До и после

Антон очень удивился, когда вместо того, чтобы везти его домой, Катрин велела водителю направиться в торговый центр. Она бухнулась на сиденье в салоне машины Завулона напротив Антона и обворожительно улыбнулась. Антон недоуменно воззрился в ответ, вампирша если и ездила в этой машине, то только возле водителя и лишь когда сам Завулон позволял подобное. — Я думал, что он приказал возвращаться домой, разве не это вы обсуждали четверть часа назад по телефону? — спросил Городецкий, понимая, что Катрин не торопится пояснять происходящее. — Ситуация изменилась. Завулон велел тебя приодеть, ожидаются высокие гости. А меня опять приставили к тебе нянькой. Антон пожал плечами. Им, наверное, виднее. Сам он предпочел бы скорее перекинуться с Гариком парой слов, выяснить, что за сплетни поползли в рабской среде. Ошейник как-то странно вибрировал: Завулон вроде не злился, но точно не находил себе места. Еще Антон попробовал незаметно от хозяина связаться ментально с Гесером через ученическую нить, тихо потянув чуть магии, но, понятное дело, не вышло. Тут Завулон должен быть согласен и приложить усилие, иначе никак. Вот же досада. Катрин не спускала с Антона глаз. Взгляд ее был нечитаемым, но очень цепким. — Что? — спросил он, не выдержав. — Крылья, — сказала вампирша. — Рассказывай. Так вот почему она нагло забралась в пассажирский салон, значит, хотела обсудить тему приватно. — То, что ты видела — просто визуализация защитного кокона Завулона, — скучающим тоном начал Антон, не хотелось, чтобы Катрин догадалась. — Знаешь же, как он изобретателен с формами и… — ... и визуализациями. Разумеется. У него бзик на этом. А уж как любит баловаться с сумеречным обликом, особенно у тех, кого тащит в свою постель… — Пфф… Какой может быть у меня сумеречный облик, о чем ты? Катрин скорчила хитрую мордашку. Знала она обо всём, знала. По крайней мере, догадывалась с точностью попадания в самое яблочко. Впрочем, вычислить тайные пристрастия Завулона несложно. Сложнее не упустить момент, когда они внезапно меняются до кардинально противоположных. Катрин твердила об этом не раз, и явно не с целью помочь Антону, а больше в интересах самого Завулона, ее пока устраивало, что раб умудряется угождать хозяину и своевременно погашать его вспышки гнева. Вампирша на дух не переносила скандалы и дрязги, и потому пеклась о собственном удобстве в первую очередь. — Я же чую, Антон, чую. Расскажи. Пойми, это очень важно. — Позвони Завулону, — предложил он в ответ. Настойчивость вампирши начинала утомлять. И только после этого Катрин пренебрежительно фыркнула, обиделась и заткнулась. *** Торговый центр оказался большим и утомительным до ломоты в ногах. Катрин таскала Антона по этажам, по многочисленным бутикам, загружая сопровождающих их охранников пакетами с покупками. Антон досадовал всё больше и больше: сейчас вполне могли обойтись без него, да и вампирша почему-то с каждой минутой становилась всё более дерганной, замкнутой, надменной. Не похоже было, что они выбрались сюда лишь ради неторопливого шопинга. В итоге, вампирша бросила Антона на попечение одного из охранников, но отошла недалеко, вроде как приобрести что-то для ненаглядного шефа, но Антон приметил, как она тайком кому-то позвонила. Вернулась странно взбудораженной и веселой. Глаза горели охотничьим огнем. — В чем дело? — забеспокоился Антон, когда Катрин отослала всех охранников к машине и они остались одни. Та улыбнулась, сверкнув наметившимися клыками и увлекая его к невысокой стеклянной перегородке у эскалатора. — Ты мне всегда нравился, Городецкий. С тобой нескучно. Но прости. Сейчас — ничего личного, — она оглянулась назад, через зону четырехэтажного пролета между двумя стойками эскалатора, отыскивая кого-то в толпе. И добавила, хищно усмехнувшись: — Пустышки не слишком живучи, ты ведь знаешь об этом? А потом… А потом она резко толкнула Антона в грудь, сбрасывая вниз, на бетонную площадку четырьмя этажами ниже. От неожиданности Антон не успел ничего сделать: ни ухватиться за перила, ни хоть как-то выровнять падение. А Катрин уже бежала прочь, ускорившись так, как свойственно лишь вампирам. Хуже всего оказалось, что кокон, недавно восстановленный Антоном, мешал расправить крылья. Какая ирония судьбы: столько лет обходиться без них, и тут они накануне прорезались, почти окрепли, и единственный способ теперь выжить — воспользоваться ими, и, привет, всё напрасно, защитная магия играет против тебя. Насмешка судьбы. Антон зажмурился, инстинктивно сгруппировавшись, — бетонный пол приближался с пугающей скоростью. Но тут сработал ошейник. Кто бы мог подумать, что Завулон закачал в амулет столько магии. Под Антоном образовалось защитное поле, спружинившее, смягчившее падение. Удар был болезненным, до хруста в сухожилиях рук, и выбил весь воздух из легких, но не смертельным. Ошейник пульсировал на коже так, что казалось, будто сейчас выжжет широкое красное кольцо — активировалась целительная магия. А еще Антону показалось, что он расслышал, как цветасто выругался Завулон. Вот же разыгралось воображение, чтоб его, откуда здесь взяться Завулону? Примчавшиеся охранники разгоняли кричащую толпу заклинаниями, очищали путь к отступлению. Антон попытался подняться, но как-то странно сказывался шок — мышцы дрожали, а ноги не слушались. Вот же сволочь! Клыкастая, подлая, расчетливая дрянь. Зачем вампирше избавляться от раба? Из-за ревности что ли? Или кто подкупил? Антона попытался сосредоточиться хоть на какой-нибудь стоящей мысли, лишь бы избавиться от всепоглощающего желания немедленно поймать вампиршу и придушить ее собственноручно. Но тут его потянули за плечо вверх и подхватили под руку. Резко шибануло по коже сканирующим заклинанием — торопливым и обеспокоенным, очень знакомым. Антон лишь успел осознать, что магия-то привычно-родная, как сразу оказался в жесткой хватке Завулона. Тот вцепился в подбородок, заставляя посмотреть в глаза и проверяя волной силы стабильность рефлексов, скорость реакции на раздражители и яркий электрический свет. — В порядке? Антон осторожно кивнул. Казалось странным, что Завулон такой нервничающий, напряженно дышащий. Обычно даже в минуту опасности он невозмутим, как заледеневшая статуя. Сейчас он умудрялся одновременно отслеживать запущенное им врачебное сканирование, ощупывать целостность костей, еще и что-то колдовал, оцепляя заградительным полем обширное пространство вокруг, вампиршу ловил что ли? — Что происходит? Ты зачем здесь? — хрипло выдавил из себя Антон и резко дернулся, заметив как из-за спины Завулона выходит Катрин, волоча за шиворот какого-то Темного. Тот был изрядно побит, кровь хлестала из-под разодранной когтями одежды. Антон попытался предупредить Завулона о нападении вампирши, но охранники реагировали на ее появление спокойно, будто были уже в курсе ее предательства и не находили в этом ничего необычного. — Один, — Катрин швырнула под ноги Завулону свою жертву. — А второй увяз в паутине твоей блокирующей сети, парни как раз выковыривают его оттуда. Сильно повредился, ожогов масса, но допросить, думаю, получится. — Тварь… — Антон было кинулся к ней, но Завулон удержал за шиворот, обернулся, сказал: — Мы же договаривались, что сбросишь не выше третьего этажа? Ты увеличила риски. — Было бы неправдоподобно, — огрызнулась вампирша, бросив беглый взгляд на Антона и показав ему клыки. — Ну и потом, не удержалась от соблазна, хотелось проверить, полетит ли. — Что? — растерялся Антон. — Всё подстроено? Но Завулон будто его не замечал, он сейчас вообще видел лишь вампиршу. — Ты слишком поздно меня предупредила. Не верю, что не смогла раньше. Потом нарушила нашу договоренность. Теперь еще и это. — У меня все было точно рассчитано. И не забывай, степень риска мне рассчитать проще, я, в отличие от тебя, знаю, как летать. Ее облик как-то странно потек, черты лица заострились, плечи стали костлявыми, а за спиной проступили темные очертания, что-то… вязкое, перепончатое, узловатое. Антон удивленно вздрогнул. Высшая. Высший вампир. И когда только успела? За счет связей наместника прокачалась на легко доступных жертвах? — У нас был план, — рявкнул Завулон, так и не выпуская Антона из своей жесткой хватки. — Он был у меня. Ты его просто одобрил. И тебе же нужно было время вычислить и поймать соглядатаев? А теперь будет возможность их допросить. Не понимаю, чем ты недоволен? Дуэль их взглядов длилась какое-то мгновение, но Антону показалось, что целую вечность, настолько они были напряженными, просто убийственными, опасными. И если бы Завулона не отвлек один из охранников, доложивший, что машины у входа и можно на них погрузиться, неизвестно чем дело закончилось бы. При всей внезапно проступившей мощи вампирши, она точно долго не продержалась бы под прессом его силы. Прежде чем отъехать от торгового центра, Завулон был вынужден пообщаться с несколькими инквизиторами, прибывшими на место по его сигналу. Как выяснилось из объяснений с инквизиторами, здесь проводилась операция под контролем самого наместника. Катрин якобы пытались тайно подкупить, предложили за убийство раба особые привилегии. Связывались через шестерок, а вампирше захотелось выйти на заказчика. Поэтому она сразу не рассказывала об этом Завулону, запросив поддержки только час назад, и звонила тогда она именно ему, по защищенной линии. В итоге план ее сработал, она разыграла спектакль, и соглядатаи, посланные убедиться, что раб мертв, были пойманы с поличным. И, судя по всему, Катрин повеселилась всласть, гадая, хватит ли защитной магии в ошейнике, чтобы раб выжил. Она не знала, что после того, как Антон пару часов назад восстановил кокон Завулона, пошло что-то не так, и воспользоваться крыльями не вышло бы, как ни старайся. Последнее, понятное дело, инквизиторам не сообщили, Завулон быстро перевел разговор на другую тему, и Антон понял, что в момент лечебного сканирования тот обо всем догадался, распознал вмешательство в свое заклинание как со стороны Хены, так и самого Антона. И впереди еще разборки на эту тему. Инквизиторы попытались увезти схваченных, но Завулон настоял, что будет сопровождать и допросит их первым. В итоге они потратили еще три часа на выбивания сведений. Вернее, этим занимался Завулон, причем, он так изощренно запечатал дверь допросной камеры, что никто не смог открыть ее или что-то подслушать. Антон не сомневался, что не последнюю роль в этом сыграло его запредельное бешенство, обостряющееся с каждой минутой всё больше и больше. Он звонил Хене и больше молчал, чем выдвигал какие-то претензии, но разговор закончился не очень хорошо, и все это почуяли. Антон же был вынужден просто наблюдать за всем со стороны и гасить свой гнев на всех сразу: на вампиршу, которую никогда не простит, на Завулона, за то, что он знал, но не предупредил и вел себя так, будто раба это не касается, на Дена, которого не было рядом и Мерлин знает, где носит. Трех часов как раз хватило, чтобы Антон накрутил себя до предела. Произошедшее доказывало, насколько циничным может быть Завулон, как легко и равнодушно делает из кого-то приманку, когда одержим желанием поймать и уличить, уничтожить. Только Антон решил, что хоть что-то значит, имеет какой-то вес и с ним считаются — и вот результат, добро пожаловать в реальный, равнодушный ко всему, мир. — Не злись, — сказала Катрин, вернувшись из допросной и усаживаясь рядом как ни в чем не бывало. — Уйди, — велел Антон, скрипнув от досады зубами. Челюсти так и сводило от попытки пересилить желание прибить предательницу. Эту расчетливую тварь. — Если не я, это сделал бы кто-нибудь другой. Они наняли бы прислугу или подкупили охранника, и не факт, что тогда мы смогли бы предотвратить это. Лучший способ был притвориться, будто я мечтаю отмстить Завулону и давно хочу свести с тобой счеты. — Не слишком ли велика честь для раба? Ненавидеть его и желать свести счеты? — Антон против желания позволял вампирше вовлечь себя в спор. — Так раб особенный-то, Тигр поблизости вертится. Сам коггнур заинтересован. Как тут устоять? — вампирша подмигнула. — Уйди, — рыкнул снова Антон, стараясь зыркнуть так же подавляюще, как это делал в подобных случаях Завулон. Кажется, получилось, Катрин вздрогнула и сузила глаза, красный вампирский цвет зрачка поплыл, но лишь на мгновение, она быстро взяла себя в руки. — А летать ты все-таки не умеешь. Слабак, — поддразнила она и все-таки поднялась, отошла в сторону. Антон продолжал злиться. Но теперь уже на себя. Как так вышло, что он непозволительно расслабился? Ведь еще совсем недавно умел относиться ко всем настороженно, не поворачивался спиной, не позволял приблизиться к себе, втереться в доверие, перейти границу личного пространства. В первый месяц после Итогового дня только и казалось, что подобная привычка так и будет преследовать до конца жизни. А вот, примите – распишитесь, сглупил, стал относиться к некоторым Темным по-особенному, подпустил ближе, чем следовало. Сам виноват. Все, что нас не ломает, делает… умнее. И циничнее. Теперь подобную науку точно не забыть. Спасибо вампирше. Да и Завулону заодно. Вышедший из допросной Завулон прервал невеселые размышления, все погрузились в машины и отправились домой. Всю дорогу Завулон молчал, что-то обдумывал. Антону тоже было что взвесить и сделать определенные выводы. И в итоге он поймал себя на том, что обычное прикосновение Завулона к плечу вызвало дрожь и неконтролируемое желание отодвинуться. И, похоже, подобная реакция изумила Завулона не меньше, чем самого Антона. Он недовольно поджал губы и вышел из машины, больше не изволив замечать раба. Впрочем, Антона это вполне устраивало. Видеть никого не хотелось. И слышать тоже.