? — горестно спросил он, вставая спиной к спине. — Мне паразиты не нужны, — огрызнулась Быстрый Клинок. — Смотри, нас удостоили чести: не пришибут сразу, а сначала поговорят. Сколько бы Араторн ни старался, но заметить, как хуорны двигаются, не мог. Казалось, что он просто моргнул, а чаща становилась все ближе, и черный туман сгущался перед их лицами. Внезапно он прянул назад, рассеиваясь, и следопыты увидели престранное существо, без сомнения, бывшее живым и разумным. Оно не походило ни на человека, ни на тролля, но было огромным — футов двадцать пять ростом. Как и всякие двуногие, имело четыре конечности, но на руках, покрытых грубой корой, легкомысленно торчали веточки с только что проклюнувшейся молодой листвой. Длинные пальцы, которых на руках — и, кажется, ногах, — было по семь, заканчивались загнутыми наростами, словно то были острые когти. Нижняя часть вытянутого лица заросла лишайником и мхом, как будто бы кустистой бородой, а проницательные глаза, в которых вспыхивали зеленоватые искры, внимательно поглядели на осмелившихся вторгнуться на запретные территории. — Вы не орки, — медленно, немного растягивая слова, пророкотал энт. — Что привело сюда двуногих? — Необходимость, — громко ответила Дис. — Мы не собирались причинять вам вред. Ни вам, ни этому лесу. — Почем мне знать? — энт был настроен достаточно враждебно, и Араторн поспешил вмешаться, пока вспыльчивая Дис не приняла это как оскорбление и не наломала дров. — Хотя бы потому, что мы здесь без топоров и без огня, — произнес следопыт, положив руку на плечо гномке. Та пронзила его взглядом, но смолчала. — В отличие от тех орков, что вырубили и выжгли часть леса. Энт то ли замешкался, то ли просто столь долго размышлял. Араторну никогда прежде не доводилось видеть этих существ, но наслышан он был о них немало, да только все это были байки и росказни. Попробуй угадать, что из трепа правда, а что придумано лишь для красного словца. — Нам сложно бороться с огнем, — медленно проговорил энт, и следопыт выдохнул: кажется, агрессивность окружающих их хуорнов пошла на спад. — Но мы доберемся до тех, кто вторгся в наш дом без позволения и причинил боль нашим братьям. — Именно поэтому мы и здесь, — вклинилась Дис. Дунадан едва сдержался, чтобы не дать ей подзатыльник. — И мы можем показать, куда они ушли. И даже помочь вам отомстить за собратьев, потому что эти твари опасны и для нас тоже. — На переговоры ушло дней пять, не меньше, — Дис отставила опустевшую кружку в сторону. — Араторн весь извелся, да и я была не в лучшем состоянии, но все же соглашение было достигнуто. И тот форт раскатали по камешкам — силищи у них столько, что, надо признать, мне даже и в голову не приходило, к каким разрушениям это все приведет. А ведь там в основном были хуорны. Всего пара энтов, которые вели их. Эти хоть разговаривать могли. А их… одеревеневшие собратья молча как припустили, окутанные тьмой, к крепости — я думала, помру от страха на месте. Орки, те, что успели, драпали так, что только пятки сверкали, а потом еще очень долго не решались к нам сунуться, а в Черную Чащу — так и подавно. — И никого из ваших не задело? — недоверчиво уточнил Геаглор. — Да как тебе сказать, — замялась Дис. — Пара парней за мечи схватились, как увидели всю эту кодлу. Их помяли немного, но особого вреда не причинили. Да еще одного отлетевшим камнем зашибло. Да и то не насмерть — так, поломало, но через полгода скакал, как баран горный. Но по сравнению с тем, сколько наших бы там полегло, прежде чем этих тварей оттуда выбили — даже и думать не приходилось, что выбрать. После этого мы получили негласное право ходить через Черную Чащу. На определенных условиях, конечно, но это здорово облегчало жизнь. К тому же пару раз нам с Араторном это спасало жизнь. — Поторопись! — Араторн прикрывал ее сзади. — Или нас сейчас выпотрошат! — Сейчас, только ногу себе отрежу, — огрызнулась Дис, которая и так двигалась на пределе своих возможностей — настолько быстро, насколько вообще было возможно бежать с широкой рваной раной на бедре. — До Черной Чащи недалеко, туда за нами не сунутся. — До нее еще дойти надо! — рявкнул Араторн, извернулся кошкой, уходя от вылетевшего на него сбоку орка на варге, и в два удара развалил наездника на безобразные половинки. Присел, разворачиваясь, и полоснул по горлу волку. Животное с налету врезалось в дунадана, сшибло его на землю и придавило. — Да мать твою! Дис страдальчески поморщилась, стараясь не обращать внимания на предательское головокружение, и спихнула тяжелую тушу в сторону, но предоставила мужчине самому подниматься, оперлась на глефу, как на посох, и перевела дыхание. Преследовавших их орков было не так уж много — около четырех десятков, и если бы она не была ранена, то расправились бы с противниками они без особых проблем. Но Араторн измотан, она вообще едва держалась на ногах, да и следопыту приходилось прикрывать женщину, что ставило их в заведомо проигрышное положение. Гномка стиснула зубы, оперлась на подставленное плечо и сделала то, что могла, — постаралась не отставать от быстроного следопыта. В пятнадцати милях к северу их с Араторном отряд наткнулся на засаду. Сотня темных тварей-всадников, а в качестве подкрепления — жуткого вида существо, подобного которому следопыты никогда не видели. Да и не сразу поняли, что это такое: передвигалось оно на шести конечностях, причем передние четыре напоминали руки-лапы, заканчивающиеся десятидюймовыми бритвенно-острыми когтями; задние по строению напоминали кошачьи, что позволяло этой твари перемещаться огромными и внезапными прыжками, настигая жертву в считанные мгновения. Глаз, судя по всему, не было, и существо ориентировалось на запах и слух — Араторну удалось сбить его с толку после того, как он лихорадочно выпотрошил сумку Солара — знахаря и лекаря. Тем пучком трав, который командир отряда поджег, можно было разогнать всех болотных тварей, что водились в пятидесяти милях к северо-востоку, так что и эта тоже не осталась равнодушной. Обороняющимся, впрочем, тоже пришлось несколько туговато: сладкий запах кружил голову и мутил сознание, а когда Дис, разгадав задумку Араторна, шарахнула мечом в щит, за уши схватились все — и орки, и следопыты. Но результаты это принесло, и покрытая жесткими костяными пластинами тварь, растерявшись и запутавшись, закрутилась на месте, подставляя уязвимое брюхо под удары. Расправились с ней быстро, но к тому моменту она успела прикончить семерых опытных воинов. Помнится, Араторн был в бешенстве и самолично пожелал отпилить голову ублюдку, который додумался использовать таких существ, прозванных позже Костяными, против них. Но даже эта затея с треском провалилась: тварь оказалась не одна. Из отряда выжили только Дис и Араторн, да и то только потому, что знали, когда пора удирать. Гномка называла это тактическим отступлением для восполнения запаса сил, а дунадан — позорным бегством, но суть оставалось одной. Женщине Костяной, прежде чем она превратила его в окровавленную груду отвратительно смердящего мяса, когтями распорол ногу. Не спасли даже металлические щитки, прикрывающие бедра, и теперь Дис серьезно замедляла их продвижение. Сама гномка злилась куда больше Араторна, которому приходилось практически тащить ее на себе: за то, что подставилась, за то, что из-за своего упрямства дунадан ее здесь одну не бросит и скорее погибнет, чем отступит. Но до Чащи они все же добрались. А потом с удовольствием наблюдали, как хуорны превращали их преследователей, посмевших ступить под сень запретного леса, в красочные кровавые кляксы на земле. — Костяных сейчас почти не осталось, — задумчиво произнес Геаглор. — Встречаются очень редко, но сбиваются в стаи. Мои парни пару раз приносили головы вожаков, но они даже на трофеи не идут — смердеть начинают так, что глаза слезятся. Даже их черепа. — Вы там что, музей решили организовать? — насмешливо поинтересовался Кирин. — Смену себе воспитываем, — раздраженно буркнул следопыт. — Не будем же мы молодняк так просто в Северные Земли отправлять. — Раньше так и было, — фыркнула Дис и поднялась, потянувшись. — Мечом махать научат — и сразу в отряд. Учились на собственном печальном опыте. — Вот и гибли почем зря, — враждебно глянул на гномку Геаглор. — А нас и так слишком мало, чтобы разбрасываться воинами. Дис возражать не стала и отлучилась по насущным делам в окружающие стоянку густые кусты. Я лениво подумала, что надо бы тоже, но пригрелась у костра, а выходить под противную морось, которая изрядно попортила мне жизнь, не было желания. Так что я закуталась поплотнее в плащ, прислонилась к нагретому от близкого огня камню спиной и задремала. Все то недолгое время до моего дежурства мне снились какие-то странные сны, больше похожие то ли на вымысел, то ли на видения, но имели непосредственное отношение к рассказам Дис. И моим собственным страхам: я то и дело видела окровавленного, бледного как мел Торина, то пронзенного разом десятком стрел, то насаженного на пику, а то и вовсе обезглавленного. И почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение, когда Кирин осторожно коснулся моего плеча, заставив пробудиться от кошмаров. Горло горело, и я со смущением поняла, что едва ли не рыдала во сне. Хороша, ничего не скажешь — возомнила себя великой воительницей, а стоило только услышать рассказы о населяющих здешние места чудовищах, как разом пала духом. Конечно, сказывалось и то, что я не могла ничего узнать о Торине и отряде — ни воронов, ни сообщений для нас они, конечно же, посылать не станут. Каждый делает то, что умеет лучше всего: мужчины воюют, а женщины — хранят очаг и ждут. Это только мы с Дис, кажется, такие странные и неправильные, раз нас тянет на приключения. Но ведь не ради развлечения — нами движет желание помочь, защитить, подсобить тем, кого мы любим, в той ноше, что они добровольно взвалили на свои плечи. Задумавшись, я не сразу заметила мелькнувшую в свете костра тень. Заморгала, избавляясь от видений, и огляделась. Дис спала, прижавшись к Кирину, а тот обнимал ее одной рукой, крепко притянув к себе — я ощутила, как зависть, смешанная с тоской, волной поднимается в груди, — а другую руку даже во сне держал на рукояти меча. Геаглор положил себе на колени лук с натянутой тетивой, а рядом — колчан стрел, чтобы можно было подхватиться и сразу же выстрелить, коли возникнет такая необходимость. Следопыт казался спокойным, и сон у него вроде был глубоким, но по несколько прерывистому дыханию я поняла, что он просто дремлет. Скорее всего, сказывалась привычка. Тихие пощелкивания донеслись справа от костра, и я подняла арбалет. А через мгновение озадаченно опустила: в круг света вкатился пушистый зверек с трогательными глазками-бусинками и непрерывно двигающимися ушками. Выглядел он настолько забавно, что я даже растерялась — опасным он совсем не казался, и хоть Геаглор и говорил стрелять во все, что может показаться подозрительным, поднимать оружие на это животное совсем не хотелось. Пушистое чудо было чуть больше двух ладоней, темно-коричневого окраса с золотистыми полосками. И оно сунулось прямиком к огню. Зная, как легко вспыхивает шерсть, я успела только руку подставить, как тыльную сторону кисти полоснуло болью, и я дернулась назад, а зверек истошно заверещал, когда тонкий стилет прошил его насквозь и пригвоздил к земле. — Ты зачем это сделал?! — ошарашенно вскрикнула я, глядя на сонного и злого Геаглора. — Я же сказал — стрелять во все, что движется! — рявкнул он мне в лицо. Дис с Кирином, будучи опытными воинами, уже вскочили на ноги, обнажив оружие. — Да он же безобиден! — попыталась было защититься я от такого неожиданного напора, но внезапно поняла, что воспоминания о Торине, которые вихрем захватили меня у огня, сделали душу уязвимой. И такой гнев со стороны следопыта превратил меня в маленького ребенка, несправедливо обвиненного в причастности к какой-нибудь шалости. Я с изумлением поняла, что готова вот-вот расплакаться. — Он же ничего нам не сделал! — А ты предпочитаешь бить только после того, как кому-нибудь перекусят шею? — уже спокойнее произнес Геаглор. — В этой местности нет безобидных животных хотя бы потому, что они бы тут просто не выжили. Посмотри. Он выдернул стилет, вытирая его от крови об землю, и носком сапога ткнул пушистый ком. Я отшатнулась: то, что я вначале приняла за рот существа, им не являлось. Просто черная полосочка на густой шерсти. А сама пасть была чуть ниже — и такой огромной, что тварь, наверное, раскладывалась на две части, если целиком ее распахивала. Зубы располагались аж в два ряда, и каждый из них был похож на клык волка — то есть загнутый на конце. Если такое существо вцепится, то стряхнуть его будет делом почти невозможным. Только с куском плоти вырезать. — Местные кровопийцы, — тихо сказал Кирин, подхватил мертвую тушку за ухо и швырнул куда-то в темноту. Там едва слышно щелкнуло, заурчало и зачавкало. — Нападают на спящих, так как для них это безопаснее всего, но иногда охотятся и на бодрствующих: внезапно падают с деревьев и впиваются в уязвимые части тела. И тогда можно считать себя мертвецом — слюна у этих тварей ядовитая, — гном со вздохом уселся обратно на свое место. — Но орать, как оглашенный, Геаглор, не стоило, тем более на нее. Дана новичок в этих землях, и она хорошо держится. Следопыт мрачно глянул на него, отвернулся, натянул капюшон на голову и скрестил руки на груди, сделав вид, что не слышал слов Кирина. Мужчина мне подмигнул и едва заметно улыбнулся, а я, наконец, поняла, что сижу неестественно прямо, вытянувшись и чуть подняв подбородок — и немного расслабилась, чувствуя, что теперь могу разжать сведенные судорогой руки. Когда душа открыта — и неважно, что стало причиной: то ли воспоминания, то ли метания разума, — слова и поступки тех, кто рядом, в другое время не вызвавшие бы обиды или не причинившие боли, становятся отточенными копьями, которые втыкаются в незащищенный бок и рвут плоть. Поэтому мне потребовалось достаточно много времени, чтобы прийти в себя: в голове роем метались суматошные мысли, и сон, что я узрела совсем недавно, стоял перед глазами, будто я видела все это наяву. Дис, заметившая мое состояние, подсела ко мне, обняла, словно я была маленьким ребенком, и шутливо подула мне в затылок. — Ты не злись на него, — так, чтобы следопыт не услышал, сказала гномка. — Геаглор испугался. А когда такие мужчины боятся, это приводит к тому, что у них возникает злость из-за нерастраченной на решение проблемы силы. К тому же он спал, а человек действительно во сне гораздо уязвимее. По поводу своего промаха не переживай: я в свое первое дежурство на вылазке с Араторном пропустила горного тролля. Представляешь, сколько потом крику было? — И как он тебя не убил? — я улыбнулась, чувствуя, как слезы все же предательски наворачиваются на глаза. Не из-за того, что сказал мне Геаглор, не из-за того, что я испугалась — из-за этих проклятых снов, которые, как я уже поняла, будут преследовать меня до тех самых пор, пока я не увижу своего мужчину живым и хотя бы относительно здоровым. — Да он пытался, — пробормотала Дис. — Но в мои планы это не входило, так что я сопротивлялась. Парни из отряда нам потом еще очень долго это все припоминали. Она еще раз потрепала меня по голове и ушла к Кирину, вновь пригревшись у его бока. Я, глядя на то, как гном заерзал на месте, позволяя жене устроиться поудобнее, отвела взгляд, а после и вовсе отвернулась. Я знала, что мне будет тяжело. Но не предполагала, что за столь короткое время Торин станет частью моей души.