Тяжело в учении

      Почти две декады в Льене будто и не происходило ничего особенного. Класта продолжал занятия с Айшат и Аваром, а раз в два дня появлялась Басти и беседовала с ним о непонятных вещах — о второй печати. Лето разгулялось не на шутку, даже в сердце леса, среди деревьев, царила вязкая жара. Класта знал, что в такие дни лучше всего проводить время на морском берегу и с печалью вспоминал о друзьях, к которым пока не удавалось выбраться.       Как-то вечером он вдруг осознал, что научился читать бегло, стал многое понимать из разговоров старших учеников. Магия словно проросла в нём, и он уже чувствовал уверенность и мог вполне свободно пользоваться силой, хоть заклинаний знал ещё совсем каплю.       Отодвинулось, будто скрылось во мраке зло, и можно было бы даже поверить, что теперь-то ничто не угрожает миру, но всё-таки Класта нет-нет, а ловил себя на странных предчувствиях.       Когда они снова сидели на террасе с Басти — вечер оказался душным, а солнце будто никак не хотело прятаться за горизонт, просвечивая сквозь кроны деревьев золотым пожаром — Класта спросил её:       — Но если я пророк, как мне заставить свой дар работать? Я слышу воду и в любой момент могу позвать её, а с этим даром даже не знаю, что делать.       — Ты отмечен Луной, как и я, — печально улыбнулась Басти. — Этот дар прихотлив, он не приходит на зов.       — Но как же тогда? — Класта досадливо поморщился. — Зачем же он нужен?       — Он сам постучит в твоё сердце, — она помолчала немного, и Класта невольно залюбовался тем, как скользит по её волосам затухающий солнечный луч. — Ты знаешь что-то важное, но не помнишь этого. В нужный момент дар откроет эту тайну.       — А если я не пойму, что это — то самое? — Класта не был уверен в этом даре, вода нравилась ему куда больше. Она уже стала понятной, она помогала, а вторая печать… Её как будто и не было на самом деле.       — Обязательно поймёшь, — Басти пригладила его волосы с неожиданной нежностью. — Не спеши.       — В последние дни стало спокойно, — Класта вдруг поспешил выложить то, что тревожило его вечерами. — Вот только разве можно забыть, что кому-то хотелось разрушить этот мир, — он вздохнул. — Что таит это спокойствие? Я как будто бы почти не помню того, что видел, но… — ветер качнул травы, свет померк — солнце закатилось, — но вечерами я снова возвращаюсь мыслями…       — Совет Девяти продолжает работать, — Басти глянула на него серьёзно. — Каждый вечер Авар там. Они сильны и сумеют защитить всех нас.       — Но почему тогда видения пришли именно ко мне? Какими они были? Я ведь ничего не помню, — ох, каким несправедливым это казалось Класте. Чтобы хоть немного успокоиться, он призвал маленький ручеёк, и тот зазмеился в траве у самых ступеней. — И никто не рассказывает мне.       — Несправедливо, да? — она поправила локон. — Со временем ты научишься запоминать.       — Хоть что-то, — поморщился Класта, поднимаясь. Он снова почувствовал себя не по возрасту взрослым. Как будто за эти дни успел пережить несколько лет. — Что-то внутри меня меняется…       — Ты маг, ты взрослеешь как маг, — Басти качнула головой. — Жаль, что в тебе нет драконьей крови…       — Почему? — он обернулся к ней. — Чем я хуже такой, какой есть?       — Драконам открывается много истин — сами собой, тебе же придётся мучительно узнавать их, — она прикрыла глаза, — но если бы ты знал… И я, и Авар могли бы говорить с тобой совсем по-другому.       Это и пугало, и злило, и вызывало любопытство. Класта занялся садом, как всякий раз на закате, заставляя танцевать и плескаться водяные струи. С каждым днём у него получалось всё легче и лучше, даже Авар это заметил. Правда, он нечасто мог наблюдать за этими упражнениями, ведь Круг Девяти почти каждый вечер требовал его к себе.       Со стороны калитки послышались голоса, и скоро в саду появились Лисса и Крист. Басти поздоровалась с ними и засобиралась домой.       — Пожалуй, я сегодня не стану дожидаться Авара, — сказала она чуть торопливо. — Мы закончили с Кластой.       — Авар будет расстроен, — прищурилась Лисса, и Класта вдруг понял, что в её голосе звучат недовольные нотки.       — Что же, придётся ему немного побыть недовольным, — рассмеялась Басти и торопливо пошла прочь.       Лисса смотрела ей вслед, уперев руки в бока.       — Ну, будет тебе, — Крист положил ладони ей на плечи.       — Она… — Лис словно не замечала Класту, а он, не совсем понимая происходящего, даже забыл следить за ручейками, — она же всякий раз причиняет Мастеру боль.       — Почему? — не выдержал Класта.       — Разве не понимаешь? — теперь Лисса развернулась и посмотрела на него насмешливо. — Тогда я ничего не говорила.       Крист усмехнулся и легонько подтолкнул её к дому.       — Лучше ужином займись.       Когда они остались в саду вдвоём, Крист подошёл совсем близко и прошептал:       — Разве ты не понял, что наш Мастер влюблён?..       Ночью Класта долго не мог заснуть, снова и снова вспоминая эти слова. Он слишком плохо разбирался в любви, но и Лисса, и Крист казались в этом уже поднаторевшими, потому вполне вольно рассуждали о чувствах Авара. А может, они просто знали, куда смотреть. Или всё себе придумали.       Последний вариант казался самым правдоподобным.       Но когда Класта растворился во снах, то те оказались совсем не романтичными. Ему виделся горящий лес, полыхающий Льен, и крики, и боль, и ужас. Огонь замкнул кольцо вокруг Души Льена, как будто желал испарить озеро.       Проснулся Класта внезапно, будто его толкнули, и некоторое время не мог понять — а не кричал ли он сам, испугавшись хищного пламени.       Но почти сразу же дверь в комнату открылась, и заглянул Авар, вид у него был усталый и строгий.       — Что случилось? — спросил он.       — Я кричал? — уточнил Класта, краснея. Как хорошо, что в темноте этого не разобрать.       — Да, — Авар всё-таки вошёл, и тёплый свет из коридора упал на пол комнаты — магический светильник, что был прикреплён на стене, едва заметно мерцал, разливая приятное неяркое сияние.       — Мне приснился кошмар, — задумчиво проговорил Класта, словно пробуя на язык это слово. — Но уж слишком он был страшный.       — И что за кошмар? — Авар присел рядом на постель.       Отчего-то было не так легко ответить на этот вопрос. Класта вспомнил, какие у него вообще бывали страшные сны. Этот совсем не походил на них.       — Раньше мне снились, — заговорил Класта больше для того, чтобы успокоить собственную память и вытащить напугавшие до крика картины, — кошмары совсем другого рода. Мне приходило бушующее море, я видел отца, которого поглощают волны. Или мне снилась мать, которая отрекается от меня… Этот кошмар, правда, оказался вещим сном. Да? — он глянул на Мастера, но тот и не собирался перебивать. — А сегодня вместо воды, вместо одиночества я увидел огонь. Никогда прежде мне не снилось столько огня. Всё вокруг полыхало, горел лес, горел Льен… Даже Душа Льена была охвачена пламенем.       — Ты был в Льене? — зачем-то уточнил Авар, и голос выдал его настороженность.       — Угу, — Класта сел на постели, обхватив колени руками. — Всё рушилось. Повсюду было пламя.       — А где же был ты сам? — взгляд Авара казался очень серьёзным, и Класта честно попытался вспомнить, но ответа не находилось.       — Меня… меня-то будто и не было, — ответил он растерянно. — Или, может, я был птицей, потому что многое видел с высоты. А может, кем-то ещё… Не знаю.       — Вот как, — тут Авар погрузился в размышления. — Возможно, нам стоит завтра встретиться со Слепой Исанной.       — Что, мой дар опять заговорил? — вот теперь-то его сердце забилось так сильно, точно собралось выскочить из груди. Класта сглотнул, понимая, что не может справиться с накатившим ужасом. — Неужели я видел будущее?       — Возможность или же чужие мысли, — пожал плечами Авар. — Никто не может об этом рассуждать, кроме тех, кто умеет управлять таким даром. Ты тоже сможешь понимать — позже.       — Нет уж, теперь я точно знаю, что это был никакой не сон, — возмутился Класта, едва не подскакивая на кровати. — Кто-то хочет сжечь Льен!       Снова Авар смотрел на него странно, Класта отвернулся, чувствуя, как румянец смущения заливает щёки. Он не хотел никакого пророческого дара, ему нравилось играть с водой.       — А скажи, ты не вспомнил, что видел тогда? Кроме своей матери? — Авар вдруг поднялся.       — Душу Льена, — пожал плечами Класта.       — Душу Льена, — Авар повторил это так, точно ухватил какую-то очень важную мысль. — Тебе нужно отдохнуть, завтра мы всё-таки отправимся к Исанне.       — Я не какой-то там особенный, — надулся Класта, натягивая одеяло сильнее. — Я не хочу такое видеть.       — Это магия, такая же сила, — терпеливо пояснил Авар. — Если хочешь, мы все здесь особенные.       — Но такие сны приходят лишь мне, — проворчал Класта, поворачиваясь на бок.       Авар ничего не ответил, только поправил одеяло и вышел.       Класта подумал, что теперь ему точно не заснуть, но задремал довольно скоро.       Утром Авар сперва отправил Класту на урок к Айшат. По задумчивому выражению его лица было ясно, что он в чём-то сомневается. Впрочем, расспрашивать Мастера было бы совершенно бессмысленно, потому Класта поспешил к площадке, где они занимались. Если повезёт, то он успеет до занятий поговорить с Нэлом. Рассказывать девочкам о кошмаре он не хотел — слишком уж ему было стыдно признаваться в своих слабости и страхе. Пусть даже такие видения напугали бы кого угодно.       На площадку он пришёл не первым — и Айшат, и Мянко уже были там и о чём-то оживлённо беседовали.       Класта вообще втайне восхищался этой нескладной девочкой. Всё-таки она знала куда больше всех остальных, ведь прочла столько книг! И при этом никогда не кичилась своими знаниями. Случалось, он даже робел, когда она начинала рассуждать, ведь слова её порой оказывались совсем не детскими.       А может, и стоило рассказать именно Мянко? Класта поразился этой странной мысли, но всё-таки она показалась ему очень и очень правильной. Даже смущение из-за необходимости разделить свои страхи с девочкой куда-то схлынуло.       В этот момент Айшат кивнула ему:       — Подходи, Класта, — в её улыбке были тепло и забота, как будто Хранитель успела почувствовать его сегодняшнее настроение.       — Доброе утро, — сказал он, чуть улыбнувшись засмущавшейся Мянко. — А можно я поговорю с Мянко, пока нет остальных?       — Конечно, — Айшат потрепала его по волосам. — Я подойду позже.       И она ушла, а точнее, уплыла за деревья, почти не касаясь ногами земли.       — Что-то случилось? — удивлённо спросила Мянко, нервно поправляя лёгкое белое платье и отряхивая с него несуществующие пылинки.       — И да, и нет, — Класта замялся, не зная, с чего начать. — Ты так много читаешь… — он замолчал, точно мог этими словами её задеть. — Ну…       — Ты хотел о чём-то спросить? — догадалась Мянко. — О чём? Если я что-то знаю, я обязательно расскажу!       В этом Класта не сомневался. Он успел понять, что Мянко отчаянно желает быть нужной. Если у неё получалось кому-то подсказать или чем-то помочь, то она буквально расцветала. Особенно если её благодарил Нэл.       — Ты же знаешь о моей второй печати? — уточнил Класта. Поговорить об этом напрямик он так ни с кем и не решился, но в то же время все будто бы узнали и поняли, что с ним случилось.       — Да, ты отмечен Луной, — кивнула Мянко. — В этом всё дело? Ты что-то увидел?       — Сегодня мне снился кошмар, — Класта вздохнул, чувствуя, что всё равно немного краснеет. — Совсем не такой, какие мне когда-то снились. Я видел, что Льен полыхает… И вот теперь мне кажется, что это был совсем не сон. Но как разобраться, какие видения являются сном, а какие — нет? Как научиться их разделять… — он сбился, понимая, что не знает, как высказать, что именно мучает его.       — Кажется, ты занимаешься с Басти, разве нет? — Мянко посмотрела на носки своих туфель, переступила с ноги на ногу. — Я читала кое-что. О печатях, — она подняла глаза. — Вторая печать иногда раскрывается до срока. И в этом случае нельзя её тревожить. Лишнее обращение к ней может… быть губительным, — она отвела взгляд и быстро договорила: — И маг не может запомнить видений своих, и ему будут приходить осколки, которые никому не собрать. Вот.       — Ты помнишь дословно? — поразился Класта и лишь мгновением позже до него дошёл истинный смысл фразы. — Как нехорошо получается. Значит, я не могу вспомнить, что видел.       — А ты что-то видел? Во сне? — Мянко снова отважилась глянуть ему в лицо.       — Только не помню, — развёл руками Класта. — Но, кажется, это было важно.       — Ты ведь тоже думаешь, что затишье ненадолго? — она вдруг взяла его за руку. — Ты ведь тоже это чувствуешь?       В глазах её был страх, и Класта узнал его — он чувствовал то же самое. Как будто весь мир висел на волоске, и не было никакой возможности остановить приближение чего-то страшного.       — Да, — ответил он шёпотом.       — Мастер говорит мне, что это зря, — она торопилась и едва не глотала окончания. — Он уверен, что ничего страшного не происходит. А во мне всё просто кричит! Я знаю, это неправда. Я знаю, что нам придётся столкнуться со страшной опасностью, и очень скоро. А он… он думает, что я просто пугливый ребёнок, — в голосе её ясно зазвучала обида. — Но разве то, что случилось с Эйреем, не должно насторожить всех? Ведь ни он, ни Айла до сих пор не могут потянуться к своей магии! Ты ведь знаешь?.. — она прикрыла глаза, всё ещё торопясь высказать то, что так долго её тревожило. — Кто-то хочет совершить ужасное колдовство, пойти против основ магии. Я знаю это. И мне не нужна вторая печать, чтобы чувствовать такие вещи.       — Быть может, тебе стоит рассказать это Авару? — Класта согрел её ладонь в своих. — Круг Девяти медлит, Авар никак не может убедить их отнестись серьёзнее…       — Как я объясню эти свои чувства? Взрослые не примут это в расчёт, — она неловко отняла ладонь. — Хорошо, что хоть кто-то разделяет мои опасения.       Класта задумался. Сам он не замечал, чтобы Авар относится к его словам или замечаниям легкомысленно. Но как оно на самом деле? Не успел он обдумать это до конца, как появились Нэл и Мэрмэр.       — Что-то вы грустные, — заключила Мэрмэр, щурясь. — Что стряслось?       — Всё в порядке, — отмахнулся Класта.       — Ну смотри мне, — она усмехнулась.       Тут же раздался голос Айшат.       — Что ж, начинаем наш урок?       Они подошли ближе, и Класта постарался выбросить из головы все тревоги.       Авар поджидал его после урока, и выражение лица у него было мрачным. Класта мигом вспомнил слова Мянко и почти решительно спросил:       — Мастер, разве ничего страшного не происходит? Почему все так доверяют этому затишью?       — Затишью? — горькая улыбка Авара убедила Класту лучше всяких слов. — Круг Девяти сбивается с ног, поисковая магия искрит в воздухе. Мы не можем выйти на след, Класта, не хватает чего-то. Какой-то маленькой детали.       — Которая, возможно, хранится в моей памяти, — зло закончил Класта. — И никак её нельзя достать из-за моего проклятого дара!       — Все чувствуют тревогу, — устало добавил Авар, обнимая его за плечи. — Только не любят говорить об этом. Тем более — ученикам.       — Мянко… — Класта замялся, посмотрев в сторону девочки. Она, как и обычно, расположилась с книгами под деревом, не торопясь домой. — Её Мастер будто бы не хочет ничего такого знать.       — Виттан — в Круге Девяти, он всего лишь не желает волновать свою младшую ученицу, — пояснил Авар. — Возможно, она не понимает этого, но он слушает её очень внимательно. Мянко обладает удивительным даром. Она не только Ищущая, но и глубоко чувствует гармонию.       — Уж лучше бы он сказал, что понимает её опасения, — пробурчал Класта недовольно. — Теперь она думает, что взрослые не станут считаться с ней.       — Вот оно что. Я намекну ему, — Авар тоже посмотрел на Мянко. — Трудные времена, а Виттан уже стар. И он переживает за неё, как за родную дочь.       — Потому что она сирота? — Класта поёжился, точно от холода.       — Возможно. Нам пора идти.       — К Исанне? — теперь ему было неспокойно. Слова, что процитировала Мянко, всё ещё были свежи в его памяти.       — Нет, тревожить твою магию небезопасно, — нехотя признался Авар. — И ты должен знать это.       — Теперь знаю, — Класта вздохнул. — Как мне заставить себя вспомнить? Что-то важное…       И тут он вдруг остановился. Как можно было не подумать об этом раньше!       Они ещё не ушли далеко, и теперь так хотелось сорваться с места и побежать — скорее, скорее, к Душе Льена! Разве озеро станет скрывать, разве оно не подскажет? А может, его спокойный вид поможет памяти открыться?       — О чём ты подумал? — Авар явно заметил эту перемену в настроении. — Вспомнил что-то?       — Я должен пойти к озеру! — Класта нетерпеливо обернулся. — Там, на берегу, разве я не вспомню?       — Это может сработать, — согласился Авар, и Класта тут же помчался прочь.       Вода всё так же тихо облизывала мраморные ступени, и Класта замялся, оробев. Тревожить покой этого места ему было немного страшно, хотя куда сильнее он боялся даже не попробовать найти недостающий фрагмент.       — Я пришёл, — зачем-то сказал он вслух, спускаясь к воде. — Я пришёл, ответь мне.       Озеро молчало, тишина, царившая здесь, почти что давила на плечи. Класта вдруг понял, что Душа Льена слушает. Она слушает и смотрит в него.       — Мне страшно, — это само собой сорвалось с губ. Едва слышные звуки, прорвавшие звонкую тишь. В кронах деревьев прошумел ветер, прощебетала птица.       Класта опустился на мрамор, почувствовав, как кружится голова.       — Что я забыл? — спросил он, но уже не услышал своего голоса.       У него заломило виски, внезапно захотелось, чтобы хоть кто-нибудь — пусть даже Авар — обнял и согрел. А потом стало удушающе жарко, и Класта схватился за горло, нещадно кашляя.       Он словно переживал свой сон наяву, а может, и тысячи других снов разом. Перед глазами потемнело, и он ничего, совсем ничего не мог разобрать, в ушах нарастал отчаянный звон, а потом он всё-таки услышал долгожданный голос, уже знакомый.       — То, что забыл ты, помнит Авар.       И сразу же всё схлынуло.       Класта всё так же сидел у спокойного озера, а вода легонько плескалась о последнюю ступеньку. Светило солнце, лучи пронизывали озеро до самого дна, ложились круглыми пятнами на золотистый песок. Щебетали птицы, а ветер гонял туда-сюда лепестки, сорванные с цветов.       — Благодарю, — едва слышно сказал Класта, поднимаясь.       Его до сих пор немного мутило, но он был рад, что решился. То самое — важное — теперь было у него в руках, пусть пока этот кусочек ни о чём ему не говорил.