Игра времени

Атмосфера в небольшой палатке, стоящей на краю лагеря клана Учиха, выглядела крайне зловещей. Снаружи уже стемнело и не поступало ни капли света, а внутри из источников освещения были три свечи, расставленные по краям карты-плана лагеря клана Сенджу. На плане некоторые места были помечены черными точками, однако оставалось еще три красных, одну из которых перекрасил в черный цвет только что вернувшийся Учиха-сенсор. — К сожалению, я не успел спрятать две оставшиеся печати в этих точках, — он указал на две оставшиеся красные точки. — Я почувствовал чакру Изуны. К сожалению, я сделал это достаточно поздно. Так что наверняка он видел, как я подкладывал печать. — Хорошо, в таком случае выступаем сейчас же. Как только начнем сражение, возвращайся обратно, разбуди всех и сообщи, что Сенджу нас предали и надо атаковать. В суматохе никто разбираться не будет, — Хикаку сложил план и принялся прятать в своей одежде кунаи и сюрикены. Оружия явно потребуется много, а битва будет сложной. — А если попадется Мадара, ему достаточно сказать, что его брат в опасности. План был действительно рискованный. До прихода подкрепления придется держаться вчетвером. Но ради того, чтобы окончательно уничтожить врага, шиноби идут и не на такое. Этот риск был оправдан. Пусть останется только один клан. Ради безопасности их детей. Часовые не ограничивали желающих покинуть территорию лагеря клана, равно как и с недавних пор не били тревогу при появлении на горизонте кого-нибудь из клана Сенджу. Поэтому пятерка теней покинула лагерь беспрепятственно…

***

Сайрен проснулась в тепле и уюте. Открывать глаза ей совершенно не хотелось. На самом деле, на своей памяти она ни разу не спала так хорошо, как сегодня, за исключением пары редких раз, когда засыпала в объятиях кого-то из братьев, будучи еще совсем ребенком. Сейчас она тоже находилась в чьих-то объятиях… или она все еще спит? Вполне возможно. Тогда это определенно хороший сон. Ее окутывало мягкое медовое ощущение защищенности и безопасности. И никакие угрозы ей не были страшны. Воспоминаний о вчерашнем вечере сохранилось крайне мало. Все что помнила Сенджу это долгую изнурительную тренировку, затем попытку вернуться в деревню, падение с дерева из-за сильной усталости, подхватившего ее Мадару… стоп. Сайрен стремительно распахнула глаза, повернула голову и действительно увидела спящего рядом и обнимающего ее Учиху. Наверное, не стоит им спать в такой положении. Наверное, это не подобающе. Мадара же это не ее брат, в конце концов! Но все же это же он ее обнял, пока спал, так что зачем было будить его или отстраняться? Лучше просто расслабиться и наслаждаться моментом. — Доброе утро, — неожиданно услышала Сайрен сильный голос Учихи. Звучал он сейчас как-то непривычно. В нем были теплые нотки, которых раньше не было. Выходит, Мадара уже давно не спит и только и ждал, пока она проснется? Может, он еще и старался не двигаться, чтобы ее не разбудить? Сайрен допускала, что последнее могло быть лишь плодом ее фантазии, но это было мило. Мельком Сайрен скользнула взглядом в сторону окна и заметила, что небо уже начинает понемногу светлеть. Сенджу сразу спохватилась и задергалась: — Надо вставать! Сейчас должна быть тренировка! — однако Мадара удерживал ее в своих объятиях достаточно крепко и надежно. — Какая тренировка? Ты вчера так себя вымотала, что день отдыха точно не помешает! — Учиха не знал, как можно было так устать и израсходовать столько чакры всего за один вечер. Разве что только она не использовала теневых клонов и, как результат, не ускорила свою усталость в разы при их исчезновении. Ладно, если бы она так действовала в реальном бою. Но зачем так усердствовать на тренировке?! — Твой брат на этом настоял. Конечно, Мадара и сам переживал за Сайрен. Вот только демонстрировать это в открытую он не хотел. Так что свалить все на Хашираму было удобным ходом. Только когда Сайрен перестала делать попытки вырваться и вскочить, Учиха отпустил ее, давая возможность подняться. — Я провожу тебя домой, — Сайрен на это только разочарованно вздохнула. Но делать было нечего. Постоянно так себя выматывать все же был не вариант. А если Мадара не хочет ее сегодня учить, что она может поделать? — Ладно. Простите, — Сенджу нехотя поднялась с кровати, стараясь скрыть, что ее настроение буквально рухнуло вниз. Хотя, что тут делать. Сама ведь так перенапрягла себя. Кого теперь винить? — Можно на «ты». Раз уж начала вчера, — бросил Учиха, поднимаясь с кровати. Вчера они легли спать прямо в одежде, потому никакого времени на подготовку в путь нужно не было. Сайрен почувствовала, что заливается румянцем. Все-таки ей было неловко за то, что произошло вчера. Мало того, что ее несли сюда на руках, мало того что если бы ей не помогли, она бы заснула прямо в лесу, так она еще и потом, можно сказать, вцепилась в Мадару. Как же все-таки неловко… Сайрен отвернулась, делая вид, что ее заинтересовал пейзаж за окном, а затем, поправляя свою одежду, все-таки заставила себя выдавить вопрос: — Можем уже идти? Или тебе нужно еще время? — конечно, ей самой не помешало бы привести себя в порядок. Расчесать свои волосы, по крайней мере. Они точно спутались за ночь, не говоря уже о том, что они уже были сильно запутавшимися в результате тренировки. — Идем, — коротко бросил Учиха, и они выдвинулись в нужном направлении. Шли они не спеша. Сайрен с удовольствием любовалась видами, а, в особенности, утренним небом и перистыми облаками, отливающими приятным розовым цветом. Мадара уже и забыл, когда в последний раз просто любовался природой. Просто расслабленно любовался и пребывал в настоящем моменте, а не убегал мыслями в прошлое или будущее, вспоминая или планируя. Однако Сайрен действовала на него умиротворяющее и сейчас, впервые за долгое время, у Мадары получилось просто наслаждаться прекрасным утром и красотой природы. Сайрен всегда была подвижной и взбалмошной, однако тишину тоже любила. Во всяком случае, на природе. Вот в четырех стенах тишина ей казалось ужасно скучной. То ли дело, на улице, когда капельки росы мягко мерцают на деревьях и в траве, создавая благодаря солнцу уютную и сказочную атмосферу. Сенджу часто указывала на красоту природы своему брату, когда тот впадал в неконтролируемую внезапную депрессию: разве красивого вида перед глазами не достаточно, чтобы заставить свой болтливый ум заткнуться и начать просто радоваться? Сейчас она уже понимала брата. Ведь после похищения она потеряла эту свою черту. Ее разум тоже не замолкал, постоянно подкидывая чувство вины или еще что-нибудь подобное. Однако сейчас она снова была спокойна. Достаточно спокойна для того, чтобы просто наслаждаться моментом. — Знаешь, — тихо обратилась она к Мадаре. — Я ведь давно мечтала об этом. Мечтала о том, что утром смогу просто вот так вот любоваться видами и не думать о том, какая сегодня будет битва. Не думать о том, сколько будет жертв и скольких я не смогу спасти… Учиха промолчал. Он понимал ее. Ведь и сам Мадара всегда мечтал о мире, где детей не будут отправлять на войну. Он уже достаточно обжегся, потеряв почти всех своих братьев. И неожиданно для себя Учиха ощутил благодарность к Хашираме и Тобираме. Да, Сайрен показывала себя сильной куноичи, и все же кто знает что было бы, если бы братья ее не оберегали. Кто знает, дожила ли бы она до сегодняшнего дня, если бы ее отпустили на поле боя ребенком, когда она еще, например, не могла настолько хорошо контролировать чакру, чтобы быстро исцелять себя и наносить сильные удары. Как бы то ни было, братья Сенджу сберегли свою сестру. И наверняка в том, что эта девушка не закрылась от мира и была искренней и открытой, тоже была их заслуга. Мадара же закрылся. И открывался с трудом, один раз обжегшись о дружбу с мальчиком из вражеского клана. Сайрен обернулась на Учиху, слегка удивленная тому, что тот молчит, но увидев его задумчивость, расслабилась. Судя по виду Мадары, он вспомнил что-то не очень приятное, и Сенджу поспешила подойти к нему и мягко прикоснуться к его руке. Мысли она, конечно, читать не умела, но в любом случае хотела показать Мадаре что он, по крайней мере, не один. В ответ на прикосновение Сайрен получила улыбку. Едва заметную, но искреннюю. Мадара нечасто так улыбался, хотя пару раз Сенджу застала такую же улыбку, когда случайно видела, как он общался со своим братом. И еще один раз, когда он говорил с Хаширамой. Оба раза она удивилась. А сейчас ей было тепло от того, что Учиха так улыбнулся ей. Эту идиллию нарушил шум где-то наверху. Подняв головы, Сайрен и Мадара увидели людей из клана Учиха, которые все были вооружены до зубов и направлялись в сторону лагеря клана Сенджу. Мадара хотел было спросить, что все это значит, однако один из Учих приземлился прямо возле пары и, недовольно сверкнув глазами в сторону Сайрен, доложил: — Сенджу нас предали. И ваш брат сейчас в опасности, — трогать Сайрен он благоразумно не стал, заметив, что руки химе клана Сенджу и главы клана Учиха соприкасаются. Пусть Мадара сам решает потом, что с ней делать. Умиротворение и спокойствие Мадары как ветром сдуло. Если бы ему просто сказали, что Сенджу их предали, он бы засомневался и в любом случае сперва не дал бы своему клану добраться до лагеря, а затем отправился туда разбираться один. Однако его страх потерять своего младшего брата был слишком силен. Достаточно силен для того, чтобы затмить абсолютно все доводы разума, развернуться и помчаться вместе со своим кланом к, судя по всему, новому полю битвы. Все-таки этот мир никогда не изменится. Войны будут всегда. Всегда будут гибнуть люди разных возрастов, а другие будут терять своих близких. И все, что он может сделать — использовать свою силу для того, чтобы защитить тех, кто ему дорог. — Оставайся здесь, — бросил он напоследок. — Мадара, стой! — Сайрен протянула руку вслед Учихе, но успела только схватиться за воздух. Она хотела хотя бы сказать, что Сенджу точно не собирались никого предавать. Даже близко никаких предпосылок и разговоров об этом в лагере не было. Нет, конечно, возможно их не было просто при ней. Очевидно, что она все доложила бы братьям. Однако она и просто неприязни к клану Учиха не видела за исключением семьи, которая совсем еще недавно потеряла сына в сражении. Но какие тут могли быть вопросы? Да и та семья была очень разумной. Они бы не стали готовить ничего серьезного даже несмотря на гибель своего ребенка. Сайрен их знала. Она вообще была достаточно общительной и знала практически весь клан по именам. У нее же не было столько забот, сколько у братьев, поэтому она периодически и оказывалась в гостях. Вдали послышались взрывы, и Сайрен поспешила вслед за Учихами, мысленно ругая себя, что слишком рано расслабилась. Нашла время радоваться красивым пейзажам! Да, конечно, она не знала и даже не предполагала того, что война между кланами могла разгореться снова, но, если подумать, мир это все же не союз. Да, Мадара сказал ей оставаться на месте. Но разве она может? Разве она может бросить людей, которым может понадобиться срочная медицинская помощь на поле битвы? Разве она может бросить свой клан, в лагере которого эта битва и началась? Разве она может спокойно стоять в стороне, зная, что ее братья сражаются и рискуют погибнуть? Нет. Конечно, Сайрен была уверена, что Хаширама и Тобирама живы. Иначе просто и быть не может. Правда ведь? Ее братья ведь невероятно сильны. Это всем известно! Сайрен сжала зубы и заставила себя ускориться, надеясь, что успела отдохнуть после вчерашней тренировки и если ей понадобится использовать много чакры для самозащиты и исцеления товарищей, никаких проблем не возникнет. Впрочем, она в любом случае сделает все, что сможет. Это ее долг. Хотя больше всего ей хотелось сейчас не идти в битву, а прекратить ее. Последние дни показали, что Учиха и Сенджу действительно могут существовать в мире. А ее совместные тренировки с Мадарой… Почему бы другим Учиха и Сенджу не начать тренироваться вместе? Они все могли бы обменяться ценным опытом и стать гораздо сильнее. Стать сильнее и прекратить войны раз и навсегда. Не только между их кланами, но и между другими. Остановить все это бессмысленное кровопролитие… Сайрен видела, что это было возможно. Видела и отчаянно желала этого. Но с каждым взрывом, вспышкой и криком, слышным впереди, ее мечта раскалывалась на все более мелкие части. Раскалывалась вместе с ее сердцем. Самым страшным было то, что она теперь точно не могла принять какую-то конкретно сторону в случае если Хаширама снова вступит в бой с Мадарой. Теперь она боялась за них обоих. И этот страх подгонял ее вперед, несмотря на острое нежелание видеть пламя войны и смерти снова. Перед глазами стремительно пронеслось детство. Рассказы Хаширамы о том, как ему было здорово и весело тренироваться и играть со своим другом и чем это все закончилось. Она вспомнила, как они с братом мечтали о том, чтобы ни у кого и никогда больше не было подобной истории: чтобы дети могли без страха называть свои фамилии и играть вместе. И пусть Тобирама называл их наивными глупыми мечтателями, не нужно было быть гением, чтобы видеть, что на самом деле он тоже хочет того же. Просто не верит, что это возможно после стольких лет войны и ненависти. Неужели он был прав?