Книга II. Синие воды

Меня одолевали дурные предчувствия. Светлые воспоминания, которые помогли мне пережить еще одну ночь, испарились, словно их и не было, когда мы начали углубляться в Черную Чащу. Лес, до этого бывший дружелюбным, полным жизни, особенно после того, как наш маленький отряд получил разрешение от хозяина здешних мест, начал сильно меняться. Финглас не лгал, говоря о том, что какое-то темное колдовство поселилось в самом сердце, и как кровеносные сосуды несут кровь от сгустка жизни, так и жилы леса несли гниль и смерть от центра к краям. То и дело нам приходилось видеть покрытые густой темной слизью стволы деревьев, вздымающих изломанные ветви вверх, к безоблачному небу. Они казались уродцами среди широкоствольных могучих великанов, вестниками неизлечимой болезни, и у их корней не росла трава — она была иссохшей, бурой, местами такой же гнилой, как и стволы поверженных гигантов. Пару раз я замечала мертвых птиц и каких-то мелких зверьков — и их перья и шкуры были испачканы в том же самом веществе, напоминающем деготь. Поспешно отвернуться не давало желание лекаря знать симптомы болезни, поразившей лес, и я все-таки один раз не выдержала и спешилась под удивленными взглядами моих товарищей. — Дана? — окликнула меня Дис. — Ты чего там забыла? — Хочу посмотреть, — ответила я и перекинула повод кобылы Геаглору. Следопыт невозмутимо поймал кожаный ремень и с тщательно скрываемым любопытством проследил за моими действиями. Покрытая черным трава неожиданно захрустела, как тонкие кости, стоило только мне осторожно переступить через пораженные болезнью корни дерева, выпирающие из-под земли, и я склонилась, пытаясь понять, отчего такое возникло. И изумленно застыла. Потом натянула на руку перчатку и сломала тонкий стебелек с бурым цветоносом и изменившимся бутоном, который так и не раскрылся. Подняла повыше и показала спутникам. Дис толкнула пятками жеребца и подъехала поближе, не давая, впрочем, животному переступить границу, где замерли пораженные растения. — Камень, — тихо произнесла она, не притрагиваясь голыми руками к стебельку. — Это не слизь и не гниль. Они каменеют. Я сжала пальцы, и растение стерлось в угольную пыль. Пройдя несколько шагов, туда, где виднелась тушка зайца, склонилась над трупиком, рассматривая черные прожилки на морде. Шерсть уже закаменела, широко раскрытые глаза покрылись мутной потрескавшейся пленкой. Судя по положению лапок, зверек погиб в страшных судорогах, и в результате смерть наступила от удушья. Мне было сложно предположить, каким образом колдовство действовало на живые существа, но мне показалось, что как раз-таки сравнение с сердцем было не лишним. Соки дерева точно так же снуют от корней к кроне, как и кровь в телах зверей — и болезнь переносилась, наверное, точно таким же образом. Однако больше всего меня заботило то, каким образом эта мерзость перескакивает на свои жертвы: мы двигались к самому средоточию заразы и должны были быть вооружены знаниями о том, чего делать не стоит. Но поверхностный осмотр погибших растений и зверей мог дать только общее представление, но никак не удовлетворял мою потребность в сведениях. Я молча взобралась в седло, и мы двинулись дальше. Мысли мои вертелись вокруг этого странного колдуна — да и колдуна ли? — который не нашел ничего лучше, чем засесть в глухомани, имея под боком таких грозных противников, как хуорны и энты. С одной стороны, это действительно могло бы стать для него отличной отправной точкой, особенно если учитывать те рассказы, что мы слышали от Фингласа — о новых тварях, что раньше никогда не встречались в Средиземье. Но с другой стороны… Где он брал материалы для опытов? Я знала по себе, что далеко на том, что есть в лесу, не уедешь, даже имея на руках животных, над которыми можно проводить различные испытания. Волшебство волшебством, но для того, чтобы вывести новый вид существ, нужно нечто большее. А значит — ингредиенты для зелий и составов. Кто мог поставлять это колдуну, засевшему в Черной Чаще, да еще и делать все настолько незаметно, что ни разу не попался энтам, которые знали каждый клочок этой земли? — Дис, — я заставила кобылу вильнуть и прижаться боком к жеребцу гномки, — а есть ли какие-то входы или выходы в Черную Чащу в обход дозора энтов? — Нет, — покачала женщина головой и нахмурилась. — Отчего такой вопрос? Я поделилась с ней своими подозрениями. Мужчины, до того негромко переговаривающиеся, постепенно замолкли, внимательно прислушиваясь к моим словам. Кирин помрачнел. — Дана права, это многое бы объяснило, — тихо проговорил он, оглядываясь, чтобы убедиться в отсутствии посторонних ушей, но в этом лесу вряд ли можно было остаться действительно одному. — Эти территории прилегают к Ширу, а оттуда можно двинуться на юго-восток. Имея за спиной хорошие опорные пункты, дойти до Рохана — не проблема. А если слухи о том, что в Лихолесье собирается Тьма, правдивы… — Клещи, — кивнул головой Геаглор. — Если нападут разом с двух сторон, то свободным народам Средиземья придется вести войну на двух направлениях. А если принять во внимание еще и орков Гундабада, которые могут зайти с севера, то позиции врага могут быть поразительно выгодными. К тому же сейчас по некой причине, мне не особо понятной, никто всерьез не воспринимает заявления разведчиков и дунэдайн о том, что угроза со стороны мрака более чем реальна. — То есть этот вопрос уже обсуждался? — пораженно спросила я. — Пока еще нет, — откликнулся следопыт. — Пока только собираем сведения, но нас они сильно беспокоят, особенно на фоне появления невероятно опасных существ — явно созданных с помощью темной магии. Киагтар несколько раз посылал вестников главе Белого Совета Саруману, но не получил никакого ответа. С эльфами связываться — себе дороже, разве что попытаться через Элронда, но я сомневаюсь, что и он заинтересуется этими сведениями, а владычица Золотого Леса пока для нас недоступна. Оставался только Гэндальф, но волшебник в последнее время куда-то запропастился и не давал о себе знать. — Гэндальф? — переспросила я. — Не переживай, — Торин положил ладони мне на плечи, серьезно глядя в глаза. — С нами будет волшебник. Он стоит того, чтобы прислушаться к его словам. — Значит, это он предложил тебе эту авантюру? — нахмурилась я. — Не говори так! — рассердился узбад. При попытке подвергнуть сомнениям его правоту касательно принятого решения о походе гном вспыхивал, как сухая хвоя. — Он лишь дал нам возможность осуществить задуманное! — И каким же образом? — я отстранилась и с вызовом глянула на мужчину. — Он убьет Смауга? — Вряд ли это возможно даже для волшебника. Но в его силах помочь добыть Аркенстон. — Торин замкнулся и враждебно на меня глянул. Я не выдержала, ласково провела ладонью по щеке, и он смягчился. — С королевским камнем я смогу собрать все семь армий гномьих родов и повести их за собой. Даже дракон не устоит перед такой грозной силой. Если эта тварь, конечно, давно не сдохла. — Ты поверил ему? — тихо спросила я. — Поверил волшебнику, который знает тебя, но ты не знаешь его. На чем это основано? Вдруг он солгал ради того, чтобы использовать тебя в своих целях? — Мой отец, Траин, перед тем, как исчезнуть, отдал ему на хранение ключ от тайной двери и старинную карту, на которой сказано, как пройти незаметным в Эребор. — Узбад устало опустился на самодельный стульчак, который стражники на стене передавали друг другу, как переходящий трофей. — Он доверял Гэндальфу, а этого для меня достаточно. Я так не считала, но предпочла не спорить с Торином. Подошла поближе, обнимая его за плечи, и замерла, наслаждаясь близостью любимого. — Так ведь именно он ушел вместе с отрядом, — удивленно повернулась к Геаглору Дис. — И хотя мой брат искренне уверен, что он сам стал инициатором этой глупости, но я слишком хорошо его знаю и могу с уверенностью сказать, что именно волшебник толкнул его на этот шаг. — У него всегда есть свой резон, — покачал головой напрягшийся Геаглор. — Он не стал бы помогать Торину, если бы не знал, что действительно реальна угроза с севера. — Поясни, — попросила я, не совсем уловив суть размышлений следопыта. — Расположение Одинокой Горы очень выгодно для орков севера, — мужчина развернулся в седле и бросил повод, управляя лошадью с помощью одних только коленей. — Если кто-то захватит Эребор, то у Гундабада будет открыт прямой ход из темных земель. И никто не сможет их удержать. Вполне возможно, что Гэндальф раньше других смог прочитать зловещие знаки и предпринял необходимые действия. Я промолчала. Мне это совершенно не нравилось. Умом я понимала, что волшебник помогает отряду, да и таким образом шансы Торина на успех в этом деле здорово возрастают, но все равно было слишком тревожно. Гномы ушли, стараясь сохранить цель своего путешествия в тайне, и поначалу мне казалось, что у них это получилось. Но чем дальше, тем становилось яснее, что эта затея потерпела полный крах. Слишком много слухов поползло об Одинокой Горе и Торине Дубощите. Как бы это все не привело к беде. На ночлег мы остановились только тогда, когда уже начало темнеть. Мы с Кирином прошлись вокруг лагеря, проверяя, нет ли поблизости окаменевших и пораженных болезнью деревьев — на всякий случай. Впрочем, наверное, эта предосторожность была лишней — мы все равно ничего не нашли и вернулись к аккуратно разожженному костру. Как оказалось, Финглас дал добро на то, чтобы мы могли развести огонь, и нам даже не грозила кара за столь вопиющее нарушение всех правил энтов и хуорнов. Мне выпала очередь дежурить на рассвете, и я с чистой совестью после легкого ужина легла спать, завернувшись в плащ. Это тело было на удивление легким и стремительным. Я вспорола воздух сильными крыльями, и небо рванулось мне навстречу, а земля где-то далеко-далеко внизу завертелась, пролетая лига за лигой, слилась в единую цветную нить. Замедлилась, и я рухнула к яркой точке — полыхающему огню в темноте. Тонкая ветка лиственного деревца была очень удобной и почти не прогнулась, когда я легкой тенью скользнула на нее, посверкивая серебряными бусинками глаз. Я запереминалась с лапки на лапку и с любопытством склонила хохлатую головку, прислушиваясь к неторопливому разговору у костра. — Завтра к вечеру выйдем к торной дороге, — Двалин подкинул полено в огонь, и оранжевый зверек неторопливо лизнул чуть влажное дерево, пробуя на вкус. — Нужно будет свернуть чуть раньше, чтобы не попасться передовому отряду. — Вообще ума не приложу, откуда они взялись, — едва слышно пробормотал Торин. Левая рука была перемотана чистой тряпицей, на которой уже проступила кровь. — Может, эльфы натравили? — Это ты сейчас серьезно? — недоуменно спросил невидимый Фили, сидящий за освещенным кругом костра. — Эльфы — орков? Двалин, он, кажется, головой все-таки стукнулся. Наверное, когда тролль его швырнул. — Умолкни, язва, — бросил ему узбад, и племянник послушно замолчал, насмешливо глядя на дядю. — За братом лучше пригляди. Хотя после этих громил я вам даже ночной горшок сторожить не доверю. Возражать старший из братьев ему не решился, только едва слышно фыркнул, раскуривая трубку. Рядом с ним дремал Кили, укрывшись плащом Двалина. — В любом случае, нам нельзя идти по дороге, — вступил в разговор Балин, до того сидящий молча. — Орки наверняка расставят посты, чтобы не пропустить нас. — Меня больше волнует не сам факт того, что за нами хвост, — тяжело обронил Двалин. — А то, что действуют они слишком организованно. Это неспроста. — Боюсь, этот поход не только наша тайна, — согласился с братом седобородый гном. — Нам стоит быть осторожными вдвойне. Может быть, не стоит идти по тропе возле Ривенделла? Торин, сам знаешь, вряд ли Владыка Имладриса одобрит наши действия. — Как будто я собираюсь у него спрашивать разрешения, — огрызнулся узбад. — Ему не должно быть дела до Одинокой Горы и Эребора, если только он не желает запустить свою лапу в сокровищницу. — Ты как рехнулся со своим золотом, — оборвал друга мой наставник. — Мысли только о том, что все вокруг желают прибрать его к рукам. — Скажи, что я не прав, — набычился узбад. — Не прав, — с вызовом ответил дяде Фили. — Вряд ли они готовы обменять свое спокойствие на проснувшегося дракона под боком и золото, которое все равно им не достанется. Ты помнишь, что говорят про сокровища, скрытые в недрах Горы? Они прокляты, и смерть ждет всякого, кто решится завладеть ими. — Дурень ты, — в сердцах бросил Торин. — Никогда ничего до конца не делал, так и сейчас. Все это байки, но даже в сказках есть одно уточнение: кроме истинных хозяев Золотых Чертогов. Или ты считаешь, что я не достоин быть Королем-Под-Горой? Что ответил Фили, я уже не слышала, уносимая стремительным ветром прочь, закружилась пожелтевшим листком и пала на землю. — Все хорошо? — Я подхватилась с земли, судорожно вцепившись в плащ и пытаясь прогнать назойливый сон, в котором все еще звучал голос Торина. Встревоженный Кирин склонился надо мной, и я поспешно закивала, не желая его беспокоить. Взглянула на небо и поняла, что нынче моя очередь дежурить. — Ложись, — предложила я гному, поднимаясь на ноги и запахивая поплотнее полы плаща. Было немного зябко. — Время уже позднее. — Как скажешь, — улыбнулся Кирин, и я подумала, что, наверное, именно для того, чтобы меня разбудить, он и подходил. Дождавшись, пока он уляжется, и едва не споткнувшись о дремавшего Геаглора, я прошла чуть вперед, к выступающему из земли валуну и взобралась на него. За моей спиной было огромное дерево, так что сзади никто не подберется, а с этого места весь наш лагерь был как на ладони. Спрятала ладони под мышки и поежилась, вспоминая сон. Торин в нем был каким-то… иным. Не таким, каким я его помнила по Эред Луину. Глаза стали жесткими, промерзшими, и было в них что-то, что я пока никак не могла понять. Если раньше в его взгляде, прямом, спокойном и уверенном, я видела желание во что бы то ни стало помочь своему изгнанному из родного дома народу, то сейчас там сквозило нечто иное — жажда. Может, золота, как заметил Фили? Или, может, чего-то иного? Впрочем, это всего лишь сон. Бредни скучающего сердца, гротескные отражения никогда не существовавшей реальности. Тихий хруст веток заставил меня вскинуть голову. В темном переплетении ветвей мне почудилось едва заметное движение, и я разом напряглась. Потянулась за арбалетом, но даже не успела схватить его, как на меня обрушилась тяжеленная туша. Я вскрикнула, перебудив, кажется, не только наш лагерь, но и всех хуорнов вокруг, и бросилась в сторону. Острые когти порвали штанину и вскользь задели по коже, но боли я не почувствовала. Кувыркнулась, уходя от прямого удара лапы, упала на спину, и когда оскаленная жуткая морда чудовища оказалась аккурат надо мной, выстрелила. Тяжелый болт с чавканьем вошел в глазницу, и существо заверещало пронзительно и до того, громко, что мне показалось, будто я оглохла. Удар обрушился на тварь сверху, и мерцающая сталь распластала неподатливую плоть, покрытую панцирем. — Ты жива? — меня дернули за шиворот вверх, и я наконец-то ощутила твердую землю под ногами. Геаглор, чей меч был измазан в дымящейся крови напавшего на меня существа, с тревогой всматривался в мое лицо. Он оглядел меня сверху донизу, убедился, что я относительно цела, и бросился в сторону. Только сейчас я заметила, что в нескольких шагах от нас с двумя такими же тварями сцепились Кирин и Дис. Помощь гномам, в общем-то, не требовалась, но стоило мне только оглядеться, как я немедленно поняла: те твари, которых мы видели сейчас, были лишь небольшой частью стаи. Я вскинула арбалет, оказавшись под прикрытием Геаглора, и начала методично выбивать быстрые тени, снующие в высоком кустарнике и между огромных стволов деревьев. И только когда наконец одно из этих существ вылетело на Кирина, а тот сильным ударом отшвырнул его прямо в костер, я смогла разглядеть нападающих. Раньше ничего подобного я не видела. У них были короткие тела с мощной шеей и длинным хвостом, который выполнял роль руля, давая им возможность мгновенно менять направление движения даже в воздухе. Массивные задние лапы, предназначенные для того, чтобы рывком бросать тварь далеко вперед, позволяя совершать головокружительные прыжки, и достаточно слабые передние, снабженные, тем не менее, загнутыми когтями, с помощью которых существа прекрасно передвигались по деревьям. На тупоносой морде с огромной пастью и раздвоенным языком, позволяющим ориентироваться в кромешной темноте, когда даже самое острое зрение отказывает, мерцали алым небольшие глаза с вертикальным, как у кошки, зрачком. Крепкий панцирь, складывающийся в чешуйки, был достаточно крепок, чтобы выдержать удар тупым предметом, но достаточно податлив для стали. Я быстро выяснила, что стрелять нужно в стыки чешуек в том месте, где шея переходила в массивный плечевой пояс. Это заставляло тварей терять равновесие, кубарем катиться по земле аккурат под удары Дис, Кирина и Геаглора. Следопыт вертелся ужом, отвлекая большую часть существ, нацелившихся на меня, на себя, используя помимо меча короткие метательные ножи, счет которым я очень быстро потеряла. Кирин и Дис сражались спина к спине, и мне показалось, что стиль боя у них был выработан давно, оставалось только вспомнить, поэтому действовали они исключительно эффективно. Все эти мысли мелькали в удивительно холодной голове. Я не волновалась, не суетилась и не боялась, потому что была точно уверена в своих товарищах — меня они точно не бросят, а я буду для них подспорьем, не обузой. И в очередной раз поблагодарила Двалина и Торина за науку, позволившую мне сейчас не испуганным зверьком прятаться за спину следопыта, а сражаться наравне с другими. Твари исчезли так же быстро, как и появились, оставив за собой с десяток трупов. Я облегченно опустила арбалет и, опасливо косясь на жутких существ, некоторые из которых еще подергивались в агонии, отправилась собирать болты, яркими алыми пятнами выделяющиеся на песочного цвета шкурах. Наконечники застревали и, если бы древка были деревянными, то непременно поломались бы. Но благодаря тому, что Торин сделал болты цельнолитыми, вскоре большая часть запаса была восстановлена. Не хватало всего двух болтов — это были, наверное, прицелочные выстрелы, не причинившие тварям никакого вреда, и существа удрали, унося в себе куски железа. — Ты ранена, — неожиданно произнес Кирин, и я удивленно вскинулась. Только сейчас ощутила небольшое жжение на правом бедре. Штанина была разодрана, и по коже пролег глубокий порез, сочащийся кровью. — Ничего страшного, — отмахнулась я. — Всего лишь царапина, не обращай внимания. Дис скосилась на меня, будто что-то хотела сказать, но решила промолчать. Я, вытерев все болты от еще дымящейся темной крови, убрала их в чехол, протерла арбалет, взвела его на случай, если твари все же вернутся, и занялась небольшой ранкой. Пока мужчины стаскивали трупы существ в одну большую кучу, не совсем понимая, что теперь с ними делать — не происходи все в Черной Чаще, просто бы сожгли, но энты могли не одобрить такого решения, — я быстро обработала порез, отметив про себя, что кровь свернулась очень быстро. Даже не было смысла использовать кровоостанавливающую настойку. Неприятные ощущение почти исчезли, но я на всякий случай все-таки перемотала ногу бинтами. Предосторожность, не более, рана не была серьезной и опасности никакой не представляла. Дис тем временем осмотрела лошадей на предмет повреждений. Когда появились эти твари, наши кони сильно испугались и заметались, не силах удрать, так как были крепко привязаны. На крупе жеребца Геаглора обнаружилась неглубокая царапина — видимо, одна из тварей прыгнула сверху, но боевой конь сбросил хищника с себя, не дав тому зацепиться. У любимца Дис все копыта были в крови, а на земле неподалеку валялась тварь с раздробленной грудиной и расколотым черепом. Наши с Кирином кобылы не пострадали, и то, что лошади в целости и сохранности, было хорошим знаком. После нападения решили не задерживаться. Небо понемногу светлело, и вскоре должно было встать солнце, поэтому мы, аккуратно вернув срезанный дерн на место костра, покинули стоянку. Перекусили уже в дороге, и наше путешествие продолжалось. Вокруг все чаще встречались пораженные области, и вскоре даже сам воздух, несмотря на то, что было раннее утро, загустел и запах пеплом и пылью. Здесь уже было совершенно точно заметно, что погибшие от болезни растения и животные превратились в окаменевшие остовы — не было и следа черной гнили. Вполне возможно, она появлялась на первом этапе недуга, а потом исчезала, когда выпивала жизнь из развеянного в пыль тела. К полудню я почувствовала, что у меня начала кружиться голова. Сначала списала это на духоту, которая царила в этой части леса, сделала несколько глотков из фляги и сняла плащ. Когда же мы остановились на небольшой привал, давая возможность немного отдохнуть лошадям, я, спешиваясь, едва не свалилась в траву — раненная тварью нога неожиданно подломилась, и я потеряла равновесие, понимая, что почти не чувствую конечность от лодыжки до бедра. Торопливо схватилась за седло, пытаясь немного успокоиться и унять бешено бьющееся сердце, глубоко вздохнула, взяв себя в руки, и стараясь не показывать своей слабости, чуть прихрамывая, отошла немного в сторону. Дурнота накатывала волнами, а руки немного подрагивали, став совсем слабыми. Я долго распутывала узел бинтов и пока стаскивала полоски ткани, уже знала, что там увижу. Царапина, что была столь безобидной на первый взгляд, почернела, словно ее прижгли раскаленным прутом, а по венам вокруг распространялся тот самый недуг, что поразил Черную Чащу — кровь чернела, неся болезнь к самому сердцу. Пока область поражения была небольшой, но это сильно повлияло на организм, и поэтому я чувствовала себя все хуже с каждым мгновением и к тому моменту, как вернула повязки на место, почти потеряла сознание, действуя по привычке, нежели контролируя свои движения при помощи разума. — Вот ты где. — Геаглор появился за моей спиной, как призрак, но я не вздрогнула, потому что все чувства были сильно притуплены. — Что случилось? Дана, ты меня слышишь? Я с трудом кивнула, пытаясь сфокусировать взгляд на следопыте, но окружающее плыло. — Я узнала, как распространяется болезнь, — заплетающимся языком сообщила я обеспокоенному мужчине. — Эти твари… разносят ее на когтях. Геаглор сразу все понял, подхватил меня на руки и потащил в ту сторону, где нас дожидались Дис и Кирин. Я, чувствуя, что начинается жар, хотела сказать, что мне необходимо добраться до сумки с лекарствами, но сознание помутилось, и темнота поглотила меня. На этот раз я не имела тела — струйкой тумана вихрилась над фонтаном, и черные нити пронизывали мою сущность, как враждебные существа, имеющие свой разум, желающий погубить. Но мне до того не было дела: я смотрела на мужчину, спокойно сидящего на бортике и задумчиво глядящего вверх, на чистые звезды, которые отсюда были столь же хорошо видны, как и в горах. Рядом с ним замерла телохранителем темная фигура. — С каких это пор ты смотришь на небо? — спросил Двалин. Торин бросил на него быстрый взгляд, но в нем не было раздражения или осуждения бесцеремонностью друга. — Здесь звезды совсем другие, — тихо произнес он, отводя глаза и вновь запрокинув голову. — Они дальше, и такие же равнодушные, как этот проклятый мир, которому нет дела ни до чьих страданий. — Совсем худо, да? — сочувственно спросил сын Фундина. — Хочешь, Оина позову? Может, снадобье какое даст, а может, просто подзатыльник. Чтоб чушь не порол. Торин едва слышно хмыкнул и сжал темно-красный камень, что обнимали искусно сделанные серебряные крылья, в ладони. Двалин присмотрелся и нахмурился. — Случилось чего? — спросил он, и в его голосе больше не было насмешки или иронии. — Не знаю, — тяжело произнес узбад. — Неспокойно мне как-то. Она ж непоседливая, с нее станется глупость учудить. — Там Дис, — неуверенно предположил Двалин. — Присмотрит. — Да она сама-то с шилом в мягком месте, — беззлобно бросил черноволосый мужчина. Сын Фундина вздохнул и присел рядом с ним. — А в последнее время сама не своя была. А уж как Кили-то сбежал, поди и места себе теперь не может найти. Хорош тот страж, что и за собой-то приглядеть не может. Двалин посмотрел на друга, задумчиво перекатил травинку из угла рта в другой и пожал плечами: — Я бы на твоем месте не переживал. Да и что они могут сделать? Взорвать Эред Луин? — Я не знаю, — голос Торина был глух, и мне так захотелось коснуться ладонью щеки. — Можешь смеяться, Двалин, но сердце не на месте. Бабские штучки, а чуется мне, что с Даной что-то стряслось. И избавиться от этого ощущения не могу. — Может, то Ривенделл на тебя так действует? — мрачно спросил Двалин, и было видно, что слова узбада он воспринял всерьез. — Говорят, эльфийская магия души наизнанку выворачивает, все тайные страхи наружу вытаскивает. — Все может быть, — согласился Торин, но вамаальта не отпустил. — Хотелось бы верить, что все это ложь и игра воображения. Острая боль пронзила меня, и я распахнула плотно сомкнутые веки. Мгновение я всматривалась в зеленые кроны деревьев, куполом раскинувшееся надо мной, и никак не могла понять, где же я нахожусь. Цвета, поблекшие было, вновь вернулись в полной мере, но все тело ломило от боли, и я скривилась, пытаясь подняться. — Лежи, — приказал мне Геаглор и склонился надо мной. — Тебе пока нельзя двигаться. — Что произошло? — спросила я, но голос меня подвел, и я сорвалась на хрип. Следопыт достал флягу и приподнял мою голову, давая возможность сделать глоток воды, показавшейся восхитительно вкусной. — Я плохо помню. — Та тварь, что задела тебя когтями, как ты и предположила, оказалась разносчиком, но не болезни, а темного колдовства, — пояснила Дис, которая услышала наши голоса и тут же подошла. — Мы поймали одну и смогли рассмотреть хорошенько. Финглас помог тебе, но не излечил полностью: рана плоха, и через некоторое время все станет только хуже. Нам нужно как можно быстрее добраться до колдуна и либо заставить его повернуть заклятие вспять, либо же… — Убить его, — закончил за жену Кирин, откладывая в сторону меч, что до этого лежал у него на коленях. — Энт сказал, что со смертью мага большинство волшебства исчезает. Это не относится только к артефактам. — Но если у него на страже стоят существа, достаточно сильные для того, чтобы сожрать нас, — тихо сказала я и украдкой пощупала ногу. Кожа по-прежнему была нечувствительной. — Та стая была мелкой, но если все эти твари, что населяют Черную Чащу, соберутся вместе, то от нас ничего не останется. Особенно после того, что мы узнали: даже маленькая царапина приведет к смерти. Рано или поздно. — Финглас поможет, — коротко ответил Геаглор, и Дис согласно кивнула. — Он отвлечет чудовищ, что водятся на границе запретной области, а мы тем временем проникнем внутрь и постараемся разобраться с волшебником. Я даже не хотела думать о том, что произойдет, если мы потерпим поражение. Колдовство действовало очень быстро, и если бы не энт, который каким-то загадочным образом смог замедлить яд, проникший в мое тело, то я бы, скорее всего, была бы мертва. Теперь у нас был резон собственноручно придушить мага, который устроился под боком у древних существ. Хотя бы ради того, чтобы я еще походила по этой земле. Я почти сразу вспомнила сон, который видела совсем недавно — все было так реально: и расстроенный Торин, и сомневающийся Двалин, и высокие сияющие звезды на небосклоне, и легкие крохотные капельки, пылью оседающие на высоких бортах фонтана. Опять сон? Или все-таки каким-то образом те, кто обменялся вамаальтами, действительно могут чувствовать друг друга даже на больших расстояниях? Я бы хотела верить в последнее. Тогда это означало бы, что Торин и его отряд пока в целости и сохранности и двигаются к намеченной цели. А значит, нам переживать пока нечего. — Дана, ты сможешь двигаться? — спросила Дис, помогая мне подняться. — Оставить здесь тебя мы не можем, сама понимаешь. Если энты уйдут на границу вместе с хуорнами, некому будет защитить тебя, если что-то пойдет не так. — Все в порядке, — заверила я подругу. — Сейчас сяду верхом и буду почти как новенькая. Сейчас проблема только с ногой, а руки-то отлично работают. — Я позволила себе улыбку, а потом и вовсе подмигнула мрачному следопыту, стараясь ободрить его. — Так что с арбалетом справлюсь и даже смогу помочь, коли понадобится. — Хорошо, — серьезно отозвалась гномка, и Кирин подсадил меня в седло. Я поерзала, устраиваясь поудобнее, и положила арбалет себе на колени. Узорчатое ложе словно потеплело под ладонями, и я коснулась рукой вамаальта, помимо воли улыбаясь. Балрог с ней, с этой проклятой болезнью. Я справлюсь, хотя бы потому, что сколь бы важна ни была задача Торина, он все равно помнит обо мне. Пусть даже все эти сны — лишь мое не в меру разыгравшееся воображение. — Держи, — перекинул мне Геаглор свою флягу. Я машинально поймала вещь и с удивлением глянула на следопыта. — Финглас сказал, что там вода из живого источника, который раньше питал все эти земли. Она целебная и пока что сдерживает колдовство в твоем теле. Так что если почувствуешь себя хуже, то сделай глоток. — Как скажешь, — послушно кивнула я, цепляя флягу на пояс. Надо будет чуть позже, если для нас все закончится благополучно, узнать побольше об этом источнике. Может, эта вода могла бы стать основой лекарственных составов. Конечно, только в том случае, если энты все-таки позволят мне это. — Я буду подстраховывать тебя, — Дис пристроилась рядом. Она казалась беззаботной, но в глубине синих глаз плескалась тревога. — Прорвемся. А колдунишка еще пожалеет, что встал на пути у гномов из рода Дурина. Правильно я говорю? — Гном из рода Дурина у нас тут только один пока, — хмыкнула я, поддавшись все-таки ее напускному веселью. — По праву рождения, я имею в виду. — А ты как же? — подмигнула она. — Вот вернется Торин, станешь частью семьи. Как в свое время Кирин. Я смущенно улыбнулась. Честно признаться, об этом я как-то не думала. Сложно мне придется, учитывая то, что я боюсь слишком близко подпускать узбада к себе по вполне понятным причинам. Мое тело явно не вызовет у него восторгов. Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и постаралась сосредоточиться на целях нашего путешествия. Лошади резво неслись вперед по расчищенной хозяевами леса тропе, на которой сейчас нельзя было встретить ни коварных ямок, ни выступающих камней или корней деревьев, об которые кони могли бы споткнуться и свалиться, переломав себе ноги. А где-то вдалеке что-то глухо бухало, завывало и верещало, словно целая армия орков пошла на приступ, в безумном стремлении пытаясь захватить принадлежащие энтам и хуорнам территории. Древние жители этого леса наконец-то проявили свой гнев.