М плюс М: Уравнение с одним неизвестным

*** Беспокойство внутри меня росло с каждой минутой ожидания: а вдруг он не придёт? Не стоило мне его целовать! Рано, слишком рано! Я поторопился! Он был ещё не готов. Только бы ничего не испортить, только бы не оттолкнуть его — иначе всё, что сделал до этого — все мои попытки стать ближе к нему окажутся бессмысленными. Я встрепенулся — наконец, я услышал долгожданный звук дверного звонка. Отлично! Он пришёл! Я сделал глубокий вдох, чтобы снять напряжение и, широко улыбнувшись, открыл входную дверь: — Проходи! Дима молча прошел в коридор, разулся и сразу направился в мою комнату. Он выглядел растерянным и зажатым. Проследовав за ним, я запустил пыльцы в его светлые волосы и слегка растрепал их: — Расслабься. Всё нормально, просто давай займёмся математикой. Нужно было как-то разрядить напряженную обстановку между нами. — Хорошо, — тихо ответил он, отстранившись от меня, и сразу направился к столу. Быстро разложив свои вещи, он осторожно взглянул на меня из-под светлых ресниц. Он всё ещё напуган и смущён. Молчит. А раньше всегда улыбался и шутил. Чёрт! Как же мне вернуть его доверие? Вести себя, как обычно? Опустив эти мысли на задний план, я принялся объяснять ему новую тему. Дима должен почувствовать, что между нами ничего не изменилось. Он внимательно слушал, записывал, но продолжал молчать. Ничего не спрашивал и не жаловался на усталость, как раньше. Просто убивает это его молчание! Спустя час после начала занятий, мы услышали звонок в дверь. — Наверное это мама пришла, — сказал я, направляясь к выходу из комнаты, — я скоро вернусь. Я прошёл по коридору, открыл выходную дверь и забрал у матери пакеты с продуктами. — Занимаешься с Димой? — спросила она, кивнув на кеды блондина, которые стояли на полке с обувью. — Ага. — Может чай попьете? Я там пирожных купила, — предложила она. — Ладно, — согласился я. А это неплохая идея — можно сделать перерыв и пообщаться. Возможно, это хоть как-то поможет убрать напряжение между нами. Я вернулся в комнату и предложил Диме ненадолго прерваться. Оставив кружки с чаем и пирожные на столе, я устроился рядом, облокотившись о подоконник. — Слушай, а где ты работаешь? Ты как-то говорил мне о подработке, — спросил я лишь для того, чтобы попытаться завязать с ним беседу. Конечно, я прекрасно знал, где и кем он работает — мне не составило труда пробить его личное дело в университетской базе, где были все его данные. — Я работаю в кофейне, — ответил Дима, обнимая ладонями кружку с горячим чаем. — Что за кофейня? — Здесь недалеко, рядом с банком, — пояснил он. — А, понял, был там пару раз, — наигранно сообщил я, стараясь выглядеть непринужденным. — Так, значит, ты умеешь готовить вкусный кофе со всеми этими рисунками? — Нет, — он покачал головой и тихо пробормотал, — я только официант. — Ну, в любом случае, ты молодец, что не сидишь на шее у своих родителей, — я решил его подбодрить. — Наверное… — он пожал плечами и смущённо отвел взгляд. На какое-то время мы переключились на угощение, каждый погрузившись в свои мысли. Снова эта давящая атмосфера: из-за того, что случилось, мы отдалились и, очевидно, он всё ещё не был настроен снова сблизиться со мной — похоже, он решил настойчиво держать дистанцию. Но я не должен сдаваться. Мне нужно показать ему, что не смотря на тот поцелуй, между нами всё осталось по-прежнему. Хотя, кого я обманывал? Я сам с трудом заставлял себя не думать о его влажных губах. — А я работаю у нас в университете, — продолжил я нашу беседу, — помогаю в библиотеке. И ещё бывает на кафедре дают поручения… например, проверить работы первокурсников, — я усмехнулся. Конечно, он не поймет, почему я смеюсь. Знал бы он, сколько раз я исправлял его работы, может быть, тоже посмеялся бы со мной. — Ты очень талантливый, — на миг он поднял на меня взгляд синих глаз, а после снова опустил его. Боится встретиться со мной взглядом? — Я знаю, — ответил я. — Ты доел? — я кивнул в сторону его пустой кружки. — Да, — он протянул её мне. — Ладно, давай дальше заниматься, — предложил я, — хотя подожди, — я невольно улыбнулся заметив, что у него на губе остался крем от пирожного, — ты испачкался. — Где? — он растерялся. — Сейчас, — я наклонился к нему и потер большим пальцем над его губой. Он сразу напрягся и, кажется, не дышал. — Чёрт, не получается. Сейчас, — я смочил палец в своей слюне и одним движением стер крем с его губы. — Вот и всё. Как же приятно прикасаться к нему… Не в силах совладать со своим желанием, я нежно провел пальцем по его нижней губе и снова почувствовал дрожь в его теле — всё было точь в точь, как в раздевалке сегодня утром. Чёрт… Я резко убрал от него руку. Снова все усложняю. — Я отнесу посуду, а ты пока реши три уравнения, — склонившись над его тетрадью, я быстро записал задание. Нужно скорее выйти из комнаты и прийти в себя — кажется, я снова перегибаю палку. Но рядом с ним так сложно себя контролировать… я будто сам не свой. Я должен успокоиться… Приведя свои мысли в порядок, я вернулся и, бросив взгляд на Диму, спросил: — Ты решил? — Нет ещё, — ответил блондин, склонившись на тетрадью. — Ладно, — я подошел к полке, взял учебник по предмету «Управление персоналом» и сел на диван, — я пока почитаю, у меня завтра тест. Как решишь, позови — я проверю. Прошло уже минут десять, а он все сидел над тетрадью. Чего он так долго копается? Я дал ему довольно лёгкое задание. — Может, я всё-таки помогу? — не выдержал я. — Я сам, — буркнул он в ответ. — Но я ведь твой репетитор, — я поднялся с дивана, — и я должен тебе помогать. Я зашел за спину Димы и склонился над тетрадью, слегка касаясь его плеча. Его лицо так близко… — Дурачок, — прошептал я на ухо блондина и почувствовал, что его дыхание участилось, а тело вновь охватила дрожь. Блядь… снова я забываюсь с ним. Соберись, Марк. Соберись. — Смотри, вот тут ты потерял две цифры! — пересилив свое желание, резко высказался, ткнув пальцем в страницу. — Решение было верным, но ты просто был невнимательным! С первыми двумя заданиями ты справился превосходно! Заметив, что он все еще взволнован, я отошел к окну и с улыбкой посмотрел на него. Всё-таки я оказываю на него сильное влияние, а это жутко заводит. — Я все понял, — сказал Дима, опустив взгляд в тетрадь. — Это хорошо, — я уже с трудом сдерживал себя. — На сегодня хватит. Собирайся домой. Я ожидал, что он тут же подскочит, соберет свои вещи и убежит прочь, но он поднял взгляд и не отрываясь какое-то время смотрел на меня. Я даже растерялся… Не торопится уходить. Это хороший знак. — Не понимаю, зачем ты решил поступить именно на этот факультет, — сказал я первое, что пришло на ум. На самом деле я уже давно задавался этим вопросом, просто не мог выбрать подходящий момент, чтобы поговорить об этом, а сейчас всё как-то само собой получилось. — Что ты хочешь этим сказать? — спросил Дима, убирая свои тетради в рюкзак. — Не знаю, просто думаю, что это совершенно не твоё. Сейчас ты ещё пока на первом курсе, у тебя есть шанс бросить эту учёбу и на следующий год заняться тем, к чему у тебя действительно лежит душа. — Но тогда я потеряю целый год… — взволнованно прошептал он. — Год, говоришь… А ты не думал о том, что закончив обучение, ты пойдёшь работать и окончательно убедишься, что выбрал не тот путь… в этом случае ты потеряешь пять лет, — я был довольно резок с ним. — Так захотели мои родители, — он нахмурился. Вот как… — В любом случае, подумай об этом. Сегодня ты сказал мне, что я талантливый, но я талантливый лишь потому, что я нахожусь на своем месте. Я уверен, что и у тебя есть таланты, с которыми, ты сможешь намного лучше проявить себя. Менеджмент — это совершенно не твоё. — Спасибо за совет. Я подумаю, — Дима бросил на меня короткий взгляд, в котором читалась обида, взял свой рюкзак и направился к выходу. Когда он ушёл, я сел за свой стол и, прижавшись щекой к столешнице, вытянул одну руку вперед и закрыл глаза. Что же происходит между нами? Сегодня всё было иначе, он совсем закрылся от меня… я лишь хотел поиграть с ним, думая, что это будет интересно и даже весело, но все вышло совершенно иначе. Я не ощущал никакого удовольствия, напротив — мне было больно. Эта боль совсем мне незнакомая… не физическая, совсем другая… болело не тело, болела душа. Я впервые чувствовал себя таким слабым и беспомощным… Теперь я точно знал: я не могу без него… и чем дальше он от меня, тем мне хуже. Я больше не хочу сопротивляться и спорить с собой. Я больше не могу отрицать того, что я хочу быть рядом с ним. Я устал… играть. *** На следующий день я стоял в коридоре главного корпуса университета, погруженный в свои мысли и слушал болтовню Лены, с которой мы встретились у входа в универ. Вдруг в толпе я заметил знакомый силуэт и сразу оживился. — Дима! — крикнул я что есть мочи. Блондин тут же оглянулся и растерянно посмотрел на меня. Он некоторое время потоптался на месте, но после всё же подошёл к нам. — Привет, — немного неуверенно произнёс он. — Привет, — я широко улыбнулся, любуюсь его красивым лицом. Когда вижу его, внутри такая лёгкость — так бы и смотрел, не отрываясь. Но заметив, его внимательный взгляд, который был устремлен на мою подружку, я тут же вспомнил, что мы не одни. — Познакомься, это Елена, моя девушка. Елена, а это Дима, я помогаю ему с математикой, — представил я их друг другу. — Очень приятно, — тихо сказал блондин. — Взаимно, — ответила Лена. Он снова выглядит скованным. Надоело! Хочу, чтобы он расслабился, чтобы снова стал собой. — Побегаем сегодня? — спросил я и сгреб в его охапку, перекинув руку через плечо. Он должен почувствовать, что дорог мне. Пусть он знает, что мне хочется быть рядом с ним. — О, вы бегаете вместе? — спросила девушка. — Да, — ответил я, продолжая прижимать к себе блондина, — пытаюсь сделать из этого сопляка мужчину. — Давно вы знакомы? — она обратилась к Диме. — Около трех недель, — пробормотал он, елозя в моих крепких объятиях. Ну, уж нет — не отпущу! — А мы с ним уже три года вместе, — улыбаясь, сказала Лена. — Учимся на одном потоке. Марк на менеджменте, а я на экономическом факультете. — Здорово, — сквозь зубы ответил Дима, неловко отталкивая меня руками. — Я смотрю, вы уже хорошо подружились, — заметила Елена и чуть заметно улыбнулась. — Да, — я ухмыльнулся, глядя на Лисенка, — с ним приятно заниматься. «Расслабься, пойми же, наконец, что ты мне не безразличен», — мысленно обращался я к блондину. Проскользнув рукой от его лопаток к пояснице, я подобрался к его брюкам и выхватив край рубашки из-под пояса, запустил под него пальцы. Так приятно касаться его кожи… Почувствовав мое прикосновение, Дима прекратил сопротивляться и замер. Ему нравится? — Мне пора, — сдавленно произнес он и, неожиданно вырвавшись из моих объятий, тут же ушел прочь. — Пока! — крикнул я ему вслед. Черт… я такой идиот. Совершенно не знаю, как мне с ним себя вести. Чтобы я ни делал, кажется, я только ещё больше отталкиваю его. Мне стоит ему объяснится. Я больше не хочу, чтобы он убегал. Сегодня же, когда он придет на тренировку я с ним поговорю. Просто скажу ему, что чувствую, и будь что будет! Прохаживаясь из угла в угол в тесной раздевалке, я обдумывал, что скажу Диме, когда он придёт. Я должен ему признаться, что тот поцелуй не был случайностью и вовсе не из жалости я его поцеловал. Я ведь и правда что-то чувствую к нему и эти чувства настоящие, я больше не притворяюсь… …я впервые в своей жизни не притворяюсь. Лисенок уже здорово опаздывал, и я начал волноваться. Что могло случиться? Я набрал его номер, но он дважды сбросил мой звонок. Неужели он меня избегает? Но я непременно должен с ним поговорить! Вспомнив, что у него сегодня смена в кофейне, я подловил его после занятий, по пути на работу. — В чем дело? — я встал перед ним, преградив ему дорогу. — Поджидаешь меня? — его голос неожиданно прозвучал довольно резко. — Ты не пришел на тренировку и не отвечал на мои звонки, — возмутился я, — я волновался. — С чего это вдруг? — прорычал он. — Да, что на тебя нашло? — я даже растерялся от его грубого тона. — Твое поведение, вот в чем дело! Ты знаешь о том, что я чувствую к тебе, потом говоришь, что мы можем быть лишь друзьями, а сам пристаешь ко мне! Трогаешь меня, шепчешь мне на ухо, а сегодня… при своей девушке облапал меня всего! Я там чуть со стыда не сгорел! Зачем ты, вообще, меня с ней познакомил? Хотел увидеть мою реакцию? Что ты хочешь от меня? — кричал он мне в лицо. Так вот в чем дело… он решил, что я нарочно дразню его, будто для забавы?.. Значит, всё же раскусил меня, догадался, что я хотел поиграть с ним. Только вот главного-то он не знает — это было раньше, но теперь все изменилось: я больше не играю. — Эй, тише, — я виновато отвел глаза, — я не знал, что это… что ты так это воспримешь. — А как по-твоему я должен был это воспринять? — продолжал злиться он. — Я думал, что тебе будет приятно, — тихо сказал я. Я думал он успокоиться, но выражение его лица изменилось на еще более враждебное. — После того, как я вчера заплакал, и ты поцеловал меня, я словно стал для тебя вроде игрушки. Пусть я парень и мои чувства к тебе кажутся ненастоящими, какими-то неправильными, но таким поведением ты лишь смущаешь меня и делаешь эту ситуацию ещё более запутанной. То, что я чувствую к тебе — это настоящее… Я не виноват, что я… такой. Я не могу заниматься математикой, когда ты облизываешь свои пальцы, именно из-за этого я вчера не смог сосредоточится на последнем примере! — резко высказался он. — Вот, значит, как… Я думал, что хоть какое-то мое внимание к тебе сделает наши отношения не такими напряженными, но, похоже, я ошибся. Что ж… Я уже хотел признаться в том, что был не прав, что мне следовало раньше рассказать ему о том, как он мне нравится и что я хочу быть рядом с ним, но Дима перебил меня. — Я думаю, нам стоит остановиться на этом, — неожиданно произнес он, — прекратим занятия, и я больше не буду приходить на тренировки. Что?.. Нет… Нет! Я растерянно стоял перед ним и не мог произнести ни слова. Неужели, все закончится вот так? Но почему я молчу? Почему я, чёрт побери, молчу?! — Удачи, — бросил Дима и быстро зашагал вперед. Оглянувшись ему вслед, я замер, и с невыносимой болью в груди смотрел в его удаляющуюся спину. Я действительно не знал, что мне ему сказать — я понятия не имел, что нужно говорить в таких ситуациях. Мне никогда раньше не отказывали, я впервые ощутил эти чувства, когда тебя бросают, и это… паршиво. *** Через пару дней я вошел в кабинет Сергея Петровича и обессиленно упал в мягкое кресло — пытался спрятаться ото всех, мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня таким, а здесь навряд ли кто-то будет меня искать. Мне было плохо. Очень плохо. Я не хотел никого видеть, не хотел ни с кем говорить, я закрылся в себе и решил переживать свою боль в одиночестве, в надежде, что когда-нибудь она отпустит меня. — Марк, как удачно, что ты зашел, — доцент окликнул меня, он сидел за столом и держал в руках пачку бланков, — сегодня был тест у первокурсников, проверишь? Если честно, когда я вошел, даже не заметил, что он был в этот момент в кабинете. Я, вообще, в последнее время ничего вокруг себя не замечал — все будто в тумане. Что он там сказал?.. Тест… у первокурсников… Я встрепенулся. У первокурсников?! Я подскочил с кресла и с волнением выхватил бланки из рук Сергея Петровича. Быстро перебирая страницы, я искал аккуратный почерк Лисенка. Нашёл! Пробежав глазами его ответы, я невольно улыбнулся. Какой же он молодец! Умничка! Он справился! Написал, конечно, на четыре с натяжкой, но и это для него отличный результат. — Смотришь работу Димы? Ты же с ним занимался? — поинтересовался мой наставник. — Да, — коротко ответил я, продолжая жадно впиваться глазами в страничку, которую я с особым трепетом держал в своих руках. — Ну, и какую оценку ты решил ему поставить? Оценку?.. — «Пять», — ответил я, — он отлично постарался! По моему телу прокатилась волна приятного тепла — я представил, как Дима улыбнется, когда увидит свою оценку. Я очень хотел, чтобы он улыбался — ведь у него такая красивая улыбка. А еще, я хотел, чтобы он вспомнил обо мне… пусть хотя бы на одну секунду он задумается о том, что это я помог ему подтянуть математику. — Тогда вы вместе отлично постарались, — поддержал меня математик. — Марк, ты — прекрасный преподаватель. Я в тебе никогда не сомневался. Кстати, по этому поводу у меня к тебе есть серьезный разговор. — Что? О чём? — я оторвал взгляд от тестового бланка и выжидающе посмотрел на него. — Как ты смотришь на то, чтобы закончить пятый курс досрочно? Если летом хорошо потрудишься и сдашь все экзамены экстерном, осенью перейдешь на магистратуру, и тогда в качестве практики сможешь начать карьеру преподавателя. — Серьёзно? — я не верил своим ушам. — Да, я уже все обсудил наверху — никто не против. К тому же у нас освобождается место преподавателя по «Основам теории управления» и, если ты дашь свое согласие мы оставим его за тобой. Сердце в груди ускорило ритм: ведь это было то, о чем я так мечтал! — Я согласен! — не думая ни секунды выпалил я. — Я так и думал, — Сергей Петрович усмехнулся, — тогда постарайся, как следует. — Я постараюсь! *** Я всегда был уверен в себе. Всегда прямо шёл к своим целям. Не было ситуаций, способных сломить меня, и не было людей, с которыми я бы не смог найти общий язык… но это было раньше. Дима сломал меня… забрал мою уверенность в себе… сделал меня слабым… Он не такой, как все — я не могу заставить его делать, то, что мне хочется. Я не могу управлять им. Не могу сделать его своим. И это терзает меня… Прошла уже неделя с тех пор, как мы с ним не виделись. Я думал, что новость о том, что моя карьера, наконец, пойдет вверх, поможет мне вернуться в колею свой прежней жизни, но этого не произошло. Каждый день был словно пытка… будто я чего-то ждал… ждал, что что-то изменится, но ничего не менялось… Я потерял интерес ко всему, что я раньше так любил. Заставлял себя учиться, заставлял работать, пересиливал себя, чтобы разговаривать и встречаться со своими друзьями и своей девушкой… Не хотелось абсолютно ничего… без него, без моего синеглазого Лисёнка, все потеряло смысл. Я не выходил на пробежку уже третий день, и я знал причину… возвращаться в раздевалку, где мы когда-то впервые поцеловались было очень тяжело — там всё напоминало о Диме. Но сегодня я решил пробежаться — мышцы требовали нагрузки, всё-таки от многолетних привычек не так легко отказаться. Погруженный в свои тяжелые мысли, я бежал уже третий круг, но когда поднял глаза, я вдруг увидел его. Дима стоял на краю стадиона и с волнением наблюдал за мной. Зачем он пришёл?.. Все тело охватило незнакомое чувство, доводящее мой желудок до неприятных спазмов. Поравнявшись с ним, я остановился и растерянно спросил: — Что ты тут делаешь? Он крепко сжал лямки своего рюкзака и, спрятав глаза за светлыми ресницами, произнес дрожащим голосом: — Я хочу попросить тебя позаниматься со мной математикой… ещё… у нас экзамен через месяц… но если ты откажешь мне, я пойму. После этого он с какой-то не присущей ему жадностью впился взглядом в мое лицо и замер в ожидании. Я должен ему все рассказать. Сейчас! — В прошлый раз ты ушёл, так и не дав мне все объяснить… — произнес я, с трудом сдерживая свое тяжелое дыхание. — Что? — как завороженный он продолжал смотреть в мои глаза и я отвечал ему таким же настойчивым взглядом, поскольку не мог налюбоваться красивыми чертами его лица, по которому я так скучал. — Мне никогда не нравились парни, — мой голос звучал неуверенно, — поэтому ты… с тобой… я вел себя так глупо. Я просто ещё сам не понимаю своих чувств… того, что чувствую к тебе… Я поцеловал тебя, потому что сам этого хотел… Все что я делал, обнимал тебя и так далее, я сам этого хотел… — продолжал говорить я, — я никогда не думал, что кто-то может так действовать на меня… я с трудом сдерживал себя, пока ты был рядом. Это было настоящей пыткой. Но когда я понял, что я нравлюсь тебе, меня занесло. Я не играл с тобой, даже и не думал об этом. Прозвучало просто жалко, но это была правда. Главное, что я смог сказать ему все, что хотел. — Это… типа… — пробормотал он, — я… типа нравлюсь тебе? — в его синих глазах горело удивление. — Да. Он переступил с ноги на ногу и замер. — Это п-правда? — его голос дрогнул и я увидел влагу в его глазах. Мои слова тронули его? Значит и он скучал… — Пойдем, — я схватил его за руку и потащил за собой в корпус. Когда мы вошли в раздевалку, я тут же обхватил его и прижал к стене и со всей страстью впился в его нежные губы. После, томно прикрыв глаза я уткнулся носом в его плечо и прошептал: — Я так скучал… Я снова поцеловал его. А после, любуясь его покрасневшим от смущения лицом, ласково провел пальцами по его щеке. — Такая нежная кожа… — озвучил я свои мысли вслух. Прижавшись губами к его шее, я оттягивал его тонкую кожу, смакуя и растягивая удовольствие от нашей близости. Дима застонал, и я снова накрыл его губы своими. Чёрт… кажется, я уже на пределе. Нужно остановиться. — Извини, — произнес я, тяжело дыша, и отстранился от него. — За что? — он растерянно смотрел на меня. — Я снова сорвался, — я отвёл взгляд, — не стоит нам заниматься здесь чем-либо подобным, хоть и во время перерыва сюда почти никто не заходит, но… — не закончив фразу, я спросил его, — придёшь сегодня ко мне? — Сегодня среда, я работаю. — Во сколько закончишь? — Моя смена до девяти. — Тогда увидимся завтра, ладно? — Хорошо, — он кивнул. — Придёшь на стадион? — Да. Приду. — Хорошо, — я улыбнулся. — Я буду ждать. — Я буду здесь, обещаю, — ответил он и, бросив на меня тёплый взгляд, торопливо вышел из комнаты. Я провел языком по нижней губе, на которой еще остался вкус его поцелуя и томно прикрыл глаза. Меня переполняло волнение и радость. Но это состояние длилось совсем недолго — неожиданно я осознал, что я делаю что-то не то. Разве это поможет мне как-то добиться того, к чему я так стремился? Какую роль займет Дима в моей жизни? Его никогда не было в моих планах и определенно для него там нет места. Должен ли я переписывать все из-за него? Может быть, он всего лишь ошибка, которую мне стоит просто вычеркнуть и забыть? Я не знаю…