Философская обитель

      Мои изувеченные кровоподтеками анатомические органы обжигались при малейшей близости с его телом, мгновенно воскрешая в памяти видения доводящей до безумия ночи. Ночи, испытанную с жутким зверем, когда шлейф беспорядочных прикосновений его рук тянулся по мне, оживляя парадоксальную борьбу с собой.       Я не понимала, как и когда это началось, словно до этого момента ничего и не было. Вот я все еще в своей постели и пытаюсь уснуть после тяжелого рабочего дня. Как вот уже на меня из тени смотрят круглые стеклянные золотистые глаза – глаза совы, провидящей в глубь моего сердца... И по мере того, как я привыкаю к темноте, из сумрака выплывает, приобретая более четкие очертания, суровое лицо, обрамленное по скулам пшеничными прядями волос.       Все это как будто бы источало аромат пустой гробницы, где все еще на сырых камнях лежат увядшие цветы. Но созданная атмосфера почти сейчас же была нарушена динамичным ударом, нанесенным яростно и бездушно по моему лицу сквозь невидимый барьер чувства безопасности. И я, как подвешенный человеческий утробный плод, материализовала собой разложение, пока неподвижную и напуганную он держал меня за волосы, поднимая мое крошечное несчастное тельце с простыней, вновь избивая его. Он бил снова и снова по лицу и в живот, вырывая обрывистый и смешанный вой с нечленораздельными криками в пару полных слов: - Мне больно! Прекрати!.. – все было бессмысленно, но я собралась с последними силами и, абсолютно не чувствуя левую строну своего лица, осознавая только насколько намокла от крови ночная рубашка, прошептала, в надежде, что все это тогда же закончится: - Эдвард... Пожалуйста, хватит... Я не понимаю, зачем ты это делаешь... Что с тобой?..       Еле дыша, я была готова ему все простить, если бы он только сказал, что вызвало в нем настолько убийственную ярость ко мне. Но он ответил лишь отвратительной замогильной гримасой, почерневшим, нечеловеческим лицом. И мне оставалось только в ужасе наблюдать, как затем фиолетовым блеском наливаются его глаза, уже не узнавая в Эдварде ничего, что знала о нем, видя в его взгляде единственное желание разорвать меня в клочья. Казалось, что еще немного, и мое сердце не выдержит, и его бешенное биение навсегда стихнет, как вдруг Эд оттолкнул меня обратно на кровать, и время понеслось с бешеной скоростью. Эдвард следом нахлынул штормовой волной на меня и железно зажал мой рот.       Тяжело давя на губы, он опускался поцелуями вниз по шее и ключице, плавно касаясь моих бедер и водя по ним руками, жадно зажимая их между пальцами. Несмотря ни на что, я чувствовала только, как слезы смешиваются с кровью у меня на щеках и скатываются вниз, что моя голова стала пустой оболочкой, как у фарфоровой куклы, и от ручейков, катившихся с глаз, словно трескается кожа на моем кукольном лице. Мои руки, что до этого хоть как-то пытались оттолкнуть от себя грудь парня, обвисли и упали на наволочку, испачканную горящими пятнами крови.       Вскоре за рассудком и мой кукольный мир сломался. Контроль над телом приняла «странная девочка», что 5 лет назад была заперта в темницах сознания. И тут же по комнате разлетелось громкое эхо от мощной пощечины, что пришлась по правой щеке парня, увлеченного своим сумасшествием.       Несмотря на то, что я ясно понимала, что мне не спрятаться под кровать, я хотела это сделать сейчас же. И не подаваясь страху, забывая о том, что парень во много раз сильнее чем я, мое отчаянье просило благосклонности у судьбы, и наконец-то я решилась сбежать из комнаты. Я начала чудовищно мычать, бить ногами со всей силы по постели, заставляя сотрясаться наши тела в ее такт. И вышло так, что все-таки Эдвард расслабил хватку и попытался заставить меня перевернуться на живот, чтобы уткнуть меня лицом в подушку и забить во мне последние желание сопротивляться. Но когда он слезал с моего пояса, я не упустила момент и столкнула его с края кровати, со злостью надавив ступней ноги в солнечное сплетение.       Не теряя ни секунды, я перекатилась к другому краю и сразу же на четвереньки рухнула на пол. И не обращая внимания на ощущение, что я падала не на пол, а на разбитое стекло, и осколки с легкостью глубоко вонзились в мои колени, я, не приобретя равновесия, рванулась с места к двери.       Я словно упала с Олимпа, когда Эдвард грубо заломил мои руки за спину, стоило мне коснуться дверной ручки. И пока он насильно вел меня обратно к окровавленной кровати, я не переставала дрыгать ногами и кричать: - Прошу, хватит! Опусти меня! Эд, прошу! Я не хочу этого! Что плохого я тебе сделала?! Почему ты такой!? Мне очень больно!       Неожиданно парень остановился. Повернул меня к себе лицом и заглянул в мои глаза. И между гробовой тишиной, воцарившимся безмолвием прозвучал сухой, изможденный голос: - Сейчас ты поймешь, что до этого тебе было не больно...       Скудно озаренные унылым светом мы стояли в холодных объятиях друг друга, и, пока Эдвард сокращал расстояние между нашими губами, я ощущала, как начала медленно проваливаться куда-то вниз. И только благодаря в последний момент упавшим лучам лунного света, я поняла, что глаза Стального Алхимика сияли фиолетовым.

***

- Тише, тише, - уставший и мягкий голос прозвучал рядом, когда я проснулась во второй раз. – Ты кричала во сне... Тебе приснился кошмар. - Эд? – я наконец-то поняла на кого смотрю, и чьи руки гладят меня по спине, обнимая. - Да... Это я, и я рядом, теперь никто тебя не тронет, – говорил он, чуть ослабив объятие. - Это.. был сон? Боже.. – я навзрыд схватилась руками за лицо, отчаянно пытаясь сдержать свои эмоции, чтобы не пугать Эдварда, но чувствуя, как вздрагивают мои плечи, и начинают дрожать губы. - Ты звала меня во сне... – все еще звучал рядом голос Эда. - Ты кричала, чтобы я отпустил тебя... Вал, все в порядке, ты можешь мне рассказать. - Нет-нет, это был Энви.       Эд с ужасом посмотрел на меня, разнимая наше объятие окончательно. Он сел ровно и сжал руки в кулаках на коленях, желая, видно, что-то сказать, но не решаясь. А когда в минутной тишине наконец-то решился, он посмотрел на мое заплаканное лицо и снова сомкнул губы.       И только когда я вытерла старательно слезы, он встал с кровати, сделал шаг к выходу и произнес: - Постарайся все же уснуть. Завтра, то есть уже сегодня... мы идем на вечеринку, и если ты будешь на ней спать, все самое интересное пропустишь.