Грехи отцов

- Здравийка вам сердечного! - услышав звук распахнувшейся двери и колокольчика над ним, бойко воскликнула молодая девушка, которой на вид было слегка за двадцать, радушно улыбаясь и опираясь о высокую витрину с часами. Разглядев клиента, она еще более довольно взвизгнула, кокетливо поправляя свои пушистые медного цвета волосы. - Ой, какой мальчик-то симпатичный! Чего изволите, юноша? Не стесняйтесь - не кусаюсь я! Ну, почти... только если попросите... Помещение было довольно большим, просторным и наполненным светом, идущим из больших окон, персиковые занавеси на которых были распахнуты, давая обзор на идущий за окном снег. Внутри лавки было полным-полно витрин, заполненных качественными и довольно красивыми часами ручной работы. Эльзерр чуть выгнул бровь и улыбнулся, струшивая снег со своего капюшона и подходя к ней. - Здравствуйте и вы. Как приятно глазу усталого путника увидеть среди этих скудных пейзажей такой прекрасный цветок, - он учтиво поклонился, внутренне напоминая себе о манерах и иронизируя над тем, что первой же, к кому его принесли ноги – оказалась дама чуть старше его самого. – Мое имя – Гордон Блэкхарт, миледи. - Ух, "миледи" - как оно звучит-то! - довольно протянула девушка, выпрямляясь и выходя из-за прилавка. - А я Лили! Лилиан Вон, если точнее. Ты такой миленький, Гордон! Откуда взялся в наших краях? Ты не похож на местного простачка! - Я путешествую с другом, - улыбнулся брюнет, - приятно познакомиться, Лилиан. Вы – очень красивы… - он чуть неловко поправил плащ, - простите мне мои манеры – я вырос в монастыре и не слишком умел в обращении со столь прекрасными юными девушками… - Какой же все-таки милашечка!!! - умилилась рыжая, не выдерживая и трепля его за щеки. - И где только такие монастыри, чтобы в них такие красавчики росли, а? - прищурив болотного цвета глаза, она хихикнула. - Ладно, не буду лучше душу себе травить. Зачем пожаловали, друг любезный? Часики подыскиваете? - Да, - он улыбнулся, смущенно упирая взгляд в пол, - я хотел бы подобрать себе часы. Ну, такие, которые можно было бы на теле носить, а не вот такие… - он указал рукой на большие настенные часы с боем, - …может, что-то посоветуете? - На какую именно часть тела, если уже определено? - тут же поменяв тон на деловой, поинтересовалась Лилиан, с настойчивостью вечно лезущей мошкары подталкивая его к витринам. - Может, карманные? Браслет? Цепочка на шею? Можно и более экзотическое, если на заказ... - Нет-нет, - тут же замахал руками юноша, краснея. – Ничего такого! Мне… на шею. Я привык, чтобы часы были около сердца. Они бьются похоже, - он примирительно улыбнулся. – Есть что-то такое? - Ой, как мило смущается!!! Кажется, я сейчас кого-то буду тискать! - снова воскликнула часовщица, широко улыбаясь. - Есть, конечно! Всевозможных размеров, металлов, форм... вот здесь, в этой витрине, - она указала на широкие полки, заставленные подушками с украшениями. - Подбираем индивидуально! Если ничего не подойдет - изготавливаем по заказу по цене обычной покупки! Юноша прошел за ней и, с интересом посмотрев на витрину, повернулся к девушке. - Какие красивые! Мастер – очень талантливый человек! – он снова посмотрел на выставленные часы. - Даже глаза разбегаются… - взгляд остановился на часах, сделанных в форме цветка лилии – наверное, самых дорогих тут, с резной крышкой, выполненных, судя по цвету, из электры и инкрустированных кристаллами горного хрусталя. – Наверное, я выберу вот эти, - он указал на них рукой. – Или, может, посоветуете что-то другое? Я слышал, что добрая примета, когда часы выбирает не тот, кто их будет носить, а другой человек… - Но если взгляд сразу упал, а в голове появилась отчетливая мысль "Мое!" - и сомневаться не стоит, берите! - тут же заверила его рыжая, - доставая часы из витрины и протягивая юноше. - И дело вовсе не в том, что я желаю впихнуть вам самые дорогие, вовсе нет! Мне эти часы тоже очень нравятся - они ведь мое имя символизируют. А мастер, сделавший их - мой дедушка. Правда, его работы великолепны? - Да, они действительно прекрасны, - улыбнулся юноша, - сколько они стоят? Простите, я не сильно ориентируюсь в ценах на часы… - Двадцать золотых, - мило улыбнулась Лилиан. - Дорогие, не спорю. Но они того стоят! Заверяю, что их цена не была бы столь высокой, не будь они часами, как говорят, на века! Сломать их практически невозможно! Только если магией, конечно, но можно попросить их зачаровать - магии металл хорошо поддается. - Нет, тут не поспоришь – вещица действительно красивая, - улыбнулся ей Гордон, протягивая крупный кристалл риолита, размером практически в ноготь на большом пальце, который при обмене бы стоил около двух стоимостей часов (впрочем, именно это его свойство и нравилось юноше – весу мало, толку – много) – вы не против, если я рассчитаюсь так, но попрошу подобрать под них достойную цепочку? - Ого, - девушка растерянно уставилась на кристалл. - А вы уверены? За него можно еще одни не менее приличные подобрать... цепочка же для лучших товаров идет бесплатно... - Полностью уверен, так как рассчитывал на эту сумму. Только вот я попрошу вас, как девушку, подобрать какую-то подходящую и красивую цепочку, - он улыбнулся, - мне хотелось бы, чтобы эти часы могли быть для меня напоминанием о моей возлюбленной. Почти что ваша тезка, кстати. И тоже – очень красивая и жизнерадостная особа… - Ну вот, - расстроилась часовщица, кивая и подходя к витрине около главного прилавка, принимаясь выискивать нужную ей цепочку. - Казался таким милым, а оказался врунишкой... - Отчего же врунишкой? – искренне удивился юноша. – Я правду говорил, что вы – определенно самая красивая девушка из всех, что я встречал в этих краях. Вы действительно радуете взгляд, миледи. И я уверен, что боги не терпят лжи, поэтому – стараюсь не поступать так. - Ну не я же недавно заверяла, что выросла в монастыре и не умею общаться с прекрасными особами, - заворчала рыжая, перебирая в руках выбранные ею цепочки, подбирая нужную ширину. - А я-то удивилась еще, почему именно женские часики... эх... судьба моя судьбинушка... - Но я действительно вырос в монастыре и не умел в обращении с прекрасными феями, - примирительно улыбнулся Гордон, - моя ненаглядная – исключение, миледи. А они, как говаривают, существуют лишь для того, чтобы подтверждать правила… - Угу, все вы так говорите, - буркнула явно недовольная девушка, протягивая ему часы обратно, на этот раз надетые на изящную мелкую цепочку. - Вот. На ненаглядных хорошо смотрится, проверенно. Желаете ли выбрать что-нибудь и для себя? - Нет, спасибо. Хотя – надо еще подумать, пока время есть, - он пожал плечами, - в любом случае, наверное, на днях к вам приду – не часы, так цепочку взять. Они у вас тоже очень красивые, кстати, Лилиан. Передайте дедушке нижайший поклон – во многих местах мне побывать пришлось, но такие часы – и часами-то назвать сложно. Слишком хорошая работа. Даже не верится, что это сделал человек! - А кому ж еще, если не человеку-то? Животному цепочки без надобности, божествам же горбатиться не приходится. - Это уж точно, - кивнул парень, - однако, столько терпения и старания вложить в вещь… прямо часовой дух! Как дух мечей из ашарийской сказки… - Упаси боги моему дедушке духом стать! - ужаснулась девушка. - Пущай живет еще, сколько суждено! И часики такие делает, дабы мы с вами им радоваться могли. Юноша искренне рассмеялся. - Ну что вы, пусть живет сто лет, дедушка ваш! Я имел в виду исключительно переносный смысл – настолько хорошего мастера редко встретишь, я про это! – он надел часы на шею, невольно поглядывая на напольные и заводя те, что купил. – Вот и все, - он поднял на нее взгляд, убирая часы и снова чуть кланяясь. – Спасибо вам, миледи Лилиан! Вы даже не представляете, как порадовали своей красотой глаз путника. Надеюсь, ваша красота и свет окупится сторицей, когда вы встретите свою вторую половинку! - Идите уже к своей суженной, - все-таки хихикнула рыжая, снова лукаво щуря свои болотного цвета глаза. - Ей будете ласки на уши шептать. А то сердечко-то невинное задобрить успели, а сами под чужую юбку! - Нет, миледи, я говорю, как эстет, не более. Не дело слова нарушать, но и лгать – некрасиво. Удачи вам, Лилиан, - он улыбнулся, - надеюсь, я вас не сильно утомил. - Напротив - сильно расшевелили! - снова, как и в начале, улыбалась девушка. - И вам удачи, Гордон! Часики берегите! *** «Лилиан Вон, женщина, чуть более двадцати лет. Поведение не подозрительное: легкомысленна, приветлива, часовщиком не является… - юноша постучал краешком заточенного грифеля по куску пергамента и, чуть причмокнув, добавил. – Не могу объяснить, что именно, но что-то сильно напрягает. Слишком не подозрительно выглядит…» Убрав пергамент, юноша посмотрел на купленные часы. - Даже обидно. Но часы – красивые… - буркнул он себе под нос юноша, снова накидывая на голову капюшон и осматриваясь. «Еще несколько мастеров - и можно идти домой… - он чуть повернулся к магазину, из которого только что вышел. – Н-да… паранойя у меня что ли? Гордон, какой же ты мудак! Вот тебе – вроде и девушка красивая, и не сделала ничего плохого, не сказала даже… но почему мне так неприятно было находиться рядом с ней? Как будто что-то не то… - он пнул попавшийся по пути обледенелый снежок. – Ладно. Буду думать, когда всех обойду… - он посмотрел на следующую лавку. – Надеюсь, управлюсь до обеда, что ли? – он прошел мимо пары серых зданий и, подняв взгляд на свинцовое низкое небо, вздохнул. – Кажется, опять будет метель…» Как по волшебству, перед носом брюнета тут же пролетела довольно крупная снежинка. *** Следующий магазин оказался маленьким, уютным и очень светлым помещением. Витрины не пестрили тем разнообразием, что было в предыдущей часовой мастерской, однако от этого товары не становились хуже. За прилавком, как и в прошлый раз, сидела молодая женщина, приветливо улыбающаяся зашедшему Гордону. - Добро пожаловать, молодой человек! Желаете часики приобрести? Или же сдать в ремонт? - Доброе утро и вам, миледи, - улыбнулся юноша, снова струшивая с себя снег около двери и, откинув капюшон, подходя к женщине. – Я хотел бы приобрести женские часы. Что-то нежное и легкое, изящное… - Ухаживаете за девушкой? – понимающе поинтересовалась часовщица. – Мой муж, владелец этого магазина, тоже начинал именно с этого. Эти часики я до сих пор ношу! Предпочитаете кольцо, кулон, браслет? Какой металл? - Это я для тещи… мамы, - чуть смутился Блэкхарт, - не знаю еще, какого типа, но что-то из белого металла, элегантное и изящное – другое ей вряд ли подойдет, - он осторожно осмотрелся, - у вас тут хорошо, так уютно! - Стараемся, - с улыбкой кивнула женщина, - это ведь не просто мастерская – это наш дом и жизнь. Люди часто наведываются, и мы хотим, чтобы они чувствовали себя уютно. Хм… - она чуть задумалась, - могу я поинтересоваться, в пределах какой суммы вы рассчитываете купить часы? Знаю, немного некорректно такое спрашивать, но среди белого металла в большинстве своем только дорогие товары… мне нужно знать, из чего подбирать. - На любую сумму. Можно и самые дорогие – тут нет смысла экономить, она у меня замечательная. Главное, чтобы модель была действительно стоящей, - Гордон улыбнулся девушке, - это здорово, когда у двух любящих людей есть свое дело, в которое можно вложить душу. - Действительно здорово, - не смогла не согласиться с ним часовщица, выходя из-за прилавка. – Конечно, были и трудности, ну, с той историей про смерти, но мы можем гордиться тем, что среди наших покупателей не было ни одного такого случая. Часы, сделанные с любовью, их оберегают. Хм… как вам вот эти? – она сняла с витрины красивое и довольно крупное кольцо в форме снежинки, в сердцевине которой был под крышкой спрятан циферблат. – Очень красиво смотрится на длинных пальцах. - А что, очень даже, - кивнул ей юноша, подходя и рассматривая часы, - она маг у меня, а это – схоже с символом Астарты… - он поднял на девушку взгляд, - а можно на эти часы добавить алмазное напыление, чтобы края понежнее выглядели? Я доплачу. - Это займет некоторое время, но вполне можно, - радушно кивнула женщина. – Но только на условиях предоплаты, чтобы быть уверенными, что вы их выкупите. Уж извините за такую подстраховку… часы же будут готовы завтра. Вы можете зайти за ними сами, или же оставьте ваш адрес, и я лично доставлю их вам сразу по готовности. - Я зайду, - благодарно улыбнулся юноша, - Вам не за что извиняться, все правильно – мало ли у кого какие тараканы в голове, верно? – он достал кошель. - Сколько я вам должен? - Пятнадцать золотых. Это уже с учетом напыления. - Так, - юноша достал очередной крупный кристалл риолита и протянул его девушке, - я дам больше, но попрошу сделать все как только можно лучше – она прекрасная, но очень грустная женщина, а мне хотелось бы, чтобы все было безупречно. Я думаю, так вас устроит? - Да, но, - часовщица, удивленно моргая, уставилась на протянутый кристалл, - это же очень много… мы вполне управимся за ту сумму, какую я назвала… - Оплата должна быть достойной ведь, - улыбнулся эльзерр, - к тому же, я ведь и вечер у вас отниму на переделку… в общем, берите. Но, если можно, я хотел бы вас спросить об этой ситуации с местной легендой. Ничего особенного, просто очень интересно – впервые с таким столкнулся. И… ну, я знаю, что неуместно, но можно попросить чай? Глупая просьба в часовой мастерской, просто действительно сильно замерз… - он виновато моргнул. – Я вижу, что вы ко всему этому непричастны, поэтому, буду искренен. Я эльзерр, и, хоть и оказался тут случайно, но должен хотя бы попытаться решить этот вопрос с «легендой». Ну, вы понимаете… а вот часы у вас – действительно красивые! - О, вот как… - женщина немного насторожилась, но все же снова улыбнулась, указывая на небольшой диванчик в углу помещения. – Присаживайтесь. Какой чай предпочитаете? Так уж вышло, что мой муж в этом напитке души не чает, так что его ассортимент у нас не менее разнообразный, чем часов. - Главное, чтобы горячий был, - искренне рассмеялся юноша, - я и так вас не по делу напрягаю, вы простите. Просто вы очень сильно напомнили мне мою любимую, Лили. Мое имя – Гордон Блэкхарт, миледи. Простите, что решил помучить вас с расспросами, просто вы точно к этому непричастны – ваш дом и энергия вокруг него полнится теплом и жизнью. А спрашивать о таком кого-то подозрительного просто глупо – все равно правды не дождешься… - Понятно. О, извините мне мои манеры – я Лизетт Ашаньи. Надеюсь, что смогу вам помочь, - чуть поклонилась часовщица. – Подождите минуточку – попрошу свекровь сделать чай, а сама пока отвечу на ваши вопросы. - Благодарю вас, - чуть поклонился юноша, спокойно присаживаясь на лавку. Подождав, пока девушка вернется, он мягко улыбнулся ей. – Я разговаривал с дойеном, он говорил, что это тут не так уж долго происходит, но, как и полагается – вредит всем… - Я сама переехала лишь три года назад, когда вышла замуж. Поначалу тоже побаивалась, но, вроде бы, за все то время, как я здесь, подобные случаи возникали не слишком уж часто. Постоянные смерти прекратились с тех пор, как это дело перестали расследовать, - кивнула Лизетт, усаживаясь рядом. – Происходит это на протяжении приблизительно десяти лет. Почему-то в этом обвиняли часовщиков, хотя никаких доказательств того, что виноваты часы, не обнаружили. Маги тщательно проверяли, но не нашли в них следов магии, которая могла бы сотворить подобное. А жертвой мог стать человек из любого круга, не важно, богатый или бедный. - Часовщиков обвинили не просто так, а потому что у всех жертв были часы – их даже воры не тронули. К тому же, часы указывали одно время. И, судя по тому, что я понял – тут нужен не маг, а священник, потому что виновник этого – заблудший дух. Тому, кто жрет души – безразличен материальный статус человека, - пояснил юноша, - впрочем, это не суть важно. На часах не было гравировок их создателя, поэтому – догадаться о том, кто именно их сделал, проблематично. Собственно, это главный вопрос, который я хотел вам задать. Я заметил, что на часах вашего магазина имеется гравировка. Вы не знаете, кто их не ставит из ваших коллег? Это бы могло значительно упростить поиск. Вы, я полагаю, понимаете, что решение этой проблемы – на руку всем, кроме виновника ее возникновения… - К сожалению, в этом вопросе я не смогу вам помочь, - покачала головой женщина. – Проще перечислить тех, кто делает гравировку, чем тех, кто отказался от этого. И, если вам не сложно… - она чуть виновато улыбнулась, - прошу, не рассказывайте мне подробности. Я… немного опасаюсь. - Перед тем, как начать разговор, я поставил на ваш дом полог Хорра, миледи – нас не сможет услышать никто, кроме него. Как я уже сказал, вы не являетесь подозреваемой, а значит, я не имею права спрашивать вас о чем-то, если не буду уверен в том, что вам не будет что-либо угрожать, - он достал купленные в предыдущей лавке часы, вокруг которых были обмотаны миниатюрные стеклянные четки, - но я не могу сказать такого про ваших коллег. Магазин, в котором я купил это – явно пропитан плохой энергией. Как священник и как человек, я обязан вас об этом предупредить. Вы – действительно очень напоминаете мне мою любимую девушку, которая меня ждет. Поэтому, я хотел бы, чтобы вы были в безопасности. Я оставлю вам это кольцо, - юноша снял одно из колец, надетых на его пальцах – оно было зачаровано в моем монастыре, как сильнейший щит, - он провернул камень на кольце, активируя его, - прошу вас, пока эта проблема не решится – не выкидывайте его. Оно не будет мешать ничему из того, к чему вы привыкли, но, в случае чего – не подпустит ни одного духа к порогу вашего дома… - он отдал девушке кольцо, - простите, что говорю откровенно и прямо. Так что насчет гравировок? На этих часах… - он кивнул на ладонь, - ее нет, например. - Молодой человек, - часовщица немного нахмурилась, откладывая кольцо на диван, - извините меня, но это… это слишком подозрительно выглядит. Я не могу вот так просто на подобное согласится, тем более, что подобную защиту следует предоставить не одному понравившемуся человеку, а всему городу. Поэтому, прошу вас, не предлагайте ничего такого. Если, как вы сказали, все дело в нечисти – она сразу заметит защиту и поймет, что в городе снова пытаются выяснить про эту историю. Смерти снова участятся. Я согласна ответить на ваши вопросы, но не более… - она взяла часы в руки, осматривая со всех сторон, - что касается гравировок – я ведь уже сказала, что большинство часовщиков их не ставят. Не видят надобности. Но вот эту работу я узнаю. Вы купили их в часовой мастерской Вон, так? Дункан Вон – немощный старик, а Лилиан на момент начала всего этого было одиннадцать лет. Неужели вы думаете, что кто-то из них способен на подобное? - Я не говорил, что я думаю, будто это кто-то из них, я сказал лишь то, что меня насторожил большое скопление энергии мертвых около их дома, не более, - поправил ее юноша, - и, насчет кольца – вы правильно рассуждаете. Но я уже поставил защиту на дома горожан. Насчет часовых мастерских – сложнее. Я могу поставить щиты только на те места, которые не попадают под подозрение. А дух – дух и так будет знать о том, что «в это дело вмешались». Не вмешаться я не могу – это связано с моей работой и долгом священника. Но и вмешаться, не защитив невинных – тоже не вариант, согласитесь. Духи – прожорливы и, завидев сильную энергию – идут напролом к ней. Но чтобы на пути не осталось жертв – лучше подстраховаться. Я знаю, что это выглядит подозрительным, - он вынул кольцо Прима-эльзерра, протягивая ей, - но, я так же знаю, что такие вещи не прекращаются сами собой. И я не враг вам, несмотря ни на что. Я так же, как и вы, боюсь, что вмешательство – причинит вред людям. И так же, как и вы – я хочу вернуться домой, к своей любимой. Но оставлять это место с пожирающим души монстром – тоже нельзя. Если ему не будут попадаться энергетически-сильные люди, если их станет мало – он перекинется на жителей, миледи. Женщина вздохнула, возвращая ему его кольцо. - Так или иначе, я ничем не могу помочь. Могу лишь предположить то, откуда могла возникнуть эта энергия, которая вас насторожила – в той части города около сотни лет назад было старое кладбище. Информации я склонна доверять – ее мне поведала моя свекровь, а она не из тех людей, кто разносит сплетни от нечего делать. Если у вас есть карта, я могу отметить вам мастерские, в которых делают гравировку, но не думаю, что вам это поможет. В домах жертв на абсолютно всех часах останавливалось время. Они могли быть от разных производителей. - Ну, из часов меня больше интересуют только те, которые так или иначе человек носит с собой – кольца, браслеты, кулоны и прочее. Только через них можно было бы повлиять, - он активировал свою карту, ставя руку так, чтобы девушка могла ее хорошо видеть. – И, поверьте, вам кажется, что эта информация незначительна, но она очень поможет. Можете просто коснуться пальцем мастерских, где ставят гравировки… - он задумчиво посмотрел на нее, - так значит, кладбище? В любом случае, от этого надо будет очистить – плохая энергия… Часовщица задумалась, ориентируясь в местности, указанной на карте. - Вот здесь, - она указала на один из довольно крупных домов, после чего повела пальцем ниже, - здесь… и вот здесь тоже… и еще, кажется, здесь, но я не уверена. Все эти мастерские из самых старых в городе, им уже несколько сотен лет. - Понятно. То есть, четыре-пять, включая вашу, - кивнул ей парень, а тут… - он описал небольшой круг рядом с первой проверенной им мастерской, – было кладбище. Угу… - он с любопытством посмотрел на собеседницу, - а вот тут… - Гордон коснулся места, куда выходил вход в канализации, того, что было за храмом, – была система ливневой канализации, так? Я слышал, как местная детвора рассказывала о том, что там «страшные чудища воют вокруг черной опаленной дыры». Если вы слышали что-то, пусть даже сомнительное, или рассказанное детворой, как страшилка – поведайте… - Нет, из этого я ничего не знаю, - покачала головой Лизетт, поднимаясь. – Минутку, я за чаем. - Благодарю, - Блэкхарт потер посиневшие руки друг об друга – столь низкие температуры, сопровождаемые ветром, были проблемой, при его тонкой, непривычной к таким стрессам коже. «Блин, еще немного и зубы стучать начнут… почему мне так холодно? Когда мы подъезжали к деревне – было не теплее, чем сейчас, но мне было нормально. А как только забор миновали – я стал замерзать. Уже даже просто стыдно… - он чуть свел брови. – Может, так я реагирую на присутствие Духа? Он меня вымораживает в полном смысле этого слова? Очень может быть… то же самое я чувствую, когда рядом отец. Отец… интересно, какой бы ты был, если бы в тебе не было этого гада? Ты говорил, что мы идентичны. Я и сам вижу, что это так. Не только внешне… но… черт, как все смешалось. Я должен бороться против тебя. Но я не хочу. Я решил, что буду бороться за тебя, даже если это против твоих привычек. Я не верю, что ты так просто мог поддаться на умолечения этого квартиранта… если мы одинаковы, то я хочу узнать это. Так, чтобы наверняка… - он сглотнул. - Я не знаю, как об этом рассказать Лили. О том, что я хочу не только потерять врага, но еще более – я хочу обрести отца… я ему не нужен такому, какой он сейчас. Но, может, нужен ему настоящему? Я должен попытаться… я не чувствую к нему ненависти. Только обиду лишь… что за глупые мысли… - он перевел взгляд на все еще голубоватого цвета руки. – Как же холодно… бедная Лизетт, я мало того, что перепугал ее такими своими словами, так еще и за чаем послал… черт, надо буде извиниться…» - Вот, - женщина вернулась и села на прежнее место, за неимением столика ставя поднос с чаем и двумя свежими кексами себе на колени. – Угощайтесь, Гордон. Нашу выпечку наши соседи ценят не меньше, чем часы – очень уж вкусная она у свекрови выходит. - Благодарю, - искренне улыбнулся юноша, - вы меня простите, что я вас помучил с чаем, - он пару раз сжал окоченевшую руку, - сам не знаю, что такое: как попал сюда – мерзну, как не знаю кто… после Эледора – тут действительно, как в снежной сказке – красиво, но очень холодно… - Ничего страшного, - искренне улыбнулась часовщица. – Я понимаю – сама ведь не местная, так что тоже не сразу привыкла. – Да и какой я буду хозяйкой, если не помогу клиенту с такой мелочью? Надеюсь, что и ответы мои вам помогут. - На самом деле – даже очень помогут, - благодарно посмотрел на нее брюнет, беря в руки чашку и невольно вздрагивая. – Ой… пахнет отлично просто – и чай, и кексы! – он чуть задумчиво улыбнулся, - так вы тоже не отсюда родом, Лизетт? В Сердце Шарра сейчас тепло… даже жарко днем. Мы еще совсем недавно в море полоскались и на песочке бока румянили. А тут – такая зима… - Я тоже оттуда, только не из Эледора, а из одной окраины на самом севере Сердца. Так что прекрасно вас понимаю. - Да, наша с вами родина – воистину прекрасна. Зеленая и полная старых добрых сказок… - юноша отпил немного чаю. - Ммм… отличный чай! – улыбнувшись, Блэкхарт достал из сумки жестяную банку. - Вот, мужу вашему должно понравиться, я из Ашары привез… Лизетт, простите, что занял вас таким. Я искренне хочу, чтобы легенда местная прекратила существовать, а люди могли жить без страха и оглядки на такие истории. Кольцо, что я вам дал, будет работать после активации еще около десяти лет – жрецы зачаровали его специально для домов, расположенных рядом с неблагополучными зонами. Хорр – строг, но он ценит тех, кто живет по законам чести и покровительствует влюбленным. Простите за вторжение, очень надеюсь, что не сильно утомил вас. За часами можно будет вернуться завтра к вечеру или послезавтра утром? Я боюсь, что не вполне распоряжаюсь своим временем. - Думаю, мы за сегодня управимся, так что приходите в любое время, когда вам будет удобно – мы работаем с восьми до восьми, - кивнула ему женщина. – Я буду ждать вас. *** До обеда управиться не удалось. Как бы он ни старался, а разговоры с часовщиками заняли куда больше времени, чем хотелось. Однако, как ни странно, ни один из них, кроме первой девушки, особо ничем не запомнился. Метель, бушующая на улице сопровождаемая просто шквальным ледяным ветром, мигом понизила температуру с минус пяти до минус двадцати, а то и более, из-за чего пришлось двигаться быстрее, зябко кутаясь в меховой плащ. Остановившись около последней лавки, которую стоило проверить, юноша постарался струсить с себя снег, которым его, в полном смысле этого слова, просто замело, и, открыв дверь, над которой мигом звякнул колокольчик, вошел внутрь, стараясь не дрожать от перепада температур. Руки, ноги и лицо уже нещадно кололо. За прилавком сидел довольно жуткого вида дед: невысокий, костлявый, чуть горбатый, с глубоко посаженными белесыми глазами, прячущимися под кустистыми серыми от седины бровями. Корявые узловатые руки мужчины копошились в каком-то механизме, глаза же, цепко впились в вошедшего юношу. Гордон поклонился, приветливо улыбаясь – судить о людях по одному лишь их внешнему виду он не привык. - Здравствуйте, господин. Мужчина цокнул языком, презрительно хмурясь и возвращаясь к прерванному занятию. - Пшел вон, пацан. Здесь тебе не курорт, чтобы кости греть. Эльзерр спокойно посмотрел на него. - Я хотел бы приобрести у вас часы, господин. Нательные, женские. Что-то такое есть? - Ага, ври больше. Нервы пощекотать удумал? – фыркнул старик, не отрываясь от своего занятия. – Легенду местную проверить? Так вот что я тебе скажу, сопляк: туфта это все, и приобретение часов в этой дыре тебе никак не поможет. Теперь проваливай, пока я тебя за шкирку отсюда не выпер! - И все же, я приобрету эти… - юноша указал на небольшие часы круглой формы, сделанные из белого золота, покрытые витиеватой резьбой и украшенные алмазным напылением, напоминающим глиф Астарты – рисунок, схожий со снежинкой, - ругайтесь, сколько хотите, но мне они глянулись, и я хотел бы привезти эти часы своей любимой… - он положил на стойку не менее крупный кристалл риолита, чем тот, который отдал в первом магазине. – Так вы считаете, что легенда, которая тут бытует – бред? Часовщик приподнял бровь, смотря на кристалл, и, фыркнув, поднялся с места, подходя к брюнету. - И все-таки вынюхиваешь, да? Прекращай, балбесина, вопросы задавать и дуй к своей сучке! Здесь не было, нет и не будет никаких подозрительных смертей, понял?! Так и передай тому, кто тебя отправил сюда, псина. Навыдумывали ереси и лелеют теперь эту дурь, не дают спокойно работать, твари… - Ладно, нечем мне крыть – я действительно сопляк, мне всего пятнадцать. И, исходя из того, что верю в такие легенды – да, я балбесина, дедушка. Давайте тогда я просто заберу часы и уйду, чтобы не мешать – я и сам тороплюсь домой, если честно, - примирительно улыбнулся юноша, - Простите, что нервирую. - Тс, - мужчина выхватил часы и быстро упаковал их со всеми к нему прилагающимися. – Забирай. И чтобы я тебя больше никогда не встретил, а не то – легенда приобретет почву. - Удачи вам, дедушка, - юноша взял упаковку и, еще раз поклонившись, вышел, оставляя сварливого старика заниматься делами. «Последний мастер, Джон Йохансон. Груб, сварлив, малообщителен, эмоционален. Людей, кажется, не любит…» - грифель снова стукнул пару раз по пергаменту. «Если смотреть прямо, так сказать, то он бросается в глаза этими чертами. С другой стороны – тут есть явное противоречие. Он нехотя продал мне часы, что явно не на руку тому, кто таким занимается. С другой стороны, он догадался, что я тут рыскаю, а, значит – мог просто сыграть на своей незаинтересованности. Только вот одно «но». Не вяжется у меня как-то образ этого деда с кровожадным злодеем. Скорее – именно с одиноким вредным стариком…» Юноша вздохнул, кутаясь в плащ – метель, казалось, только набирала обороты. - Не, домой, блин… - он зашагал в сторону гостиницы, где они остановились вместе с Филиппом, который, если верить карте, был уже на месте. «Надо заказать что-то из еды… Что-то горячее…» *** Оушэн отложил свою сумку в сторону, подходя к продрогшему и готовящему чай Гордону и протягивая ему небольшой флакончик с прозрачной жидкостью, при откупоривании которая пахла чем-то сладким, напоминающим мед. - Вот. Добавь в чай – так скорее согреешься. Погода нам помогать не желает. - Спасибо, - кивнул парень, ставя флакон на стол и продолжая цокотеть зубами, несмотря на все потуги противостоять этому. – У тебя что-то интересное встретилось, Липпи? – он добавил несколько капель жидкости в обе кружки и протянул одну из них мужчине, усаживаясь в кресло и кутаясь в одеяло. - Многие часовщики явно недовольны ситуацией, - усевшись в кресло напротив, ответил светловолосый, с видом наслаждающегося чаем кирпича попивая горячий напиток – даже если внешне он нисколько не поменялся, синие губы выдавали, что и он замерз. – Их бизнесу это вредит. Так что проблем с добычей информации нет. В большинстве своем она совпадает, хотя попадаются и различия в версиях. - Согласна, - кивнул юноша, тоже отпивая чай, - ой, вкусная добавка! – он благодарно кивнул мужчине. – Спасибо. А, насчет часовщиков – у меня только двое вызвали подозрения. Один – старик, слишком уж грубый и явно не любит людей, считает, что «это дело копать не надо», а вторая – девушка лет двадцати с хвостиком. Чересчур приветливая, как-то уж перебор. Но дело даже не в этом. Само ощущение, которое испытывалось мной во время разговора – сильно насторожило. Сложно пояснить… - юноша вздохнул. – Заходила перед этим всем в храм, разговаривала с дойеном. Я полагала, что это мой личный маразм, но, тем не менее – он подтвердил его своими сведениями. Стрелки на всех часах, найденных на покойниках, показывают на цифру три. Поинтересовался его трактовкой. «Не жизнь и не смерть - среднее». Происходит тут это не так давно, что тоже противоречит местным поверьям. Но даже не в этом соль. А в том, что часы – тот инструмент, через который они и получали свою гибель. При этом если задуматься, вещи покойных оставались на месте. Тот же дом бабули, или кольцо Лили… это странно. То есть, убийство – любое – совершается ради чего-то, будь то защита, отмщение, деньги или удовольствие. Но тут – основные мотивы просто отпадают. Следовательно, остается либо удовольствие, либо какая-то личная выгода. Покойники разлагались слишком быстро. Все носили нательные часы. Как думаешь, может, дело связано с выхлебыванием энергии человека? Мне ничего другого на ум не идет… - Любопытен еще один факт. Несколько лет уже, а никто это дело не расследует. Выходит, что всех, кто брался за это дело, подверглись этому, так сказать, проклятью. Не так-то просто без видимых повреждений покосить прорву людей. А если еще и учесть, что среди гвардейцев и военных магов слабаков нет… мы имеем дело не с человеком, дорогая Мими. Это энергетический вампир. Осталось только понять, какой именно. Что, в принципе, не так уж и сложно, раз уж он у нас взаимодействует с материальным миром и, скорее всего, имеет человеческую форму. - Согласна. Я пришла к схожим выводам, - Блэкхарт посмотрел на чашку, - кстати говоря, как раз недавно натыкалась на информацию о так называемых «Духах», тех, что поглощают души людей, забирая их энергию себе и не давая вернуться к Хорру. Как считаешь, это может быть один из них? Дело в том, что я… ну, мне кажется, что такой вариант – возможен… - Не все ли равно? – пожал плечами мужчина. – Все энергетические вампиры одинаково мрут, когда материальны. Пара серебряных зачарованных стрел – и нет проблемы. А вот если нематериальны… ничего, и на тех управа есть, хотя и повозиться придется. - Не всех духов можно убить таким путем, к сожалению. Ну да, ты и сам знаешь, - покачал головой парень, - просто, если предположить, что это действительно один из них и прикинуть его силу после поглощения большого количества душ, стоит быть готовыми к тому, что могут возникнуть трудности. В любом случае, их стоит ждать – кто бы из нас не наткнулся на этого вампира, ночь будет веселая, полагаю… - юноша коснулся своего подбородка. – Я думаю, что нам стоит еще раз спуститься в систему канализации. Тот зал, в котором я была… он мне покоя не дает. Надо посмотреть там, где погиб наш гонец – мне кажется, что помимо портала там есть еще и дверь. Хотя, это может быть паранойей, признаю… - Этим в любом случае придется заняться завтра, - Филипп подбородком указал за окно, где бушевала стихия. – Плохо, что теперь заметет все старые следы. И очень хорошо, что так мы увидим свежие… заходить будем с двух сторон: я пойду туда, куда ты зашла в прошлый раз, чтобы осмотреть коридоры. Ты же пойдешь к тому люку, через который вылезла. Возражения? - Нет, никаких. Лишь одно только пожелание, - улыбнулся ему брюнет, – отправимся утром. Метель будет долго еще бушевать, кажется. Но с ней – нас не заметят входящими в эти люки, а это – выгодно для нас. Ты не против? - Если и с утра будет такая буря, я не позволю леди разгуливать на улице. Если же нет – вполне согласен, - кивнул Оушэн, допивая чай и поднимаясь, относя кружку в раковину. – Отдыхай, милая Мими. И прими ванную – горячая вода убаюкает. - Спасибо тебе за заботу, Липпи, - искренне улыбнулся юноша, - ты прав, пойду я в ванну. Кстати, в печке стоит лазанья с грибами – мясо я туда не клала, так что кушай. Ты снова с документами будешь разбираться, так? - Необходимо разобраться, кого из часовщиков навестить повторно. Не беспокойся лишний раз, дорогая Мими, и иди отдыхать. - Хорошо, - юноша кивнул и, поднявшись, вынул из печки продолговатое глубокое блюдо, о котором говорил. – Приятного тебе аппетита. Я тогда пойду – не буду отвлекать. – «Все-таки, у нас разные привычки и методы работы…» *** Блэкхарт, натянув на себя халат и взлохматив волосы, чтобы те быстрее просыхали, вышел из ванной. Филипп, занятый изучением каких-то документов, связанных с поместьем, обосновался за столом и был поглощен чтением и распитием горячего ароматного кофе. «Пора… - довольно кивнул себе юноша и, порывшись в своей сумке, достал оттуда кусочек пергамента и вечное перо – подарок, который перед отъездом сделал для них Летисс. Точно такой же набор был и у его возлюбленной: стоило что-то написать или нарисовать на одном кусочке – изображение проявлялось на его двойнике. Но при прикосновении второго пера – исчезало. Так можно было вполне удобно общаться на расстоянии. Юноша улегся на шкуру, постеленную на дощатом полу перед приятно потрескивающим камином и, устроившись поудобнее, подпер голову ладонью, устраиваясь на животе и скрещивая поднятые ноги. Положив перед собой пергамент, он на мгновение задумался. Впрочем, рука почти сразу вывела первые слова. - «Лили, я по тебе скучаю…» Словно почувствовав, что ее зовут, Лилит открыла глаза, вглядываясь в темноту. Комната, которую братец выделил им в своей башне, казалась неуютной и пустой без такой теплой и нужной фигуры возлюбленного, сейчас находящегося в нескольких десятках тысяч километров от нее. Девушка щелкнула пальцами, зажигая канделябр рядом с кроватью, на которой она лежала весь этот вечер, пока ждала вестей, и вытащила из-под подушки кусок пергамента, кажущийся ей сейчас самой ценной вещью в мире. Витиеватые буквы заставили сердце трепетать, и беловласка тут же потянула руку к лежащему на прикроватной тумбочке перу. - «И я по тебе, Горд. Не верится даже, что не виделись мы всего-ничего…» Блэкхарт улыбнулся, осторожно выводя розовый бутон – рисовал он вполне сносно. - «Мне тоже. Слушай, как давно мы стали настолько зависимы?» Лили рассмеялась, рисуя ему в ответ мордашку, посылающую воздушный поцелуй. - «С самого начала?» - «Мне тоже так кажется. А то и раньше…» - парень невольно улыбнулся, влюбленно глядя на лист пергамента и представляя себе, как его любимая, через много-много километров, точно так же, как и он, касается второго. – «Лил, как ты там?» - «Скучно…» - пожаловалась девушка, пририсовывая грустно вздыхающую мордочку. – «Брат постоянно занят, как и близнецы. Они, оказывается, в местном театре работают, представляешь? Так что я сижу тут одна взаперти, как принцесса, и жду своего принца…» - «А твой принц далеко на севере, с верным оруженосцем твоего отца-короля, пытается спасти крестьян от злого чародея-похитителя времени… - парень перевернулся на живот, подтягивая к себе колени, с которых уже успел соскользнуть халат, лишь из-за своей плотности не разъезжающийся окончательно и прикрывающий причинное место. Грудь юноша перемотал еще до выхода в комнату. – Лежит твой принц около камина и думает: где она, очаровательная фея моего сердца? Как без нее холодно и уныло…» Филипп кинул короткий взгляд на открывшиеся бедра гувернантки, что-то одобрительно хмыкнув. Лили прикусила губу, представляя, как должен сейчас выглядеть ее возлюбленный. - «Фее тоже холодно… она совсем одна, на кровати… полностью обнаженная… мечтает о прикосновениях любимого принца…» Блэкхарт закусил губу, чувствуя, как по телу начинает разливаться тепло. Реальность стала плавно рассеиваться, оставляя юношу наедине со словами и мыслями, образами и стремлениями. - «Ммм… прямо полностью?» – парень чуть сильнее подтянул одну ногу, устраивая вторую на разогретую стенку камина – как ни крути, а в комнате было свежо. Особенно, если только что принял ванну… - «Не совсем…» - ответила Айзенстоун, широко улыбаясь и устраиваясь поудобнее, поправляя теплый халат. – «На мне твой кулон… и эротичное белье…» - «Хмм… а я думал, что ты, должно быть, как и я сейчас, в халат кутаешься. В башне прохладно… - юноша вздохнул. – А вот под халатик я бы залез, кстати… как дома: сверху – халат, а внутри – милая теплая ты… и как дома провел бы руками вдоль твоих ножек, огладил колено и поцеловал в губы так, как хочется сейчас – долго, нежно. Так, чтобы передать тебе то, насколько сильно я скучаю. Как сейчас, даже когда я просто читаю написанные тобой строки – колотится сердце…» - «А я бы тебе ответила… нежно-нежно… куснула бы тебя за ушко и прошептала, как сильно я тебя люблю…» Гордон довольно засопел, тщетно пряча улыбку и, снова перевернувшись на живот, влюбленно уставился на лист. Халат, сползя с плеч от таких передвижений, защекотал забинтованную грудь. - «А я бы перевел поцелуй в более настойчивый, проникая руками глубже под халат. Оглаживая твои красивые округлые бедра, бока, поднимаясь к груди. Если бы ты только знала, как я соскучился по твоему телу, по твоему голосу, по всей тебе, любимая…» Взгляды, которые периодически кидал управляющий, стали более долгими и довольными. Щеки Лили порозовели, и руки сами потянулись к поясу халата, чуть его ослабляя – становилось жарковато. - «Могу догадаться. Ведь я тоже безумно по тебе скучаю. Сейчас бы впиться поцелуем в твою шею… провести дорожку из поцелуев по твоей груди… лизнуть ее… ты так мило на это реагируешь…» Блэкхарт прерывисто вздохнул. Щеки начали явно розоветь. - «А я бы утянул тебя на кровать, стащил нафиг эти халаты, стал бы целовать все, что только попадается под губы… гладить тебя. Ммм… это было бы прекрасно – вот так просто прикоснуться кожей к коже, вжаться в тебя бедрами и чувствовать тебя, слышать, как твое дыхание становится все более сбивчивым… впрочем, как и мое собственное…» - «Но мне было бы мало… я бы села на тебя сверху и стала дразнить, на твоих глазах принимаясь себя растягивать и не давая тебе к себе прикоснуться…» Брюнет закусил губу, невольно вжимаясь бедрами в пол. - «Черт, Лили, это даже в текстовом виде возбуждает до чертиков! – юноша отвел волосы от лица и, прикусив себя за сгиб пальца, добавил: - Так что, я бы непременно сорвался. Опрокинул бы тебя на кровати и, обездвижив, чтобы ты не могла увернуться, опустился бы губами ниже, заменяя твои пальцы языком и растягивая тебя как тогда, впервые…» Бровь Оушэна вопросительно приподнялась, а взгляд больше не возвращался к документам, не отрываясь от «милой Мими», кажущейся сейчас еще милее обыденного. В комнате определенно завитали феромоны. Лили откинула уже ненужный халат, на этот раз действительно оставаясь в одном белье и кулоне, тесно подтянув к себе колени, максимально сжимая ноги. - «Но белье все еще на мне… снимешь его?» Парень вздрогнул, чувствуя, как по телу начинает волнами пробегать возбуждение. Дыхание, несмотря на все усилия, стало сбивчивым и немного рваным. - «Не совсем… для начала я бы просто отвел его в сторону, чтобы не перекрывало доступ к твоему естеству… снять – всегда успеется, любимая… - он невольно заерзал, пытаясь улечься поудобнее, чему не слишком способствовала отвердевшая часть тела, о которой он предпочитал не задумываться, - … я бы поднялся рукой к твоей груди, приспуская лиф и оглаживая ее, а вторую руку я бы разместил на твоей ягодице… у тебя великолепная попа, Лил, мне очень нравится ее мять… но я думаю, ты уже заметила это…» Айзенстоун густо покраснела, перекачиваясь на живот. Свободная от пера рука невольно потянулась к лифу, приспуская его так, как было написано на поверхности пергамента. - «Моей попе тоже безумно нравится, когда ты ее мнешь… хочется прижиматься спиной к твоей груди и подставляться под твои ладони… и тереться… дразняще тереться об тебя бедрами…» - «Если бы ты только знала, как мне нравится, когда ты так делаешь… - юноша потер шею, дергая себя за краешек уха. Вдавливаться в халат было далеко не так приятно, как в тело девушки, однако фантазия, услужливо изображающая сцены желанной близости, не давала телу расслабиться. – Я бы оценил такой жест с твоей стороны, однако, так как уже очень сильно возбужден – не смог бы терпеть долго, и опустил бы тебя на колени перед кроватью, прижимая своим телом к прохладной простыни так, чтобы ты легла на нее плечами. Я перехватил бы твои руки за запястья своей рукой, а второй – огладил бы твою грудь и, проведя линию по животику, проник бы ею под белье. Тебе ведь так нравится, как мне кажется…» Беловласка, широко улыбаясь, невольно завозилась на кровати, не зная, как расположиться, чтобы возбуждение не чувствовалось так явно. - «Безумно нравится… я бы выгнула спинку, прижимаясь к тебе еще сильнее, а из губ бы вырвался первый стон. А ведь белье уже такое влажное… может, все же его снимешь?» Парень сжал зубы, невольно всхлипывая и сжимая бедра. - «Я бы продолжил тебя удерживать и, спускаясь вдоль твоего тела, зубами бы расстегнул твой лиф, покрывая твои плечи и спину поцелуями, потом, опустившись ниже и исцеловав твои бока и позвоночник, провел бы языком по ягодице, чуть прикусывая ее и, так же, как и лиф, стянув белье, собрал бы влагу языком, дразняще проникая им внутрь тебя. Но лишь слегка, так, чтобы ты снова подарила мне свой нетерпеливый стон…» Филипп чуть напрягся, понимая, что дело дрянь, но оторвать взгляд от странного и такого возбуждающего зрелища не мог. Лили снова прикусила губу, заводя руку за спину и расстегивая лиф, освобождая тяжело вздымающуюся грудь, после чего медленно стянула трусики, не выдерживая и чуть прикасаясь к себе. - «И я бы его подарила, выгнувшись сильнее… и начала бы умолять тебя взять меня… так, чтобы я потом стоять не могла от изнеможения и эйфории, как ты это умеешь… пожалуйста, Горд…» Блэкхарт, состояние которого колебалось где-то между маниакально-возбужденным и прибалдело-мечтательным, расплылся в далеко неинтеллектуальной улыбке, явственно представляя себе лежащую на кровати возбужденную возлюбленную, которая так же, как и в своих строках, часто дышала и изгибалась. Дыхание стало окончательно рваным. Рука, лежащая на шее, стала невольно поглаживать ее пальцами, выводя такие же замысловатые узоры, как те, что любила чертить на его коже возлюбленная. Бедра разъехались в стороны, позволяя плотнее вжаться в чуть влажный после ванной халат, который сейчас более чем прогрелся от жара тела своего обладателя. - «Но я бы не стал брать тебя сразу – мне слишком сильно нравится твой вкус. Жар твоего тела под моими губами, то, как скользит по тебе мой язык – быстро, как при страстном поцелуе, но куда более интимно…» Мужчина, лицо которого решило изображать кирпич не только выражением, но и цветом, судорожно вздохнул, роняя документы на стол. Лили застонала и в реальности. Пальцы начали двигаться, как если бы это был язык возлюбленного. - «Я бы стонала и извивалась, поддаваясь навстречу и все громче умоляя тебя. Возьми меня, Горд… трахни меня… я хочу почувствовать тебя в себе…» Щеки Блэкхарта вспыхнули. Блестящие от плохо контролируемого возбуждения глаза несколько раз пробежали взглядом по строкам. «Черт… интересно… она – тоже?» Язык невольно обвел губы несколькими медленными ласкающими движениями, смачивая пересохшую чуть припухшую кожу слюной. Рука, доселе оглаживающая поверхность кожи, замерла и, немного задержавшись на одном месте, сползла вниз, отодвигая полу халата и проникая между ним и разгоряченным телом, чтобы в следующий же миг плотно обхватить плоть. С губ сорвался тихий хриплый чувственный стон. Прикусив себя за руку, с которой было сжато перо, Гордон чуть отдышался, продолжая пребывать словно бы в отдельном, прекрасном мире собственных фантазий и грез, и, собравшись с мыслями, написал: - «После таких слов я бы сорвался. Подтолкнул бы тебя к кровати, прижал собственным телом, развел коленом твои бедра и вошел одним коротким движением до упора, впрочем, практически сразу срываясь на бешеный темп… - он на секунду задумался и, решившись, добавил: - Лили, можно я себя там потрогаю? Очень сильно тебя хочу…» Сглотнув, девушка смелее задвигала пальцами, имитируя движения любимого в себе. - «Конечно. Я уже давно трогаю себя, представляя, что это ты… мои пальцы сейчас внутри…» Гордон неверяще уставился на строки и, всхлипнув, рванулся в ванную, включая воду и уже не сдерживая стоны. - «Добила… - рука юноши озверело сжалась вокруг плоти, принимаясь с силой двигаться. – Лил, хочу тебя безумно!!!» - «Тогда… - трясущейся рукой добавила беловласка, продолжая движения второй, - когда ты вернешься, твоя принцесса будет ждать тебя на вершине башни… обнаженная на кровати, с гостеприимно разведенными ногами… мокрая и жаждущая, как сейчас…» - «Лили, я готов сейчас голым по снегу пилить в Эледор, лишь бы взять свою принцессу! – парень уперся лбом о стену и, вздрогнув всем телом от нахлынувшего удовольствия, кончил. Проведя взглядом последствия, смываемые включенной водой, он вздохнул. – Знаешь, а я ведь впервые к себе прикасался… помогает, но даже рядом не валяется с тем, как когда это делаешь ты, любимая…» Лили слабо, но нежно улыбнулась, также отходя от нахлынувшего пика. Тело приятно расслабилось. - «Я тоже впервые, мой Горд. Приятно. Но я предпочту, чтобы в следующий раз это был ты. Я скучаю…» - «Я тоже, - парень невесело улыбнулся, - Лил, я действительно очень люблю тебя. Даже не думал, что такое бывает. Как будто и дышать труднее стало, когда тебя рядом нет. И все не в радость… я хочу к тебе. Постараюсь побыстрее тут, любимая…» - «Я буду ждать столько, сколько понадобиться, родной мой. Не волнуйся и не вреди себе поспешностью, хорошо? Будь осторожен.» - «Я постараюсь. Прости, что вообще ждать приходится. Будь моя воля – я и на шаг бы от тебя не отошел. Лил, мне действительно жутко тебя не хватает. Не только постели. Твоего голоса, тепла твоего тела, взгляда… само понимание того, что ты не рядом сейчас – оно убивает. Надеюсь, больше нам не придется расставаться дольше, чем на пару часов.» - «Я понимаю, хороший мой. Ведь я чувствую то же самое сейчас. Ни на шаг от тебя не отойду, когда ты вернешься ко мне. Будем делать все то, что ты захочешь, пойдем туда, куда ты захочешь, съедим и выпьем все, что ты захочешь. У меня без тебя даже аппетита нет совсем. Меня тут братец Тис за это ругает.» - «И я ругать буду, - парень пририсовал строгую мордашку, похожую на недовольного кота, - кушай там, считай, что это моя личная просьба. Подумай сама – ты бы нормально восприняла, если бы я не ел? Я знаю, что нет. Вот и я хотел бы, чтобы ты кушала!» - «Ну, мне, если честно, вообще трудно представить, чтобы ты не ел, - засмеялась Лили. – А без тебя еда мне совсем не лезет. Вот ни капельки. Все такое безвкусное…» - «Ладно тебе насмехаться! Я знаю, что ты там хихикаешь… - он выдержал маленькую паузу, - Лил, но ты кушай обязательно. И высыпайся. Потому что когда я приеду – я стану нещадно эксплуатировать твое тело, а, значит – надо тебе набираться сил! А то отключишься на полпути от голода – и что мне делать?» - «Ммм… иметь мою бессознательную тушку?» - «Не канает. Я, конечно, люблю эксперименты, но не настолько, чтобы так! – он нарисовал обиженную мордашку. – К тому же, не будешь кушать – исхудаешь. А потом сама же жаловаться будешь, что грудь и попка меньше стали! Так что – кушай там!» - «Но если я буду много кушать, они станут некрасивыми!» - рядом с надписью появилась жалобно-плачущая моська. - «Ничего подобного! Я совсем не против, если ты поправишься немного. Лил, ты прекрасна, понимаешь? Но, голодным любой человек выглядит печальнее, чем сытым!» - «Тогда я сейчас самый печальный человек на свете. Потому что у меня жуткий голод по тебе. Во всех-всех смыслах…» - «Лил, у меня точно то же. Но кушать все-таки надо… - он улыбнулся. – Я хочу, чтобы больше мы не разлучались. Никогда. Это, наверное, самый необоримый голод. По тому, кто дороже всех. По тебе, моя Лили…» - «Тогда постараемся больше так не голодать, ладно? Всегда-всегда будем вместе, любимый мой Гордон…» - «Конечно, любимая…» *** Спустя полчаса времени, за которое он договорил с беловолосой, и еще одно принятие ванной – точнее душа - юноша вышел в комнату, пребывая в расслабленно-благодушном настроении и, пройдя к печке, поставил на огонь чайник, напевая себе под нос и довольно щурясь. - С легким паром, милая Мими… - послышались со стороны угла затравленный голос управляющего и шелест бумаг. – Горячую воду еще подают? - Да, конечно, - беззаботно улыбнулся парень, присаживаясь на край стола и заглядывая в очаг. – Тут круглосуточно подогрев идет – хозяин гостиницы говорил… ммм… покушать, что ли? – он повернулся к мужчине. – Голоден? Я могу подогреть тебе что-нибудь… - Спасибо, ты и так уже… неплохо подогрела, - буркнул мужчина, пулей проносясь мимо него в ванную, громко захлопывая дверь. Гордон ошарашено моргнул. Понимание случившегося прозвучало контрольным выстрелом. Юноша покраснел до корней волос и, прикрыв рукой лицо, чуть истерично рассмеялся. - Бедный…