***
- Итак, - профессор Гвин расхаживал между учениками, скрестив руки сзади. - Сегодня я расскажу вам о высшей материи Древней магии. Заклинаниях, строящих жизнь и разрушающих смерть. Способных создать мир или низвергнуть его в пропасть. Он остановился, чтобы взглянуть на внимательные лица затаивших дыхание учеников. Его ученики. Не более, чем пешки в большой игре. Кружок самоубийц. Или героев. А может, одно не мешает другому. Как бы то ни было, они все уже обречены. Гвин всматривался в их любопытные лица, узнавая себя в школьные годы. То же стремление к новому, желание спасать мир. Наивные дети. Когда он только вернулся в Хогвартс, чтобы преподавать, они были для него никем. Но сейчас, обучая их, он все-таки к ним привязался. Они перестали быть чужими. Но если чему Гвин и научился с годами, так это не давать волю своим чувствам ни снаружи, ни даже внутри. Цель превыше всего. Даже если эти дети победят Волан-де-Морта, вряд ли кто-то из них это увидит. Профессор встряхнул головой, прогоняя назойливые мысли прочь. - Заклинание, которое мы изучим сегодня, очень опасное. И если допустить малейшую ошибку, можно погибнуть. Оно берет силы самой земли. - А что способно сделать это заклинание? - подал голос Бенджи Фенвик. Гвин обернул к нему свои синие ракушки-глаза. - Сокрушить землю. Вызвать землетрясение, способное поглотить ваших врагов. Одним прикосновением. - Как оно называется? - спросила Эммелина Венс. - Древние заклинания не нуждаются в именах, чтобы иметь силу. Гвин прошелся между учениками и замер у окна, глядя в серую даль горизонта, прячущегося за лесом. Сотни раз он видел этот пейзаж, но никогда еще он не казался ему столь мрачным. - Древняя магия происходила из природы, она текла в жилах первых колдунов и магов. И была призвана строить лучший мир. Но спустя столетия люди обретали власть и могущество, они стали использовать Древнюю магию, чтобы сокрушать империи и творить зло. Тогда орден Жрецов собрался, чтобы навсегда уничтожить эти знания и очистить мир от такой силы. Когда-то безумно давно эту историю рассказал Гвину Последний Жрец, его учитель. И этим изменил его мир. - Все, кто носил Древнюю магию, погибли в тот день. Остались лишь их дети, еще не ведавшие зла. И им была вручена новая магия, где заклинаниям давались имена и образы. И лишь орден Жрецов остался Хранителями высших знаний о Древней магии. - А теперь вы - Последний Жрец и Хранитель, - произнесла Марлин Маккинон голосом, полным глубокой серьезности. - Верно, - Гвин отвернулся от окна, вновь возвращаясь к своим ученикам. - Итак, заклинание. Qe ipson asse ech. Слова заклятия прошипели, как змеиный язык. Гвин повторил их еще раз, а затем быстрым движением написал на доске. - Повторите, - приказал он. Ученики зашипели. Но большинство произносили неправильно. Ударения. Сочетания звуков. Слишком медленно. Слишком быстро. Гвин индивидуально подходил и поправлял. Подсказывал, как будет правильно. И чем ближе он к ним оказывался, тем чаще в голове невольно вспыхивала мысль, какие же они еще дети. И он учит их убивать. Но такова жизнь. Не жестока, нет. Жестоки люди. Гвин понял это в тот день, когда нашел убитыми всю свою семью. - Но слова остаются словами без нужных действий. Внимательные личики обернулись к своему учителю. - Это заклинание земли. И чтобы использовать его, необходимо ударить по ней, впитать ее силы, ее энергию. Её жизнь, - слова мужчины звучали не громче ветра в кронах деревьев, но в кабинете стояла абсолютная тишина, и слышно было прекрасно. - И если кто-то из вас сейчас сделает это, вряд ли сумеет вызвать землетрясение. Вы слишком неопытны и глухи к силам природы. Это заклинание не покорится всем. И нужно быть очень осторожным, чтобы рискнуть его применить. Идеально верно произнести слова. Одна мельчайшая ошибка - и вся мощь магии обернется против вас своей разрушающей силой. - Но... мы же можем попробовать, да? - выгнул брови Мэтью Сноу. Талантливый семикурсник с Когтеврана. - Храбрости и таланта здесь мало, - ответил ему Гвин. - Потому - пока нет. Вы еще не готовы. Возможно, через пару занятий. Когда научитесь лучше слушать мир и идеально выучите слова заклинания. В глазах Сноу мелькнуло разочарование, но желание применять заклинание без разрешения пропало. Если что и уяснили ученики Гвина твердо, так это то, что Древняя магия жестока и опасна. И один неверный шаг может убить. Поэтому колдовать без присмотра Гвина они не решались. Вот и сейчас все одиннадцать сразу притихли. - Могу ли я попробовать, сэр? - нерешительный голос раздался из-за спин братьев Пруэтт. Те тотчас удивленно раздвинулись, и все взгляды устремились на Эдгара Боунса. - Мистер Боунс? - Гвин нахмурил брови и скрестил руки на груди. Идея казалась ему неудачной. Он понимал то, чего, возможно, не понимал этот зеленый мальчишка, - тот не готов. Не сегодня. - Я знаю, что у меня получиться, - выпалил Эдгар. - Ведь у меня все получается, вы сами говорили. И в этот раз тоже. Не мега землетрясение. Но небольшие толчки. Всё выйдет, я знаю. - Нет, - отрезал Гвин. - Это опасно. Боунс вскочил на ноги. Обычно он никогда не проявлял вспыльчивость или упрямство, но не в этот раз. В него будто вселилась его вторая половина - Джейн Картер. - Но профессор! - выпалил юноша. - Поверьте мне. Я чувствую, у меня получится. Если вы хотите обучить нас на самом деле, то должны дать нам право рисковать. И выбирать. Самим. Мы не дети с тех пор, как занимаемся этим. И я не ребенок, профессор. Дайте мне попробовать. Эдгар упрямо и смело смотрел в глаза Гвина и впервые напоминал мужчине самого себя тем юнцом, что верил в идеалы и справедливость. Тем, кто попробовал бы это заклинание несмотря ни на что.***
Хлесткий удар рассек плечо, но Мерлин не вскрикнул. Лишь сжал зубы, пытаясь подавить малейший стон. Хотя от боли телу его сделалось жарко. Жрец не без самодовольства взирал на него сверху вниз. - Хорошо, мальчик. Чтобы стать Жрецом, ты должен в совершенстве научиться контролировать свои эмоции, чувства. Свои действия и мысли. Только так. И никак иначе. Еще один резкий удар плетью пришелся по спине. Должно быть, так поступали давным-давно с рабами или заключенными. Мерлин не был ни тем, ни другим. Но он уяснил для себя, что боль - это неизбежность. И лишь привыкнув к ней, можно научиться не замечать. - Контроль! - прикрикнул Жрец, когда на мгновенье на лице Мерлина проступила гримаса боли. И юноша тотчас взял себя в руки, вновь натягивая маску, еще не каменную, слегка неуверенную, но это было уже начало. Мерлин ощутил, как от удара кожа распоролась, будто ткань, и горячая кровь потекла вниз вдоль позвоночника. И кипящая боль распространялась по спине. Но он знал, что Древняя магия в нем поможет залечить раны, а Жрец сделает все, чтобы в этом помочь. Хотя юноша и опасался, что шрамы на его теле останутся на всю жизнь. Но единственное, что беспокоило его по этому поводу - что скажет Роза, когда увидит новые следы на своем парне? Врать вечно он ей не сможет, прикрываясь работой. Но стоп! Мысли тоже необходимо контролировать. Нельзя отвлекаться. Лишь сосредоточившись на силе, можно выдержать боль, не дрогнув. Мысли о Розе могут вызвать в нем слабость. - Что ж, - Жрец кинул Мерлину полотенце, - на сегодня хватит. Тебе еще нужно подготовиться к ужину с братом. - Я не уверен... - промямлил Мерлин, всё еще надеясь, что ему удастся убедить Жреца в своей эмоциональной неготовности. - Уверен я, - Жрец достал коробочку с мазью из каких-то трав и принялся густо намазывать ей свежие порезы. - Мерлин, я вижу в тебе зачатки большого будущего. Ты можешь стать героем, властелином мира... или никем. Но ты не можешь прятаться вечно от своих страхов. Однажды тебе придется с ними столкнуться. И чтобы победить, ты должен рисковать. Сам. И делать выбор. Не то, что легче, а то, что правильно. Мазь жгла и неприятно пахла, жидкая, она смешивалась с кровью и стекала по телу горячими струйками. Глаза Жреца горели золотом, придавая ей живительную силу магии. Боль уходила, как и краснота кожи. Разрывы затягивались, оставляя тонкие полоски темных шрамов. - Вытрись, - приказал Жрец, убирая мазь. Мерлин послушно стал вытираться полотенцем, смывая следы крови. Ткань, мягкая и нежно-голубая, тотчас сделалась бурой, пропитавшись кровавой смесью. - Ты должен давать людям совершать ошибки. И ошибаться сам, - продолжал Жрец, пока Мерлин одевался. - Лишь только так можно закалить дух и воспитать истинного воина. В огне и боли. А теперь ступай. И будь сильным, мальчик. Помни, чему мы учились все это время. И ты справишься. Мерлин кивнул, натягивая пальто, и молча вышел под проливной дождь. Тело его еще немного жгло, но он знал, что боль эта пройдет к ночи. Остатки ее прокрадутся в сон, вызвав горячку и кошмары, но к утру от нее не останется ничего. Только новые шрамы. И сейчас его это не волновало. Вечером его ждало кое-что пострашнее. Да, он учился контролировать физическую боль. Но что делать с чувством вины и страхом причинить новую боль своему брату?***
Нельзя было соглашаться. Но Гвин увидел в Боунсе себя и отступил. Но кому в шестнадцать лет успехи не кружат голову? Кому не кажется, что он бессмертен? Он понял, что всё сломалось, когда голос Эдгара невольно дрогнул на последнем слове, сбив ритм заклинания. И этого оказалось достаточно. - Прочь! - завопил Гвин остальным ученикам. Они вскочили с мест и помчались к стенам в тот миг, когда это случилось. Эдгар ударил по полу с последним звуком собственного голоса. Раздался толчок. И на короткое мгновенье лицо его озарилось обманчивым триумфом. Но Гвин знал, что это не так. Секунду, показавшуюся профессору вечностью, ничего не происходило. Как тут всё тело Боунса вздрогнуло, словно по нему пропустили ток. Юноша вскрикнул от невыносимой боли. И тотчас раздался звук, подобный звуку бьющегося стекла - вены на руках Боунса взорвались, разбрызгивая все вокруг темной кровью. Девочки в ужасе завизжали, кто-то из парней тоже вскрикнул. Но теперь Гвину не было до них дела. Он ощутил горячие брызги крови на лице, когда бросился к Боунсу. Хрупкое сломанное тело юноши с негромким стуком упало на пол лицом вниз. Он захрипел, словно что-то мешало ему дышать. Руки еще пытались протянуться к шее, когда вдруг безвольно повисли, как у тряпичной куклы. И жуткий хрип прервался, сменившись еще более ужасающей тишиной. Гвин подбежал и перевернул Эдгара. Лицо парня побелело, глаза закатились, а губы приняли тошнотворный синий оттенок. На руках не осталось ни единого живого места. Каждая вена, каждый мельчайший сосудик раскололся. Словно был хрустальным и теперь разбился на миллион осколков. И кровь заливала все вокруг. Дыхание Гвина перехватило. Столько крови... Плохие воспоминания тотчас вспыхнули в голове. Призраки прошлого, преследующие его всю жизнь, вернулись и дышали в затылок холодом смерти. - Нет... - прошептал Гвин неслышно. Глядя на свои красные от крови руки он видел перед собой мертвую Розу. В тот раз руки его так же были в крови. Ее крови. Девушки, которую он любил всю свою жизнь. И теперь он не мог допустить повторения той истории. Он не мог погубить еще одну невинную жизнь из-за своей ошибки. Тогда, шесть лет назад, он уже не мог спасти ни родителей, ни брата с сестрой, ни Розу... Но теперь у него есть шанс. Пусть призрачный, но шанс. За такую возможность тогда для своей семьи он бы отдал жизнь. - Идите отсюда! Все! - выкрикнул он ученикам, жавшимся у стенок со слезами на глазах. Больше не обращая на них внимания, Гвин подхватил Боунса на руки и бегом помчался в больничное крыло, прижимая парня к себе. Он чувствовал сквозь одежду не прекращающиеся потоки крови. Видел ужас и непонимание в глазах встречавшихся учеников, но ему было все равно. Разум туманила паника, но Гвин владел собой. Он вернул контроль над эмоциями даже в такую трудную минуту. За эту свою способность он был благодарен Жрецу. Пожалуй, только за нее. - Мадам Помфри! - выкрикнул он, врываясь в больничное крыло. - Скорее! Врач вылетела из кабинета и тотчас лицо ее побледнело от страха. - Кладите его на кровать, скорее! - охнула она. - Нужно позвать директора! - Да, да, - кивнул Гвин. - И всех, всех, кто может помочь. Он отступил, опустив Эдгара на постель и предоставив его заботе мадам Помфри, и тяжело опустился на соседнюю постель. На его лице, одежде и руках еще горела кровь. Глаза не отрываясь следили за мадам Помфри, колдующей над Эдгаром. Но темный узел в груди сжимался сильнее. Это Древняя магия. И вряд ли кто-то, кроме него, сможет помочь этому мальчику.***
Мерлин выбрал светло-фиолетовую рубашку. Ту, что подарила ему Роза в прошлом году. Девушка уже спустилась вниз, чтобы помочь миссис Гвин накрыть на стол. И Мартин приехал, Мерлин видел это из окна. Что ж, вся семья в сборе, не считая Марлин. Но сестра учится в школе. Около зеркала юноша замер. Он все пытался найти предлог, чтобы задержаться здесь. То волосы слишком лохматые, то брюки стоит погладить. Но Жрец прав - вечно прятаться он не мог. - Мерлин, ты идешь? - в дверях показалась голова Розы. Она завила чудные кудряшки и надела те милые сережки, что привез ей из Бразилии Мартин. - Да, да, - в горле пересохло, и Мерлин удивился, как вообще сумел издать хоть звук. - Сейчас. Роза кивнула, и дверь за ней закрылась. Еще раз оглядев себя, Мерлин сжал кулаки и пошел вниз. Родители и брат уже сидели за столом и обсуждали что-то. Роза принесла большой пирог с яблоками, и тоже заняла свое место. Робко улыбнувшись ей, Мерлин сел рядом. Напротив брата. Мартин обернулся, и их глаза встретились. - Привет, - первым поздоровался Мерлин. Внутренне он весь дрожал, и ему безумно хотелось соскочить с места и убежать как можно дальше. Но при этом лицо его оставалось спокойным и немного грустным. Контроль. Вечный контроль. Он справится. - Привет, - кивнул Мартин. - Слушай, отойдем на минутку, пока мясо дожаривается? Вы не возражаете? - Конечно, идите, - кивнул отец, слегка настороженно всматриваясь в лицо Мерлина, словно пытаясь понять, готов ли тот к этому разговору. Но безуспешно. Еще не окаменевшая от времени маска все-таки скрывала истинные чувства Мерлина. Жрец был хорошим учителем. Пусть и жестоким порой. - Да, да, мясо еще не готово, - поддакнула мама, с чувством глядя на сыновей. Мерлин поднялся следом за Мартином, чувствуя, как немеют ноги. Роза быстро сжала его ладонь. И это придало Мерлину сил. Они вышли в сад. Туда, где всё случилось. Уже давно. Но Мерлину казалось, что только вчера. Так ярко воспоминания проносились в его голове. - Мерлин... - начал Мартин, но юноша перебил его. Сейчас. Сейчас или никогда. - Нет. Мартин, послушай. Я не хотел причинять тебе боль, правда. Не хотел навредить. Не понимаю, как это вышло. Но моя магия... она вышла из-под контроля. Случайно. Но клянусь, я не желал тебе зла. Слова вырывались торопливым нервным потоком. И Мерлин понял, что все-таки потерял контроль, когда брат обхватил его за плечи, призывая заткнуться. Глаза в глаза. - Мерлин! Прекрати! - выкрикнул он. И когда младший брат замолчал, более спокойно продолжил. - Теперь послушай ты. Я знаю. Знаю, что ты не желал мне навредить. Конечно, Мерлин, о чем речь? Это был просто несчастный случай. Помнишь, когда Марлин была маленькой, ее магия постоянно выходила из-под контроля? Как-то она разозлилась на меня, ее магия сработала инстинктивно, и на меня рухнули все книги с полки, сломав мне руку. А когда я был десятилетним ребенком, то разбил все стекла в доме, когда заплакал, сам того не желая. Так бывает. - Но я не ребенок, - выдохнул Мерлин. Мартин крепче сжал его плечи и мягко улыбнулся. - Да. Но это ничего не меняет. Иногда наша магия работает вспышками на уровне инстинктов и самозащиты. Ты поддался мне в тот день. И твоя магия сработала как защитная реакция, только и всего. Это не твоя вина, Мерлин. От этой улыбки, от этих теплых слов Мерлину хотелось убежать еще дальше, чем прежде. Ведь Мартин не понимал всей правды. Не понимал опасности, которая исходила от Мерлина на самом деле. Ведь та вспышка была Древней магией. - Я научился это контролировать, - пробормотал Мерлин. - И научусь еще лучше, обещаю. - Знаю. Ведь ты мой самый талантливый братик. И Мартин обнял Мерлина. Первым движением Мерлин хотел отпрянуть, все еще боясь, что потеряет контроль. Но затем он остался и обнял брата в ответ. Главное - верить. Не бояться. И сохранять спокойствие. Тогда он не потеряет контроль. - Никто тебя не винит, Мерлин, - прошептал Мартин, и его теплое дыхание коснулось шеи брата. - И не надо прятаться от меня. Мерлин кивнул. И на сердце его вдруг стало легче. Тьма сомнений и страхов рассеивалась. Он победил в этом маленьком испытании. Он хорошо выучил свой урок. И теперь, обретя контроль, мог не бояться больше. А лишь совершенствоваться. Жрец был прав. Как и всегда. Мерлин был готов. Ему оставалось лишь поверить. И теперь он верил в это всем сердцем. Верил в себя.***
Руки Эдгара были перебинтованы и замазаны какой-то мазью. Кровь не остановилась, ведь сосуды еще едва восстанавливались, но уже текла заметно медленней, что давало юноше слабую надежду. Мадам Помфри, Макгонагал, Флитвик, Дамблдор и Гвин стояли в кабинете врача. Директор обещал вызвать целителей из больницы Святого Мунго. Перевозить самого Боунса туда было слишком опасно. Но проницательные голубые глаза Дамблдора с тяжелой скорбью взглянули на Гвина. И профессор понял, что директор догадался, как были получены эти раны. Да Гвин и не сомневался, что старый волшебник все поймет. Когда Дамблдор, Флитвик и Макгонагал ушли, Гвин остался. Мадам Помфри пыталась уверить его или саму себя, что Боунсу становится лучше. Может, и так. Но Гвин видел то, чего не хотели замечать остальные - Эдгар умирал. Время его заканчивалось. Пока врач, директор и учителя совещались, он пытался спасти мальчика Древней магией, как ранее спас Джейн Картер и многих до нее. Но не в этот раз. Заклятие было слишком темным. И не было ничего в силах Гвина, что могло бы помочь. Чувство вины вызывало во рту горечь, хоть внешне мужчина и сохранял ледяную маску. Но в том, что это случилось, виноват был он. Ведь он знал, что Боунс не готов, однако позволил ему произнести заклинание, на миг поверив во что-то. - Я пойду, - произнес он мадам Помфри и вышел из кабинета. Около кровати Эдгара на коленях сидела и плакала Джейн Картер. Гвин не удивился, увидев ее. Вторая половинка. Разумеется, она почувствовала, что с Боунсом случилась беда. - Мисс Картер? - мадам Помфри вышла вслед за Гвином и, в отличие от мужчины, не ожидала увидеть эту девушку здесь. Гвин мрачно воззрился на Джейн. В памяти его внезапно шевельнулся один старый рассказ Жреца о половинах медалей, об их совместной силе и жизни. - Вам нужно уйти, - отчеканила мадам Помфри тоном, не терпящим споров. - Немедленно. Мистер Боунс в крайне тяжелом состоянии, ему нужен покой. Но разве эти слова могли остановить Картер. Гвин знал, как отчаянно упряма была она порой. - Помогите ему! - выдохнула Джейн с отчаянием. И ее карие глаза взглянули на мужчину - Профессор! Разве Гвин не пытался? Разве не хотел? Но иногда его желания бывает недостаточно. - Я предупреждал его, - мягко ответил он. - Последствия необратимы. Я уже сделал, что мог. Заклинания, которые мог применить, уже применил. Всю свою магию. Говорить о Древней магии в открытую при мадам Помфри было невозможно, но Джейн поняла. - Тогда почему он не в порядке?! - немного по-детски воскликнула она. И это внезапно вызвало в мужчине раздражение. Жрец всегда учил его не терять голову ни при каких обстоятельствах. И Картер не стоило забываться. Ей больно, да. И страшно. Но она говорит не с мальчишкой. И он лишь с холодом ответил: - Вы знаете, что за магию он применял. Знаете ее силу. Больше меня уже не сделает никто. Джейн закрыла глаза. И воспоминания вспыхнули яркой молнией в голове Гвина. Быть может, есть шанс. Та история... Если она была правдой, то Джейн Картер могла спасти своего друга. Гвин знал о цене. Но выбирать не ему. Он подошел и опустил руку на плечо девушки. А затем, склонившись, прошептал: - Помните, я говорил, что вы две стороны одной медали и сильнее вместе? Он знал, что с вами беда прежде, чем увидел, как вас вытаскивают из озера. Знал, что вы умирали, когда всем вокруг лгали, что вы идете на поправку. И вы узнали, что с ним что-то случилось до того, как вам кто-то сказал. - К чему вы?.. Гвин взглянул на Джейн такими глазами, что девушка осеклась. - Я не могу спасти его. Вы - да. - Как? - Ваши жизни и души сплетены, как ваши судьбы, - Гвин шептал, и сам голос его был магией. - Подарите ему часть вашего огня, Джейн. Чтобы его пламя разгорелось вновь. Картер во все глаза смотрела на мужчину. И он почти перестал сомневаться, что поступал верно. В конце концов, это был единственный шанс спасти мальчику жизнь. - Скажите, что мне нужно сделать? - выдохнула Картер. Решительная и смелая девушка. Однажды это погубит ее. Как погубило самого Гвина. - Готова ли ты? - печально прошелестел он, отбросив деловой тон. - Джейн. Готова ли на это? - Да, - упрямо кивнула Картер. - Готова на все. Гвин вздохнул и покачал головой. Сомнения все-таки еще не покинули его до конца. Спасая одну жизнь, он собирался сломать другую. Но воин закаляется в огне и боли, совершая свои ошибки и позволяя ошибаться другим. И это всё, что осталось у Гвина. Он предупредит Джейн Картер о последствиях для нее, о той цене, что ей придется заплатить за этот обряд. И если она согласится, это будет ее выбор. И Гвин не сомневался, что она согласится. Как и он, эта девушка герой в душе. Ее жизнь уже расколота болью. И сегодня вечером она доломает ее окончательно.