***
Вернувшись домой, с убитым видом Аника прошла в гостиную. Дом показался совершенно пустым. За это время она привыкла к тому, что ее встречал или парень, или волк. Она вспомнила его слова, что стала для него довольно близкой и небезразличной, от этого легкие сдавило невидимыми тисками. На диване она увидела аккуратно сложенные штаны и футболку. Сев рядом, взяла вещи, оставленные Таннари, и прижала к себе. На них сохранился его запах. Хотелось зарыдать, завыть по-волчьи. Они так плохо расстались, точнее их разлучили резко и без возможности попрощаться, объясниться, сказать последние слова. Но стоило ли лить слезы за монстром? Из-за него она столько раз подверглась опасности. Но разве можно бросать друга в беде, если даже тебе грозит опасность? А ведь он дал понять ей, что она больше для него, чем друг. Но если он и считал ее другом или еще кем-то, то теперь будет ненавидеть за то, что из-за нее он попался. Она предала его, освободив для них. Прижимая к себе одежду, она утирала бегущие по щекам горячие слезы и пыталась успокоить себя. Тихо поплакав, она спрятала ее в тумбочку. Последние недели, на протяжении которых приходилось делить дом с необычным квартирантом, казались каким-то сном, если бы не его одежда. А все услышанное об оборотнях выдуманной сказкой. Аника продолжала спрашивать себя, действительно ли все это произошло с ней. Может, это все себе выдумала от одиночества? А в ее доме жила обыкновенная собака. Но она вспомнила, что ей некогда было задумываться об одиночестве, полностью погружаясь в любимую работу. Благодаря этому и не могла ни с кем серьезно развить отношения. А навязавшийся в квартиранты пес, волк - поправила она себя, - заставил задуматься, насколько одинока ее жизнь. И теперь без него одиночество увеличилось в разы. Нескоро она сможет посмотреть на кого-то еще, уж больно глубоко забрался в сердце черный волчара. Ночь она прорыдала в подушку, не в силах справиться с переживаниями, вспоминая его объятья и поцелуи, пусть и мимолетные. Она продолжала винить себя в том, что Таннари попался своим преследователям из-за нее. Она не смогла ничем ему помочь в этом, а наоборот, освободила его для них.***
Таннари привезли в особняк Шадрин. Под конвоем из четырех человек, следовавших за Харвилинном, его провели в дом. Его обитатели с интересом смотрели на него. - Мы сообщим твоим, чтобы готовились к свадьбе, - сказал ему по дороге Харви с победоносным видом. Они поднялись на второй этаж и закрыли его в комнате без окон. Таннари постоял у дверей, разглядывая свое место заключения. Это была довольно большая комната. В ней располагалась широкая кровать, стол со стульями, кресло, шкаф, на стене висел огромный плоский телевизор. С виду это была обычная спальня, только без окон. Также имелось две двери: через одну он вошел, вторая вела в ванную комнату. Смирившись со своей судьбой, он уселся в приглянувшемся углу, игнорируя имевшуюся мебель. Обводя взглядом свою тюрьму в очередной раз, Таннари осознал, что чувствуют дикие звери, когда попадают в неволю. Стены вокруг давили на него, вызывая панику. Казалось, в помещении не хватало воздуха. Звериная сущность внутри него заметалась, требуя свободы. Хотелось трансформироваться и бежать прочь отсюда. Но это было бесполезно. Нельзя было поддаваться, иначе потом не сможет совладать с ней. Спустя некоторое время Таннари услышал, как открылись двери и в комнату кто-то вошел. Он приподнял голову, которую опустил на поджатые колени, и увидел одного из своих конвоиров. Он принес поднос с едой и поставил его на стол. - Твой ужин, - сообщил конвоир ему. Таннари, ничего не говоря, опустил голову. Аппетита у него совершенно не было. Конвоир молча ушел.***
- Отец! - Тасмин влетела в кабинет Акелана, - Отец! Акелан сидел в рабочем кабинете за столом, занимаясь делами. - Что такое? – подскочив на ноги, спросил Акелан, видя, как взволнована его дочь. Растерянность и отчаяние в глазах дочери сказали о худшем. - Они поймали Таннари, - сокрушено сообщила она. - Откуда ты знаешь? – не желал он верить в услышанное. - Они позвонили мне, - с горестным выражением ответила Тасмин. – И сообщили, что поймали его. И чтобы мы готовились к свадьбе через месяц. Акелан обессилено осел в кресло. - Что ж, - проговорил он, - разве мы могли этого избежать? Сказал же ему – беги. Я перерыл все, чтобы найти способ избавить его от этого. Но безрезультатно. - А нет ли еще возможности что-то предпринять? – не желала сдаваться Тасмин. – Разве старейшины ничего не знают на этот счет? - Нет, - мотнул головой Акелан. – Разве что сам договор окажется недействительным. Но мы уже воспользовались их помощью, а другие условия их не устраивают. Только свадьба в уплату процентов. - Разве нельзя оплатить эти проценты деньгами? – отчаявшись, спросила Тасмин. - Ты прекрасно знаешь, что у нас нет таких свободных денег, - ответил Акелан. – А если не покроем расходы, понесенные на ту разработку, то у людей возникнет много вопросов, что может повлечь за собой наше разоблачение. - Проклятые Шадрин, - прорычала девушка. – Откуда у них столько денег, что они их раздают налево и направо? - Их уровень благородства позволяет им заниматься не самыми честными делами, - ответил отец. – Надо же как-то компенсировать свой недостаток. - Хочешь сказать, что они замешаны в криминале? – удивленно спросила Тасмин. - Не без этого, - пожал плечами Акелан. – Наша сила основывается на магии, а они строят свою - на деньгах. Они прекрасно обосновались в мире людей, где правит капитал. За деньги люди готовы на многое, вот они этим и пользуются. И мы попали в эту ловушку, затеяв ту разработку, не проверив все, как следует, понадеявшись только на свое чутье земли. Он тяжело вздохнул, разглядывая свои руки на столе. - Так что в результате пришлось пожертвовать Таннари, - тихо сказал он. Тасмин опустилась в кресло, стоявшее рядом со столом напротив отца. - Возможно, лучше бы он оставался с той девушкой, - проговорила она обреченно. - Шадрин так бы не оставили ее, - ответил Акелан. – Еще бы и человек пострадал. И без того они нас попрекать будут, что он спрятался среди людей. - Надеюсь, они хоть позволят с ним повидаться? – спросила Тасмин. - Они не имеют права запрещать нам его видеть, - вздохнул Акелан.***
Наира узнав о том, что Таннари схватили, пришла в ярость. Чтобы хоть как-то выплеснуть свои эмоции, она схватила первую попавшуюся вазу и разбила ее. - Акелан! Сделай же что-нибудь! – Наира повернулась к мужу. - Прости, - Акелан виновато опустил голову, сидя на диване, опершись локтями на колени. Наира с рычанием схватила очередную вазу и швырнула на землю. - Они схватили моего мальчика, - прорычала женщина, - и насильно удерживают его. Я не хочу такого родства! Ты должен что-то сделать! Она посмотрела на мужа требовательным взглядом. Акелан отрицательно покачал головой. - Я пытался, - произнес он, - но ничего не смог противопоставить им. Я знаю, что виноват, но не могу ничего изменить. - Не для них я растила моего мальчика! – яростно прошипела Наира. – Они недостойны его! Нужно что-то сделать. Акелан прикрыл глаза одной рукой, не в силах смотреть на расстроенную жену, разносившую комнату. В сыне она души не чаяла, все позволяла и прощала. И его заточение нанесло ей болезненный удар прямо в сердце. Потому что знала, насколько это будет тяжело для него.***
Харви на следующий день пришел в комнату, в которой удерживали Таннари. - Ну, как обустроился? – спросил он Таннари, сидевшего в том же углу, что и вчера. Он так и не выходил, ночуя в углу. Харвилинн взглянул на нетронутую еду, и только хмыкнул. - Свадьба только через месяц, - сообщил он, - так что рассчитывай свои силы более рационально. - Может, как раз не доживу до этого позора, - рыкнул Таннари, подняв голову. - Что такое позор - ты еще не знаешь, - наставнически проговорил Харви, возвышаясь над ним. – Скажи спасибо, что еще не все знают, что ты прятался под юбкой у человеческой девчонки. А то бы пальцами затыкали. Он растянулся в довольной ухмылке, упиваясь своим превосходством над ним. Таннари на его слова оскалил клыки и рванулся вперед. Харви с присущей оборотням реакцией отскочил назад. - Не дури, - покачал он головой, - а то придется тебя перед свадьбой попортить. - А ты рискни, - огрызнулся Таннари, поднимаясь на ноги. - С превеликим удовольствием, - Харви хрустнул костяшками кулака. Они шагнули друг к другу, оскаливая клыки и угрожающе рыча. Вдруг в дверь постучали, и она открылась. - Мистер Шадрин, - позвал его один из конвоиров. – Сообщили, что к мистеру Дармуну просятся посетители. Харви бросил на Таннари косой взгляд и повернулся к двери. Таннари расслабился, понимая, что к нему пришел кто-то из его семьи. Минут через десять к нему зашла вся его семья. Они бросились к нему с объятьями и расспросами. - Сынок, - запричитала мать, обнимая его, - как ты тут? Они хорошо с тобой обращаются? - Да, - кивнул Таннари. Рассказывать что-либо о своих конфликтах с семейством Шадрин он не стал. Видя, как расстроена мать, не хотел огорчать ее еще больше. Отец с виноватым видом с трудом смотрел ему в глаза. - Извини, сын, что так получилось, - попросил он прощения у него. – Говорил же - беги, куда подальше. - Ладно, - Таннари обнял отца, показывая, что не сердиться на него, - что случилось, то случилось. Придется смириться. Главное, что я пытался. Ты не виноват, я сам попался дважды. Отцу было горестно смотреть на угнетенный вид сына, но ничего изменить он не мог. - По крайней мере, после свадьбы ты сможешь вернуться домой, - сказал Акелан, похлопав Таннари по плечу. Тот молча кивнул, не желая даже думать о предстоящем событии. - Братишка, - Тасмин заключила его в объятья. – Не сдавайся, мы с тобой. И до последнего будем искать способ выручить тебя. Время еще есть. Таннари отстранился от сестры и посмотрел в ее голубые глаза. - Спасибо, сестрица, - со всей искренностью поблагодарил он. - За месяц весь мир может перевернуться, - улыбнулась Тасмин. Они еще провели вместе некоторое время, утешая его и стараясь хоть как-то поддержать.***
Потянулись невыносимые дни заключения. Таннари продолжал отсиживаться в углу, наведываясь иногда только в ванную. Не желал ни с кем разговаривать и кого-либо видеть. Есть он так и не начал. Три раза в день ему приносили еду и забирали нетронутую. Харви наведался в комнату, в которой удерживали Таннари. - Решил объявить голодовку? – спросил он, узнав, что тот отказывается от еды. Он стоял неподалеку от него и взирал сверху вниз с неприкрытым призрением. - Я не буду есть ваши помои, - заявил Таннари, глядя на него исподлобья. - А что тебе надо? Чтобы твоя мамаша из дому передачки носила? – усмехнулся Харви. – Но боюсь, что она разучилась готовить. Таннари угрожающе зарычал, впившись в него свирепым взглядом и приподнявшись. - Ладно-ладно, - поднял руки Харви, не убирая с лица довольную ухмылку, - мы же скоро станем родственниками. - Бродячая шавка тебе родственник, - огрызнулся Таннари. Он поднялся на ноги, выпрямившись и гордо вздернув голову. Ростом они были практически одинаковы и теперь смотрели в глаза друг другу на одном уровне. - А будешь грубить, - надменно произнес Харви, глядя на него нахмурившись, - получишь по ребрам. До свадьбы заживет. Я не позволю хамить мне в моем же доме. - Так он же скоро станет и моим, - злорадно усмехнулся Таннари, склонив голову набок. - Твоим он никогда не будет, - холодно проговорил Харвилинн. – Отправишься после свадьбы в свою конуру. - Тогда можно я не буду забирать с собой вашу самку? – насмешливо спросил он. – А то боюсь, она там будет лишней. И мама может оторвать ей голову. Ненароком. - Об этом у нас будет отдельный разговор, - проговорил Харви, направляясь к дверям. – А тебе лучше начать питаться. Таннари в ответ только оскалил клыки. Любые угрозы со стороны Шадрин его совершенно не волновали. Он предпочел бы умереть, нежели дожить до свадьбы. Намеренно раз за разом провоцировал Харви, чтобы тот сцепился с ним. Но тот понял это и старался игнорировать его уловки. Мысль о том, что его жизнь навсегда свяжут с ненавистным существом, и что только от него он сможет иметь детей, приводила его в бешенство, лишая аппетита и покоя.