***
Все-таки это было прекрасное утро. В каплях росы отражались солнечные лучики, а вокруг царила тишина и блаженство. Не удивительно, что в прошлый раз Мадара не ожидал удара. — Знаешь, — тихо обратилась Сайрен к Мадаре, повторяя их прерванную в прошлый раз прогулки и заставляя Учиху напрячься: если начнется битва, она ведь начнется сейчас! — Я ведь давно мечтала об этом. Мечтала о том, что утром смогу просто вот так вот любоваться видами и не думать о том, какая сегодня будет битва. Не думать о том, сколько будет жертв и скольких я не смогу спасти… Учиха промолчал, настороженно прислушиваясь и готовясь в любой момент сорваться с места. Напряжение было просто колоссальным. Только бы все не повторилось! Это же все его усилия будут напрасными! Благо он хоть загрузил Изуну делами в лагере Учих, чтобы на этот раз были шансы спасти его и он не попал в эпицентр битвы. И все-таки напряжение все равно не уменьшалось и никуда не уходило. Брат же все равно пойдет воевать за клан, если понадобится! А значит, он и Сайрен могут опять оказаться под ударом. — Мадара? Ты в порядке? — вывел Учиху их раздумий голос Сенджу, и он перевел взгляд на нее. Сайрен смотрела на него с напряжением и беспокойством, словно почувствовала его состояние. И было видно, что она готова его поддержать и утешить, если его что-то грызет. Впрочем, чем дольше длилась тишина, тем сильнее успокаивался Мадара. И тем сильнее фокусировался на Сайрен, а не на своих мыслях. — Я просто задумался, — он неловко отвел взгляд в сторону и как-то упустил момент, когда Сенджу успокаивающе взяла его за руку. Рука Сайрен была такая теплая… — О чем-то плохом? — все с такой же тревогой переспросила девушка, продолжая держать его за руку и тем самым вызывая необъяснимую волну тепла, поднимающуюся в сердце. Волну тепла и благодарности. — Уже нет, — Мадара, наконец, снова взглянул на нее и совершенно искренне сказал. — Я не знаю, почему, но рядом с тобой плохие мысли не задерживаются в моей голове надолго. Сайрен опустила глаза, а ее щеки покрылись легким румянцем. Слышать такое ей было чертовски приятно. Особенно от Мадары, который по всем параметрам казался ей восхитительным. Он был привлекательным. Он был умным. Он грамотно решил все оставшиеся конфликты между их кланами и внутри своего. Он был отличным учителем, заботился о ней, уделял особое внимание… Конечно, было тепло осознавать, что и она для Учихи особенная. Мадара заметил смущение Сайрен. И с этим румянцем на лице она показалась ему еще более симпатичной, хотя, наверное, тут играло немаловажную роль, что это была реакция на его слова. Недолго думая, Мадара наклонился и легко и ненавязчиво коснулся губами губ Сенджу. Глаза Сайрен удивленно распахнулись и тут же закрылись. Она с удовольствием отвечала на поцелуй и как-то незаметно для себя отпустила ладонь Учихи, чтобы крепко обнять его. По спине пробежали приятные мурашки, а сердце почему-то стало биться где-то в районе горла. Мадара запустил ладонь в волосы Сайрен, продолжая целовать ее. Глубоко и напористо, но в то же время медленно и деликатно, словно боясь спугнуть. Со временем Сайрен стала отвечать достаточно смело и стала даже словно изучать Учиху. Они не знали, сколько прошло времени, но когда наконец оторвались друг от друга, было совсем светло. Наверное, Хаширама с Тобирамой уже переживали за сестру, хоть Учиха и предупредил их через клона… А, может и нет. Может они достаточно доверяли Мадаре, чтобы не сомневаться в том, что с ним с Сайрен ничего не случится. В любом случае, обратно в лагерь Сенджу они не спешили. Сперва эти двое молча стояли, смотрели друг на друга и улыбались, а затем отправились гулять по красивым местам, которых в округе было немало. И этот день для них стал особенным. Все вокруг стало особенным, потому что и Сайрен, и Мадара поняли, что начинается что-то действительно светлое и хорошее. Однако если Мадару ничего не беспокоило: и чувства были проверены временем, и теперь было видно, что они взаимны, то Сайрен беспокоилась. А как на все это отреагируют ее братья? Особенно Тобирама. Они же все еще воспринимают ее, как ребенка! А с Мадарой у нее явно все… не по-детски. Во всяком случае, тот уют и ауру спокойствия и защищенности, которые она чувствовала рядом с Учихой, никто другой создать просто не мог. И она об этом точно знала.***
Сайрен влетела в комнату к братьям, искренне радуясь, что они оба на месте. Она одновременно и хотела поделиться с ними своим счастьем, и боялась. И смущалась. — Сайрен! Не пугай нас так больше, — Хаширама тут же подскочил к ней и обнял. Он действительно переживал за сестренку. Особенно когда клон Мадары сообщил, насколько та себя вымотала. Пусть он и понимал и одобрял ее рвение стать сильнее, надо же и меру в тренировках знать, в конце-то концов! Тобирама определенно облегченно выдохнул, увидев, что сестра уже надежно держится на ногах и явно находится в отличном расположении духа. Хоть, конечно, и был не в восторге от недавнего поступка Сайрен. В конце концов, вдруг напали бы враги? Вдруг случилась бы очередная война? Или вдруг уставшую Сенджу нашел бы кто-то не дружелюбный, а не Мадара? Ну нельзя же быть такой беспечной! Как ее вообще воспитывать? Что она лечит врагов на поле боя, что вот так вот беспечно себя изматывает. Ну нельзя же быть такой наивной и доверчивой по отношению к миру! Он отнюдь не дружелюбный. Очень даже враждебный. Да, может война между Учиха и Сенджу была закончена. Но есть ведь и другие кланы. Из другой страны сюда мог кто-то добраться, в конце концов. Сайрен почувствовала себя максимально неловко. Сперва ее отчитывал Мадара, а теперь еще и братья. Может, хватит? — Я уже все поняла, и не хочу больше так себя выматывать, — она уткнулась носом в Хашираму, ища успокоения и расслабления. Не хотелось ей, чтобы тема зашла не туда. Два серьезных разговора она просто не выдержит. А разговор она хотела завести именно что серьезный, что было редкостью. Пожалуй, тему следовало сменить как можно скорее. — Я хотела с вами поговорить о чем-то очень важном. Хаширама от неожиданности даже отпустил сестренку и сделал шаг назад: Сайрен очень редко поднимала серьезные темы. А точнее, почти никогда. Тобираму такое развитие событий тоже напрягло, и это было заметно невооруженным взглядом. Неловкое молчание затягивалось. Сайрен собиралась с мыслями, совершенно не зная, как будет лучше начать и с чего именно. Скрывать же что-либо от братьев ей совсем не хотелось, поэтому разговор должен был произойти. К тому же, ей определенно нужен был совет, потому что во всяких там романтичных делах она была новичком. — Мы… Я и Мадара, мы… в общем, мы поцеловались, — выпалила она, не поднимая глаз и отчаянно краснея. Повисло неловкое молчание. Неловкое, и крайне напряженное для Сайрен, потому что у нее вообще не было идей, как могут отреагировать братья на эту информацию. Затем со стороны Хаширамы послышался смешок, и шиноби рассмеялся. Рассмеялся тепло и как-то даже радостно, что ли. Сайрен подняла глаза и уставилась на брата с легким удивлением. Затем перевела взгляд на Тобираму, который молчал и, казалось, вообще находился своими мыслями где-то далеко. — Что? Это… хорошо или плохо? Мне нужен ваш совет! — в каком-то даже отчаянии воскликнула Сайрен, переводя взгляд с хохочущего Хаширамы на отстраненного Тобираму и обратно. — А что мы можем посоветовать? — Тобирама пожал плечами и вполне искренне сказал. — Знаешь, еще пару недель назад я бы просто запретил общаться и тренироваться с Мадарой. Однако теперь я увидел его с лучшей стороны. И, если это твой выбор, я уважаю его, сестренка, — Сенджу подошел к девушке и потрепал ее по волосам. Хаширама заставил себя прекратить смеяться и поспешил пояснить свой внезапный приступ веселья: — Ты начала разговор с таким видом, будто натворила нечто ужасное и непростительное! — он добродушно улыбнулся и прикрыл глаза. — Какие могут быть советы, если вы уже нравитесь друг другу такими, какие вы есть? Просто будь собой и слушай свое сердце. Сайрен облегченно вздохнула и благодарно улыбнулась. Было приятно осознавать, что братья одобряют ее выбор. И еще приятнее было, что ее не наругали — а ведь она почему-то допускала, что такое могло произойти. — Спасибо! — воскликнула она радостно и крепко обняла обоих братьев. — Вы не представляете, как я вас обоих люблю… И в этот момент даже вечно хмурый Тобирама тепло улыбался. Хотя и готов был начать спорить с сестрой: все они с Хаширамой прекрасно представляют. Потому что любят свою сестренку не меньше.