Философская обитель

      Этот день настал. И самые ослепительные украшения, самые ослепительные наряды и самые красивые гости собрались на торжественном бале во "Дворце Чудес." Но прежде чем зайти во дворец, нужно было пройти по красному ковру. И пока все мужчины в форме или цилиндрах и фраках обменивались рукопожатиями, а дамы дамскими поцелуями, я с бóльшим увлечением рассматривал фасад здания. Грандиозное старение, чье богатое и разнообразное убранство позволяет отнести его к первоклассным памятникам нашего города. Многие любители искусства ожидая всего самого лучшего, все равно будут удивлены, взглянув на это архитектурное творение.       Внутри все более живописный вид предлагают нашему взору горельефы на каждой колонне, и где каждый вход и выход из комнат был увенчат бархатными шторами, повсюду были живые цветы и стояли мягкие кресла, на которых гости могут отдохнуть. И все это было выполнено в бежевом, золотом и багровом цвете аристократии. И эта чрезвычайная благородность, которая давала зарок являть миру всю свою красоту, не чуть меня не впечатляла. Мое внимание привлекла лишь картина на двери при главном входе в сам бальный зал. На ней лев и львица, повернутые мордами друг к другу, передними лапами удерживали человеческую маску, олицетворяющую солнце. Она была окружена лианой, что резво загнута по манере к позолоченной ручке.       У этой картины определенно есть свое значение, но его может безошибочно понять лишь сведущие в герметических символах. И к моей удаче в нашей компании такие имелись...       - Вал,- обратился я к подруге, когда мы сели за заранее занятый за моим званием стол,- Ты помнишь картину со львами на входе?       - Да, а что?- открывая меню, предложенное тут же нашим собственным официантом на этот вечер, произнесла девушка с нотками удивления в голосе.       - Мне интересно, что она означает. Я сам что-то понял, но думаю ты расскажешь подробнее,- я также приступил к изучению меню.       Пока Валери рассказывала, Ал и Уинри выбирали свой ужин, а мне пришлось на время оторвать свой взгляд от безграничного списка блюд, иначе бы девушка обиделась.       - Лев и львица, мужское и женское начала — материальное выражение двух естеств (deux natures), внешне схожих, но с противоположными свойствами, именно их Мастер должен более тонко избрать, приступая к работе. От их соединения, с учётом некоторых тайных правил, рождается двойное смешанное вещество, которое Мудрецы называли андрогином, гермафродитом или Зерцалом Искусства. Именно эта сущность (substance), наделенная одновременно положительными и отрицательными качествами, содержащая в себе свой собственный реагент, и именно она лежит в основе Великого Делания.       Валери рассказывала все действительно подробно, словно могла в любой момент написать настоящий трактат по алхимическим знаниям. Меня это в ней поражало. Я поблагодарил ее, и мы оба уткнулись в меню, когда брат и Уинри уже выглядывали вниз, следя за происходящим вне нашего балкона.       Выбрав из всего предложенного десятки блюд и напитков, ведь все бесплатно, я также присоединился к рассмотрению главного зала Государственной оперы Аместриса. Он был невероятно большим! Думаю, в его стенах могло бы уместится 2000 человек! А еще я знаю, благодаря брошюрке, что сидячих мест всего 1313... В зале пять этажей: три первых со столами и служили для гостей личными ресторанами, а оставшиеся два были заняты только креслами. На последних, возможно, и сидят десятки людей, что заплатили за приглашение на военное торжество. (Лишний повод пополнить государственную казну, забить свои карманы, ну и немного возместить убытки самого действия, ведь я почти уверен, что все оплачивается не за счат государства. Но, не об этом...) Больше всего меня интересовала окрестная зона, где уже становились и садились за свои инструменты музыканты. Над их головами было собрано самое большое количество люстр, самых огромных, которые я только видел. Они весели рядами, одна за другой, где-то поменьше, где-то побольше, но величие сохранялось бесспорно. Во всем остальном зале свет был более тусклым, но под каждым балконом горела изящно выполненная лампа.       И чуть ли не забыл об еще одном неотъемлемом предмете всего сегодняшнего вечера и ночи... Это вспышки от фотоаппаратов! Они начали ослеплять мне глаза еще у самого входа. Но никто об этом не заботился, а фотографы то и думали, чтобы скорее успеть закалить вспышку вспять и запечатлить каждого гостя...       Момент! И вдруг первый взмах дирижера, и загремели фанфары. Это означало начало программы и следовательно извещение всех присутствующих, что на центральную ложу вышел фюрер и его семейство. И пока, тем временем, мужчины в черно-белых фраках играли мелодию гимна, все встали со своих мест, обратив взгляды на главу государства. И теперь не только вспышки меня начали раздражать... Мое раздражение подхватила в эти же минуты и Валери, что до этого активно разговаривала с братом, а теперь недовольная стояла и считала про себя до десяти, чтобы не ляпнуть какую-нибудь глупость. Я это понял по тому, как она под столом разжимала и сжимала пальцы левой руки, пряча ее немного за подол платья. Забавно было за этим наблюдать.       - Что!? - раздраженно сказала она полушепотом, заметив мое довольное лицо.       - Тебя что-то бесит. Когда ты злишься всегда так делаешь,- я сказал еще тише чем она, и кивнул носом под стол.       - А?!- девушка покраснела, отвернулась от меня в сторону сцены, и, надменно задирая нос, сложила обе руки на груди.       Я спешил прикрыть рукой свою улыбку и задавить в себе смех, но моя попытка не была успешной, и все друзья повернулись на меня. И мне пришлось жестом показать, что мой рот на замке, и впредь я буду вести себя прилично, как и обещал... А когда я вернул взгляд на Валери, с удивлением увидел на ее лице теплую улыбку, и моя улыбка сама собой вновь растянула мои губы.       И вот пустота зала заполнилась, на паркет вышли рядами пары: женщины, одетые в белые платья, и мужчины в черных костюмах. Они прошествовали до конца и разошлись по шеренгам у стен. Музыка сменилась. И вот уже, словно лебеди, влетели на паркет балерины. Они также как и другие спустились с лестницы, с которой ушел духовный оркестр, переместившись на второй уровень. Тем же временем кто-то уже сел за стол, а кто-то продолжал стоять.       Лучезарно улыбаясь каждая из 15-ти балерин показывала свой хореографический талант. Затем вышли и мужчины, также станцевали свои па и подняли дам в нужные фигуры. Белые пачки балерин быстро-быстро закружились.       Я тогда спросил у Альфонса, нагибаясь к его уху:       - Этот балет имеет сюжет? Мне показалось, что в начале между ним был спор кто лучше танцует.. Верно?       По тихому смешку брата, я понял, что мое виденье неверно и далеко от истины. Ал объяснил:       - Сюжета как такового еще не началось, но думаю девушки смогут нам потом объяснить, что хотели донести до нас артисты.       В ответ я мог лишь кивнуть и продолжить смотреть бессмысленное для меня дрыгание ногами и кружение телами, отвлекаясь невольно на мысли о том, не чего ли не жмет этим бедным мужчинам и как можно было вообще надеть такое... Балет длился долго.       На второй минуте я уснул. И проснулся только от того, что услышал чей-то крик. Но смех друзей, раздавшийся подле меня, сказал мне, что никто не кричал, а была оперная певица, что брала высшие ноты. Она в синем платье бродила в пустынном пространстве зала, сопровождаемая только своим голосом, звуками оркестра и тысячами глаз.       Благодаря ее песне я уснул еще быстрей. Но и спал я меньше, проснувшись вскоре от боли где-то ниже колена. Меня ударила под столом ногой Вал:       - Сколько можно спать?- шепотом произнесла та с сердитым лицом.       Я тихо зарычал в ответ и закрылся от нее воротником пиджака.       - Эдвард! - в голос сказала она и снова ткнула меня своей туфлей,- С тобой просто невозможно! Люди же стараются, посвящают себя искусству..       Я прервал ее речь, при этом сильнее съеживаясь от ее недовольного голоса, что я стал слышать чаще с тех пор, как мы живем вместе:       - Это их работа.       - Нет, это их жизнь. Неужели ты не понимаешь?       Не в силах больше терпеть, зная, что ее переубедить невозможно и что она от меня не отстанет, если привяжется, я раскрылся, сел нормально, поставил локоть на стол и подпер им свою голову, обращая прямой взгляд в глаза девушки.       В этот же момент концертная часть была окончена и зал залился тихими аплодисментами. На это я скомментировал:       - Слышишь, ни я один сплю.       - Просто на таких мероприятиях не принято свистеть и кричать "браво."       После я заметил, что и Уинри тоже заснула, и указал на это подруге. Что тут же дало свой эффект, и Вал стукнула себя ладонью по лбу, а потом принялась тихонько будить Уин со словами:       - Уинри, концерт уже закончился, сейчас принесут наш заказ, просыпайся...       К общему удивлению в этот же момент зашел наш официант, сопровождаемый тележкой полной еды.       - Эд, помнишь о чем мы говорили? - спросила меня Вал, когда парень принялся за постановку блюд.       - Ага, "не съедать все сразу, иначе буду лечить себя сам."       - Умница, хороший мальчик.       - Как ты мне дорога...- прошептал я совсем тихо себе под нос, еле сдерживая раздражение.       Валери нашла новый способ надо мной изливаться, и этот способ был худшим из всех, потому что действительно работал. Ее наставления, крики по поводу моей небрежности, забота.. Все это началось тогда, когда мы купили дом. Дом на четверых с расчетом на Уинри, но та отказалась, решив жить в отеле. А Ал еще пару месяцев после покупки даже не мог выйти из больницы, а сейчас уже скоро должен выписаться.       Итак мы приступили все вместе к трапезе. Выпили за первую общую встречу вне стен больницы, даже вспомнили, что не обмыли новый дом, выпили и за выписку Ала... таким образом найдя повод выпить аж на три бутылки красного вина. Алу наливали меньше всего, а больше всего подливала себе в бокал Уинри.       - Слушай, Уин,- сказал я поднимая бокал,- ты меня, если честно, удивила своим нарядом.       - А? Так тебе понравился?- она остановила очередной занесенный ко рту бокал.       - Да, ты предстала в таким не свойственном тебе образе... Ты же никогда не носила красное, насколько я помню.       - Ну... - она поставила бокал и отвела от меня взгляд, за этим же ее веки широко раскрылись и она привлекла внимания всех фразой:- Смотрите, все танцуют!       И правда. Люди словно муравьи толкались низу в танце. Огромное пространство оперы стало резко таким маленьким и тесным...       - Ал! - резко из-за стола со звоном приборов встала Валери,- Пошли танцевать! Как же я пропустила объявление о начале танцев...       Я возразил, делая глоток вина:       - Ты что не видишь, что там и дышат то нечем.       - И что? Мы по твоему должны тут сидеть весь вечер? - она встала в позу.       - Давайте подождем, пока людей станет хоть немного поменьше, - предложила Уинри.       Но Валери продолжала нас убеждать:       - Их со временем только прибавиться. И я не думаю, что сегодня все из нас согласны только свое брюхо набивать. - последнее она говорила, с упреком смотря на меня.       - Пойдем,- осушив свой бокал кивнул Ал и встал из-за стола.       Я больше ничего не сказал, и они ушли. Я и Уин остались одни.       - О, смотри! Вон они!- через минуты нарушил молчание голос девушки, что чуть сильнее чем нужно высунулась за пределы стенки балкона.       - Где?- я привстал со стула и вытянул шею.       - Вон, только заходят в круг.       - А вижу...       - Они так хорошо танцуют..       Я сел обратно:       - Конечно, ведь тренировался Ал со мной.       - Мы с Вал тоже учились друг у друга, хорошо, что я все запомнила с выпускного. - смеясь произнесла подруга и тоже вернулась за стол.       - Значит она не умела?       - Я бы так не сказала, ее ничего не стесняло и она двигалась свободно, мне было достаточно научить ее движениям, с остальным она справилась сама.       - Вот как... Интересно.       - Она объяснила это тем, что в детстве много выступала на сцене и танцевала в группе, но это был балет.       - А я в детстве с тобой и Алом по холмам бегали, да уж, теперь понятно откуда в ней такой аристократизм.       - Я бы так не сказала... И все же они замечательно смотрятся вместе,- вздохнула Уин, и я взглянул на нее, та снова устремляла взгляд в зал.       Я быстро нашел брата глазами, а подле него и подругу. Они в отличии от всех танцевали свой танец. Все пары кружились вокруг себя, а они кружили друг друга, отбивали ритм ногами и хлопали в ладоши.       - Что это за танец?       - Берлинская полька и частично По-де-труа,- с гордым видом ответила девушка, не отрывая взгляд от друзей.       - Чудно...- я занес очередной кусочек мяса в рот и продолжил есть слушая рассказ Уинри.       - Музыка подходящая, так что не думаю... За ними даже начали повторять, теперь все рядом танцуют это. Как же весело, зря ты не пошел. Думаю тебе бы понравилось, это энергичный танец, почти не требующий концентрации как вальс. Но смотря какой вальс... Думаю, сегодня сыграют все. А ты? Ты вообще собираешься выходить из-за стола?       - Да, но танцевать я не хочу. Не вижу ничего в этом приятно.       - Но ты же очень хорошо танцуешь, тебе нечего бояться.       - А я и не боюсь. Просто не хочу.       В дальнейшем Уинри рассказывала мне все что видела в зале, все что делают наши знакомые, как они одеты, что она думает о наряде девушек, что делают в этой толпе дети и ... она говорила мне все. А я ел, иногда что-то говорил, в крайне случаях спрашивал, а на ответы смеялся. Так прошло около часа. И к нам вернулась Вал.       - Вы еще долго будете тут отсиживаться?