Фантастичнее вымысла

Баки вернулся. Это снова был он. Это снова был тот саркастичный и веселый засранец, придурок, приковывающий всеобщее внимание и очаровывавший с полувзгляда все, что движется. Стив был рад, а если быть точнее, он был просто по-человечески счастлив. Наконец-то он обрел тот покой, о котором даже не смел мечтать в ближайшее столетие. Наконец-то рядом с ним был тот человек, с которым он чувствовал себя живым. Баки вернулся практически окончательно. Да, порою он «зависал», иногда ему снились кошмары. Но это был он, и чтобы там не говорили, как бы он не придуривался - это был на все сто процентов он. А притворяться он любил. Баки был самым настоящим лисом. Ему нравилось играть с людьми, давая им возможность видеть то, что они хотят. И, наверное, именно поэтому вот уже полгода Бак изображает зависимость от образа Капитана Америка. Сначала Стив смеялся; его забавляло то, с каким рвением Баки собирал различный мерч с его символикой. А потом появился этот балахон. Обычный синий балахон с щитом на спине. Казалось бы, после плаката можно было не удивляться. Но это был не просто балахон. Это был любимый балахон Баки, с которым он не расставался. Он надевал его, когда они шли гулять. Он носил его во время общих сборов. Его совершенно не смущали красноречивые взгляды команды. А Стива смущали. И сколько бы он не просил - Баки оставался непреклонен. Нравилось и все тут. Самое ужасное состояло в том, что Стивен так и не научился отвечать на каверзные вопросы и вообще как-либо скрывать свои эмоции. Особенно, если это смущение. А Баки только улыбался, нацепляя на голову кепку и очки. - Ой, серьезно? - скривился Роджерс. - Если тебе нужна конспирация, то зачем ты натягиваешь эту тряпку? - Он готов был дать голову на отсечение, что в этот момент Баки хитро улыбнулся. - Это не тряпка, а моя любимая кофта, Стиви. И тебе ли не знать, что если хочешь что-то спрятать, ложи это на видное место. - Клади, - машинально поправил его Роджерс. - Вот ты зануда. *** Как выяснилось позже, этот принцип не распространялся на людей. И Баки, спрятавшись за ограждение, ловко отстреливался. А у Стива перед глазами мелькал нарисованный щит, как напоминание о том, что они никогда не смогут стать прежними. *** - Бак, ты так мило смотришься в этой кофте, - проворковала Наташа, и Стив мог бы поклясться чем угодно, что она получала удовольствие от пунцового Роджерса. Баки одарил ее одной из своих улыбок, которыми он очаровывал девушек, и вернулся к чистке оружия. - Это ужасно, - пожаловался Стив. - Все, абсолютно все оборачиваются. Мало того, что это привлекает внимание, так еще этот дурацкий мерч не дает мне расслабиться. - Ты драматизируешь, - пожал плечами Барнс. - Ну, конечно, скажи еще, что ты не специально повесил этот дурацкий плакат над кроватью. Романофф фыркнула. - Ну, когда-нибудь ты смиришься с тем, что ты особенный, и я, может, сниму плакат. - Да ладно тебе, Стив, - вклинился в разговор молчавший до этого Сэм. - Бак совсем недавно вернулся, может быть, так он подсознательно выражает привязанность? - Точно, - подтвердил Барнс. - Нет, - хмуро оборвал Стив. - Он специально. - Малыш Стиви - параноик. Но Роджерс точно знал, о чем говорил. В сороковых годах Баки таскал с собой его рисунки, приклеивая, пристраивая куда только угодно. Лишь бы все видели, и лишь бы Стив смущался. Он говорил, что ему нравятся эти наброски. Он говорил, что Стив должен был зарабатывать на этом миллионы. Он говорил, что Роджерс должен был принять свой талант, не пытаясь списать его на другого себя. И, кажется, Стив стал улавливать логику происходящего. Но плакат он все-таки сожжет.