До и после

— Итак, — сказал коггнур, потянувшись в кресле и закинув ногу на ногу, — вся охрана за периметром слышимости, твой хозяин далеко, а вампирша — твой личный телохранитель, хотя и пытается подслушивать из коридора, все равно ничего не узнает. Можем побеседовать по душам. Антон стоял перед ним. Вообще он должен бы сидеть на полу, скрючившись и выказывая уважение, но ему велели стоять. И он стоял — всё больше и больше недоумевая. — Не люблю выезжать в город. Все эти церемонии, безопасность порталов и прочая лабуда. Знал бы заранее, что так будет — сто раз подумал бы. Ну, не молчи. Говори что-нибудь. Или ждешь прямого приказа? — Я считал, что в новом мире есть хоть один маг полностью счастливый, удовлетворенный и всем довольный. Но, оказывается, это не так? — Антон и сам удивился, как легко переключился на тот же раздраженный скепсис, что и Завулон пару минут назад. — А меня заверяли, что участь знаменитого Городецкого незавидна. И что заслужил жестокое обращение сам, своим несносным поведением. Антон напрягся. Соглашаться и изображать, что так оно и есть? Но Ольга давно говорила, что у этого Иного интуиция похлеще кошки. Почует же фальшь. Значит, отвечать лучше кратко и обтекаемо. — Сведения, доходящие до вас, не могут быть неверными. — Он наказывает тебя? Как часто? — Как и всякого раба, полагаю. — Хочешь перестать быть рабом? Антон мысленно вздрогнул. Словесная ловушка: признаешь, что это так, и тебя тут же приговорят к смерти, и, разумеется, вообще перестанешь кем-то быть. — Раб желает того, чего желает его хозяин. — Ну, этот с поводка тебя никогда не спустит. А я мог бы. Хочешь сменить хозяина? — От меня никакой выгоды. Коггнур нахмурился. — Хена вот тоже тебя хает, скупо, в своем стиле, упомянет, что не было бы раба Городецкого и всем давно стало бы проще — крышка, конец, и возвращаемся к неандертальцам, упомянет так, а затем начинает приводить примеры по-настоящему полезных нам рабов. То про дебила упомянет, которого пытался инициировать вампир, а затем они на пару перекусали всю деревню в Канаде, то про доносчика, который строчит докладные про рабский центр у Хены за спиной. Слушаешь это всё и думаешь: докатились, все с ума посходили. Не для этого я новый мир выстраивал и устанавливал порядки, не об этом мечтал. Что тебе Тигр сказал? Что нужно, чтобы успокоить и задобрить сумрак? Антон не торопился с ответом. Поразительно, как Александэр был уверен, что всё выправится и начнет процветать. — Если сумраку отдать Гесера с его повстанцами? На какое-то время его голод перебьется? — Вроде как проблемы именно что из-за нехватки противовеса — светлой силы. И уничтожение пустышек мало что решит. — Не думаю. Сумрак — как малый ребенок, привык к чему-то одному, теперь с трудом перестраивается под другое, капризничает. Но время пройдет — оценит, что стало лучше, однороднее, с единым потенциалом. Ты же привык? Теперь всё устраивает, Завулон тоже доволен. Да, мне докладывают. Я в курсе. Но я здесь не чтобы тебя допрашивать. Думаю, Тигр по тебе сравнивает, отслеживает положение вещей, именно на это намекал сейчас Завулон? Поэтому твоя задача убедить Тигра, что лучше уже ничего не менять больше. Очередное потрясение будет губительным. Надо просто ужесточить правила и наладить контроль — и всё. Если ты поговоришь со своим Тигром как надо, я сделаю тебе одолжение и кое-что расскажу про Завулона. То, что позволит тебе лучше ценить положение, в котором ты в итоге оказался. И я закрою глаза на то, что один бывший Высший всё еще дышит и вполне себе здравствует. Я вот смотрю сейчас на твою ауру, и хотя она болезненного вида, но не истощена и жизнеспособна. Наверняка Завулон ее штопал, хотя и не имел на это прав. Но ему виднее, на что стоит тратить свою силу. На его неповиновение я тоже, так и быть, закрою глаза. Правила будут жесткими, но с исключениями. Хочешь попадать в эти исключения, Городецкий? И быть под моим личным покровительством? — Что конкретно я должен сказать Тигру? — Вот и молодец. Завулон действительно отлично с тобой поработал, ты стал понимать в чем твоя выгода. Антон не считал, что дело было в выгоде. Завулон, действительно, научил, но не этому, а тому, что стоит сначала выудить всю возможную информацию, притупить бдительность противника, заставить проговориться, и лишь затем уже рубить с плеча. Потому как если рубить — то уж наверняка, чтобы противник не смог дать сдачи. Коггнур долго расписывал преимущества нынешнего режима и простоту, удобство глобального управления. Обещал Тигру ежегодные подношения в любой форме, затребованной сумраком. И просил, чтобы помогли сократить численность низших, сам он не рискует. Антон кивал, якобы понимающе. И поражался, как легко дается копировать Завулона — того самого, опасно-спокойного и вроде бы согласного со всем. Когда это всё успело впитаться, стать частью самого Антона? Хотя, маска, безусловно, удобная и всегда срабатывающая на любом противнике. — Итак? Мы договорились? — Я передам всё Тигру. — Тогда моя часть уговора. Я знаю о Завулоне кое-что, недоступное другим. У него есть пунктик. Давнее помешательство. Он придумал себе идею и носится веками с нею, всё никак не смирится. Ты знал, что это он подтолкнул меня в сумрак? Когда-то давно. Приехал в наши края, я был тогда зеленым юнцом. Рассказывал про тень, про ветра в жарких серых степях. Поведал про миф об умеющих плести нити судьбы и тех, кто способен отматывать эту нить вперед и предвидеть будущее любого человека. Он мне тогда многое предсказал, потешил моё самолюбие. И всё хотел, чтобы я самоинициировался. — Почему сам не ввел в сумрак? — Антон против воли заинтересовался. — Так не умел он инициировать Светлым. А ему я был нужен именно Светлым, никак иначе. С тобой ведь он тоже всё подстроил так, чтобы Гесер расстарался, инициировал. Ты должен был быть Темным. У тебя будущее было коротким и однозначным, дорожка широкая, почти без ответвлений. Я в свое время подробно изучил твое инквизиторское досье. Но Завулон как-то обхитрил Гесера, и тот решил, что непременно должен за тебя побороться, ухватился за редкую ниточку и вытянул-таки. Только Гесер, наверно, и мог это сделать. В итоге ты пошел по другой дороге. Но она все равно тебя привела к Завулону. Он тебе уже про зашивальщиков рассказывал? Про тех, кто поддерживает нить, её удлиняет, выправляет или, наоборот, укорачивает? Антон кивнул. — Ерунда это всё. Нет их. Нет никаких зашивальщиков. Завулон напридумывал их себе. И считал, что я тоже зашивальщик. И хотел меня себе. Но не выгорело. Потому что я вовремя понял, что это бред. — Потому ушел к инквизиторам? — У них больше информации. А за тобой он следил, что-то там плёл Гесеру, тот даже, представь себе, в это поверил. Потому опекал, выставлял как щит перед сумраком. Помнишь, когда предыдущий раз Тигр пришел? У тебя еще странное с заклинанием получилось. Не удивляйся, говорю же, у меня всегда были надежные осведомители. — Странное? Это когда при первой встрече мой фриз столкнулся с его поражающим? — Это против магических законов. Никто так никогда не делал. Потому что не сработает. Ну и с тех пор Завулон загорелся идеей тебя переманить. Он уверен, что зашивальщики существуют и могут быть лишь Светлыми, потому как опекать и штопать, исправлять — на подобное хватит терпения лишь альтруистам. Но зашивальщиков нет. И никогда не было. Бред. Абсолютнейший бред. Антон кивнул, но лишь для видимости. Как бы Александэр не кичился своей осведомленностью, но в этом точно кое-кому проигрывал. Катрин, например, обмолвилась, что Завулон отслеживал Антона чуть ли ни с пятнадцати лет. Значит, ровно на такое же количество годков лучше осведомлена и она. Ну, и главный провис всех аргументов Антон знал не по наслышке — штопал он уже ткань сумеречной субстанции, выправлял у Завулона. Хотя и спонтанно это вышло, но в шкуре зашивальщика все-таки побывал. — Удивил я тебя? — спросил Александэр. — Даю время переварить информацию. Так что пока Завулон заблуждается и бессмысленно надеется, проследит, чтобы условия существования у тебя были неплохими. Как перестанет, я готов оказывать тебе протекцию. При условии, что Тигр теперь сыграет как надо. Мы договорились? Антон кивнул. — Завулон не научил тебя главному: великие договоры всегда следует скреплять словами. — Я поговорю с Тигром. — Тогда жду результата. И, кстати, мы уложились вовремя. Вон, — коггнур кивнул на окно за спиной Антона, — твой хозяин назад приехал. Что-то быстро вернулся. Испугался чего-то? Жаль, ты не успел мне рассказать про наказания, им примененные. Очень интересно было бы послушать. Ну, хоть что-нибудь поведай. — Плетью Шааба, — шепнул Антон ровно за мгновенье, как распахнулась дверь в гостиную. Антон успел заметить, как вытянулось лицо коггнура. Видать, пытка произвела впечатление. — А мы как раз хотели чаю попить, — сказал коггнур, поднимаясь из кресла. — Закрепить, так сказать, возникшее взаимопонимание. Замечательный у тебя раб, Завулон. Мне даже захотелось такого же. Завулон был явно не в настроении. И Антону даже пришлось вцепиться в ошейник, чтобы тот не порезал кожу.