Философская обитель

      В девять часов вечера на улицах города властвовал сумрак, и сквозь желтый свет фонарных столбов и лам за окнами жилых домов быстро падал снег, под которым нам с Уинри пришлось идти вжимаясь с головой в плечи от холода. Ветер поднялся не хилый. Начиналась метель, а до отеля девушки еще далеко. Я предложил остановиться у скверика в уже закрытый магазинчик выпечки. Она согласилась. Никому не хотелось идти наперекор стихие. Снег и ветер вместе - настоящая пытка. Колющие, обжигающие удары стегали меня по лицу, когда ноги еще не ступили на лестницу пекарни.       - Ты как? - спросил я, обращая взгляд на Уинри.       Стоя рядом, девушка потирала свои руки поочередно с тем, как растирала щеки с красными пятнами от мороза:       - В порядке, только вот совсем ног не чувствую.       - Конечно! Кто ж зимой одевает платье?..- от чего-то виновато обведя взглядом подругу с ног до головы, я встрепенулся и резко засунул оледенелые руки в карманы.       Из-за черных стен сквера доносился шум машин и шлепанье по слякоти пары пешеходов. В молчании, что повисло между нами, я хорошо слышал каждый звук еще не спящего города. А всюду лежащие коричневые комки грязного снега быстро покрылись тонким слоем белых снежинок. И смотря на их пушистые тельца, я заговорил:       - Тебе понравилось в кафе?       - Конечно, а тебе? - быстро ответила Уинри, перепрыгнув с ноги на ногу.       - И мне. Музыканты знали свое дело... Да, и еда была вкусной.       - Вот бы сходить туда всем вместе... С Алом.       - У нас еще вся жизнь для этого, успеем.       - Да? Думаешь, что вся?       Вопрос поставил меня в тупик, я обернулся на девушку и застыл, остановив взгляд на ее выразительных голубых глазах, что отражали в себе разноцветный свет украшений на одной из витрин лавочки.       - А почему нет? - холодно отвечая вопросом на вопрос, я задумался о правильности момента, чтобы раскрыть Уинри всю правду о своих чувствах.       И ее следующие слова убедили меня, что это время пришло:       - Рано или поздно наши пути разойдутся. И мы возможно больше никогда так не собираемся в одном ресторане, чтобы весело провести время...       - Это зависит от нас. - я достал руки из куртки и ловко скрестил их на груди, опираясь при этом плечом на край арки перед входной дверью с вывеской "закрыто"- Если мы не захотим терять связь между собой, то даже находясь в другой стране найдем время и место, чтобы обменяться новостями и забавными историями. Разве не это ты всегда мне говорила?       - Да, но это всего лишь наивные мечты..       - Если ты так будешь считать, это действительно станет лишь фантазией. Но, я верю. - не сдерживая улыбки, я вспомнил, как тоже самое мне говорила стоящая передо мной удивительная девушка с всегда ясными, как летнее небо глазами,- Я верю, что все получится.       - Эд... - она проговорила шепотом, слегка улыбнувшись мне в ответ.       Свои тонкие и сильные плечи Уинри обнимала руками без перчаток, пытаясь согреться, но сильный ветер не давал ей покоя, пробираясь сквозь пальто под ее платье. И плохо видя в темноте, я мог лишь догадываться, посинели ли губы девушки или нет, но мне было не обязательно это знать, когда я стоял рядом и не мог позволить себе обнять девушку, понимая, что она поймет этот жест по-другому.       - Уинри... Мне нужно рассказать тебе кое-что... Выслушаешь? - сжимая между пальцами ткань куртки, произнес я, опуская глаза на снег под ногами.       - Да. О чем же?       Начать было трудно. В мыслях ни одного слова будто не осталось, а язык приклеился к небу. Но все же за первым словом, упавшем с моих губ, словно камень перевалился за край, стремительно упал и встревожил водную гладь, затем последовало второе слово, что уже вызвало за собой град камней и песка.       - Прости, что обидел тебя. - голос немного дрожал, от холода,- Я не должен был молчать и невнятно отвечать на твои чувства... Поверь, я не позабыл ни о чем, и мне тяжело, зная, что ты не рада моему ответу. Но, он не изменился. - замечая в стоящей рядом фигуре какие-то движения, я поднял глаза на нее и продолжать говорить стало труднее:- Уинри, когда ты потребовала ответа, я еще не знал, что... как тебе объяснить все и не сделать больно. И я сказал много неправильных слов, о чем жалею. - заглядывая во внимательный голубой взгляд, я набрался храбрости и духа, выдохнул протяжно и заговорил вспять:- Я хочу чтобы ты поняла ... Ты дорога для меня, и я найду и прибью любого, кто сделает тебе больно. Неважно в чем тебе нужна будет моя помощь, я всегда готов помочь тебе. Я не могу представить своей жизни без твоих наставлений, твоей заботы о моей автобране и нас с братом самих. Ты неотделимая часть нашей жизни. И я не хочу тебя потерять. Но.. пойму, если ... ты не сможешь принять мои безответные чувства.       Я замолчал. Град валунов, что падал в озеро души и мне на голову прекратился, я встал ровно и обратился всем телом в сторону Уинри, что стояла молча, опустив голову. Она больше не дрожала, слабо обнимала свои плечи, держа побелевшие и покрасневшие одновременно пальцы на черной ткани пальто у локтей.       Ее голос на удивление был спокойный, когда все же через недолгую паузу она подняла глаза на меня и произнесла:       - Я для тебя всегда буду только сестрой? Ты ... не..       - Не могу ли я попробовать посмотреть на тебя, как на девушку?- положив руку на ее задрожавшую ладонь, я взял холодные пальцы в свои и бережно подвел подругу к себе, приобнимая второй рукой.       Еле слышно Уинри шмыгнула носом, а я прошептал:       - Нет. Я не могу.       - Почему? - неожиданно ее руки крепко вцепились со спины в мою куртку, с большим усилием прижимая наши тела друг к другу.       От удивления и растерянности я какое-то время молчал, не зная куда деть свои руки и что сделать. Уинри же продолжала горячо меня обнимать и вжиматься в мою грудь носом, силясь не заплакать.       Проклиная свою совесть, проклиная то, что не могу врать плачущей на моей груди девушке, я сказал самые жестокие слова, что она только могла сейчас услышать:       - Я люблю другую.       Почти мгновенно объятия ослабли. Уинри отстранилась слегка и подняла на меня голову. Она смотрела на меня глазами, с которых не сбежало ни одной слезы, а только в капли яда сгущалась ярость. Впервые ее злой взгляд не пробудил во мне инстинкта к защите, бегству, к страху. Сейчас я при одном лишь взгляде на ее лицо, понимал, что бежать не имеет смысла, а страх меня не спасет.       - Это Валери, так?       Я сглотнул и отвел быстро взгляд. Черт! Такое ощущение, что мне просто не жить ... Она меня сейчас порешит.       - И когда ты это понял? - неожиданно был задан второй вопрос.       Руки Уинри отпустили меня, и сама девушка отошла на один шаг в сторону. Я ответил, закрывая рукой глаза:       - В Бригсе. В ночь, когда Валери похитили.       - Я почему-то так и подумала... - холодно проговорила девушка, где-то рядом,- Ты почувствовал себя героем-принцем и влюбился в свою принцессу. А то, что я люблю тебя всю свою жизнь, для тебя стало не так весомо, как одна ночь.       Я оторвал руку от лица, хотел было рассердиться, но взглянув на серьезное вырождение лица Уинри остыл, понимая, что я не имею права повышать голос на нее. По этому промолчал, сдержанно выслушивая следующие:       - Ты говоришь, что любишь ее, но... вы даже не знакомы толком.       - Знакомы достаточно. - процедив сквозь зубы, я произнес осмотрительно наблюдая за взглядом Уинри, что менялся то от полного злобы и ярости, до холодного и безразличного ко всему.       После минуты молчания, девушка взяла себя в руки и между нами начался спор:       - Это не может быть серьезной любовью... Она этого и добивалась, всегда хотела нас разладить, в первый же день моего знакомства с ней, мы с тобой поссорились.       Я с трудом оставался спокоен. Внутри все кипело от боли, гнева и досады, но я уверено держал себя в руках. Всецело отдавшись здравому смыслу, я отвечал:       - Конечно тебе не легко сейчас рассуждать, но это ты уже слишком круто завернула. Вы же все таки подруги...       - Хороша подруга, когда, зная о моих чувствах к тебе ведет себя так, что ты в нее влюбился. Ведь она прекрасно понимает, что нужно для этого делать, она же такая умная! - взмахнув руками, девушка все больше входила в истерику.       - Уинри, прекрати. Это глупо.       Она хотела меня прибить, расчленить, ударить сотню раз, а потом воскресить, но я повысил тон и оставил слово за собой:       - Не нужно переваливать все на Вал! Она здесь не причем. Это наши с тобой личные отношения!       Спустя короткий момент тишины, подруга опуская руки, успокаивая голос и дыхание, произнесла сдержанно:       - А ты не подумал, что они перестали быть нашими, когда она вошла в твою жизнь?       - Не заставляй меня повторять тебе это ... Я просто не могу любить тебя как девушку, прими это. Не строй иллюзий, что причина в чем-то другом. - тяжелей чем это, я еще ничего не испытывал, это не сравнить с чувствами, когда я и брат совершили свой самый страшный грех, но эмоции, что съедали и давили на меня изнутри сейчас, настолько были сильны и неукротимы, что казалось, будто еще немного и сердце разорвется на части. Но я продолжал. Важнее всего было донести до Уинри свои мысли, свою истину, если не сейчас, то больше у меня не будет шанса: - Да, я виноват перед тобой, что не сказал все сразу, что не поддержал тебя, не объяснил и не ответил вовремя. И я хочу исправить это. Хочу твоего счастья, чтобы ты улыбалась, повстречала того, кто тебя полюбит и будет достоин. Прошу, Уинри, не вини в том, что вышло никого кроме меня. Не ссорься из-за этого с Валери, она совершенно не причем.       - Увидь ты... что она сделала. - кусая губы, искажая свое лицо, сводя брови и зажмуривая сильно глаза, девушка настаивала на своем.       На какое-то время в ушах остался лишь вой ветра, хруст снега. Незнакомый прохожий прошел мимо нас.       Когда, фигура скрылась за углом, я, забывшись и не скрыв горечь в голосе, произнес, смотря на падающий снег и свою правую ладонь, на которой благодаря Валери теперь таят снежинки:       - Она не ответила мне.       Минута размышлений о своей участи и словах девушки, что кажется всегда будет для меня загадкой, кончилась тогда, когда в мои мысли вернулся голос Уинри:       - Ты что слепой и не видишь, что она любит не тебя, а Ала, а он ее? Что ты будешь делать, если я права и это действительно так?       Удивившись немного, я все таки отпустил от себя последнии остатки гнева и на выдохе ответил:       - Что же... Никто из нас обоих не станет винить в этом девушку. Думаю, разберемся между собой, а если не выйдет. Как бы мне не хотелось, но решать станет она одна.       - Значит так, да? - не престранно сдержанным и острым как углы ножа голосом, девушка говорила, держа слезы обиды в себе: - Из-за нее тебе стало все равно на чувства брата?       - Не говори так. - повернувшись к Уинри, я нахмурился на секунду:- Это уже начинает злить...- но, вьюга постепенно сбавляющая обороты, унесла за собой мое желание злиться на подругу окончательно - Нет, но я серьезен. И я не стану уступать, все должно быть честно.       Мы снова замолчали. На этот раз надолго. Я смог задуматься над тем, почему мое недовольство, тревожность и нестабильность мысли, сменилось на здоровое и спокойно протекающие размышление. Как-будто некто провел по моей голове ладонью, успокоил и забрал, согнал все тревожащие сердце. Волшебный подарок от ветра, что освежал существо, пробираясь через легкие внутрь, охлаждая весь пыл. Это его пальцы играли с моими волосами и смахивали, как пылинки с кончиков все не решаемые вопросы. Так я думал сначала, но потом, на пятой минуте молчания, понял. Я знаю, что Валери испытывает ко мне, ведь недавно мы сидели вместе, только я и она, в тихом кафе, и говорили обо всем на свете. Мы действительно мало знали друг о друге, и тот день посветили именно тому, чтобы узнать о другом больше. Все я не запомнил, но ее любимый цвет - синий, как морская бездна. Любимые цветы - это белые розы. А самый лучший подарок - это время, проведенное с радостной улыбкой. Она для меня не только принцесса, что я спас, она та особенная женщина, что я полюбил. И как бы сейчас мне не было тяжело говорить дорогой сестре эту правду, я готов ко всему, но только бы чувствовать счастье вместе с той, что открыла мне глаза на волшебный мир и заставила поверить в сказки со счастливым концом.       Тишина нарушилась, мои мысли оборвались:       - А что если она выберет не тебя?       - Не знаю... Наверное, буду счастлив за Ала и за нее, зная, что она в хороших руках.       - Неужели даже тогда ты не подумаешь обо мне? Даже тогда меня не полюбишь?       - Уинри... Прости, но нет.       Даже тогда ... я буду любить лишь ее. А она до самого конца будет верна лишь одному.       И вот Уинри отвернулась. Она не может больше удерживать своих слез, ее плечи по-детски дергаются, а руки легли на глаза. Девушка нервно и часто смахивает с лица бегущие с уголков глаз капли, но не признается в том, что это слезы даже себе. Не громко, но четко ее голос произносит:       - Понятно. Мне нужно время... теперь мне все же легче... я на все вопросы получила ответы.       Представить нельзя насколько сильной оказалась Уинри, она все время думала о всех вероятностях, а сейчас, сбылся ее ночной кошмар, и она с готовностью приняла удар в спину. Но я был не готов его наносить до последней секунды. Уже все случилось. Все сказано, все ей раскрыто. Теперь за делом малое... Дождаться шага брата, а там, чуть все же погодя, признаться в конкуренции ему...       Я произнес, немного строго, чтобы не показать своей растерянности из-за ее слез, что она хотела скрыть:       - Мне проводить тебя?       - Нет. Не нужно. - девушка быстро сбежала под снег с крыльца лавочки.       Не стерпев боли, что раздавалась с каждым ударом каблуков девушки о ступени скользкой лестницы, я тут же спустился за ней и решительно поймал ее руку в своей:       - Уинри, постой ... Я... Знаешь, она не ответила мне взаимностью. Валери отказала мне, говоря, что мне предначертано быть тобой, а не с ней. Она считает себя тем ужасным человеком, которым ты сейчас ее описывала, но прошу, подумай ... Хорошо подумай ради вашей дружбы, прежде, чем что-то решать на ее счет.       После своих слов я отпустил руку Уинри, и она ничего мне не ответив, скрылась за тем же углом, что и несколько минут назад проходил случайный свидетель несовершенного убийства.       Но все же она меня убила.       Я чувствую себя мертвецом.