Фантастичнее вымысла

АУ, в котором не было сыворотки Ждать всегда трудно. Особенно, когда ждешь самого страшного. День ото дня Стив жил только письмами, которые отправлял Баки. Какой ему смысл в девчонках, если он не мог набраться смелости, чтобы их пригласить? Какой вообще был смысл в развлечениях, если где-то на фронте воевал Баки? Стив исправно отправлял ему письма раз в неделю. Врал о здоровье, старался рассказывать о чем-то новом и обязательно смешном. Забывал дописать о том, что его астма не давала ему покоя. Забывал дописать о том, что на выходных он никуда не выходил, потому что без Баки в этом не было смысла. Зато всегда добавлял, как скучал и как ему не хватало его шуток и подстебок. Ответы приходили не так часто (Стив вообще не был уверен в том, доходила ли хотя бы часть его писем), но в каждом ответе Баки писал о том, что все хорошо, что их нормально кормят. Наверное, он забывал добавить то, что каждый день они рисковали своими жизнями. Наверное, он забывал добавить о том, что иногда в их палатках бывало очень холодно. Наверное, он забывал добавить, что им сказали написать, кому отправлять вещи, в случае смерти. А ведь Баки написал. Он попросил отправить свои вещи Стивену Роджерсу. И вот, спустя полгода в одну из особенно холодных зим почтальон принес Стиву пухлый пакет и похоронку. Бросив на нее взгляд, Роджерс упал на колени, задыхаясь и захлебываясь в рыданиях. Он сжимал в руках пакет, мечтая о том, что если Бог все-таки есть, то пусть он убьет его сейчас, в тот момент, когда было так больно. Они ведь даже не нашли его тела. Все что осталось от Баки - это парадная форма, фотография и ворох писем, отправленных Стивом. Дрожащими руками он натянул на себя китель, задыхаясь от тоски и боли. Грудь сжимало раскаленными тисками с такой силой, что не вдохнуть и не выдохнуть. Будь Стиву так не всё равно, он бы непременно встал с холодного пола, накапал бы себе успокоительного и лег спать. И ни за что не надевал бы его форму. Потому что будь Стиву так не всё равно, он бы знал, как это будет больно. Терять того, кто всегда был опорой — самое трудное. Терять человека, обещавшего быть с тобой до конца, знать, что не успел сказать ему самого важного — всегда разрушительно. Стив прижимал к себе, пахнувшие одеколоном и собственным запахом Баки манжеты, и просто молил Бога, чтобы его слабое сердце прямо сейчас прекратило биться.