До и после

Ольга, соблюдая все предосторожности и разряжая последние обереги, выданные ей ведьмой, смогла-таки незаметно вывести Гесера к временному лагерю повстанцев. Она заранее распорядилась, чтобы обитатели отступили в резервное убежище, забрав все ценное, потому что опасалась погони по следу. В лагере их поджидала только дежурная группа, которая принялась радостно орать, как только узнала Гесера. У всех сразу добавилось боевого духа, слишком много надежд возлагалось на мудрого стратега, слишком много чаяний. Собрав снаряжение и пополнив запас магических амулетов, разошлись разными дорогами, чтобы незаметно пробраться к убежищу и встретиться уже там. Перевертыши брели позади Гесера и Ольги, прикрывая. Когда Ольга собралась активировать ведьминский амулет, чтобы затереть в Сумраке их следы, Гесер придержал ее руку, коснулся камней, проверил связку крепления, усмехнулся, довольно сощурился. — Что? — Работа, которую ни с чем не спутать. — Ты чуешь магию? — удивилась Ольга. — Нет, но узлы знакомые, специфичные. — Я сама встречалась с этой ведьмой, она осторожничает, порою наглеет, помогает нам не безвозмездно, но она из новеньких, как ты можешь ее знать? Гесер улыбнулся еще шире. — Ну что? — Придется теперь тщательно дозировать информацию, которой вы с ней делитесь. — Ведьма только за информацию и бесполезные теперь уже светлые артефакты работает с нами, — встрял старший перевертыш, — без ее ведьминских штучек нам придется туго. — Артефактами я вас обеспечу, — пообещал Гесер. — Ты же не думаешь, что это?.. — шепнула Гесеру на ухо чуть позже Ольга. — Арина, как пить дать, — так же тихо согласился Гесер. — А вот с чего вдруг играет в благородство — шут ее разберет, ну да разберемся, время будет. Всегда приятнее иметь дело со старыми знакомыми. Ольга напрягла память, пытаясь сообразить, какие детали в облике казалось бы молодой ведьмы могли выдать в ней старую перечницу, но ничего подозрительного не припомнила. Если это Арина, то как выбралась из саркофага? Потеря светлой магии сняла блокировку? Может оказаться, что это просто ученица Арины? Или?.. *** Антон и не заметил, как заснул, сграбастанный когтистыми лапами и притянутый вплотную к мерно вздымающейся широкой груди. Завулон обычно-то был на порядок горячее человеческой температуры, а тут в процессе регенерации вообще жарил, как печка. Сначала Антон попытался вырваться, хоть немного отодвинуться, но удивительно быстро привык, заснул даже, неожиданно для самого себя, вопреки инстинктам самосохранения. Чем дальше, тем меньше Антон воспринимал Завулона как угрозу. С чего бы? Проснулся Антон от противного зуда между лопатками. Уже пару дней мышцы там ныли, зудели, будто то ли застуженные на сквозняке, то ли потянутые. Он повозился немного, пытаясь принять позу поудобнее. Завулон, обычно спящий очень чутко и сразу от любого движения распахивающий глаза, в этот раз просыпаться пока не желал, потянул Антона ближе к себе, интуитивно и все еще в дреме провел пальцами Антону вдоль позвоночника, и странное дело — зуд поутих. Антон удивленно нахмурился: он что, теперь уже во всем стал зависеть от Завулоновой магии? Скоро уже и нос почесать не сможет в удалении от него? Был еще ранний вечер, но в доме все притихли так, будто уже настала ночь. Завулон так и не проснулся, когда Антон осторожно выбрался из объятий и встал. Надо было проверить, вернулся ли Ден, расспросить его что произошло на самом деле, куда они ездили. Гарик тоже уже должен приехать, может про пойманных оборотней какие новости раздобыл. Антон уже заготовил речь, с которой собирался обратиться к хозяину с просьбой вмешаться в судьбу пойманных повстанцев, но теперь после истории с обожженными руками светловолосой почти нет шансов, что проснувшийся Завулон решит хотя бы выслушать, не то, чтобы помочь. Когда Антон спустился на первый этаж, оказалось, что охранники уже прибыли, выгружались из машины, Ден отдавал какие-то распоряжения. Но Антона ждал неприятный сюрприз: одновременно с охранниками подъехала машина с Инквизиторами из дознавательского отдела. Как скверно. Они требовали позвать Завулона, задавали вопросы охранникам, Дену. Те сердились, но были вынуждены отвечать, подписывать какие-то документы. И пока Ден не вмешался, не разогнал всех, а Инквизиторов чуть ли насильно не проводил в гостевую, шум не утих. Затем засуетилась прислуга, озаботившись положенным угощением для гостей. Антон во всей этой суете невозмутимо прошагал на кухню, решив, что раз рабы по правилам недостойны находиться в одной комнате с Инквизиторами, то распоряжение никому не двигаться и не покидать дома, к рабам не относится. Антон прихватил упаковку сока, бутерброды, а возвращаясь к лестнице на второй этаж, поймал взгляд Дена, приказывающий уведомить о происходящем Завулона. Вернувшись в спальню, Антон застал того проснувшимся, лениво ворочающимся уже в человеческом обличие среди вороха подушек. Завулон почуял, наверно, суету в доме, только пока не догадывается о её причине. Ну и ладно. Инквизиторы подождут, Ден их пока задержит, а самостоятельно обыскивать особняк с целью обнаружения хозяина Инквизиторы не рискнут, посидят внизу, не лопнут от собственной значимости. Антон бросил мимолетный взгляд на ребра Завулона: кровоподтеков там уже не наблюдалось, да и в целом вид у него был бодрым, не то что пару часов назад. Как Завулон и утверждал, заживало на нем все быстро, как на собаке. — У нас что, столовой нет? — возмутился Завулон, когда Антон сунул ему под нос тарелку с бутербродами. — Предлагаешь отнести это назад? — Антон по себе знал, какой дикий голод накатывает после регенерации, и вряд ли Завулон так сильно недоволен его заботой, как показывает. Тот лишь недовольно зыркнул в ответ, но принялся жевать и запивать соком. Вот и славно. Когда он узнает, что Инквизиторы вынюхали про поездку и явились сюда вести допрос, аппетит его сразу пропадет. Пара минут ничего не решат, а сытый Завулон — это быстро соображающий и сдержанный Завулон. Это больше шансов оставить Инквизиторов с носом. — Ден вернулся и сразу принял огонь на себя, — сказал Антон, дождавшись, когда тарелка опустеет и Завулон опять недовольно зыркнет, придумывая к чему придраться снова. Не выспался он что ли? — Какой огонь? — У тебя регенерация за счет мозга происходит? — усмехнулся Антон, он все еще злился на Завулона из-за Кости и скрыть это не получалось. — Мозг уменьшается — кости срастаются? — Но-но, поговори мне еще в таком тоне, раб! — беззлобно огрызнулся Завулон, жестом приказывая объясниться. — Там, откуда вы вернулись, видать, ограбили личный сейф коггнура, не иначе. Инквизиторы всполошились настолько, что лично явились по твою душу и ждут внизу. Охранников чуть ли не пытают с пристрастием. Все еще не желаешь рассказать, кто тебе ребра переломал? Завулон затейливо ругнулся. Но суетиться не стал, лишь лениво потянулся, задумался. — Пронюхали. Осведомители у них быстро работают. Слишком быстро, — Завулон был раздосадован больше обычного. — Стало быть уже и Кармадон в курсе, что эти полтора года от него прятали живого Гесера. Но сегодня он скрылся от всех — и теперь спецотдел будет грызть себе локти, камня на камне не оставит. — Ты прятал? — осторожно уточнил Антон. Внутри что-то радостно встрепенулось: Завулон хотя и рассуждал раньше, что Гесер должен быть жив, но совсем другое дело услышать точное тому подтверждение. Завулон вскинул глаза, и Антон понял, что за возможность лично прятать Гесера от кого бы то ни было Завулон был бы готов торговаться хоть с самим Тигром, но увы, возможности ему такой не представилось. Завулон упустил Гесера? Охотился и упустил? Антон засмеялся, хватаясь за стену и чуть ли не складываясь пополам: веселость была неуместной и истеричной, но остановиться Антон не мог, его буквально трясло от смеха, от понимания, что Гесер, даже будучи пустышкой, обставил Завулона, обставил всех. — У тебя тоже мозг деградирует? — недовольно отозвался Завулон. — Ошейник слишком жмет, и крыша едет? — Гесер сбежал… — пытался Антон отдышаться, — только не говори, что никто не знает куда… — Сбежал, да ненадолго. Не радуйся раньше времени, — теперь Завулон злился. И привкус этой его злости был нехорошим: едким, опасным, ядовитым каким-то. — Сиди здесь и не высовывайся, — велел Завулон, одеваясь. И это был прямой приказ. Он уже совершал какие-то манипуляции с сумраком, колдовал необычно, скорее всего творил что-то с защитной магией. Наличие прямого приказа очень не понравилось Антону, это всегда означало, что рабу не просто указывали на его место, а еще и намеренно унижали, словно пса тыкали мордой в дерьмо, сажали на короткой поводок у конуры. Антону показалось, что ошейник опять начинает передавливать горло. Но Завулон на недовольство Антона и его отчаянную попытку оттянуть край с шипами уже не обращал никакого внимания — Инквизиторы занимали его куда больше.