***
Когда напали на Тетсую-сана, ближайшего приближенного Хибари, то оками-полукровка не выдержал и отправился на разборку сам. Вот только не ожидал телохранитель принцессы, что болезнь, которой заразил его доктор Шамал некоторое время назад, так ему подгадит. Этот… Чертов иллюзионист как-то узнал о его временной непереносимости сакуры, из-за чего он, собственно говоря, и проиграл. В это же время Реборн «обрадовал» свою ученицу письмом от Девятого, который взвалил на ее хрупкие плечи разборки со сбежавшим из тюрьмы Вендикаре преступником. Фото прилагалось. Интуиция забила в набат. В этом деле точно есть явная лажа, осталось только понять, какая именно. Первое, что приходило в голову, так это то, что Хранителей решили познакомиться с кровью. Довольно оперативно было выяснено, что нападающие принадлежат городку Кокуё, правда при этом пострадал Гокудера, но он, накачавшись обезболивающим производства Шамала, твердо решил направиться с ними. Первым, с кем им пришлось сразиться в Кокуё, был звероватого вида подросток, который был способен, меняя вставные челюсти, перенимать звериные черты. С ним пришлось сражаться Такеши в одиночестве, так как бой проходил под куполом Кокуе-ленда, на вершине которого они стояли, и куда провалился Такеши с противником. Выиграл Такеши, только вот предплечье было полностью измочалено и только чудом не была разорвана артерия. Дальнейшим противником оказалась отчаянно рыжая девчонка, больше всего на свете любившая деньги. С ней разобралась Бьянки, чья отравленная кулинария «заразила» кларнет и девчонка, предсказуемо, траванулась. Следом был противный старикашка, который, ни много, ни мало, попытался шантажом поставить Тсукико на колени, угрожая жизням ее подружек. У Тсуны появилась красная пелена перед глазами. В этот момент ей было все-равно, что здесь полно свидетелей. В голове набатом звучало: крови, крови, крови… Впервые кровь ёкая так явно заявила о себе. Впрочем, на колени ей становиться не пришлось. Камеры, показывающие близнецов-пособников Птичника, показали так же и Камамуру Нигаи, ее настоящую Хранительницу Урагана, которая присматривала за городом в ее отсутствие. Но даже и ей не пришлось вмешиваться. У Ламбо, с которым гуляли Кёко, Хару и Ипин, вновь выпала Базука Десятилетия, которая упала на малышей. В дыме розового цвета появилось двое пятнадцатилетних подростков, которые, не особо напрягаясь, уложили близнецов на лопатки. Далее был тот, кто был изображен на представленной ей фотографии как Рокудо Мукуро. Да вот только она готова добровольно отказаться от собственных Истинных Хранителей, но в то, что это настоящий Рокудо она не в жизнь не поверит! Впрочем, этот мужчина был сильным. Очень сильным. Реборн попытался было вновь использовать на ней Пулю Предсмертной Воли, но Тсукико привычным движением избежала ее. Видимо, тут придется немного раскрыться… — грустно подумала Тсуна, активизируя на ладонях Небесное Пламя. Реборн шокировано приоткрыл рот. Как? Как его ученица смогла активизировать Небесное Пламя? Он помнил как Тимотео говорил то, что запечатал его, когда ей было около пяти лет! Без Пули, которая должна была немного ослабить печать, она вообще не должна быть способной на его использование! Именно поэтому Реборн был так упорен в своей попытке подстрелить ученицу, и именно поэтому так злился, когда у него не получалось. Человек ёкаю не противник, как бы силен он не был. Исключение — оммёдзи, чья духовная энергия достаточно велика для того, чтобы пробить осорэ ёкая. Но ее нынешний противник оммёдзи не был и, как следствие, проиграл. Первые его слова, сказанные им после поражения, расставили все точки над «Ё». Он не Рокудо Мукуро, а всего лишь его любимая марионетка, чьими руками Мукуро вырезал семью, принявшую его после того, как родная семьи иллюзиониста была уничтожена мальчишкой. Тсуна с трудом удержала себя от желания приложить ладонь к лицу, прокомментировав таким образом всю шпионскую сеть Вонголы. Что за дурдом в этой семейке творится, а? Оставив рядом с раненым Ланчией Хаято, которому вновь поплохело, так как раны, нанесенные ему Какимото Чикусой вновь открылись, а обезболивающее, предоставленное ему Шамалом прекратило свое действие, остальная компания пошла дальше. Уже скрываясь в развалинах кинотеатра Тсунаеши ощутила знакомое Пламя Солнца. Абэ-но Сосей, убедившись, что наблюдателей нет, подошел к двум полубессознательным представителям мужского пола. Придирчиво изучив ранения, он тихо выругался себе под нос, и активировал свое Пламя, которое широким потоком полилось с его ладоней. Если отравление временного Хранителя Урагана не угрожало его жизни, то вот сломанные ребра второго мужчины пробили легкое и теперь брюнет медленно задыхался от крови, что заполняла легкое. Как такое можно было не заметить профессиональным киллерам, которыми были Реборн с Бьянкой — вопрос открытый. Тсукико-сама совсем другое дело. Ее все, в меру своих сил, старались беречь, дабы о жестокой стороне мира она узнала не в детстве, а чуть позже, когда эта жестокость не разрушит ее мир. Закончив лечение и почувствовав приближение посторонних людей, он рванул из заброшенного парка. Дальше за одзё-сама присмотрит Тенка, который занял место в первых рядах.***
Сражение с Мукуро было тяжелым. И дело не в том, что он был сильным иллюзионистом, вовсе нет. Оно было тяжелым из-за того, что в Рокудо Тсукико признала пропавшего сына Хидэо, которого тот искал уже десятилетие. Юноша был полукровкой — полуками-полуёкай — и невольно соединял своих техники с осорэ и киэцу, из-за чего у Тсу уже разнылась голова до черных мушек перед глазами. Ну, еще и по той причине, что Тсукико физически и психически не могла сражаться со своими Истинными Хранителями, а Рокудо был Истинным. Тренироваться могла, а вот стоило спаррингу стать более серьезным, как у нее опускались руки. И здесь было то же самое. Она могла только обороняться к полному удивлению Реборна. Шесть путей Сансары, используемые Мукуро, заставляли ее бороться с желанием зажмурить глаза, чтобы не видеть того, во что превратился маленький ханъё, с которым она пару раз поиграла в детстве. В этот момент Леон, хамелеон Реборна, наконец-то разродился новым оружием. Это были длинные белые текко[1] и очередная Пуля. Надев перчатки, Тсу опытным движением ускользнула от выстрела, и, активировав Пламя, рванула на Рокудо. Тсунаеши ломала себя, нападая на Истинного Хранителя. С каждым ударом, нанесенным ею, она чувствовала как внутри нее что-то обрывалось. Тенка сжал кулаки. Цепочка на веере загорелась фиолетовым огнем. Придавив Мукуро к полусгнившим доскам пола, Тсу аккуратно обхватила его лицо ладонями. — Эти Пути тебя изуродовали… — прошептала она. Разноцветные глаза шокировано распахнулись. Примерно в это время по полу разрушенного кинотеатра стали появляться клубы сизыго дыма. Рокудо испуганно задергался, но его руки и ноги сковали появившиеся из ниоткуда цепи. Реборн ничего не заподозрил, так как посчитал те цепи цепями Вендиче. Его больше взволновало то, что Тсукико начала спорить с этим ходячим ужасом. Но долго спор не продлился и Стражи, подхватив беглецов, исчезли. Тсунаеши обессиленно осела на пол. К ней, прихрамывая, подошел Хибари, который резким движением вздернул ее на ноги. Брюнет очень сильно хотел покинуть это место.***
~Тюрьма Вендикаре. Кабинет Бермуды фон Вихтенштайн~ На столе, заваленном грудами бумаги, стоял Аркобалено Отчаяния. Он, сквозь бинты, заматывающие лицо, с нечитаемым выражением лица рассматривал трех беглецов. — И что с вами делать? — в пустоту спросил он. Пустота ответила старческим голосом: — Вернуть обратно в камеры. На подумать. В углу кабинета появился мужичок, одетый в традиционную японскую одежду. Он также нечитаемым взглядом смотрел на троих подростков. — Нурарихён! — всплеснул своими маленькими ручками Аркобалено, усиленно стараясь не рассмеяться от лиц беглецов. Его правая рука, Джаггер, поступил проще: отвернулся к стене и затрясся от смеха. Также тихое хихиканье донеслось от древнего на вид дивана, что стоял у противоположной стены. — Какими судьбами? — Посмотреть на Истинного своей внучки. Мукуро, чей взгляд до этого был устремлен в пол, вскинул на старика шокированный взгляд. Он даже ожидать не мог, что у такого невинного ребенка, коим ему показалась Десятая Вонгола, родственник может быть на короткой ноге со страхом подпольного мира. — Нурарихён-доно, Бермуда-одзи-сан… — со стороны дивана раздался юношеский голос. Рокудо чуть не свернул себе шею, когда резко обернулся в ту сторону. Он уже ничего не понимал. На стареньком диване, с царственным видом, сидел урожденный японец. Темные волосы и глаза, светлое пятно кимоно, которое прикрывало теплое хаори, украшенное рисунком облаков на рукаве и подоле, раскрытый алый веер, чуть прикрывающий губы. Сей молодой человек улыбался трем мужчинам, ни капли не боясь их. — Разрешите мне переговорить с Туманом одзё-сама наедине… — веер с тихим шелестом закрылся. Одзё-сама… — так, кажется, на японском звучит госпожа? Таким вопросом задался Мукуро, соскребывая со своей памяти знание японского. Переглянувшись, двое мужчин согласно кивнули и, в сопровождении Джаггера, покинули кабинет. Оставшиеся юноши краем слуха услышали как Бермуда что-то говорил о чае. — Ну, горе-беглецы, — мужчина легко поднялся с дивана и, пройдя между ними, присел на стол. — Говорить будем? — О чем? — рыкнул Кен. Тенка, а это был он, дернул что-то невидимое, отчего блондин завалился на бок. В руке японца появилась цепь, которая и сковывала их по рукам и ногам. — Ну, — парень постучал закрытым веером по губам. — К примеру о том, куда вы вляпались. — В смысле? — Мукуро пытался понять, о чем говорит этот незнакомец. Во всей этой ситуации его что-то цепляло, но что? Этого он никак не мог понять. — Давайте подумаем вместе, — излишне жизнерадостно произнес Тенка, раскрывая веер. — Для начала я задам вам вопрос. Откуда вы узнали, где живет Савада? — Здесь, из соседней камеры… — сквозь зубы произнес Мукуро. — Замечательно, — промурлыкал Кумо. — А теперь начинаем думать. Весь мафиозный мир знает, что наследницей королевской семьи станет девчонка, — юноша демонстративно загнул первый палец. — Еще несколько сотен знает, что она японка, — второй палец. — И только руководство Вонголы вкупе с ближайшими сторонниками знает о том, что она живет в небольшом городке Намимори, — третий палец. — И возникает вопрос. А как об этом узнали вы? — насмешку в голосе незнакомца, а он так и не соизволил им представиться, можно было есть ложкой. Впрочем, в его словах было рациональное зерно. Как? Как он раньше не догадался о том, что такие подробности как местожительство единственной живой наследницы сильнейшей семьи мира мафии будет известно обычным заключенным? Именно такие мысли можно было прочитать по разноцветным глазам иллюзиониста. — Почему ты говоришь об этом? — спросил Мукуро, когда брюнет подошел к выходу из кабинета. — Как Истинное Облако одзё-сама я пытаюсь направить мысли Истинного Тумана в правильную колею. Надеюсь, что ты понимаешь, что твой «побег», — в последнем слове так и были слышны кавычки. — был полностью одобрен Вонголой? Мы еще не поняли, почему они собирают в качестве Хранителей потомков Первых, но среди них всех, Истинным Хранителем являешься только ты. Открыв дверь он кивнул на пленников стоящему за дверью стражнику. — Если надумаешь присоединиться к одзё-сама, — одзё-сама, а не к Вонголе, — Рокудо так и слышалось это продолжение фразы. — То постучи о решетки в камере, тебя проводят. — Решетки? — истерично спросил Мукуро. Видимо, его нервы окончательно сдали. — Какие решетки на третьем уровне? — Вас посадят на первый. На подумать. А везде будет фигурировать третий. И этой версии будете придерживаться и вы, — произнес подошедший к кабинету старичок, поднося к губам резную трубку. Нурарихён и Тенка уже не видели того, как конвоиры транспортировали горе-беглецов, что так необдуманно повелись на приманку Вонголы. — Сделал что хотел? — спросил старик, чьи старческие черты стремительно поплыли, и на чьем месте появился мужчина, внешне немногим старше своего собеседника. — Ага, — кивнул головой Тенка, прикрывая раскрытым веером лицо, так как они проходили мимо населенных камер, обитатели которых с шоком смотрели на них. За все годы существования Вендикаре ее не посетил посторонний — только Стражи и заключенные — а теперь их сразу двое! Есть чему удивиться. Особенно смущала одежда гостей: какие-то халаты. Только один из заключенных признал в сей одежде кимоно, так как был фанатом японской культуры. А лицо Тенка прикрывал по вполне прозаичной причине. В отличие от Нурарихёна, который благодаря своему страху мог стать невидимым и неосязаемым для посторонних, он такой способностью не обладал. А ведь может сложиться так, что ему придется представить себя миру как Истинный Хранитель Облака Тсукико. Будет неловко, если его признают. — Будем надеяться, что он поймет, — произнес Нурарихён, морщась от солнца, что отражался от заснеженных вершин гор, среди которых и была спрятана тюрьма Вендикаре. Оборо-Гурума, на которой он прибыл сюда, была порядком завалена снегом, и дико обрадовалась тому, что они покидают сие негостеприимное место. Тенка, войдя в салон, с блаженным стоном зарылся в груду пледов и одеял, что лежали у стенки. Будучи ёкаем-змеей он очень не любил холод и пребывание в Вендикаре было для него еще тем испытанием силы воли.***
~Город Укиёэ. Главный дом клана Нура~ Светловолосая тень мчалась по террасе, что обвивала дом. В данный момент ей нужен был только один ''человек'', который в данный момент отходит от своего боя. Она слышала голос брата, разговаривающего с Гьюки. Видимо, испытание Хранителя западной границы уже закончилось. — Я помню. И вчерашнее… И произошедшее с Кьюсо, Хеби Тайю и Гагозэ. Я убил их всех. Я также знаю, что почему-то, пока я ёкай, моя кровь просто пылает… И я забываю себя. — Рикуо… — произнес один из старейшин клана. — Думаю, пора принять решение. Я не могу вечно ходить с закрытыми глазами. Я испуган… И я правда хочу мирной жизни… Но у меня есть друзья которых нужно защитить. И я знаю, что будет время, когда мне придется полагаться на эту кровь… Юноша не договорил. Прямо в его объятья влетела любимая кузина, заливающаяся слезами. Рикуо почувствовал как в солнечном сплетении зажглось что-то нехорошее. Его ночная ипостась, наплевав на то, что выходить он может только во тьме, очень сильно хотел явить себя миру и уничтожить всех, кто заставил ее плакать. — В чем дело, Тсу? — присаживаясь на татами, спросил он. Умэвакамару, чему-то понятливо улыбнувшись, покинул их, давая поговорить наедине. Закрывая фусума он еще услышал ответ одзё-сама: — Меня заставили драться с моим Истинным Хранителем… Покачав головой, Гьюки направился к своим подопечным. Интересно, кто додумался до того, чтобы заставить драться двух Истинных? Такая проблема была и у Иэясу с его парнями. Тренироваться вместе — запросто, а вот серьезное сражение — ни за что. Как-то давно, где-то в эпоху Мейдзи, Иэясу сказал, что именно поэтому и покинул Италию, так как сражаться против своего Истинного Тумана, которого он заставил играть роль предателя, он просто не мог, а пришлось бы, останься он в Европе, так как по другому его не поняли бы. В той комнате, куда он прошел, сидело два подростка. Юноша и девушка. И вторая, тихо бурча себе что-то под нос, перевязывала раны первому. — Вижу, Мезуми, ты больше не прячешь себя? — с улыбкой спросил он у одной из своих подопечных. Та смущенно покраснела. Так получилось, что изначально, как ёкай, подростки имели и мужскую и женскую сущности. Только Годзумару больше ассоциировал себя с парнем, а Мезу с девушкой. Вот и застряли в этих обликах, не способные их сменить, в отличии от других таких же ёкаев, для которых оба облика были равнозначны. — Гьюки-сама! — вскинулся Годзу. — Вы знали? — и непонятно, чего в его голосе было больше: непонимания почему ему не сказали, или огорчения от того, что, казалось, все знали факт, что его напарником является девушка. Все, кроме него. — Я вас с самого появления учу. Думаешь, я бы этого не заметил? — с иронией спросил Гьюки у одного из своих самых верных подчиненных. Мезуми вспыхнула аки маков цвет.***
Примерно в это же время, в храме Дай Тенгоку собралась еще одна компания. Два ёкая и оммёдзи. Казалось бы, что могло держать непримиримых противников вместе? Ответ довольно простой. Дружба, проверенная столетиями и общее Небо. В сем храме собралась тройка Истинных Хранителей Тсукико. — Ну, что скажешь? — спросила аловласая девушка, неторопливо крутя в руках серп на цепи. — В нашем полку прибыло, — Тенка довольно прикрыл глаза, с удовольствием потягивая храмовое саке. Раздался грохот. Это Камамура Нигаи не удержалась на энгаве и навернулась с нее. Раздраженно потерев пятую точку, она уставилась на брюнета своими зелеными глазами. — Рассказывай, — произнес Сосей, подхватывая Нигаи за шиворот футболки и усаживая ее рядом с собой. — Это ведь тот иллюзионист, да? — Угу, — Тенка отставил в сторону чашечку и принялся обмахиваться тессеном. Сосей вздрогнул. Как так можно было относиться к боевому оружию, кромкой которого Тенка как-то на спор перебил ствол дерева, он не знал. Неужели Тенка не понимает, что любое неосторожное движение будет грозить ему потерей конечности? — Вот только проблема в том, что он очень упрям и восприимчив. Вбил себе в голову, что хочет уничтожить подпольный мир, так и пошел к своей цели тараном, не замечая, что его ловко направляют в нужную сторону, — с громким треском Тенка закрыл тессен и положил его на энгаву. — Это ведь не все? — проницательно заметил Сосей, смотря на друга. Тот кивнул головой, привычно забирая волосы в хвост странной конфигурации. — Он сын Хизэо-одзи. Внешне почти полная копия. За спиной раздался грохот. Это Иэясу, принесший им чай, ибо он никогда не считал зазорным что-то сделать своими руками, уронил поднос, услышав такую новость. Невольно блондина пробрала дрожь. Он представил, что сделает разозленный отец, когда узнает как поступили с его сыном. И лично он, Иэясу, даже мешать ему не будет. Ибо Хизэо будет полностью в своем праве. [1] Текко — 手甲（摘手甲）(полурукавицы) и югакэ (перчатки) — тэкко — как правило представлял собой пластину (нередко в виде стилизованной ладони), являющуюся частью котэ и прикрывающую тыльную сторону ладони, в поздних вариантах оснащённую дополнительной пластиной прикрывающей большой палец. Остальные пальцы обычно были либо не защищены, либо прикрыты только частично. Перчатки юкагэ были предназначены лишь для защиты пальцев при стрельбе из лука, и потому не давали достаточной защиты от холодного оружия. Такие же, как у Кучики Рукии в арке Фуллбрингеров.