Книга II. Синие воды

К вечеру лошадь Геаглора издохла. Спасти несчастное животное не было возможности, равно как и времени, а поцарапали ее знатно. Глядя на павшего коня, я обхватила себя руками за плечи, потому что прекрасно понимала, что если мы не поторопимся, со мной будет то же самое. Застыну, глядя в небо слепыми, затянутыми серой пленкой глазами, готовая рассыпаться в пыль от одного только прикосновения. Не самая приятная смерть. Да и как вообще смерть может считаться чем-то… величественным? Сколько раз я слышала в этих глупых балладах, что герой пал смертью храбрых, и это считалось едва ли не великой честью. Конечно, умереть где-нибудь в подворотне от ужаса — наверное, еще хуже, но не должен конец жизни быть чем-то таким, к чему стоит стремиться. Мы двигались достаточно быстро, правда, до этого момента. Потом Геаглору пришлось пересесть к Дис, потому как ее жеребец был сильнее и выносливее наших смирных лошадок. Кирину это не очень понравилось, что было достаточно заметно, но сейчас было не то время, чтобы устраивать какие бы то ни было разборки, поэтому гном смолчал. Варианта, чтобы Дис перебралась к нему, не было, потому что любимец гномки просто не послушался бы чужих рук, так что ее мужу пришлось смириться. Созерцание его лица немного облегчило мои страдания, больно уж забавным он выглядел, и я даже улыбнулась, забыв на мгновение про то, в каком положении находилась. Граница запретной области была вычерчена углем и прахом. Обугленные, окаменевшие останки деревьев уродливыми силуэтами проглядывали в затянутой мглою дали, и стоило только нам подъехать поближе, как поднялся лютый ветер, настолько холодный, что мне показалось, будто он выморозил мне душу до самого дна. Ледяные снежинки, которых никогда не существовало, укололи кожу лица, порыв прошелся по земле под ногами лошадей, растрепал нам волосы и взметнул вверх полы плащей — и стих точно так же внезапно, как и возник. — Не нравится мне это, — глухо пробормотал Геаглор и положил руку на эфес меча. Я мельком поглядела на его оружие и только сейчас заметила, что там есть небольшая выемка, очевидно, для какого-то драгоценного камня. Но кристалла не было, а я в очередной раз совершенно не к месту задумалась, где простой следопыт мог найти такой клинок. — Такое ощущение, будто нас прощупали. — Говорят, что на службе у колдунов могут быть любые стихии, и воздушная в том числе, — откликнулся Кирин, напряженно всматриваясь в клубящийся туман. Досадливо цокнул языком и спешился. — Думаю, нам стоит оставить лошадей здесь. Там не видать ни зги, животные себе ноги переломают. А если там будут такие же твари, как и те, с которыми нам пришлось столкнуться, то они нам больше помешают, чем помогут — даже не удерешь с должной скоростью, не рискуя свернуть себе шею. Геаглор соскользнул с крупа вороного и тут же направился ко мне, помогая слезть с лошади. Я, не чувствующая ногу почти совсем — мне казалось, что вместо нее какая-то деревяшка, — благодарно улыбнулась, не став отказываться от помощи, да и глупо бы это было. Мужчина снял меня с седла так легко, словно я ничего не весила, поставил на землю, убедился, что я могу самостоятельно передвигаться, и отошел к самой границе мрачных земель, куда нам предстояло ступить. Я помассировала онемевшую конечность, втайне переживая, что стану для нашего небольшого отряда настоящей обузой, но глядя на то, как Дис деловито расседлывает вороного, на несколько мгновений забыла о своих страхах. — Зачем? — удивилась я, доставая арбалет. — Если мы погибнем, им нужна свобода. — Гномка произнесла это так спокойно, словно речь шла не о жизнях, а о том, каким бы блюдом порадовать мужчин на ужин в Эред Луине. — Они верны нам, но я не хочу тащить с собой в могилу лишние жизни, пусть это даже просто животные. Я молча покачала головой, принимая ее правоту. Тем более, что для воина лошадь — это не просто какое-то животное, а самый настоящий друг. К тому же я видела, как любимец Дис готов защищать свою хозяйку от любого посягательства. Кирин тоже быстро снимал со своего коня всю сбрую, и я, вздохнув, положила арбалет на ствол рухнувшего дерева и стала расстегивать подпругу. Далось мне это нелегко, потому что члены ослабели от недуга, который струился по венам, и даже исцеляющая вода энтов не особо мне помогала. С трудом подтянув ремень и щелкнув пряжкой, я стащила седло со спины своей кобылы, не удержала в руках и уронила на землю. — Оставь, — оттер меня в сторону Геаглор и сам занялся сбруей. — Кирин, я там посмотрел: есть тропа, узкая, правда, придется цепочкой растянуться, ты иди замыкающим. Дану и Дис в центр на тот случай, если случится что-то непредвиденное. Кирин не ответил, только кивнул, вскидывая на плечо ремень сумки и закрепляя его так, чтобы котомка не болталась и не стесняла свободы движений, которая обязательно потребуется во время боя. В том, что нам придется столкнуться с защитниками колдуна, ни он, ни вообще кто-либо из нас не сомневался. Оставалось только надеяться, что справиться с ними будет в наших силах, иначе мы просто не сможем добраться до того, кто устроил такое в мирных землях. Лошадей привязывать не стали, рассудив, что умные животные в случае опасности сами найдут обратную дорогу, и пересекли границу. Перед тем я порылась в сумке и достала длинные отрезы чистой ткани, которые готовила на бинты, и отдала их своим спутникам, чтобы они сделали маски. Неизвестно, что здесь за воздух — мне не нравилась эта странная клубящаяся мгла. Кто знает, может быть, здесь присутствуют ядовитые испарения, и мы просто не дойдем до места, где обитает колдун, потому что наш разум окажется во власти бреда. Меня послушались без разговоров, и я только улыбнулась, глядя на их серьезные лица. Идти было трудно. И даже не столько потому, что нога с каждым шагом слушалась все неохотнее и перед глазами то и дело мутилось, сколько из-за давящей атмосферы этого места. До нынешнего момента наш путь пролегал через наполненные красками места, и там смерть выглядела очень неуместной, но тем не менее побежденной жизнью и не вызывала такого страха. Здесь же она властвовала безраздельно. Она сквозила в каждом дуновении ледяного ветра, выглядывала чернильными тенями из-за остовов деревьев, ехидно скалилась обломками костей под ногами. Я каждый раз вздрагивала, когда наталкивалась взглядом на останки животных, окаменевшие, иссеченные трещинами или рассыпавшиеся в пыль. Но со временем привыкла к хрусту под подошвами сапогов и старалась туда даже не глядеть — ни к чему мне была паника. Ведь на их месте мне то и дело виделась я сама: судя по ощущениям, если мы в ближайшее время не остановим этот кошмар, я просто потеряю способность двигаться, стану обузой для своих товарищей. А я не позволю им погибнуть из-за меня. Первые существа появились спустя час пути по мертвым землям. Я услышала их раньше, чем они показались, и вскинула арбалет, замечая, как мгновенно напрягся Геаглор, что шел впереди. Меч с тихим шелестом покинул ножны, и следопыт двинулся вперед крадущимся мягким шагом, словно стелясь над землей. Я, хоть и завороженная хищной грацией движения, окружающего из виду не упускала, поэтому тварь, внезапно рухнувшая из переплетения сухих, мертвых и почерневших ветвей, покатилась по земле, оглашая округу истошным визгом — из глазницы торчал арбалетный болт. Вой хлестнул по воздуху, как плеть, и создания злого гения хлынули на нас, как река. Я только успевала поворачиваться и стрелять, стараясь не задеть никого из своих. Целилась в уязвимые места, болты зло взвизгивали, с хлюпаньем врубались в плоть, и твари с размаху кувыркались через головы, находя свою смерть. Возле меня кружился смертоносный вихрь, и ни одно существо не могло проникнуть за стальную защиту клинков Дис — гномка ни на шаг не разрывала дистанцию, постоянно оберегая меня, потому что прекрасно знала, что в бою мне будет не до уверток. Основной удар на себя приняли Кирин и Геаглор. Гном стоял на месте, непоколебимо, как скала, и черные волны существ разбивались об него, словно прибой, откатывались назад, оставляя на земле окровавленные трупы. При том, что противников было очень много, Кирин умудрялся еще и присматривать за нами — пару раз я замечала, что с его стороны мелькали быстрые молнии метательных ножей. Твари отступили так же внезапно, как и появились. Просто в один момент стало понятно, что сражаться больше не с кем, и я торопливо осмотрела своих спутников, с замиранием сердца ожидая заметить на ком-нибудь смертоносные царапины. Но пока что все были целы, и я обессиленно привалилась к мертвому стволу дерева. Сердце колотилось, как сумасшедшее, напоминая, что жизнь все еще течет во мне, и я даже улыбнулась. Геаглор прошел вперед, на несколько гулких ударов сердца потерявшись в тумане, но быстро вернулся и произнес: — Все они пришли с одного направления, — он махнул рукой и убрал меч в старые потертые ножны. — Думаю, нам и нужно двигаться именно туда. — Но это значит соступить с тропы, — нахмурился Кирин, обращая внимание следопыта, что тропка уводила совсем в другую сторону. — Не получится ли так, что мы ошибемся? — А ты думаешь, что колдун настолько уверен в своих силах, создав себе убежище на чужой земле, что проложил дорожку, чтобы те, кто захочет от него избавиться, случайно не заплутали? — насмешливо спросила Дис. — Я скорее поверю тварям, которые, испуганные превосходством противника, то есть нас, сбегают под крылышко к создателю в тщетной надежде, что он их защитит. — Будь нас больше, я бы предложил разделиться, — буркнул Кирин. — Но сейчас это стало бы полнейшей глупостью, тем более что Дана ранена. Ладно, поверю большинству на слово — идем за тварями. Но учтите, что если дело не выгорит, нам придется возвращаться, а это значит терять драгоценное время, которого и так осталось совсем немного. Это я чувствовала и сама. Жизнь утекала из меня, как вода в песок, но зверь, живущий внутри, упорно цеплялся за этот мир, не желал его отпускать, и только это пока еще спасало, не давало опустить руки, несмотря на подступающую слабость. Упрямство гнало меня вперед, и я искренне надеялась, что нам удастся добраться до колдуна раньше, чем тело перестанет подчиняться. Как мы будем справляться с могущественным противником, который смог уничтожить столько жизней разом — вопрос другой. Но закончить этот путь, достигнуть той точки, в которой можно все изменить, уже означало маленькую победу. Сколько мы шли по следам жутких существ, в облике которых вроде бы и не было ничего знакомого, однако что-то все же сквозило, неуловимое, ранее виданное — я не запомнила. Для меня все это слилось в один бесконечный кошмар. Привыкшая чувствовать жизнь, я так же остро ощущала и смерть, царившую вокруг. Она кольцами неспешно обвивалась вокруг шеи, скользила туманом под ногами, вместе с пропитанным каменной пылью воздухом проникала в легкие. Я видела ее полные голода глаза, жадно следящие за четырьмя живыми существами, рискнувшими сунуться в ее царство — и порой недоуменно оглядывалась, не понимая, как же остальные не замечали этой удушливой тьмы, скрывающей обратный пусть. Уже сейчас мне было ясно: даже если мои спутники захотят вернуться назад, отступят, испуганные превосходством противника, они не смогут найти верный путь к жизни. Это место перестало быть просто оскверненной землей — оно стало обителью сотен призраков, жадных, ненасытных, коварных и очень опасных. Сейчас они пока не причиняли нам вреда, но выжидали, упивались моментом собственного превосходства и ощущения теплых искорок жизни в острых когтях. Надави — и они брызнут каплями алой крови, окропят мертвую землю, впитаются последними вздохами в окаменевшую плоть не принадлежащего более миру живых места. Занятая мыслями, охватившими разум помимо моей воли, я не заметила, как Дис, идущая впереди, остановилась, и едва не ткнулась ей носом в спину. Гномка замерла, повинуясь едва заметному знаку от Геаглора, и на мгновение тишина, нарушаемая только нашими шагами и дыханием, плащом легла на плечи. Густой ужас захлестнул меня — хотелось выть, кричать, плакать, делать хоть что-нибудь, чтобы разорвать эти мертвенные спокойствие и недвижность, но в тот момент, когда я почти не выдержала, следопыт, исчезнувший в тумане, вернулся. Выглядел он чуть бледнее обычного, но вид имел решительный. — Там пещера, — доложил он, и Кирин нахмурился. — Явно вход в подземелье. Иного пути нет. Мы были горным народом, но даже нас один только вид черного провала заставил поежиться от безотчетного страха. Мне оставалось только гадать, что сейчас ощущал Геаглор, для которого, как и для всякого иного человека, горы не были гарантом безопасности, а наоборот — навевали весьма неприятные ощущения. Но следы тварей абсолютно точно вели туда, и впервые за все время мою бедовую голову посетила вполне простая мысль. — А если это ловушка? — спросила я, останавливаясь. — Она и есть, — согласно и невозмутимо кивнул Кирин. Я удивленно поглядела на гнома. — Разумеется, считающий себя хозяином этих мест знает о том, что к нему заявились незваные гости, — это можно понять по атаке тварей. И остается только предполагать, какую участь он заготовил для нас. Но он наверняка захочет посмотреть на нас, ибо наглость никогда не остается незамеченной. Этого нам и надо, разве нет? — Я бы предпочла играть по собственным правилам, — буркнула Дис. — Быть ведомой и не знать, что ожидает в конце — не самая приятная участь. — Тогда тебе вообще не стоило рождаться на этот свет, — жестко заявил Геаглор, видимо полностью согласный с Кирином. Гном посмотрел на него неодобрительно — слова были слишком резкими, однако отображали ситуацию, поэтому ни он, ни Дис не стали вступать в перепалку со следопытом. Мы все прекрасно понимали, насколько каждый напряжен — тронь, и сорвется. Поэтому оставалось лишь пропускать мимо ушей все возможные обидные слова и знать, что они звучат здесь не со зла. Дис первая шагнула вперед, к черному провалу, перехватив поудобнее обнаженные клинки. Я, вздохнув, последовала за ней, немного подволакивая ногу — звериные ярость и стремление жить, что дает любому животному возможность выжить даже в невыносимых условиях, сделать короткий рывок и добраться до глотки врага, сейчас бурлили в крови, смешанные со страхом, и я почти не чувствовала пагубного влияния смертельного ранения. — Ты посмотри, — раздалось сзади, — женщины куда храбрее нас, мужчин. — Или глупее, — хмыкнули произнесшему эти слова Кирину в ответ. — Что поделать, — отозвалась Дис, полускрытая темнотой, — приходится самим попадать в истории и самим же из них выпутываться, потому что храбрых рыцарей, которые могли бы помочь прекрасным дамам, попавшим в беду, как назло не водится у меня на пути. Одни, — она прервалась, послышался глухой удар, свист стали и влажное чавканье. Я едва не взвизгнула, когда мне под ноги подкатилась отрубленная голова твари, — чудовища. Правда, с ними разговор короткий. Кирин хохотнул и азартно бросился вперед, к жене. Я же наоборот отступила чуть назад, предпочитая держаться чуть ближе к Геаглору на тот случай, если наши противники подойдут на непозволительно близкое расстояние, и стрелять станет затруднительно. Следопыт выступил чуть вперед, прикрывая меня, и позволил гномам искать путь — Дис и Кирин явно ориентировались в пещерах куда лучше человека. Даже несмотря на весь его богатый опыт блуждания по враждебным землям. Какое-то шальное веселье, охватившее моих спутников, передалось и мне: я даже улыбнулась, слушая, как препирались впереди муж с женой, подкалывали друг друга, и со стороны могло бы показаться, что они ссорились, если бы не тот факт, что действовать они продолжали исключительно слаженно и умело, а порой до нас долетали взрывы хохота. Смотреть в лицо смерти с усмешкой, да не деланной, а искренней — искусство, неподвластное большинству. — Вы, может быть, хоть факелы зажжете? — недовольно вопросил Геаглор в темноту. Видел он не хуже нас, как кошка, но тьма в этом месте была настолько кромешной, что даже самое зоркое зрение отказывало. Я хотела было согласно закивать, вспомнила, что все равно не увидят, и даже набрала воздуха в легкие, чтобы выразить свою солидарность со следопытом, как впереди послышалась оживленная возня, какие-то препирательства — и вспыхнул огонь на припасенных факелах. — Держи, — торжественно вручила Дис один Геаглору. — А Дана обойдется, — и принцесса Эребора, мать двоих свирепых воинов, украдкой показала мне язык. — Не в зубах же тебе его нести. Я хихикнула, как маленькая девочка. Дальше двигались достаточно быстро, потому что почти не встречали на пути сопротивления, да и дорога была только одна, что лично меня, привыкшую к хитросплетениям ходов в пещерах, немного напрягало. Однако здесь торный путь не изменялся, только петлял, припасая для нас тварей за поворотами, но арбалет всегда был наготове, а там, где не справлялся он, в ход вступали отточенные клинки. Дис с Кирином даже начали соревноваться, кто больше противников прикончит, на что как я, так и Геаглор взирали с изрядной долей скептицизма и снисходительности. Но было заметно, что даже сам следопыт не прочь немного посоревноваться с разбуянившимися гномами. Однако когда на нас неожиданно навалился целый десяток здешних обитателей, и Геаглор, прикрывая ведущую прицельный огонь по мишеням меня, вырвался вперед, пол под ногами резко просел. Зарокотало, по камню пошли трещины, и ставшая хрупкой почва провалилась, утягивая меня и Геаглора в темную бездну. Последнее, что услышала — был испуганный вскрик Дис, и сознание милосердно покинуло меня.

***

— Дана? — тихий голос и осторожные прикосновения вырвали меня из забытья. Я открыла плотно сомкнутые веки, и следопыт, грязный, засыпанный белой пылью и каменной крошкой, облегченно выдохнул. Изо рта вырвалось облачко пара, и только тогда я ощутила, насколько было холодно в этом месте. Геаглор протянул мне руку и негромко спросил: — Встать сможешь? Я с трудом кивнула. В горле пересохло, и ледяной воздух, смешанный с пылью, больно царапался, словно я пыталась проглотить нечто очень колючее. У меня не получалось произнести ни слова, как бы я ни старалась, и безотчетный страх закрался в сердце. Я задрала голову, рассматривая далекое отверстие провала, в котором то и дело мелькал желтый теплый огонь факела. Тот, что был на момент падения у Геаглора, конечно же погас, и сейчас следопыт пытался его зажечь, однако пропитанная маслом тряпка отчего-то только зачадила, и во все стороны пополз дым вместе с неприятным запахом. Геаглор вполголоса выругался, однако попыток не прекратил. — Где мы? — сипло спросила я после того, как наконец смогла протолкнуть слова через пересохшие губы. — Наверное, в нижней галерее, — отозвался мужчина и улыбнулся, когда огонь все-таки озарил усталое лицо. — Главное, чтобы отсюда был выход. С остальным мы справимся, ведь так? Я только кивнула в ответ, то и дело поглядывая наверх, где остались Дис и Кирин. Похоже, к цели нам придется идти разными путями, но я беспокоилась за них, потому что твари ведь наверняка не оставят попыток сожрать незваных гостей, а противостоять им теперь будут вместо четверых только двое. Гномы, безусловно, непревзойденные воины, но ведь бывают и случайности. Невовремя подвернувшийся под ногу камень, тень на стене, показавшаяся противником и отвлекшая внимание от настоящей цели, усталость, слишком большое количество врагов — да что угодно! Я мотнула головой, старательно отогнав от себя мрачные мысли, и постаралась утвердиться в одной: мы все справимся и выйдем отсюда целыми, пусть даже и не очень невредимыми. В конце концов, что Кирин, что Дис бывали и не в таких переделках, однако до сих пор не наведались в Чертоги Махала. И своим настроем я могла только привлечь беду туда, где ей не место. Я развернулась, ища взглядом арбалет, который выронила при падении, и, что самое удивительное, заметила его почти сразу же, словно он специально выблеснул матово, отразив пламя факела от одной из металлических деталей. То ли падение так на меня подействовало, то ли просто состояние ухудшилось, но двигаться мне удавалось с трудом. Перед глазами то и дело мелькали цветные пятна, а голова была тяжелой, мысли ворочались, как неподъемные булыжники. Геаглор заметил, что со мной дело неладно, и поспешил поддержать, не давая упасть при очередном неловком движении. Слова благодарности застряли в горле — никогда я еще не чувствовала себя такой ненужной, такой обузой. Теперь следопыту придется не только находить путь в темноте и защищать свою жизнь, но еще и следить за тем, чтобы меня ненароком не съели. Хотя, если быть честной, в том, что твари, которые нас и встречали, и преследовали, были здесь, внизу, я сомневалась. И искренне надеялась, что была права, потому что понимала: из меня боец сейчас никакой. Ход из небольшой пещеры, в которую мы попали, действительно был. Мне оставалось только благодарить Махала, что он был достаточно широкий, пусть и заваленный камнями; будь здесь шкуродер, мне пришлось бы остаться одной в полной темноте, надеясь на то, что меня однажды вытащат. Хромая, я плелась вперед, поддерживаемая Геаглором, судорожно вцепившись в арбалет, который так и норовил выскользнуть из слабеющих пальцев. Все вокруг плыло, словно в тумане, и через некоторое время я начала слышать что-то странное. К нам… К нам… Путь лежит через тьму, но по его окончании есть лишь свет… — Ты слышишь? — едва ворочая языком, спросила я. Лицо Геаглора казалось мне размытым пятном, зато странные тени, мелькающие вокруг нас, я видела очень отчетливо. — Слышу что? — осторожно уточнил следопыт, и мне пришлось прислушаться, чтобы разобрать его слова. Голос его звучал так, словно между нами возникла непреодолимая стена, почти не пропускающая звуки. Хор голосов вокруг нас становился все громче, и через некоторое время стал столь сильным, что я, не выдержав, выронила арбалет и зажала уши руками, стараясь оградить себя от въедливого шелеста чужих голосов. — Их так много, — простонала я, и земля неожиданно больно ударила меня по коленям, на мгновение вырывая из плена иллюзий. — И они все здесь. Зовут. Следопыт мне не ответил, и я испугалась. Вскинула голову, завертела, пытаясь увидеть его, но окружающее смазалось в невнятную картину, исполненную небрежными мазками — ничего не разобрать. И только когда мою голову уверенно придержали, а нос внезапно, больно и очень обидно оцарапало что-то острое, я, наконец, смогла различить склонившегося надо мной мужчину. Он поправил надетый мне на шею кожаный шнурок с осколком какого-то черного, масляно поблескивающего в свете факела камня, и с тревогой вгляделся в мое лицо. Я замотала головой, распахнув глаза и изо всех сил вглядываясь во тьму, что царила за освещенным кругом, но странных теней, равно как и голосов, словно и не бывало. Я ошарашенно посмотрела на Геаглора, а следопыт неожиданно успокаивающе улыбнулся и погладил меня по щеке. Жесткая, шершавая ладонь напомнила мне касания Торина, и слезы предательски выступили на глазах. — Что это было? — всхлипывая, спросила я, тщетно стараясь не расплакаться. — Мертвые, — тихо ответил мне мужчина и потянул за руку наверх, помогая подняться. — Здесь их не счесть, потому что многие жизни оборвались в этом месте, но души не смогли найти покоя, привязанные к колдуну. А так как ты сейчас находишься на грани между жизнью и смертью, они видят и слышат тебя, в отличие от меня. И ты чуешь их так же, как и они тебя. — Откуда ты это знаешь? — я споткнулась, нога подвернулась, и непременно бы мне пришлось пропахать носом землю, если бы не Геаглор, терпеливо меня поддерживающий. — Я много побродил по могильникам в свое время, — словно бы беспечно отозвался он, но в его голосе я услышала тщательно спрятанный страх. — Мертвые там не столь дружелюбны, как здесь, и не стараются помочь — наоборот, их задача — затащить в свою обитель как можно больше живых. И никогда не выпускать. — Откуда этот камень? — с замиранием сердца спросила я, прислушиваясь к шорохам, которые, казалось, раздавались сразу со всех сторон. И только потом поняла, что это лишь эхо наших шагов, которое отражалось от стен и гуляло по ходу. Здесь, внизу, было очень холодно, и со временем температура только понижалась, словно мы спускались в место, где царит лишь могильная мгла и нет теплого дыхания жизни. Так, наверное, оно и было. Местами встречались обледенелые участки, и тогда я, как завороженная, смотрела на языки пламени, причудливо изгибающиеся на отполированных неведомым мастером гранях льда. Как бы удивительно это ни звучало, но именно такое положение дел придавало мне сил: я очень не хотела остаться здесь и никогда больше не увидеть слепящих лучей солнца. — Из одного могильника, — отозвался Геаглор, насторожился, и меч выпорхнул из ножен, будто стальная бабочка — легкий и смертоносный. — Мертвые почти заманили меня в свои сети — там погибло много парней из отряда, я один из тех, кому удалось тогда выбраться. И когда их голоса уже звучали в моем сознании, а сердце остановилось, я, в отчаянии взмахнув рукой, нашарил этот осколок. Он больно впился в ладонь и отворил кровь — и мертвые взвыли на разные голоса, разочарованно и яростно, а потом исчезли, словно их и не было. Конечно, упускать такую вещь нельзя было, и я забрал его с собой. Киагтар одобрил мои действия и посоветовал везде его носить с собой. Он говорил, что он мне еще пригодится. Как видишь, оказался прав. И я рад, что послушался его, хотя многие мне утверждали, что этот камешек, который выглядел совсем безобидно, принесет мне одни только несчастья, а то и станет причиной моей смерти. Я слушала размеренную речь следопыта с открытым ртом и внезапно поняла, что он рассказывает о своей жизни столь подробно с одной целью — отвлечь меня от реальности. И правда, это помогало: я почти перестала обращать внимание на боль и слабость — просто шла вперед, не задумываясь над тем, как действует мое тело. Благодарно улыбнулась мужчине и подумала, что без него я бы непременно погибла и стала бы одной из сотен теней, обитающих в этом холодном и жутком месте. Ход сначала плавно, а потом круто начал забирать наверх, и идти стало сложнее. Однако вскоре впереди забрезжил свет, и косые холодные полосы легли на каменную дорогу перед нами. Геаглор затушил факел и крадучись двинулся вперед, попросив меня немного обождать. Оставаться одной было страшновато, и я старалась не упускать из виду темную фигуру, почти сливающуюся с тенями. Следопыт двигался тихо, умело и быстро добрался до выхода. Несколько мгновений провел возле светлого пятна, а потом столь же скоро вернулся обратно. Без слов прижал палец к губам, помог мне, устало присевшей на валун, подняться, и мы двинулись вперед. Ход привел нас аккурат к огромной пещере с покатыми арочными сводами, высокими и теряющимися в темноте над головой. Посередине плескалось озеро со светящейся резким голубым светом водой: волны, накатывающие на каменистый берег, казались густыми и тягучими, а рябь, что рождалась на поверхности, заставила меня недоумевать, ведь здесь, под землей, не было ни ветра, ни колебания почвы, которое могло бы стать причиной волнения воды. Все здесь выглядело ненастоящим, искусственным, и вскоре я заметила несомненные следы присутствия разумного существа — стены были искусно обтесаны. — Эту пещеру создали гномы, — тихо прошептала я, проведя рукой по гладкой поверхности. — Посмотри, этот штрих характерен для нашего народа… Договорить я не успела, потому что из хода напротив с визгом выкатилась одна из тварей, истекающая кровью. Злобно рявкнула в сторону провала — и завалилась назад, когда отточенный топор глубоко вошел прямо в твердый череп. Метнувший оружие Кирин показался мгновением позже, вылетев в зал и изумленно затормозив, отчего Дис, следующая за ним, едва не впечаталась носом ему в спину. Быстро огляделась, увидела нас с Геаглором и бросилась ко мне, ощупав со всех сторон. — Живая! — радостно выдохнула она, а потом сердито отвесила легкий подзатыльник: — Чтоб больше не смели так делать! — Как будто мы по своему желанию, — глупо улыбаясь и потирая затылок, проговорила я — с сердца будто камень упал. Вода в озере дрогнула, и струи потянулись вверх, будто щупальца жуткого чудовища. Завились тугими жгутами и застыли цветным стеклом — словно гигантский цветок раскрылся среди воды. Темная фигура, с удобством расположившаяся на этом диковинном троне, сразу привлекла мое внимание, да и не заметить ее было попросту невозможно. Молодой еще мужчина, с длинными светлыми волосами, цепким взглядом и утонченными чертами лица, одетый так просто, словно сейчас он не стоял на переливающихся замерших водах подземного озера, а только что вернулся из похода. В руках он держал длинный посох из темно-красного дерева, который венчал алый кристалл, сейчас едва заметно светившийся. А вокруг него, скованные и плененные, метались души. Я вздрогнула и сделала шаг назад, потому что его глаза, оказавшиеся ярко-синими, с неестественно суженным зрачком, разом нашли меня. Холод сковал меня по рукам и ногам — почти сразу стало понятно, что и двинуться с места мне более не под силу. Страшная сила, таящаяся в руках этого человека — человека ли? — вступила в свои права в моем теле, потому что смерть уже струилась по венам вместе с кровью. — Я все думал, — негромко произнес он. Голос оказался приятным, бархатистым, обманчиво спокойным, — кто же устроил такой переполох на поверхности. Даже предположил, что ко мне пожаловала целая армия. Надо признать, я разочарован тем видом, что мне открылся. — То есть ты еще и недоволен? — в своей обычной манере возмущенно поинтересовалась Дис. — Сам признал же — не ожидал, что такой маленький отряд наведет столько шороху. Так хоть подивился бы для приличия. — Любопытно, — взгляд, буравивший меня, немедленно переместился на гномку, и я смогла незаметно выдохнуть, освобождаясь от ледяных тисков. — Наглости тебе не занимать, дочь подгорного народа. — И об этом говорит человек, который устроил погром в древнем лесу, принес на эти земли заразу, не спросив позволения у исконных обитателей, — вступил в разговор Кирин. Я видела, как из рукавов в его ладони удобно легли небольшие метательные ножи. — Им больше нет места в этом мире, — равнодушно произнес наш противник. — Их лес теперь моя вотчина. Так уж повелось — выживает сильнейший. И никто не сможет оспорить это правило, потому что оно — первейший закон природы и богов, создавших эту вселенную. Но я вынужден признать, что восхищен — вы сумели пробраться в самое сердце моих владений, и даже созданные мною существа не стали для вас помехой. Похвально. Однако спешу сообщить — это последнее, чего вы добились в этой жизни. Назад пути для вас нет. Геаглор и Кирин атаковали одновременно, сразу же после тихих слов колдуна, который неспешно поднялся со своего трона и направил в нашу сторону посох. Кристалл в навершии засветился ярко и ровно, и словно кровь алыми струями пролилась на цветное стекло застывшей воды. Ножи, со злым свистом распоровшие воздух, звякнули и отскочили от невидимой преграды, возведенной вокруг нашего противника, и губы колдуна искривились в гадливой усмешке. Я вспыхнула, мгновенно разъярившись — он насмехался над нами. Эта тварь, которая забрала так много жизней, следуя одному ему известным целям, даже не жалела о том, что сотворила. Он шел напролом, выжигая себе путь смертями, но я знала одно точно и очень хорошо — жизнь сильнее смерти. Даже на выжженной земле, где не осталось воспоминания о зелени, рано или поздно пробьется первый росток, который принесет возрождение охваченным тлением землям. И таким, как этот колдун, нет места в этом мире — однажды смерть заберет с собой и своих верных слуг, и их участь будет куда ужаснее, чем страдания жертв. Я вскинула арбалет, целясь ему в грудь, и выстрелила. Болт серебристой стрелой метнулся вперед, однако даже он, напитанный яростью, не смог преодолеть странной преграды. Колдун улыбнулся и повернул посох, резко ударив им о замершую воду. Мгла разошлась кольцом во все стороны, и невыносимый холод охватил меня, заставляя бессильно осесть на землю. Рядом я услышала тихий стон и, преодолевая смертную дрему, повернула голову — Дис лежала на земле, прижавшись щекой к покрывшемуся инеем камню, и что-то шептала. Кирин, раскинув руки в стороны, не мог двинуться с места, остановившимся взглядом глядя на тьму, гуляющую и скалившуюся нам под сводами купола из камня. И только Геаглор, упрямо наклонив голову и припав на одно колено, с усилием выставил перед собой меч, который вошел в камень, как нож в масло. По клинку змеились трещины, и я могла лишь изумленно наблюдать за тем, как темнеет лезвие меча. «Сумка… футляр…» Что-то словно толкнуло меня под лопатку, и я вновь посмотрела на Дис, сумев прочитать по ее губам отдельные слова. Собрав все силы, подтянула к себе ее сумку и непослушными пальцами долго пыталась распутать завязки. Наконец мне это удалось, и я торопливо зашарила внутри, стараясь найти то, что имела в виду гномка. В глазах темнело, дыхание сперло, и я понимала, что еще немного — и просто разучусь дышать. В тот самый момент, когда холод дошел до костей, и сил шевелиться не осталось, мои пальцы наткнулись на твердый прямоугольный футляр. Я вытащила его, с изумлением понимая, что найденная вещь странно вибрирует в руках, будто что-то рвется изнутри на волю. Чтобы справиться с застежкой, мне пришлось приложить много усилий, но стоило только откинуть крышку, как серебристая, сияющая злым светом молния промелькнула перед глазами — и небольшой, изумительно ограненный камень словно живой пролетел по воздуху и с силой ударился о навершие меча в руках Геаглора. Мгновенно встроился в отверстие, созданное явно для него — и лезвие клинка окончательно почернело. Навершие выблеснуло — и с хрустом сломало преграду, выстроенную перед колдуном. Геаглор был воином, каких мало. Он смог преодолеть чары, самого себя и непослушное тело, рванулся вперед, словно кошка ловко взбегая по застывшим струям воды, ударил косо изменившимся мечом — и лезвие играючи рассекло посох, подставленный в отчаянном жесте, и плоть противника. Глаза колдуна изумленно распахнулись, он неверяще вздохнул в последний раз — и захлебнулся хлынувшей горлом кровью. Радостно взвыли освобожденные души, цветное стекло со звоном рассыпалось под ногами, и следопыт с размаху ушел под воду с головой вместе со своим врагом. Путы смерти нехотя разомкнули клыки, сжавшиеся на сердце, и я с трудом поднялась на локте. Рядом со мной, шатаясь, встала на ноги Дис и тут же бросилась к волнующемуся озеру. Из которого, словно призрак, восстал Геаглор, до жути злой и возмущенный. С волос текла вода, да и весь он основательно вымок и теперь жаждал отмщения. Со стороны раздался несколько нервный смешок, и Кирин, сидящий на земле, согнулся в приступе то ли кашля, то ли не очень хорошо замаскированного смеха. — Что здесь смешного? — недовольно спросил следопыт, вышедший, наконец, на берег. Воды в озере оказалось аккурат ему по колено, но мертвеца, коим стал колдун, не было видно. — Я в следующий раз вас спасать не буду. — Скажи спасибо Дис, — произнесла я, с замиранием сердца ощупала ногу и поняла, что моей смертельной болезни как не бывало. Значит, колдун все-таки действительно мертв. — Если бы не она, мы бы уже отправились в Чертоги. Гномка крепко обняла мокрого Геаглора, и следопыт немного подобрел, с интересом рассматривая угольно-черный меч, в рукояти которого искрился крупный сапфир. Дис провела рукой над лезвием и довольно улыбнулась, словно кошка над сметаной. Однако несмотря на вопросительные взгляды как мои, так и Кирина, да и Геаглора тоже, не захотела просвещать нас касательно происхождения меча. — Потом, — загадочно подмигнула она. — Раз уж мы сделали то, что от нас требовалось, твари больше не гоняются за нами по пятам, Дана передумала умирать, то я могу смело сказать: я хочу есть! Что вы скажете на то, чтобы выбраться отсюда и хорошенько перекусить? Возражений не последовало.