.anorexia

Я набрала в ладони холодной воды и умылась. По глазам было видно, что я готова разрыдаться. В нем есть все, что мне нравится! У него отличное чувство юмора, он заботливый, не отпускает мерзких шуток и фраз, которые могут задеть, всегда готов помочь всем, чем может и даже больше. Зейн Малик – светлый человек, а для меня еще и парень мечты. Но… Мы все чего-то боимся. Глубинные страхи управляют жизнью. Один из самых сильных — это страх отвержения. Потребность быть принятым заложена в каждом. И когда мы боимся, что нас не примут, облекаем этот скрытый страх в формулировки: «Я не могу признаться в своих чувствах, а вдруг мне не ответят взаимностью». От моих мыслей меня отвлек сдавленный плач за дверью одной из кабинок. Осторожно ступая на носочках, я приложила ухо к дверце. Всхлипы повторились. От моего напора дверца заскрипела и открылась. На крышке унитаза сидела Карен, давясь слезами и шмыгая носом. Она подняла на меня заплаканные, в подтёках от туши, глаза. - Чего тебе? Нужно ли помогать людям? Склонность помогать другим людям заложена в нас природой. Без помощи друг другу мы все давно бы вымерли. - Ты плачешь из-за слов Анастейши? – робко начала я, чувствуя, что не могу позволить себе просто сделать вид, что ничего не происходит. – Она не такая бессердечная, какой может показаться. Шатенка улыбнулась, мотнув копной каштановый волос. - Я плачу потому, что я - дура, доверившаяся парню. Идеальных отношений не бывает. Часто никто не может и предположить о предательстве и расставании. Многие женщины не хотят этого замечать и отрицают данный факт. Теперь нужно задуматься, простить ли обиду и как пережить предательство. - Сид правда это сделал? - Я тоже не могу поверить, - развела она руками. – Он был таким, таким… Я задумалась. - Идеальным? - Да. Я думала, что его поведение по отношению к другим девушкам меня не касается. Ведь он любит меня, со мной он другой. А как оказалось… Самое горькое чувство – разочарование. То, что ты строил, вдруг в один момент превращается в пыль. И самое ужасное, что ты не понимаешь, что сделано не так, что бы с тобой так обошлась жизнь. Она закрыла лицо руками и заплакала. Доверие - непростое для понимания чувств, испытываемых человеком. В некоторых ситуациях все равно приходится доверять, кроме самого себя. Доверять людям, зная их натуру, и тем более после того, как тебя уже не раз наказывала жизнь за твою доверчивость, еще сложнее. - К сожалению, - робко начала я, присаживая на корточки напротив нее, - нас будут предавать не один раз, и когда-то будет больнее, чем сейчас, но мы раз за разом будем кому-то доверять, думая, что этот человек, ну уж точно, не предаст тебя как все остальные. - Боже, мне от этих задушевных разговор нелегче, Гвен! – перебила она меня. – Твои сиськи, и все, что ниже, не разглядывает половина школы, и директор не собирается сообщать об этом родителям! Человек будет выставлять свои страдания и беспомощность на обозрение других. Посылом здесь является: «Вы должны любить меня, потому что я очень страдаю и совсем беспомощен». - Но зато я лысею. Я стянула с себя повязку и повернулась к ней боком. - О, боже, Гвен! – прикрыла руками рот девушка, явно позабывшая о том, что пару секунд назад готова была расстаться с жизнью из-за парня, поступившего как последнее животное. – Это все из-за того пятна, которое было у тебя тогда? Я подвязала волосы обратно, грустно улыбнувшись. Знаете то чувство, когда уголки рта предательски приклеиваются вниз, и ты не можешь взять свою эмоцию под контроль? Боль хочет, чтобы ее чувствовали, а человек хочет, чтобы ее услышали. 12:00 Я сидела в белом коридоре, наблюдая, как люди в белых халатах суетливо ходят из кабинета в кабинет. С05 Подошла моя очередь. Робко постучав в дверь, я зашла в ярко освещенную комнату, заставленную железными приборами, стеллажами. У окна сидела женщина средних лет, что-то усердно печатающаяся на компьютере. - Проходи, садись на стул рядом. - У меня начали выпадать волосы. - Да, болезнь прогрессирует, - вынесла она неутешительный вердикт, порывшись в моих волосах огромной, подсвеченной фонариком, лупой. – Прежде, чем ее лечить, нужно остановить выпадение. На экране компьютера показалась снимки с моей головы, на которой отлично были видны места облома волос. - Это алопеция? – сдавленно произнесла я. – Я останусь лысой? Женщина медленно кивнула головой. Видно было, что она тщательно подбирает слова. - Да, это она, но если серьезно начнешь лечение… Из моих глаз закапали слезы. - И нужно перестать плакать: стресс и слезы провоцируют болезнь, - протянула она мне бумажный платок, - через год все заново отрастет. - ГОД???? Женщина тяжело вздохнула. - Да, но ты должна понимать, что теперь эта болезнь хроническая… - И мне придется смириться и научиться с этим жить, - на одном дыхании закончила я ее слова. Многие скептически относятся к переменам. Фаза эмоций у каждого человека разнится. Начальным проявлением защитных функций организма является отрицание: «со мной не могло такого случиться», потом еще ряд промежуточных состояний и уже в конце приходит осознание – «нужно учиться жить по-другому». Стадия гнева - является одной из наиболее тяжелых стадий. Больной старается выплескивать негатив и раздражение на здоровых и вполне счастливых знакомых, родных. Его настроение может меняться и сопровождаться истериками, слезами, молчанием или, наоборот, криками. Уже знакомое чувство паники постучалось ко мне в дверь, и я отворила ее, ощущая, что ничего не могу с этим поделать. «Со мной не могло такого случиться».