Дьявол и Орландо

Дэвид Хейвуд еще пару раз выпустил горький дым, хотя вполне может статься, он извергал его вместо собственного дыхания — так много сигарет было уничтожено всего за десять минут, что Орландо находился в доме, — и подобрал со стола неподалеку деревянную трость. Брови мисс Хейвуд немного приподнялись, так что программист впервые смог увидеть лицо ведьмы без прорезающей суровой черты над переносицей, и резиновый наконечник трости уперся Орландо в брюхо, словно удостоверяясь, что тот сделан из плоти, а не из тряпок. — Ну, что это тут? А сам меня называл девчонкой, — Дэвид приподнял своим жезлом рубашку гостя и увидел бинтовой корсет. — Садись на диван. Орландо опустился и едва не испугался — пышное чрево дивана обволокло и поглотило его — настолько он оказался мягок. Теперь парень полулежал в нелицеприятной позе, но пошевелиться уже не мог — тягостная боль и невероятное удобство смешались в адской силы парализующий коктейль. Вскоре ведьмак вернулся с той самой склянкой, наполненной чем-то странным. — На, выпей! Дэвид протянул Орландо кастрюлю, не удосужившись перелить содержимое в стакан или хотя бы миску. Пришлось повиноваться. После нескольких глотков в артериях начало пощипывать, а голова зазвенела так, словно была огромным колоколом в канун Рождества. Хейвуд отставил посудину, наклонился и осторожно расстегнул пуговицы на рубашке подопечного, одну за другой, снизу вверх. Пока с Орландо снимали сорочку, он начал думать, что ведьма, вернее верного, перепутала свои хреновы микстуры, а глядя на нее, этого вполне можно было ожидать, так что сейчас ему настанет конец — каждая клеточка в его теле словно воспламенилась, дышать становилось все тяжелее, и как высоко ни вздымал он грудь, воздуха в ней не становилось больше. — Что это? — пролепетал Орландо, пытаясь не потерять сознание и одновременно увернуться от длинного, мигающего красным слоя пепла, растущего и готового вот-вот сорваться с сигареты Хейвуда, которую тот сжал клыками в волчьем оскале, пока был занят разрыванием бинтов. Между длинными зубами начала набираться слюна, и Орландо поспешил отвести взгляд, чтобы он не прилип ко рту ведьмы навсегда. Руки Дэвида были настолько худы и жилисты, что казались чересчур длинными для человеческого тела. Однако орудовал он ими виртуозно. Орландо чувствовал каждое прикосновение, даже самое незаметное, и всякий раз поражался силище, с которой эти тонкие пальцы разрывали материю. Время от времени ведьме приходилось нагибаться над самым лицом, чтобы запустить под его спину ладонь и нащупать следующий узел, тогда грудь Орландо в очередном вдохе касалась груди мисс Хейвуд, и распластанный на диване парень приходил к выводу, что потерять создание было бы, в общем, даже выгодным развитием событий. Орландо и правда казалось, что он вот-вот отключится, перед глазами танцевали яркие вспышки, а органы чувств будто находились за сотню километров и передавали свои ощущения по телеграфным проводам — вот колкие волосы коснулись его плеча, вот Хейвуду осталось избавиться от последнего узла, и он запустил обе руки под обмякшую горячую спину и свел их так сильно, что Орландо почувствовал каждый играющий мускул в его груди, когда финальный разрыв был совершен. — Нифига себе приложило, — монотонно пробормотал Дэвид, выпуская струйку дыма вместо того, чтобы присвистнуть. Орландо попытался вернуть себя в настоящее, приоткрыл глаза и заметил, что ведьма упирается коленом в диван аккурат между его ног, и протягивает ладонь, чтобы дотронуться до раны на животе. Программист отчаянно дернулся, надеясь уйти из-под удара по его все более уязвимому эго, и вжался в спинку мягкого дивана, всем видом показывая, что ему уже лучше. Дэвид флегматично приподнял бровь. — Чего тебе на месте не сидится? Щас пройдет, не торопись. Ведьмак не обратил никакого внимания на побледневшее лицо пациента, прикоснулся пальцами к краю раны и затем накрыл ее рукой, тесно и крепко. Чтобы парень не сполз с дивана под таким нажимом, вышеуказанный рычаг сдерживал его как раз в точке равновесия. За неимением каких-либо сил, Орландо лишь поднял умоляющие глаза и поочередно белел и багровел в течение следующей минуты, пока не понял, что ведьма сосредоточена только на ране и не замечает его затруднительного положения, а в животе тем временем начинает расти золотой невесомый шар, залечивая нанесенные повреждения. Спустя пару минут Орландо начал бояться уже другого — как бы он не стал предметом своих же обвинений, обнародованных чуть ранее, ибо распространяющееся от руки ведьмака тепло, а всего более — убывающая боль, возбуждали приятное и домашнее чувство покоя и склоняли скорее к наслаждению воздействием, чем препятствованию ему. Куда уж, казалось бы, хуже? Но вот в кресле напротив занялось огненное марево, и Мистер Ди материализовался из своей чертовой берлоги в самый неподходящий момент, делая вид, что как бы, скучая, проходил мимо, да и тут не слишком-то весело, и произнес растерянно: "Веселитесь, мальчики?". Орландо подумал о том, что со стороны это, должно быть, выглядит еще поразительнее, чем изнутри — впечатанный в диван, беспорядочно засыпанный пеплом Орландо и нависающий над ним Хейвуд, да еще эта свинцовая ладонь... К счастью, сеанс исцеления подходил к концу, и как только ведьма ослабила нажим, Орландо стремительно выполз из-под нее, пробежал на четвереньках несколько метров по ковру, чувствуя рвотные позывы, кое-как поднялся и умчался по направлению указательного пальца хозяина дома, бросив на ходу: "Что за компания педиков!", однако, сразу же осознав, что полностью излечен. Проводив программиста непонимающими взглядами, Дьявол и Хейвуд переглянулись. — Что это с ним? — спросил равнодушно ведьмак, перекидывая сигарету в другой угол рта. Дьявол выпучил глаза и выразительно пожал плечами.