Книжная лавка Хоэнхайма

Эдвард любил подсобное помещение их лавки. В любое время года здесь была одна температура и влажность, запах бумаги и кожи, приятная тишина. Солнце пробивалось в подсобку единственным широким лучом, в котором неторопливо плыли пылинки. Порой, это было самое увлекательное зрелище. Эдвард лежал на полу посреди коробок с различными записями отца и надеялся, что сегодня никому не придёт в голову наведаться в букинистический магазин. Альфонс относил книги госпоже Марии, которую Эд терпеть не мог. Старушка отвечала Эдварду тем же. Никто уже не помнил, с чего началась взаимная неприязнь, но напряжение не спадало. Звон колокольчика оповестил о новом посетителе, но Эд даже не пошевелился. Гость не сказал ни слова, а значит продавец ему пока не нужен. Украсть что-либо из торгового зала невозможно — на двери стоит алхимический круг, реагирующий на попытку вынести любую помеченную книгу так, что её нельзя будет пронести за порог. Изобретение Ала. Эдвард понял, что в подсобке не один. Посетитель ступал практически не слышно, чем застал Элрика врасплох. Вполне узнаваемая способность. Посетитель присел около Эда и быстрым легким движением дёрнул за косичку, снимая резинку. — Оставь мои волосы в покое! Эдвард вскочил, но потом снова сел обратно и демонстративно отвернулся от Мустанга. — А я надеялся на драку, — сказал Рой, разглядывая светлые волосы перед собой. — Это что вчера было? Твои театральные жесты с уходами совершенно не к месту. Между прочим, обижаться должен был я. — Прости, погорячился. Признаю. Но сказал я правду. Эд встал, отряхнул штаны и пошёл к двери, на ходу с силой тыча стальным пальцем в плечо Роя. — Больно! Ты куда? — В библиотеку отца. Ты же хотел почитать «Историю теорий», верно? Рой рассмеялся. Переменчивость настроения Эдварда не имела границ. Издалека в его адрес послышалось привычное: «Придурок!» — что рассмешило ещё больше. Спустя полчаса в лавке Хоэнхайма царила идиллия и тишина, прерываемая только шелестом бумаги. Рой был погружён в чтение, а Эдвард копался в каталожных карточках. Их никогда не тяготило присутствие друг друга. Или не тяготило оно только Мустанга: Эдварду во время чтения вообще ничего помешать не могло. В лавку зашла девочка лет тринадцати. Она нерешительно переводила взгляд с Эда на Роя. — Здравствуйте. Я ищу Эдварда Элрика. — Это я. Девочка подбежала к столу и протянула вчетверо сложенный лист. — Моя соседка, тётя Розалия, попросила передать вам это. Она хотела прийти сама, но ноги разболелись. — Надеюсь, ничего серьёзного, — сказал Эд и благодарно кивнул девочке, которая тут же поклонилась и убежала из магазина. Эдвард развернул листок и зачитал вслух: — «Дорогие Эдвард и Альфонс, прошу прощения за неудобства, но не могли бы вы сегодня доставить мне на дом книги из этого списка, если таковые у вас найдутся. В благодарность напою чаем и накормлю пирогом. Розалия Хат-Голлуэй». Далее шёл список из двадцати двух книг, написанный всё тем же аккуратным почерком. — Зачем ей столько? — спросил Рой, заглядывая в листок. — Боюсь представить, как выглядит её дом. — Правильно боишься. Тётушка Розалия — самая большая поклонница приключенческих и любовных романов. Я даже завидую скорости её чтения. Отец заказывает подобную литературу, по большей части, для неё. А за книгами она приходит с тележкой. — Теперь понимаешь, почему я так люблю вашу лавку? — усмехнулся Рой. — Лучше помоги найти всё это, — Эдвард помахал списком в воздухе. — Возьми первую половину, а я вторую. В разгаре поиска их и нашла Уинри. «Прилавок» был завален книгами, а Эдвард и Рой изучали стеллажи в торговом зале. — Здесь нет Мари-Изильды, — сказал Рой, водя пальцем по корешкам. — Да, возможно. Это старое издание, надо будет потом поискать у других букинистов, — ответил Эд и залез на подставку. — Я нашёл «Забытых» Кампфера. Посмотри «Окаянных псов» в разделе «Эзотерика» на букву «Ф». Такие книги сложно распределить. — Всё, она здесь... Уинри улыбнулась: парни были так увлечены поисками, что даже не заметили её. — Для чего вам такая куча? — спросила Рокбелл, привлекая к себе внимание. — А, Уинри, — Эдвард помахал девушке рукой и спрыгнул с подставки, — ты уже освободилась? Для тётушки Розалии. Она попросила доставку на дом. — Удивительная женщина! — Похоже на то, — согласился Рой. Мустанг и Уинри сели за стол, а Эд упаковывал и перевязывал всё найденные девятнадцать изданий. Старший Элрик был настоящим мастером упаковки. И если младший брат считал это занятие сущим наказанием, то старший даже получал удовольствие. На глаз подобрать нужный размер бумаги, аккуратно обернуть, перевить бечёвкой, завязать узел так, чтобы было крепко, но легко развязывалось. Почти искусство. Для госпожи Хат-Голлуэй получились три внушительные стопки. — Ты один не донесёшь, — сказала Уинри. — Когда придёт Ал? Мы с Роем можем приглядеть за лавкой. Или, хочешь, сходим с Алом вдвоём? — Ал пошёл к старухе Марии, она далеко живёт. Ты пригляди за магазином, а мы с Роем отнесём. — Меня не спросили, — подал голос Мустанг. — Ты согласен, я и так знаю, — ответил Эдвард, уже накидывая плащ. — Пошли, будем копаться — вернёмся только к ночи. Нас ждут пирог и чай. — А так же километры пешком и книги на горбу... — ворчал Рой. Уинри махала им вслед, радуясь, что у Эдварда тоже есть человек, на которого не жалко тратить время. Даже если осознание этого приходит так долго.

***

— … теории Лефит имеют определённую ценность, но что толку? — говорил Рой. — Она астроном и к алхимии отношения не имеет. — Суть в свежем взгляде, — сказал Эдвард, поправляя книги в руках. — Она очень логична в своих рассуждениях, а всё остальное разработают алхимики. — Это уже пахнет псевдонаучными текстами Фомеона. — Даже не сравнивай их. К вечеру город всё больше наполнялся людьми. Хотелось скрыться от шума и толкотни. Они добрались до дома Розалии и постучали в красную деревянную дверь. В ответ послышался приглушённый женский голос, уверяющий, что, как только будут найдены тапочки, им сразу же откроют. — Эдвард, дорогой, ты пришёл даже раньше, чем я ожидала, — тётушка Розалия появилась в дверях во весь свой высокий рост и с обожанием смотрела на Элрика, отметив, к своей радости, стопки книг. — А кто этот очаровательный молодой человек? Ах, стойте, не отвечайте! Я помню! Пару раз видела вас в лавке Хоэнхайма. Ваше имя, имя... А ведь у меня была прекрасная память на имена. Ной? Нет, нет... Рой? — Вы правы, госпожа Хат-Голлуэй. Рой Мустанг, к вашим услугам, — успел вставить Рой, прежде, чем женщина заговорила снова. — Видите! Я вспомнила! Очень приятно, Рой. Но к чему весь этот официоз? Называйте меня просто тётушкой Розалией. Ох, какая я негостеприимная! Проходите скорее в дом, — Розалия втянула парней в прихожую. — Эдвард, ты знаешь куда идти. Положи, пожалуйста, книги и счёт на обычное место, а я пока схожу за чаем. Розалия направилась на кухню, а Эдвард в гостиную, стены которой скрывали забитые книжные полки. Рой в полной мере оценил любовь тётушки Розалии к литературе. — Сгрузи всё сюда, — сказал Эд, указывая на круглый столик около окна. — Как она тебе? — Теперь я тоже припоминаю, — ответил Мустанг с улыбкой. — Мы с ней почти не сталкивались, она, видимо, приходит рано днём. Интересно было бы увидеть её встречу с господином Парнакком. Эдвард шутливо вскинул руки, сделав испуганные глаза. Из кухни донеслись слова Розалии: — Мальчики, садитесь за стол! Рой, надеюсь, вы пьёте цветочный чай? Это мой любимый. Женщина принесла чашки и снова ушла — за пирогом. Рой рассматривал хорошо обставленную комнату. Судя по всему, хозяйка дома умела создавать уют не только разговором. — Эдвард, Рой, я так вам благодарна, — снова заговорила Розалия, вернувшись к гостям и поставив на стол пирог. — Что бы я делала без вас? Уже второй день у меня болят ноги. Ходить могу, но недалеко. В вашей лавке столько прекрасных книг! Как же я рада, что обнаружила её, — женщина на мгновение замолчала, рассматривая Эдварда, и чуть не захлопала в ладоши. — А я всё думала, что не так! Вот ведь клуша, не заметила. Эдвард, ты сменил причёску! У тебя замечательные волосы. Тебе удобно носить их распущенными? Элрик вспыхнул и зло посмотрел на Роя. Он совершенно забыл об этом. Мустанг без стеснения рассмеялся, достал из кармана резинку, протянул её Эду. Женщина с интересом смотрела на парней, ничего не говоря: Рой совсем разошёлся, дёргая светлые пряди и подшучивая над Эдвардом, пытающимся одновременно заплетать косу и отбиваться от рук Мустанга. Тётушка Розалия восхищённо вздохнула, воскликнула: «Ах, молодость!» — и, впервые сделала глоток. Подобные ситуации Альфонс обычно называл: «Многолетние драматические отношения Роя Мустанга и косички братика». Госпожа Хат-Голлуэй не зря гордилась своей способностью располагать к себе людей и создавать вокруг себя непринуждённую и приятную атмосферу.

***

Петра перестал спрашивать что-либо у Джены. Она была увлечена работой, и бродяге оставалось только молча наблюдать. Насколько он понял, женщина поспала всего пару часов днём, а всё остальное время провозилась у своих приборов и расчётов. Она оказалась алхимиком. Петра лежал на столе в уже знакомой комнате в нарисованном алхимическом кругу. Джена объяснила, как надо правильно лечь: расположение тела было важной деталью. Он не боялся. Когда боль годами терзает грудь, заставляя корчиться при каждом приступе кашля, хочется только прекратить эту пытку. Джена подошла к Петре и улыбнулась. Он заметил, что женщина сняла перчатки, и теперь на её старых тонких кистях стали заметны аккуратные изображения: алхимические круги. Она положила левую руку мужчине на лоб, и тот закрыл глаза, сосредоточившись на прохладном прикосновении. Он чувствовал, что засыпает: Джена недавно дала ему выпить что-то усыпляющее. — Вам не будет больно, — пообещала Виланна. — Не важно, — проговорил Петра, еле шевеля губами. — Я привык. — Обещаю, вы либо проснётесь здоровым, либо не проснётесь вообще. Страшные слова, произнесённые успокаивающим голосом, показались бродяге очень правильными. Жизнь — весьма расплывчатое понятие. Джена почувствовала, когда Петра заснул. Она была близка. В этот раз должно получиться. Женщина коснулась правой рукой круга на столе, активировав его, и приступила к преобразованию.

***

Они слишком засиделись у тётушки Розалии, впрочем, это оказалось не так уж сложно. Госпожа Хат-Голлуэй могла разговаривать часами, перескакивая с темы на тему, лишь изредка спрашивая что-нибудь у собеседников. К тому же, она пекла замечательные пироги. Уже стемнело и похолодало, но парни шли обратно не спеша. Торопиться не было никакого желания. — Как представлю, что после учёбы работать придётся, так плакать хочется, — Рой задрал голову к пустому чёрному небу и, не найдя там ничего поэтичного, посмотрел на Эда. — Тебе ещё пять лет учить в академии. Завидно. — Ты же вчера сам меня отговаривал. — Я подумал, что вас, твердолобых идиотов, всё равно не переубедить. Так что придётся приглядывать за вами в армии. — Не много на себя берёшь? — Я этим занимаюсь уже лет тринадцать. Эдвард что-то заворчал, толкая плечом Мустанга. Рой подумал, что слишком много времени в своей жизни потратил на братьев Элриков и это становится привычкой. Привычкой становится Эдвард. А от подобного надо либо избавляться, либо укоренять. — Буду подниматься по служебной лестнице и в конце концов стану вашим начальником. Эдвард Элрик, выполняющий все мои приказы. Жду не дождусь! — Губу закатай! Всё ещё мечтаешь стать фюрером? Что же тогда будет с нашей страной! — Не ори, мелкий. Людей тревожишь, — Рой в очередной раз дёрнул Эда за косичку и помчался вниз по улице, с наслаждением вслушиваясь в вопли позади. Рой Мустанг безумно любил свою размеренную жизнь.

***

Всё снова закончилось ничем. В начале казалось, что преобразование идёт удачно, она чувствовала это! Теперь же мужчина был мёртв. Джена устало заправила за ухо выбившуюся из хвоста седую прядь, поправила очки. В очередной раз она не поняла своей ошибки. Ещё один опыт не удался, а она так и не узнала, на каком этапе происходит сбой. Клетки просто начинали самоуничтожаться. Джена быстро вернулась к рабочему столу и записала результаты в журнал. Пожалуй, не стоит искать новый объект, пока она не продвинется в теории. Всё-таки смерть — это не то, что она желает видеть. Слишком много воспоминаний, боли. Женщина неосознанным жестом провела пальцами по контуру круга на руке, резко развернулась и подошла к телу. Как бы то ни было, она выполнила своё обещание. Правой рукой Джена дотронулась до мужчины и активировала алхимическую реакцию. Круг засветился, и тело Петры распалось на миллионы мельчайших частиц. Теперь стоит лечь спать. Недостаток сна в её возрасте стал слишком сильно сказываться на самочувствии.