Грехи отцов

Снег. Ослепительно-белый, пышный, сверкающий снег. Белоснежное хрустящее покрытие простиралось повсюду, немного режа непривыкший к такому глаз. Но не сердце, которое после изнуряющей летней жары, словно очутилось в сказочной стране. Контраст ясного голубого неба, снежных просторов и могучих темных елей и сосен, сейчас, в «летнюю пору», не покрытых белым одеянием снега и инея, радовали взгляд, а чистый, чуть морозный воздух словно окрылял все тело. Лили вышла из портала, с восхищением осматривая открывшийся перед ней пейзаж и натягивая меховые перчатки и шарф – единственное из одежды, что не входило в набор одеяния мага. Изо рта выдыхалось маленькое облачко пара, говорящее о том, что мороз, пусть и не слишком заметный, но все же был. - Надо было, все же, взять с собой Юса – ему бы точно понравилось, - улыбнулась она, поворачиваясь к своим спутникам. – Тут так здорово! - Есть такое, - Гордон накинул на голову капюшон своего феррайоло, имеющего те же свойства, что и мантия мага, и, подтянув свои перчатки, вышел вслед за ней, приминая снег привычными высокими остроносыми сапогами, отделанными металлическими пластинами, украшенными резьбой. – Довольно милое место. Самый отшиб цивилизации. Кажется, кто бы ни был этот информатор – он не слишком любит людные места. Или же имеет проблемы с законом, что скорее… - Я так не думаю, - Айслин перенес жрицу через небольшой сугроб и, поставив ее на ноги, поправил мантию девушки, накидывая на ее голову капюшон и поправляя сапоги Ханон. - Боже мой, Лин, ты еще перед выходом все проверил, - засмеялась русоволосая, сильнее натягивая на него капюшон. – Это тебе больше кутаться надо, почти-южанин. - Мы ведь должны быть прямо рядом с деревней, так? По прямой от портала, - вспомнила слова брата беловласка. – Только я почему-то пока ничего не вижу… - Деревня просто скрывается за холмом, вон… - эльзерр показал рукой на возвышенность, расположенную напротив них, пользуясь случаем и чуть приобнимая девушку, - …за теми красивыми елями. Тут так деревни строят, в низинах. Чтобы ветра меньше доставали… - Прости, Нона, - улыбнулся Дель Льяро, беря руку девушки в свою и чуть сжимая ее. – Идем к остальным, хорошо? - Угу… - Толща снега не такая большая, как я думала, - отметила Айзенстоун, спокойно пробираясь по непротоптанной местности. – Значит, вот оно какое, таморское лето… мне даже нравится! Не люблю я как-то жару… - Я ни жару, ни холод не люблю… - поежился Блэкхарт. Холодно не было, но от вида такого количества снега становилось как-то не по себе. – Как по мне, зима хороша, как и лето – только когда они сменяют друг друга. Потому что тогда бывает весна… ни холодно, ни жарко, деревья цветут, птички поют… красота! - А я люблю зиму… после эльдатской жары – люблю особо пылко… - хмыкнул Айслин. - Хотя, мне, наверное, ближе всего по духу осень, поздняя. Дождливая, промозглая и беспросветная… - Угу, и дождь тоже люблю, - подтвердила Лили. - Значит, я тут одна люблю летний зной, - хихикнула жрица. – Ну, наверное, из-за того, что в это время можно носить самые открытые наряды… и загар мне очень идет… - Идет, - улыбнулся Дель Льяро, - но, когда я говорил об осени – я говорил о душе, а не температурных предпочтениях… - Ну, мне весна вообще просто нравится. И дождь весной – тоже… он будто бы освежает землю и растения, дает жизнь, словно молоко матери, после него все становится чистым, а в воздухе – еще звонче звучат голоса птиц и разносится аромат цветов… - Кто-нибудь, остановите проповедь! – взмолилась Ханон, смеясь. – В общем, какое ни было бы время года – среди нас обязательно найдется тот, кто будет доволен. Это хорошо! - Угу, - кивнула младшая, придерживая волосы, служившие ей утеплением, и кивком указывая вперед. – Кажется, там вход в деревню! - Есть такое, прости, пожалуйста, Нона… - Уайльс мягко на нее посмотрел. - О, местный, - отметил Блэкхарт, увидев идущего к ним мужчину и, подойдя к нему, чуть поклонился. – Здравствуйте, господин. Не могли бы вы подсказать нам, как найти дом Тиари? Мужчина, которому на вид было за шестьдесят, дружелюбно улыбнулся: - Давеча в наших краях я не видывал чистокровного ашарийца… Миро Тиари, я так полагаю, что вы, детки, его ищете? - Скорее всего, - благодарно улыбнулся парень. - Нам друг только лишь карту дал, где имя Тиари обозначено, самим любопытно… - Ну, любопытство – для того и гложет, что подкормить его надо, - хохотнул мужчина, - а ну, как что-то важное проведаете? Хорошая семья, эти Тиари. Добрые, коли что – всегда помогут. Так что, думаю, все расскажут вам, что сами знают… - Добрые? Хорошо, - облегченно выдохнула Лили, немного опасавшаяся, что предупреждение говорило о них. – Так где их дом, господин? - Дом? – мужчина ласково потрепал Лилит по плечу, мягко глядя на девочку. - Как же ты на нее похожа-то, дочка! Дом их отсюда по прямой, через деревню пройдите, а там увидите – самый большой тут, двухэтажный, сад рядом розами увит. Миро там со своей женушкой, детками и внучками живет, ну – увидите. - Спасибо, господин, - Гордон снова уважительно поклонился мужчине. – Надеюсь, мы им не помешаем. - Да что вы, милые! Разве ж могут детишки-то помешать? Чай не враги вы. - Не враги, мы только против злых магов выступаем. - О, так вы – союзниками будете, сынок. Ступайте, скоро буря будет. Простите меня – мне надо лодочников предупредить, чтоб сворачивались. - Буря? – удивился Айслин, - Так небо ж чистое… - Малец, это север. Тут погода – как женщина, ее не предсказать, коли магии такой у тебя нет, предсказательной… - мужчина снова им улыбнулся, махая рукой и продолжая путь. – Ступайте, малыши. Попроситесь к Миро на ночь – раньше гроза не кончится, они с его душенькой вам не откажут, а вы – как раз переговорить успеете. Ну, бывайте! - До свидания! Спасибо вам, господин! – Гордон тоже помахал ему рукой. - А на кого я похожа-то? – непонимающе моргнула Айзенстоун, пожимая плечами. – И разве могут в таком месте розы цвести, Лин? - Ну, могут. Что правда, только «зимние розы» - очень редкое северное растение, которое, как говорится в легендах, растет только там, где присутствует дух Айлинемун… - Ханон? – вопросительно посмотрела на подругу девушка. - Ну… такое чувство, словно моя богиня и правда сюда спускалась, - кивнула жрица, прислушиваясь к ощущениям. – Но очень давно. Однако это хороший знак – та семья действительно должна быть под ее покровительством, если у них цветут розы. - Это хорошо, - улыбнулся Гордон, - значит, они действительно не могут быть плохими людьми. Айлинемун не спускается к тем, чье сердце полнится злом и подлостью. - Да, она прекрасна… Айлинемун… такое чистое дитя богов… - кивнул Уайльс, украдкой глядя на жрицу. - А то! – с гордостью подтвердила девушка. – А еще она… Следующие двадцать минут прошли в хвалебных одах «самой великой, самой могущественной, самой прекрасной, самой восхитительной, самой благородной, самой невероятной, самой… и еще более тысячи эпитетов». И вот дома постепенно расступились, открывая их взору возвышающееся на фоне остальных деревянное здание, украшенное резьбой, которому вполне можно было присвоить звание особняка. Дом и прилагающаяся к нему территория огораживались низким металлическим заборчиком с приметной витой калиткой, к которой спутники и направились. К входной двери проходила аккуратно расчищенная дорожка, ответвление которой вело к красивым зарослям дикой розы, цветущей яркими бутонами и испускающей невообразимо приятный аромат, даже более насыщенный, чем привычные розы Эледора. Лили приостановилась, заметив среди зарослей двойные мягкие садовые качели с навесом. - Там кто-то есть… как думаете, лучше подойти или окликнуть? - … и если бы не буря, я бы доказал тебе, что могу и сейчас по веревке пробежать! – донесся до них приятный мужской смех. - Ну, Флер! Я тебя все равно поймаю! - И не подумаю! – вторил ему достаточно звонкий женский смех. – Миро, я ведь уже далеко не девочка! - А вот и та пара, которой посчастливилось попасть на аудиенцию с моей богиней! – сообщила Ханон, широко улыбаясь. – Надо же… такая сильная любовь… я ее даже отсюда чувствую! - Видимо, это хозяин дома и его жена, - отметила Айзенстоун, вопросительно смотря на остальных. – Может, подойдем к тому месту, где дорожка разветвляется? Оттуда нас должно быть видно… - Идем, - Блэкхарт взял ее за руку и направился к тропке, о которой говорила девушка, отмечая краем глаза, что его брат и Ханон идут следом. – Кажется, они действительно не могут быть плохими людьми… На пересечении дорожек стояли двое: довольно высокий поджарый мужчина с черными, немного вьющимися волосами, обстриженными до плеч, одетый в теплую накидку, который горячо целовал свою любимую – среднего роста женщину, возраст которой угадать было крайне сложно, поскольку длинные белоснежные волосы, заплетенные в две косы, сильно молодили, как и стройная подтянутая фигура, облаченная в теплую тунику до середины бедра и куртку – видимо, до прихода мужа она работала в саду. - Интересно… они давно вместе? – Гордон восхищенно посмотрел на стоящих напротив ашарийца и энийку, которые олицетворяли его видение счастливого будущего для них с Лили. - Кажется, что очень… - так же приостановился Айслин. – Я впервые вижу, чтобы взрослые люди так относились друг к другу. Оставались влюбленными… Миро, услышавший их голоса, отстранился от возлюбленной, поворачиваясь к гостям. Взгляд мужчины остановился на Лилит. В глазах промелькнула боль. - Иса… - практически беззвучно прошептал он, невольно сжимая пальцы на плечах Флер. – Доченька… - Что? – женщина резко развернулась, глядя туда же, куда и муж. Айзенстоун удивленно рассматривала лицо, так похожее на ее собственное, но намного старше. – Ирис… - неверяще прошептала энийка, отходя от мужа и делая шаг по направлению к девушке. - А… это… - неуверенно начала беловласка, но была прервана крепкими объятиями женщины. - Ирис… доченька… малышка моя… - из синих глаз Флер брызнули слезы, и она крепче прижала к себе несопротивляющуюся девушку. – Ирис… - А… подождите… я не… - Доченька, Иса! – Миро рванулся к ней и, присмотревшись, замер. Взгляд мужчины погрустнел. – Флер, любимая… - он осторожно отнял женщину от Айзенстоун, отрицательно качая головой, - …любимая, эта малышка – не Ирис. Исе должно быть сейчас почти тридцать семь лет, а эта крошка – совсем дитя. - Иса? Вы имеете в виду Ирис? Ирис Айзенстоун? В смысле, Ирис Лиэй? – Блэкхарт подошел к ним, взволновано глядя на пару. – Ирис – мама Лилит, вы что-то о ней знаете? - Ирис – наша с Флер дочь… - А? – удивленно переспросила Лили. – Погодите… как это, ваша дочь? То есть… то есть вы… - Вы – жена Дарсана Лиэй, которая много лет назад сбежала с ашарийским юношей? – видя затруднение в глазах подруги, спросила Ханон. – Хотя, судя по тому, что мы видим – этот вопрос лишний… - Но… - беловласка посмотрела в синие глаза женщины, - мне сказали, что вы умерли… давно уже… - Нас спасла Айлинемун, но Дарсан – да, видел, как мы «умерли», - пояснил мужчина, - когда он забрал нашу дочь, нашу Ису… - в глазах стояла боль. Он обнял возлюбленную, прижимая к себе и гладя по волосам. Внезапное осознание заставило его поднять полные удивления и радости глаза на Айзенстоун. – Погоди. Ты… ты правда – дочка Ирис? Нашей маленькой Ирис? - Да, - неуверенно кивнула беловласка, все еще не веря в происходящее. – Я… меня зовут Лилит Мириэль Айзенстоун, Сисиль Ирис Айзенстоун приходится мне матушкой… рада позна… В следующую секунду она снова была сжата в объятиях женщины. - Слава богам… как же я рада… слава богам… Девушка прикусила губу, неуверенно, но сердечно обнимая, как выяснилось, бабушку в ответ. Миро улыбнулся и, повернувшись к Гордону, вопросительно на него посмотрел. - А ты - брат Лилит, или… - Лили – моя возлюбленная, - осторожно улыбнулся ему в ответ парень. – Но, в отдаленном смысле – я ее брат… простите, что мы так… меня Гордон зовут… - Простить?!! – Миро порывисто обнял его. - Что ты, маленький! Мы ждали этого дня столько лет! Ждали, чтобы получить весточку от нашей доченьки! Расскажите нам о ней… - он осекся и, рассмеявшись, погладил Лилит по волосам. – Это вы нас простите, стоим тут, как… идемте скорее в дом, буря скоро будет! - Да… что-то я совсем расклеилась, извините, - женщина отстранилась от внучки, тепло ей улыбаясь. – Пожалуйста, проходите! Мы все вам будем очень рады! Боже, я поверить не могу… - А… все? – непонимающе переспросила девушка. - К сожалению, твои братья сейчас не дома, Лили… только малышка Изольда. Но зато дяди и тетя будут рады познакомиться! - А? - Значит, у вас есть еще дети, помимо леди Ирис, так? – решила поддержать подругу жрица, немного задумчиво разглядывая влюбленную пару. – Это ведь здорово, Лили! Значит, твоя семья намного больше, чем ты думала. - Да, - радостно улыбнулся Миро, тепло приобнимая девочку и гладя ее по щеке, - у Ирис есть два братика и одна сестричка. Эрис, Кай и Айли… но вы их увидите… - он повернулся к остальным, - меня зовут Миро, а мою любимую – Флер. Простите за неучтивость. - Мое имя – Айслин, - улыбнулся Дель Льяро, - а девушку, что со мной – Ханон, она жрица Айлинемун. И это вы нас простите… - Жрица Айлинемун? – переспросила Флер, стремительно оборачиваясь к русоволосой. - Да, - кивнула та, улыбаясь. – Судя по вашим лицам, вы уже знаете, что это означает. Только что вам передали послание. Я озвучу его чуть позже, если вы не против. - Послание? О чем ты, Нона? - Это касается твоей мамы. Не беспокойся – ничего нового для нас. И не настолько срочное, чтобы откладывать знакомство с семьей. - Идемте, - улыбнулся Миро присутствующим, краем глаза отмечая приближающиеся тучи. – Еще все успеется. - Как быстро буря-то приблизилась… - поежился Гордон, беря Лилит за руку и двигаясь следом за хозяевами дома. - Да, погода тут – та еще, - согласно хмыкнул мужчина. Женщина быстро взбежала по небольшой лестнице к входной двери, распахивая ее настежь и с порога прикрикивая в пространство дома: - Все сюда! Ребята, срочные новости! Из соседней с большой прихожей комнаты раздался быстрый топот маленьких ножек, и вот к ним выбежала маленькая черноволосая девочка, на вид одного возраста с Юсой. - Бабушка!!! – кинувшись к женщине, малышка обвела присутствующих взглядом своих больших голубых глаз, сильно смущаясь и пряча лицо. - Мама, что-то случилось? – вслед за девочкой вышли двое беловолосых: мужчина лет тридцати-тридцати четырех, глаза которого были темно-фиалкового цвета, и красноглазая женщина, которой на вид можно было дать лет двадцать восемь. Вздохнув, он посмотрел на черноволосую малышку и поучительным тоном произнес. – Доча, я же просил тебя не кричать при гостях… - Папа, ты чего такой хитрый весь? А ты, Эрис, ведешь себя некрасиво! – хихикнула женщина и, отвесив брату (а в этом усомниться было просто невозможно) подзатыльник, чуть поклонилась. – Доброе утро! Простите моего невоспитанного братца. Его зовут Эрис, а я – Айли. Вы – знакомые наших родителей? - Более чем, как оказалось, - хмыкнул Миро, подхватывая Изольду на руки и улыбаясь. – Иза, познакомься с сестричкой, - он поднес девочку к Лилит. – Ее зовут Лили. И вы тоже, – он чуть повернулся к своим детям. – Где Кай и Камиль? - Мы здесь! – отозвался выходящий из-за двери на втором этаже мужчина, являющийся полной копией первого, только с черными волосами. Он вел за руку среднего роста шатенку, придерживая ее на лестнице – девушка, по всей видимости, была на последнем месяце беременности. – Что у нас за срочное собрание? - Сестричка? – переспросила малышка, неуверенно отстраняя покрасневшее от смущения личико от дедушки и смотря на беловласку. – Лили – сестричка Изы? А это тоже сестричка? И братики? - Та-а-ак… требую объяснение опоздавшим! – попросил Кай, наконец, спустившись и обводя присутствующих взглядом веселых глаз. - Лили – дочка вашей сестрички, Исы, - мужчина передал Изольду Гордону, который тут же стал довольно сюсюкаться с малышкой. – А это… - он указал на остальных, - ее жених, Гордон, его брат Айслин и его жена, Ханон! Дель Льяро заметно покраснел, невольно сжимая руку жрицы чуть крепче. - Да? – Айли подбежала к ним и, схватив Лили и Ханон за руки, счастливо улыбнулась: - Идемте к столу! У меня как раз пирог поспел! – она повернулась к удивленно глядящему на них Эрису, в глазах которого плескалась радость. – Эс, не стой столбом!!! Неси же скорее вино! – она снова повернулась к гостям. – А сама Иса? Она не с вами, маленькие? - По правде говоря, нам сюда лишь наводку дали – мы не знали, что здесь нас будут ждать родственники Лили, - пояснила Нона, улыбаясь. – Госпожа Ирис так же не знает о том, что ее родители живы… - Это неудивительно, - кивнула Флер, подталкивая девушек в соседнюю комнату, служившую в доме столовой. – Боже, какое счастье… до сих пор не могу прийти в себя… - Я тоже, - смущенно улыбнулась Айзенстоун, чуть краснея от такого пристального внимания новоиспеченных родственников, в глазах которых не было ни капли лжи – они действительно были рады их видеть. Усевшись за большой дубовый стол, покрытый витиеватой резьбой, на котором, словно по мановению руки, возникли разные кушанья (жаркое в горшочках, запеченной мясо, красная северная рыба, пирог, сладкое, горячий хлеб, вино и прочие разности), и, немного перекусив, они начали беседу. Миро взял в руку кружку с горячим ароматным домашним вином и, повернувшись к гостям, улыбнулся. За окном бушевала буря, отчего в доме становилось еще уютнее. - Рассказывай, не таи. Как там наша доченька? Дарсан… он не слишком хороший человек и вряд ли это не распространяется. Поэтому, прошу, говори так, как оно есть. Лили чуть сникла, искренне боясь этого вопроса. - Ну… если честно, я даже не знаю, с чего начать… да и как вообще… рассказать такое… Русоволосая, сидящая рядом с ней, улыбнулась, ободряюще беря подругу за руку. - Госпожа Ирис замужем за герцогом Айзенстоуном, как вы уже могли понять. Кроме Лили, у нее есть еще и старшая дочь – Сандра, которая ждет ребенка от любимого мужа, герцога Дэ Ту. - Ого, так значит, у мамы с папой будет уже правнук? – весело присвистнул Кай и, погладив живот жены, добавил: - Эй, малыш, ты опаздываешь… тут тебя скоро племянник догонит! - Простите меня за то, что я расскажу. Но вы имеете право знать, а Лили будет сложно говорить о таком. Ирис с детства была влюблена в моего отца – Эльсарра. Он также отвечал ей взаимностью, с той же пылкостью и страстью, будучи, как и Чарльз, Великим Герцогом. Однако Дарсан не принял их любовь из-за своей паранойи относительно ашарийцев. Как следствие, Ирис бежала с моим отцом, но так как на нее было наложено заклятие, при котором она не могла забеременеть ни от кого, кроме отца Лили – Дарсан наложил на нее это еще до их побега – им пришлось вернуться, дабы попросить его снять это заклинание. Вместо этого он разделил их, боем задержав моего отца и наложив при помощи всего Магистрата на Ису еще одно заклятие – Асаади, заклинание уз, находясь под действием которого она не сможет далеко отходить от своего мужа, а все раны, которые будут нанесены ему – отразятся на ней. Из-за этого мой отец проиграл бой и был казнен, но не умер – остался жив, удерживаемый любовью к ней. У Ирис двое детей, однако, и по сей день они с моим отцом очень любят друг друга. Она стала отчужденной, но душа ее – все так же полнится теплом и любовью, хоть их и нелегко найти за толщей пережитых печалей. Миро невольно поднялся, сжимая кулаки. - Чертов урод. Этот Дарсан – хуже бешеного животного. Почему боги не забрали такую черную душу, которая способна навредить даже своему родному ребенку?!! - Это счастье, что боги еще не забрали его душу, хотя ей и правда место в пекле, - вздохнул Блэкхарт. – Но если он умрет, так и не сняв с Ирис заклятия – оно навечно останется с ней. Но это – еще только часть истории, на самом деле… - Хочешь выложить все плохие новости сразу? – поинтересовалась жрица, чуть хмурясь. – Уверен, что стоит? - Стоит, - уже более решительно кивнула беловласка, - если подумать, то это то, что нам сейчас нужно. Б…бабушка Флер, дедушка Миро, - она подняла взгляд на женщину, в глазах которой стояли слезы, но она упорно их сдерживала, внимательно слушая, - я очень прошу, помогите нам. Знаю, это неожиданно и сложно, но… не мог ли бы вы отправиться вместе со мной в Эледор? Матушка… ей сейчас очень сильно нужна поддержка, которую не может предоставить никто, кроме вас! Я уверена в этом. Пусть она вас и не помнит, но я верю, что она очень сильно обрадуется, если вы придете! - Мы безусловно будем очень рады пойти с вами, ведь Исочка – наша доченька, - Миро поуспокоился и, сев, обнял жену, ласково гладя по плечу. – Но я прошу вас, насколько бы рассказ не был тяжелым, как бы плохо все ни было – говорите так, как оно есть. Как минимум, потому что так мы сможем понять, есть ли что-то, помимо моральной поддержки, чем мы можем помочь. Когда я был еще молод, брался за любую работу, собирал всевозможную информацию, которая могла бы кому-то пригодиться в борьбе с магами – так и не смог простить себя за тот случай, когда он забрал нашу дочь… - мужчина невольно коснулся широкого шрама, пересекающего левую сторону его лица, но совершенно не портящего его. – За тридцать пять лет мы накопили действительно очень большую информативную базу, - он кивнул головой в сторону виднеющихся через дверной проем стеллажей, полнящихся миллионами листов, исписанных слегка неровным мужским почерком, огромным количеством старинных книг и свитков. – Поэтому, не смягчайте. То, что она жива, что есть те, кто поддерживали ее все это время, то, что вы любите ее, я вижу это - уже достаточная радость для нас с Флер. - Тогда… - Лили вытянула из кармана скомканный клочок бумаги и протянула его паре, - вот это мы получили от дедушки Грегори – информатора центрального округа. Женщина развернула записку, скользнув взглядом по двум словам. - Миро, - тихо обратилась она к любимому, - где тот свиток, что нам принесли несколько дней назад? Кажется, он наткнулся на что-то опасное, и за ним ведется слежка. - Сейчас, - мужчина поднялся и, пройдя в соседнее помещение, достал два старинных свитка, отложенных в сторону. Вернувшись к ним, он сел на свое место, кладя свитки на стол. – Если у вас есть немного времени и терпения, я хотел бы рассказать суть того, что я понял. Меня заинтересовал этот момент, кинжал, поэтому я невольно… в общем… - Я думаю, что так будет даже лучше, папа, - отозвался Эрис. – В конце концов, ты хорошо разбираешься в таких делах. - Это же тот свиток, что ты привез из руин Воздушного замка? – Айли с любопытством посмотрела на один из свитков, перетянутый алой лентой. - Да, это так, - кивнул Миро. – Так вы не против, если я сначала немного расскажу о содержимом? - Конечно, - кивнула Айзенстоун, - эта информация нам жизненно необходима. И нам, и матушке тоже. Миро кивнул и, повернувшись к Гордону, чуть напряженно поинтересовался. - Кинжал принадлежит тебе, верно? - Да, - кивнул юноша. – Вы поняли это из-за того, что его копия создана при помощи огня? - Нет, сынок. Я это понял позже, - мужчина вздохнул. – В общем, кинжал этот – вещица более чем реликтовая. Ему уже несколько тысяч лет. Он был создан первыми из людей, когда наступил срок их ухода из этого мира. И он способен был кристаллизировать кровь бывших богов, превращая их в камень… - Вы о детях богов? Что добровольно спустились на землю, так? – так же чуть нахмурившись, уточнила Ханон. – Создателях империи Шарр? - Настолько древний? – недоуменно переспросила Лили. – Ведь империи уже семь тысяч лет. Разве вещи могут сохраниться в таком идеальном состоянии? - Могут, если на них попала часть крови богов, - кивнул Миро. – А этот – один из тех, при помощи которых павшие боги отправились назад, в мир мертвых, а оттуда – в мир богов. Было всего четыре павших бога, существует так же четыре кинжала и четыре камня, созданных из их крови. Крови богов, хранящей их первозданную мощь. Точно определить месторасположение этих камней – весьма сложно, однако, при слиянии такого камня с человеческой душой – происходят перемены. Предположительно – его сила возрастает, преображаясь чуть ли не в божественную на фоне других людей, мощь. Против силы даже одного такого камня, к примеру, все маги гильдии будут просто бессильны. И чем плотнее будет сие слияние, тем выше станет уровень силы того, чья душа связана с камнем. - Горд, - беловласка стремительно развернулась к возлюбленному, - твоя мама говорила о том, что нужна мощная энергия! Видимо, она имела в виду именно камни! - Просто, но одновременно с этим – практически нереально, - подтвердила жрица. - Четыре камня, четыре кинжала… если таким кинжалом проткнуть человека – энергия, которую из него изымут, значительно возрастет – идеально подходит для того ритуала… и вполне возможно, что этот кинжал был не единственным, что находился у Эльсарра – он ведь не охотится за ним. - Ему и не нужно охотиться за этим кинжалом, - вздохнул Миро. – Гордон не сможет избавиться от него. Даже, если он кинет его в жерло вулкана – тот появится рядом с ним. Он не может его потерять, не может уничтожить, не может подарить или отдать. Ты знаешь об этом свойстве, сынок, не так ли? - Да, я заметил, - Блэкхарт чуть отвел взгляд, - потому и создавал копию. - Но кинжал не нужен для ритуала по «получению силы». Он нужен был лишь для того, чтобы нанести на твое тело метку, такую же, как и у того, кто нанес – твоего отца. Чтобы при помощи этого кинжала связать ваши тела и души, кровь и энергию. Обычно душу не связывают – это куда более рискованный и проблематичный шаг, притом – в основном именно для того, кто проводит ритуал. Поэтому, я немного сбит с толку. Но это мы еще выясним, малыши. Сейчас вопрос в другом. В том, что кинжалы были сплавлены с камнями силы – то есть, у вашего противника, скорее всего, имеется камень, к которому был прикреплен этот кинжал. Более того. Я полагаю, что задолго до того, как был проведен таковой ритуал – он уже слился с камнем. Я поясню так. Я предполагал, что в этом деле был замешан Первый Герцог – однажды мне в руки уже попадала информация, которую я не смог понять – сводка актов, составленных урсартами, в которой дотошно описывалось то, что ими был захвачен некий чернокнижник, который уничтожил множество людей. Но даже под пытками он не подписал обвинения. Был казнен более двадцати раз. В итоге – за неимением доказательств был выпущен на волю. Они так и не смогли его убить, что бы не делали и как бы не исхитрялись. Тогда мне впервые пришло в голову, что это может быть связано только с теми камнями, о которых я читал. Сейчас же – я почти уверен в этом. - То есть, причина такой огромной силы дяди Сара – в этом камне? – пораженно спросила Лили. – Но тогда получается, что он у него с самого детства – я видела его ребенком, он уже тогда был сильнее остальных… - Видела его ребенком? – переспросила Флер. - Э… - Я полагаю, что камень сам выбрал его, еще в младенчестве, - вздохнул Миро, - и его сила, его кровь, полностью слилась с силой камня. - Послушай, Миро… - Блэкхарт вопросительно на него посмотрел, - а ты нигде не наталкивался на то, что такое Духи – ну, заблудшие души, набравшие силу. Получается, что если в ком-то есть такая сила, как та, что дает камень – он фактически становится более чем желанной добычей для таких существ. Так? - Именно. До этого в истории был только один подобный прецедент – однако, носителем камня был не маг, что очень хорошо. И да, один из Духов почуял силу в нем, когда он был еще ребенком. Дорогие ему люди – погибали, а Дух, подводя его к безумию, к ненависти к жизни, к желанию проститься с ней – год за годом травил его душу сквозь сны. Но в итоге дух так и не смог добиться чего-то. Это был очень чистый душой человек, и он вонзил кинжал в самого себя, отправляя свою душу в объятия Хорра. Легенда гласит, что Дух не мог им управлять, находясь вовне, как не смог и пробраться в него, так как тот продолжал любить жизнь, несмотря ни на что. А когда умер – Хорр не позволил Духу поглотить душу того, кто призвал бога, прежде чем вонзить кинжал в свое сердце. - То есть, если бы тот человек, в котором был камень, ненароком умер, то Дух бы смог овладеть его душой? - Более того. Он бы не только овладел его душой, но и подвел к безумию и желанию освободиться любым путем. Я думаю, что в таком случае тому, чьей душой овладели – не суждено было бы прожить больше одного года. В бытность меня ребенком, кочевники в своих сказках называли таких Духов Владыками кошмаров. Считалось, что они – те, кому могут противостоять только лишь боги. - Я не могу понять одно: почему дедушка Грегори не переслал информацию лично нам, а отправил сюда? – задумчиво протянула беловласка. - Есть вероятность, что кто-нибудь еще может охотиться за камнями, – предположила русоволосая. – А увидев кинжал – решили, что такой должен быть у человека, интересующегося информацией о нем. Информатор никогда не станет выдавать слежке своего нанимателя. - Или же все те же некроманты… - Грегори прислал вас ко мне не потому, что это связано со слежкой. Скорее всего, Лилит и Гордон сказали, что ее фамилия Айзенстоун. Грегори всегда был очень любопытным – я давно веду с ним дела, еще с тех пор, как был канатоходцем – были заказы, которые… ну, скажем, там необходима была достаточная ловкость. Не воровство, но и не совсем чистые, врать не стану. Таскали некоторые свитки и ценности из руин Воздушного замка. Там только канатоходец и может пройти – магия-то не действует, а дорога, ведущая к нему, не более трех сантиметров в ширину и более трехсот метров в длину… - он вздохнул. – Простите, воспоминания накатили. Словом, он был в курсе того, что наша доченька, Ирис, была забрана у нас Дарсаном Лиэй. Далее – не сложно было сопоставить факты. Эта информация есть у меня, да. Но тут дело не только в этом – мы родители Ирис, а следовательно – мы на вашей стороне, малыши. Вы ведь родные для нас, несмотря на то, что увиделись мы только сейчас… - он повернулся к Блэкхарту. - Тем более, что, на данный момент, только я смогу тебя научить некоторым вещам, которые пригодятся тебе в поисках камней. - То есть, он прислал нас сюда, потому что понял, что вы – наша семья, а следовательно, вы нас не выдадите, несмотря на всю опасность? Так? - Да. Ну, еще он, скорее всего, хотел сделать добро и для нас. Все-таки, она наша малышка… - Нужно будет навестить его и отблагодарить, - улыбнулась Лили, сжав руку возлюбленного. – Теперь полностью о ситуации… Девушка пересказала им все, что было на данный момент известно, не утаивая и не преувеличивая, изредка прерываемая спутниками с дополнениями от них. - Поэтому мы и просим вас поехать с нами. Матушка слишком долго держала все в себе – ей нужна помощь… - Айлинемун просила передать, - добавила Ханон, серьезно смотря на пару. – «Как я и обещала, это время настало. Вы нужны ей.» - Мы безусловно отправимся с вами, малыши, - улыбнулся Миро, чуть нервно сжимая руку Флер. – Хотя, признаться, я этой встречи очень сильно боюсь. Боюсь, что она не простила нас за то, что мы не смогли забрать ее у Дарсана. Я не смог. - Если бы ты тогда забрал ее – она бы не встретила того, кого любит всей душой. Свою вторую половину, - нехотя сказал Гордон, борясь с самим собой. – Как бы то ни было, эта любовь является тем, что держит их на этом свете. Обоих. Возможно, боги просто провидели такой ход событий. Более того. Я склоняюсь к тому мнению, что замысел богов предполагает не только надобность их встречи. Я думаю, что боги знают, что это – единственный путь, чтобы остановить этого Духа, ведь они не могут вмешаться, так как это уничтожит наш мир. Их сила – слишком велика для него. Но если такова уготовленная нам судьба – мы просто должны принять ее и сделать все, что в наших силах, чтобы это существо более никому не приносило зла. Миро, я не думаю, что Ирис таит зло на вас. Но я почти уверен, что ее доброе отношение к ашарийцам имеет корни, уходящие в детство. И еще. Она не приняла Дарсана, как отца. Того, кто участвовал в ее зачатии – возможно. Но не отца. Я видел ее глаза, когда он был рядом. В них не было и толики тепла. Но так же – я уверен, что видеть вас для нее будет счастьем. Она более всего ценит искренность. И я не думаю, что она будет с вами холодна. Ведь именно вы – ее родители. Те единственные, кто любил ее бескорыстно и искренне. Те, кого ей не хватало. Кого ей не хватает и сейчас. - Матушка ненавидит деда, - кивнув, согласилась с ним Айзенстоун. – Если в детстве еще нормально к нему относилась, то после того, как он предал ее – возненавидела по-настоящему. Всегда с ним ссорилась, когда он приезжал к нам. И… я абсолютно уверена, что человек, которого она бы хотела видеть рядом в такие минуты – это бабушка Флер. И дедушка Миро, если бы она помнила его… «Да… я уверена в этом… ведь поддержка мамы – это то, чего всегда так сильно желала я… у нее должно быть так же…» - Я думаю, что она помнит, - осторожно улыбнулся Гордон, - даже маленькое дитя узнает и любит своих родителей, даже младенец. Он может образ помнить смутно, путать со снами, не понимать толком. Но душа – словно пергамент с первых минут жизни. Если на ней писали чернилами любви – их не вытравит даже щелочь времени. Поэтому – не бойтесь, а просто идите к ней. Обнимите. И расскажите все, как было, без утайки. Кровь – это то, против чего не пойдешь. Кровь, подкрепленная чувством – вечна. - Мама, папа, - Айли мягко посмотрела на родных. – Он прав. Мы родились позже, но даже не видя – знаем, насколько сильно вы оба любите Ису. Не меньше, чем нас, несмотря на разлуку. И мы ее любим тоже, ведь она – наша сестричка. - Более того, - поддержал ее Эрис. – Ей, как никому, нужна помощь. Вы дали нам тепло и любовь, семью, о которой только можно мечтать. Вы научили нас ценить каждый прожитый с любимыми день, своим примером показав, насколько это важно. Но теперь – мы взрослые. Ирис - наша сестричка. И она росла без вас, хотя это и было волей того человека. И, тем не менее – родители нужны всегда. Не только в детстве. В нас – одна кровь, а следовательно – она так же, как и мы, нуждается в вас, и так же, как и мы – любит. Езжайте. И передайте сестренке, что если ее кто обидит – мы с Каем всегда готовы прибыть ей на помощь. Она – наша сестра. - Верно подмечено, брат, - улыбнулся его близнец, кивая. – Делами мы сами займемся – вы тридцать пять лет без отпуска работаете. Навестите Ису. А потом вяжите ее мужа и тащите сюда, чтобы и она могла приехать к нам. Мы будем ее с нетерпением ждать. И ее, и нашу вторую племянницу. И внука. Обалдеть, ребят, у нас скоро внук будет! Флер кивнула, смахивая все же вытекшую материнскую слезу и смеясь. - Обязательно. А потом, когда все закончится – пригласим и Эльсарра. И вы, - она повернулась к внучке, - обязательно приезжайте, когда только захотите, Лили. Наш дом всегда открыт для вас. Девушка густо покраснела. - Спасибо… бабушка. - Спасибо вам, - Гордон мягко улыбнулся. – И простите, что не все вести, что мы принесли – добрые. Миро с интересом посмотрел на него. - Чарльз не в курсе того, что вы любите друг друга, так? - Так, - чуть смутился парень. – Он ненавидит моего отца, а как следствие – и меня тоже. Если он узнает, что его дочь… ну, я не думаю, что он отнесется к этому хорошо… - А Ирис? - Ирис в курсе. Она нам помогает даже. Ведь она понимает все… - Блэкхарт улыбнулся, - Она великолепная женщина – красивая, умная и очень добрая. У вас замечательная дочь. - Слава богу, - улыбнулась Флер, синие глаза которой блестели счастьем. – Просто удивительно… три поколения – и все три влюбляются в ашарийцев… Миро, я надеюсь, что ты случайно так отцом Эльсарру не приходишься? Для полноты картины. - Я?!! – мужчина по-детски обиженно посмотрел на нее. – Флер! Да как ты могла во мне усомниться? Я только к тебе приставал! Больше ни к кому! Остальные присутствующие рассмеялись. - Пап, да шутит она! – Эрис потрепал его по плечу. – Но папку Гордоновского чтоб как сына принял! Будет нам, как братец! – он повернулся к Айслину. - И ты племяшкой станешь, мелкий. Брат ведь муженьку нашей Лилит! - И такой хорошенький! – рассмеялась Айли, подходя к юноше и теребя его за щеки. – Ваш папка должен быть настоящим красавчиком, если вы на него похожи. А вы – похожи, потому что друг с другом похожие. Нашими малявками будете! – она притянула к себе Дель Льяро и Ханон. – Вы такая красивая пара, малыши! Сама Айлинемун, наверное, благословила ваш союз! - Хе-хе… да… благословила, - подтвердила жрица, ехидно посматривая на покрасневшего брюнета. – Только уж простите, но я тут не малявка! - Все, села на любимого бычка, - засмеялась Лили, чувствуя, как стремительно разряжается атмосфера, заполняясь вместо этого непривычным, мягким и уютным теплом. Чем-то таким, чего она никогда не испытывала раньше, но что-то похожее на то, как бывает, когда она находится в кругу любимых друзей. Видимо, именно нечто такое называют «семейным очагом». *** - Итак, вы обе, такие молодые и красивые, пока что достались мне! – Айли довольно улыбнулась, внутренне радуясь, что на кухне появилась еще пара свободных рук. И ушей, что самое главное. Девушки, моющие посуду после ужина, который так же вместе и готовили, довольно переглядывались, периодически отпуская шуточки на тему «слонопотамов» за стенкой и «бездонных мужских желудков», хоть внутренне и радовались тому, что их стряпня вызвала такой аппетит. – Так чем вы в свободное время обычно занимаетесь? Извините мне мою простоту, но я не слишком хорошо представляю себе, чем занимаются жрицы любви и герцогини… - Ну… - задумалась Ханон, которой, видимо, подобные чисто-женские разговорчики не были в новинку, как Лилит, - жрицы Айлинемун обычно балду гоняют и шляются, где только можно, когда не слышат приказов богини. А вот когда услышат – со всей серьезностью и ответственностью выполняют поручение и помогают тем людям, которым требуется наша помощь. Прямо сейчас я успешно совмещаю оба варианта, с тех самых пор, как с ребятами познакомилась. Кстати, Айли… тебя в честь моей богини назвали, да? У тебя внешние признаки те же, что и у нее… - Да, - улыбнулась девушка, беря в руку следующую тарелку, - Айлинемун спасла маму и папу, когда их пытался убить Дарсан, хоть и не смогла им помочь вернуть сестричку. Вскоре мама родила братцев – Эриса и Кая, они, как ни странно, близняшки. Только волосы цветом разнятся. А потом, через четыре с половиной года – меня. Вот и назвали в честь богини, которая их спасла… жуткая история. До сих пор не могу поверить, что у кого-то может быть такая черная душа… - она невольно вздрогнула и повернулась к Лили. – А ты, малышка? Рассказывай, интересно ведь! - Эм… будни герцогини Айзенстоун – не самая лучшая тема для разговора, - смутившись, призналась беловласка. – Скажем так, я привыкла быть активной. Если повезет – день пройдет спокойно: уроки у нанятых учителей, чтение книг, вылазки за стены поместья – как легальные, так и не очень. С тех пор, как с Гордом познакомилась – много куда путешествую по делам. Как-то так, наверное. - А как вы познакомились, кстати? – подала голос сидящая на кресле и помогающая натирать тарелки Камиль, с улыбкой глядя на беловолосую. – На ужине каком-то званом или на охоте? Оба ведь герцогских кровей… - Ну, - девушка невольно хихикнула, - то, что Горд – наследный сын Первого Герцога, и его настоящее имя Лессар Амрисэ Фрэй Даррэлл - тайна. И познакомились мы случайно: он эльзерр, которого Храм направил меня охранять… только вот отец для этого дела женщину нанимал, так что… Камиль и Айли переглянулись, обмениваясь хитрыми взглядами. - О, то есть, ты думала, что он – девушка какое-то время? - Ага, - подтвердила Лили. – И дала ему прозвище Мими. До сих пор бесится! Девушки снова переглянулись и, рассмеявшись, посмотрели на нее. - Он сам признался в том, что мальчик, или ты его раскусила-то? Расскажи, это ведь интересно очень! Так необычно! - Да я как-то до сих пор понять не могу, - улыбнулась Айзенстоун, подавая подруге новую тарелку на мойку. – Он как-то и не скрывался особо… если бы я не знала об условии, что телохранитель обязательно должен быть женщиной – раскусила бы в первый же день. Но это знание мне капитально мешало. А он не мог сказать прямым текстом. В конце концов, все решилось тем, что мне стало не важно, девушка или парень – я уже полюбила. А он полюбил меня с самого начала. - Как и полагается в священной паре, - хмыкнула жрица. – Зато красиво получилось! Спорю на что угодно, моя богиня в этот момент наблюдала за вами с платочком – она у нас сентиментальная очень. - Ну, или похихикивала, - улыбнулась Камиль, – потому что она вроде как не только сентиментальная, но и с юмором. Надо же как-то объяснить мой брак… - она ласково погладила себя по животу, утихомиривая разбушевавшегося ребенка. – Любовь – это, наверное, самое прекрасное из всего на свете… - девушка перевела взгляд на Ханон. – А ты как сошлась со своим ненаглядным? Такой славный мальчик, вы, наверное, только недавно вместе – краснеет, как дитя… - А, это потому, что мы не пара, - будничным тоном осведомила русоволосая, улыбаясь. – А почему твой брак? Что такого забавного в Кае? - И что насчет тебя, Айли? Ты замужем? Дети есть? – заинтересовалась Лили, потихоньку привыкая к подобного рода разговору. - Не пара? – искренне удивилась женщина. – Он тебе не нравится, выходит? Парень-то к тебе тянется, притом – сильно… - решив, что зацепила «не ту тему», женщина чуть виновато улыбнулась. – Простите. В Кае – ничего особо смешного нет, кроме того, что он словно бы дитя… ну, это свойственно почти всем мужчинам, собственно… Айли рассмеялась и, чуть кивнув на дверь, как бы, намекая на то, что вышеупомянутое дитя пасется неподалеку, пожала плечами. - Да, я замужем за братом Камиль. У нас двое детишек, но они с ним на ярмарку укатили, впрочем, как и остальная детвора – не хотят пропустить такого. А мы – тут, так сказать на хозяйстве… - Вот как… - улыбнулась Айзенстоун. – Это здорово, наверное, иметь детишек… - Познаешь еще эту радость, никуда не денешься, - хихикнула Нона, перекрывая поток воды и вытирая руки полотенцем. – Тут все! Скоро можно будет мужчин из бани выгонять. Госпожа Флер, я так понимаю, пошла маленькую укладывать, так? - Или же ей просто нужно побывать одной, - грустно предположила беловласка. – Это, наверное, трудно очень – узнать такое о дочери, которую уже тридцать пять лет не видела… - Я думаю, это не грустнее, чем не знать о дочери все это время, - примирительно улыбнулась Айли, - мама и папа очень сильно любят ее. Мы боялись их расспрашивать обо всем – оно и пню ясно, что история для них более чем просто тяжелая. Но они сильные. Так что – все хорошо. Тем более, что и мама и папа – столько лет мечтали хоть весточку о ней получить. Папа говорил, что они даже косвенно спрашивать боялись, потому что Дарсан – злой человек. И, если бы он заподозрил, что они остались живы в тот день – мог бы попытаться навредить не только им, но и Исе… - Он бы мог, - мрачно подтвердила Айзенстоун. – Та еще гнида. Мне он тоже никогда не нравился. Он к Гордону приставал, думая, что он – девушка… за попу его мацнул… это моя попа, между прочим! - Надо было прикинуться лесбиянкой… - нахмурилась Айли. – Чтоб знал, кто кому принадлежит! - Прикинулся… с матушкой, - еще более мрачно добавила та под дикий хохот подруги. – А она его поцеловала. В губы. Мои губы, между прочим!!! - Да ладно тебе, это ж был искренний дружеский поцелуй! – рассмеялись женщины. - За такие поцелуи губы выдергивают!!! Раскаленными щипцами!!! Медленно!!! - Вы что, в детстве в «бутылочку» не играли? – вопросительно посмотрела на нее Камиль. - Если для дела – чего ревновать-то? - В бутылочку? – удивленно переспросила Лили. – А что это за игра такая? Впервые слышу… - Да ладно?! – не менее удивленно посмотрела на нее Ханон. – Что, правда не слышала? Это же самая популярная игра в мире! Айли воодушевленно подошла к ней, буря девочку за руки и хитро улыбаясь: - Это когда игроками – мальчиками и девочками – раскручивается бутылка. Перед этим – загадывается, какой будет поцелуй. Тот, кто раскручивает – целует так, как было оговорено того, на кого укажет горлышко… мы так с мужем сошлись! Он два года телился, когда еще мальчишкой был – все поцеловать боялся. А потом – мы играли, и ему выпало меня поцеловать. У него такое смешное лицо было – думали, что пар из ушей повалит! - Э… то есть, с кем попадет, с тем и целуешься?! – ужаснулась девушка. – Это же мерзко! А как же право первого поцелуя? - Почему мерзко? – искренне удивилась Айли. - Просто не играй с теми, с кем противно, да и все… мы вот, когда играли – мне вообще первый поцелуй достался с братом, а второй – с Камиль. И ничего ведь. Чего это противно было бы? И, кстати, а что это за «право первого поцелуя»? - Право, при котором первый поцеловавший девушку имеет возможность требовать ее руки, причем безотказно. Действует только среди аристократии, - пояснила Ханон. – Очень проблематичная для девушек традиция… - А? Так оно только у нас так, что ли? Женщины снова переглянулись. - Какой ужасный закон. А если какой-то урод обсосет?!! Это же просто ужасно! - Добро пожаловать в мир знати, - убито кивнула Лили, тяжело вздохнув. – Закон начинает действовать с четырнадцати лет. Как же все-таки хорошо, что у меня все это уже позади… до этого пришлось основательно набегаться… - Гордон забрал? – улыбнулась Камиль, вопросительно глядя на девочку. – А ты – тоже у него первый поцелуй отняла, или? - Мы друг у друга все первое поотбирали, - улыбнулась та. – Он клятву Хорру давал, так что до меня у него никого не было. И после меня быть не может. - Повезло! – хихикнула Айли. – Хоть об изменах переживать не будешь! - Это точно… - вяло протянула Камиль. – Кай мой – такой вредный в этом… никак не поймет, что я его даже к почтовым голубям ревную… - У вас такие агрессивные почтовые голуби, которые чужих мужей уводят? – наигранно ужаснулась Ханон. – Страх-то какой… - Голуби еще ничего, а вот местные голубки… - мрачно заметила Айли. – Смотри, как бы твоего не увели, пока ты думаешь… парень видный, такого наши мимо не пропустят… - Не мой он, так что беспокоиться мне не о чем, - спокойно пожала плечами русоволосая. – К тому же, у него и без меня любимая есть. Чтобы он там не говорил, но такая любовь, которую он испытывает к той девушке - не затмится другой и не выветрится за каких-то пару несчастных недель. Пока он любит – мне его любить нельзя, самое жесткое табу жриц Айлинемун. - А разве Айлинемун не дарит новую любовь взамен старой? – Камиль улыбнулась жрице, подходя к ней и укладывая руки девушки на свой живот. – Знаешь, до Кая я очень любила одного мальчика. А он меня – нет. Я мучилась, очень сильно мучилась. А Кай, который тогда был моим другом – просто поддерживал меня, а потом, однажды, обнял. Но не как друга. Он сказал, что я ему нравлюсь и, будь его воля – он бы был со мной, чтобы мне не было больно. Я сначала боялась, потому что помнила, что люблю другого. Только потом поняла, что именно «помнила». Привыкла я того любить. Но когда со мной рядом стал находиться мой Кай, когда я смогла подарить ему нерастраченное тепло, я невольно полюбила его. Потому что он был именно тем, кто мне нужен. Знаешь, у нас с ним уже второй ребенок будет ведь. И я ни одного дня не жалела о том, что позволила себе быть рядом с ним – тянуло ведь. А еще больше я благодарна тому, что он понял, что мне нужно отдать это свое тепло, что позволил прикоснуться к себе. Может, это и не любовь с первого взгляда, но она – не менее сильная и прекрасная. Подумай, может, его любовь к той девушке – уже просто стала привычкой, диктуемой сердцем? Иногда все намного проще, чем кажется. К тому же, твоя богиня, Айлинемун – не может быть против любви. Я не сильна в догматах, но, если твоя нежность – залечит его сердце, если вас друг к другу тянет, то это и будет средством от перегоревшего… - Так оно так, - кивнула русоволосая, поглаживая выпуклый живот женщины, - и я рада за вас с Каем. Ваша любовь – действительно любовь, самая настоящая. Но вот когда дело касается жриц – тут все становится намного сложнее. Мы ведь не просто так следуем нашим правилам. В общем, - она смущенно улыбнулась, - не забивайте головы. Как я уже сказала, с такой любовью к той девушке, как у него – он еще не скоро сможет отпустить эти чувства и полюбить с той же силой другую. Зато когда он это сделает – его заинтересованность мной возрастет и более всех будет иметь шансы на то, чтобы стать этой любовью. Короче, все пучком! А нам пора бы уже и делом заняться… - Тогда – идите и вытащите своих мальчиков из ванной. Они там уже часа два плещутся! – улыбнулась Айли. – Скоро спать пора, так что пускай выползают и сохнут, а то – так и простудиться недолго! - Угу. А если повезет – можно будет и подсмотреть, - подмигнула Ханон, хихикнув и беря покрасневшую подругу за руку, быстро утаскивая ее по направлению к показанной им ванной комнате. Покинув кухню, девушка облегченно выдохнула, сбавляя темп. – Фух… пошли расспросы… меня это заставило задуматься: а не слишком ли – учить жрицу любви искусству любви? - Да ладно тебе, они же искренне помочь хотели, - улыбнулась Лили, хихикнув. – Что, не привыкла, что тебя сватают, да? - Это ведь моя работа! – покраснела жрица. – Ты как, кстати? Уже адаптировалась? - Угу, - кивнула девушка. – Так странно осознавать, что все эти люди – моя семья… у нас никогда не было подобных посиделок и веселья, когда мы все вместе. Только вот… - Только вот что? – поинтересовалась русоволосая. - Только вот… - беловласка прикусила губу. – Нет, ничего… о, а вот и нужная комната! – воодушевившись, она указала на приоткрытую дверь, немного ускоряясь, но идя бесшумно, благодаря постеленным по полу теплым меховым покрытиям. - …и чтобы она не называла меня «Мими»… - Блэкхарт откинулся на бортик ванной, в которой они сидели вместе с Айслином. После помощи по наколке дров и аварии в виду Эриса, который случайно перевернул на них банку с краской, стоящей в подсобке – обоим пришлось идти мыться. Впрочем, юноши не слишком расстроились такому повороту событий, решив не церемониться и полезть туда вдвоем – благо ванна была действительно большой. – Обо всем попросил. Она у меня умненькая очень – все понимает. Притом, мне зачастую кажется, что получше меня самого… - Ну, это хорошо, если девушка неглупая, - пробулькал старший, обливая голову водой. – А я вот неудачник в этом. Сначала, еще в детстве, запал на Сандру. Сильно запал, если честно. Не знал, куда себя девать, особенно, когда она с Артуром перед глазами была… а потом, когда мне двенадцать исполнилось – мой старик решил шуткануть, вызвал мне шалав. Я тогда не сильно представлял, что это за тетьки и что им от меня нужно, да и водки мне тогда старый влил – я был, как в тумане. А потом они просто «потрогали, где надо», ну и поехало… я смутно тот вечер помню. Точнее, помню только то, что плакал, как девчонка, а потом еще долго отмыться пытался… позже стало просто невмоготу – я начал расти, мне хотелось близости, а еще больше – просто забыться. Я стал бродить по борделям. В основном, правда, я только снимал женщин для того, чтобы поговорить – дома было не с кем. А они, хоть и проституцией занимаются, но и не скажут никому, и поймут. Смешно, правда? Таскаться по борделям в поисках ласки и понимания, а не постели? - Это не смешно, это очень печально, - Гордон ласково потрепал его по плечу. – А потом? Ну, после того, как ты уехал на юг? - Я ни с кем не был в Эльдате. Собственно, я ни с кем не был уже более четырех лет, - чуть напрягся парень. – На одну ночь – не могу, противно от себя самого, а так – просто никто к душе не лежал… - А Ханон? - А Ноне я, кажется, не нравлюсь, - вздохнул Уайльс. – Кажется, я просто лузер. Знаешь, ведь она единственная, кто мне понравился, кроме Сандры. Такая теплая, светлая девушка. Но она остается холодной, а я – не вижу нужды рассказывать о том, что любовь к Сандре изменилась. Да, я очень люблю ее. Но уже не как женщину, любовницу, которую страстно желаешь. Я люблю ее более, как сестру, как самого близкого и родного человека, который был у меня в детстве. Да, горечь осталась, но уже совсем не та, что была. Скорее – просто воспоминание о несбывшейся мечте детства. Я очень рад, что у нее с Артуром все хорошо. Правда рад. Но знаешь… давно, три года назад еще, я обещал Сандре, что найду ту, которую полюблю. Женщину, к которой меня будет тянуть. Нашел. Что-то не легче… Горд, можно я тебе кое-что скажу? - Конечно. - Не сольешь девчонкам? - Блин, Лин, я ж твой брат! - А еще – ты ее гувернантка… - Не солью. - Я, кажется, влюбился в Нону. - Уверен? – Блэкхарт приблизился, опираясь на колени брата и серьезно глядя на него. - Точно уверен. Она мне даже снится, - вздохнул Дель Льяро. - А ты с ней хочешь… ну, любовью заняться? - Конечно хочу! – надулся синеглазый. – Я что, похож на старикана или больного? Кто ж не хочет такого от девушки, в которую влюбился?!! - Н-да… посечет она тебя… - Вот и я этого боюсь. А все равно успеваю сделать все раньше, чем обмозговать… - Вот и у меня так же… жуть просто, как тянет… - Угу… - Даже душ не помогает… - Это есть. Может, какое-то лекарство придумать? Ну, чтоб не доставал? - Дурак ты, что ли? А вдруг навеки повиснет?!! - Да, это не тема… - Вот-вот… - Гордон покосился на двери. – Ты в курсе, кстати, что сквозняк тут не просто так? - Ой… - Айслин поглубже погрузился в воду. – Иди, закрой двери. - Почему я? - Потому что ты – младше, и тебя все видели голым… - Не все! - …а кто не видел – мы не виноваты… - Задница ты!!! – Блэкхарт рассмеялся, плеская в его сторону водой. - Сам такой!!! – ответил тем же Уайльс. Хихикнув, Лили демонстративно хлопнула дверью, поворачиваясь к покрасневшей, как рак, подруге. - Не долго, говоришь? - Цыц. Это все равно еще не то, когда я имею право претендовать на чужое сердце, - буркнула та, пряча взгляд карих глаз. – Пошли уже, что ли… Дверь приоткрылась, и на пороге показался мокрый, закутанный в халат Блэкхарт. Посмотрев на девушек в упор и, чуть улыбнувшись, он прикрыл дверь. - Да никого там нет! Показалось тебе. Тоже мне, стеснительный нашелся! Вылезай уже, нас, наверное, все и так уже костерят за то, что мы тут засиделись… *** Айслин закрыл дверь в одну из детских, отведенную им для ночевки. На кровати было постелено белье, от которого веяло холодом и снегом – его совсем недавно сняли с сушки, расположенной на заднем дворе. Сама детская – довольно просторная комната, окрашенная в светло-бежевый тон - была очень теплой и уютной. В углу стояли кровати – одна большая и две чуть поменьше, на нескольких стеллажах были расставлены многочисленные игрушки, большинство из которых были самодельными, но от этого – только еще более веяли теплом, любовью и детством. Пушистый ковер из шкур, которым был устелен пол, приятно грел ноги, а балки потолка, сделанные из простой шлифованной древесины, покрытой олифой, дарили странное тепло, так сильно не схожее с атмосферой привычных замков и храмов. Под потолками висели кованые лампы, изображающие фей и явно сделанные именно для детской. Плотные шторы на окнах были чуть распахнуты, давая вид на идущий за окном пушистый снег, укрывающий растущие около дома ели. Парень взял в руку лежащую на полу куклу и, поправив на ней платье, посадил на полку, невольно касаясь руками вычурной резьбы, сделанной самим хозяином дома. - Такая прекрасная семья… они очень любят друг друга. Так непривычно… - Тоже не было нормальной семьи, да? – поинтересовалась Ханон, усаживаясь на одну из маленьких кроватей. – Для меня такое было вполне привычным. Я тоже в многодетной семье росла. Да и в храме всегда много народа было. - Не было, - честно признался парень. – Я был единственным ребенком. Моя мать ненавидела меня за то, что я осрамил ее своим видом – тем, что похож не на отца. Отец очень много пил после этого. Стал полной скотиной, мы с ним на ножах ходили. Матери было просто наплевать… - он скинул с себя халат, одетый поверх теплых домашних бриджей и свитера и, сев на подоконник мягко посмотрел на нее. – Нона, расскажи мне о себе. Я имею в виду – о твоем прошлом. Как ты жила до этой временной петли, что любила. Как стала жрицей Айлинемун… мне столько хочется узнать, а я не могу найти причину, по которой смог бы тебя спросить… поэтому, прости, что спрашиваю так, прямо. - Разве можно спросить иначе? – хмыкнула русоволосая, вытаскивая из-под подушки куклу. – Я была третьим ребенком в семье. Всего нас, детей, было семеро. Родители дружные, любящие, работящие. Старшая сестренка всегда присматривала за своими младшими, а брат был самым верным защитником из всех людей. Младшенькие все были мальчиками, поэтому в доме всегда стоял шум и гам, - улыбалась она, вспоминая былые дни. – Знаешь, настоящими жрицами становятся еще с момента зачатия. Рождаясь, первое, что мы слышим – теплый голос нашего бога-покровителя. О том, что я родилась таковой, стало известно еще в совсем раннем возрасте, ведь я всегда пересказывала все, что мне говорила «добрая сестричка». Храм Айлинемун находился в том же городе, где мы жили, так что и проблем с моим становлением на ее службу не было. Служители там так же были, как одна большая семья… - вздохнув, она отложила куклу, поворачивая голову на брюнета. – В общем, детство и отрочество у меня прошли тихо-мирно. Конечно, я любила куролесить и все такое – характер такой, да и богиня одобряла… но сейчас, когда я думаю об этом… вполне возможно, что я была бы более послушной дочерью, знай я, что окажусь в той петле. А теперь все мои родные и любимые давно в могилах, так что и извиняться мне, в общем-то, не перед кем. Парень подошел к ней и, встав на колени перед кроватью, улыбнулся, ласково гладя ее по щеке. - Знаешь, я думаю, что твои родные, если и не слышат этих слов, то очень счастливы были бы потому, что ты их произнесла. Когда умер мой отец – во мне были иные чувства: горечь, что он так и не стал мне родным, досада на себя – за то, что я был далеко, печаль и… облегчение. Потому что я знал, что он больше никогда не станет говорить и делать того, что было его обычаем при жизни. Это жестоко и ужасно, что я испытал такое чувство. Однако так было. Но, несмотря на это – я понимаю, о чем ты. Родные, даже если они… не близки – все равно родные. Тебе – тяжелее стократ. Я боялся спросить тебя об этом, но, тем не менее – я так же понимаю то, что ты… ты – как я. Вроде как и душа нараспашку, а глянешь – и идти-то некуда. Ханон, это все очень грустно, но Айлинемун – никогда бы не сделала так, будь это не необходимо. Поэтому, давай просто молиться о том, чтобы в следующих реинкарнациях – они были так же счастливы и дружны. Я уверен, что твоя любовь защитит их и придаст сил родным тебе душам. - Извини, но эта не та тема, на которую бы я хотела говорить, - улыбнулась ему девушка, отстраняя его руку. – Давай о чем-нибудь другом, ладно? - Хорошо, - брюнет поднялся и, расстелив постель, взял подготовленное второе одеяло, скидывая его на соседнюю кровать. – Тогда, для начала – устраивайся. И прости, что я поднял эту тему… - он подошел к окну и, взглянув на снег, чуть улыбнулся. – Красиво тут. Кажется, я понимаю, почему они здесь решили остаться. Спокойно, суеты никакой. Нона, а что ты любишь делать, ну, помимо обязанностей, конечно, - он повернулся к девушке, с удобством устраиваясь на широком, словно бы предназначенном для этого, подоконнике. – Я имею в виду что-то типа хобби. Я вот, например, очень люблю делать украшения – ну, кольца, сережки, всякое такое. А ты? - Нет такого, - спокойно отозвалась русоволосая, послушно устраиваясь на кровати. - Да ладно тебе, - парень тихо рассмеялся и, погасив лампу, подошел к соседней кровати, плюхаясь на нее и закидывая руки за голову. – У всех есть. Лили, например, любит вылазки и переодевание в мальчиков. Горд – поет. Кстати, красиво поет. А ты? Ну неужели в тебе ничего не вызывает интерес, кроме службы своей богине? - Не-а, - подтвердила та. – Хотя… только такие мелочи, вроде дразнения «близнецов». Ну, или алкоголь. А так – ничего. - Какая ты, - улыбнулся парень. – А как насчет шоппинга? - Пока в нем есть необходимость – почему бы и нет? А если необходимости нет, то и деньги со временем я тратить на это не стану. - Смешная ты, - Айслин чуть повернулся к ней. – Знаешь, ты очень похожа на меня – мотыляешься, как лист по свету, все делами занята. А как оглянешься – понимаешь, что вроде и правильно все делаешь, да все как-то пусто. Прости, что провожу параллель, Нона. Я просто много времени пробыл в храмах Айлинемун. Запал мне в память один разговор со жрицей. Она мне тогда в мамы годилась. Разговорились мы с ней за выпивкой о том, как да что, и она призналась, что это – самое сложное в жизни жрицы: помогать сердцам соединяться, радоваться за них, а потом - в один день осознать, что свое сердце осталось одиноким, пусть даже преданным Айлинемун… я не пытаюсь тебя поучать – еще чего. Кто, как не ты, знает то, как нужно. Просто… просто я много думаю на эту тему. Я хотел бы, чтобы ты была хоть чуточку счастливее. Нона, я помню то, что ты мне сказала, поэтому – будь моей сестричкой. Я, правда, очень рад, что в моей жизни появилась ты. Я ведь очень боюсь одиночества, если честно… - Одиночество тебе не грозит, - глухо отозвалась русоволосая, отворачиваясь к стене, поудобнее устраиваясь. – Если ты вдруг не заметил, у тебя замечательные брат и друзья. У тебя есть привлекательная внешность и спокойный характер. Большего тебе и не нужно, хотя и оно у тебя имеется в виде состояния и титула. В одиночестве ты никогда не останешься, пока сам того не захочешь. - Нона, - синеглазый поднялся и, подойдя к ее кровати, коснулся рукой волос девушки, - я тебе совсем не нравлюсь? Я… ну, я… ты мне очень нравишься, мягко говоря. Поэтому, я хотел бы, чтобы ты это знала и тоже была откровенна. Мне нравится ухаживать за тобой в любом случае – будь ты для меня женщина или сестра. Но я не могу спокойно смотреть на то, что тебя столько всего гложет, а ты – молчишь. Я знаю, что я не та кандидатура, которая вызывает доверие, но меня правда к тебе тянет. По-разному, я не буду скрывать. И как к женщине, и как к другу, и просто как к человеку. - Не утруждайся подбором слов – я все слышала, - спокойно сообщила Ханон, так к нему и не разворачиваясь. – Влюблен в меня? Лучше оставь эти мысли и найди себе нормальную девушку. Меня раздражают те, кто так запросто разбрасывается подобными словами, совершенно не зная человека. А мои рассказы настоящего и прошлого не изменят. Смысла в них не больше, чем в планах на будущее. Так что, будь добр, оставь эти попытки, пока тебе сейчас окончательно больно не стало настолько, что в дальнейшем ты не сможешь терпеть мое общество. - Я узнаю тебя и добьюсь, - так же спокойно ответил парень. – Потому что у меня на это есть свои причины, Нона. Называй это пустыми словами и не верь – у тебя много оснований для этого. Так или иначе – я буду тебя добиваться. Но до тех пор, пока ты сама не скажешь «да» - я останусь для тебя братом. Прости, я действительно устал ото лжи, поэтому говорю, как оно есть. И, знаешь? Я действительно знаком с тобой только по рассказам брата и тому, что рассказала ты. Но я хочу узнать тебя. Узнать и понять. - И не меньше меня бесят люди, которые постоянно за все извиняются. Спи иди, чудик. Завтра вставать рано. - Хм, привыкай, тебе еще жить с вечноизвиняющимся придурком, - улыбнулся брюнет и, вложив в ее руку носовой платок, в который было завернуто что-то не слишком крупное и довольно хрупкое на ощупь, поправил волосы девушки, удаляясь к себе на кровать и укладываясь там. – Сказочных снов тебе, Нона Карие глаза приоткрылись, рассматривая вложенную в ладонь ледяную розу, сверкающую в лунном свете, исходящем от окна. «Балда… она же растает… всю кровать мне зальет, чудила…»