До и после

Завулон и Кармадон тем временем продолжали обмениваться колкостями. Катрин обеспокоенной тенью металась неподалеку. «Перестань пялиться на Искандера, — вклинился в мысли Антона Завулон, — сегодня он предпочитает быть под маской малозначимой фигуры». «И часто он так… предпочитает?» — осторожно уточнил Антон. «Когда ему скучно. Или еще когда, почем я знаю?». «Я вот многое могу понять. И многое тебе простить. Но зачем мои крылья? И почему именно сейчас?» «Ты предпочел бы составить собственное расписание для подобных провокаций? Молчишь? Вот то-то же». Нет, Антон предпочитал уставиться в пол и помолчать. Единственная действенная тактика, когда Завулона слишком сильно заносит. С другой стороны, хорошо, что он в настолько боевом настроении, значит, всем его врагам несдобровать — переупрямит и сведет с ума своей дотошностью. Кармадон тем временем перешел в наступление. Антон упустил часть его рассуждений и не сразу понял, о чем речь. — … комитет единогласно утвердил. Жертва, приносимая сумраку, должна задобрить его и дать нам еще время. Исследования спецотдела на финальной стадии, вот-вот найдут разгадку. Однако же, озвучить решение комитета, вообще-то, должны были завтра, но к чему теперь тянуть? Никто не возражает? Нет? Тогда я сейчас зачитаю решение комитета… — Кармадон оглядел всех, кто стоял поблизости. Хена напрягся, предвидя осложнения. Антон по ошейнику почувствовал, что Завулон не ожидал такого хода и насторожился. Часть собравшихся согласно закивала и взяла Завулона с Антоном в более плотное кольцо. — Ну какие сегодня дела, господа? — попытался исправить ситуацию Хена. — Нынешнее собрание посвящено совсем другой теме… — У меня на руках распоряжение, заверенное коггнуром, — сказал Кармадон, сделав попытку извлечь его из сумрака, однако, так и не совершив этого. Антон поморщился на такой театрально-обманчивый ход. А Завулон недовольно уставился на Искандера, но тот остался невозмутим и продолжил играть роль второстепенного зрителя. — А как же костюмированная вечеринка? — спросил кто-то из задних рядов. — Не понял: рабов теперь отсылать прочь, что ли? Идея с крыльями мне понравилась. — Особенно, если они настоящие, — сказали с другой стороны. И Антон вздрогнул. Интересно, кто там такой умный, а? Или умная? Завулон тут же расплылся в многозначительной ухмылке и обернулся на голос. — Арина. Какими судьбами? — Пригласили. Хена удивленно сверился со списками. Судя по всему, будучи распорядителем этого сборища, он ее не звал. — Еще и ведьмы тут, — возмутился Кармадон. — Да хватит уже заговаривать зубы. И он зачитал решение, утвержденное коггнуратом. Решение вступало в силу с завтрашнего дня. Ну а по факту — нынче с двенадцати ночи. Антон придвинулся ближе к Завулону и приготовился отбиваться. Потому что, по логике коггнурата, раз уж сумрак изъявил желание утолять свой голод за счет взимаемой Тигром платы, то будет полезным скормить ему кого-то уровнем повыше и таким образом выиграть побольше времени. Высший маг одним махом насытит сумрак всеми своими уровнями силы — от шестого до самого предела. И Кармадон довольно скалился, решив, что успел нанести удар первым, устроив таким образом сюрприз Завулону. Антон мельком глянул на Искандера — вмешается или нет? Но тот предпочитал быть в нейтралитете. — Чушь, — встряла Арина. — Сумраку нужно не это. — Ну так не проблема. Попробуем, и если не выйдет, придумаем что-нибудь еще, — Кармадон не собирался сдавать позиции. — Есть риск усугубить, — опять попытался всех успокоить Хена. — Я, как глава исследовательского комитета, настаиваю на том, чтобы внимательно всё взвесить… — Имя жертвы запротоколировано и утверждено единогласно, — напомнил Кармадон. На его лице проступило торжество. — Завулон, Темный маг и прочая, прочая… всех регалий, надеюсь, озвучивать не придется? Так вот: Завулон — именно тебе выпала такая почетная роль. Ну а зачем тянуть? Прямо сейчас вызовем Тигра и скормим тебя ему. Всё чин-чином и со всевозможными почестями. Повисла тишина. Местами удивленная, а в основном — равнодушная. Завулон застыл, его глаза недобро сузились. Антон подобрался к нему еще ближе — на всякий случай. Катрин тоже уже была на расстоянии вытянутой руки. И Ден нарисовался поблизости. — Интересно, кто меня заставит? — казалось, Завулон был совершенно спокоен. Антон мысленно потянулся к амулету в ошейнике, если уж биться, так с использованием самых опасных боевых заклинаний. Как хорошо, что утром Завулон все-таки подпитался резервным запасом сил. — Подписано коггнуром, а значит, все, кто под регистрацией спецотдела, будут вынуждены выполнить приказ, — присоединился к Кармадону еще один маг, которого Антон не знал. — К тому же станет меньше смуты в рядах рабов: впредь никто не решится поддерживать слухи об исключительности Городецкого. Другой наместник будет более осмотрительным. — А если кто сейчас не подчинится, тогда коггнур будет волен наказать и трактовать неподчинение как измену, — поддакнул кто-то еще. — Неверные вы, господа, выдаете формулировки, — Завулон цедил слова медленно и с нескрываемым превосходством. — Суть не в подчинении. А в том, кто останется сегодня в живых и кто — нет. Каждый знает, что охрана, сопровождающая всех вас сюда, состоит из боевых магов, прошедших подготовку в Дозорах. Как думаете, чей приказ они выполнят? Вот прямо сейчас? Чей? — Кандидатура утверждена, жертва сумраку обещана, — напомнил Кармадон. — Сумрак не прощает, если идут на попятный. — Ну, почему меня убирают с дороги — это ясно, — Завулон буравил взглядом своего противника, да так, что стоящие подле невольно отступали назад, не выдерживая натиска магического пресса. — Я пообещал найти инициатора Итогового дня. Хотите или нет, но именно он запустил обратный отсчет, и выживет ли теперь кто-то вообще — большой вопрос. На воре и шапка горит. Кто внес предложение с моей кандидатурой? Тот, кто почувствовал, что мое расследование выводит на него. — Кому пообещал? — Коггнуру, — сказал Искандер. — Ведется засекреченное расследование. — И мне, — заявила Арина. — Ведьмы потребовали отчета. Шабаш тоже вынес свое решение. И, соответственно, могу показать бумагу с подписями и она, да, единогласно заверена, — она явно кого-то передразнивала. Антон подивился тому, как бодренько она кинулась на защиту Завулону. Все молчали, а Арина — спорила. Хотя, эта ведьма всегда умела настоять на своем. В толпе зашумели. «Ты не говорил, что тебя собираются "подвинуть"», — Антон попытался понять, насколько плохи дела. Если Завулон не отзовется — то будущее совсем бесперспективно. «Решил сбежать? Или просто праздный интерес?» «Катрин и Ден все в боевых амулетах, значит, ты готовился. Мог бы предупредить заранее». «Обычная предосторожность. Как вижу, не напрасная. И с чего такая забота? Твои обиды уже улетучились? Кандалы не жмут, нет?» «Я тебя за это убью. Но дома. А чтобы это сделать, надо как-то выбраться отсюда живыми». Завулон усмехнулся. Глянул мимолетно. «Ты подожди, это пока цветочки…» Антон напряженно выдохнул и глянул на Хену. Если дойдет до драки, этот, пожалуй, легко разделается с магами из ближайшей цепочки. Только захочет ли? Катрин на взводе, значит, тоже с десяток за собой утащит. Если бы Антон мог выбирать, то уже сейчас вцепился бы в Кармадона, чтобы отомстить за всех своих. И не важно, сможет ли, или, наоборот, его сразу размажет по магическому щиту противника. То, что именно Кармадон зачинщик — никаких сомнений. Как же долго Антон ждал этого дня… И тут кандалы на ногах потяжелели. Пошло воздействие со стороны, да нешуточное. Антон не знал до этого, что можно убить, всего лишь стискивая магией мышцы и кости, заражая чем-то ядовитым кровь… Казалось, что она чуть ли не закипает. Несколько мучительных мгновений — и воздействие оборвалось, а Кармадон вскрикнул. Амулеты-перстни Завулона осыпались золой, и весь он на миг посерел, в глазах проступила желтая радужка — противостояние ему далось нелегко. — Шантажировать не выйдет, ошейник весьма кстати, тем более такой дорогущий, — сказал он, наблюдая, как теперь уже Кармадон кривится от боли. — Придумай что-нибудь другое. Антон, с трудом восстанавливая дыхание, поздравил себя с тем, что устоял и даже не зашипел от боли. Хотя помимо браслетов еще и амулет в ошейнике раскалился так, что обжег кожу. Но такие мелочи потом, не до них сейчас. — Мне тоже было обещано, что инициатора выведут на чистую воду, — Катрин подошла ближе. — МастерА настаивают на оглашении имени. У них свои счеты. Антон почуял через амулет в ошейнике, как по сумраку прошла рябь. Еще одним наблюдателем стало больше, только этот предпочитал пока оставаться невидимым. По чуть дрогнувшим уголкам губ Завулона стало ясно, что он это тоже почуял, подобрался, как делал лишь в присутствии Тигра. И вот теперь ставки стали совсем высоки. Тигр пришел за жертвой? Не слишком ли быстро? Или еще за чем явился? — Коггнурат — более высокая административная единица, чем конклав ведьм или вампиров, его решение имеет первичную силу. Отменить решение сможет лишь коггнур, — апломба у Кармадона чуть поубавилось. — Так кто предложил мою кандидатуру? — не отставал Завулон. — Не тот ли, кто боится, что Гесер раскрыл мне секрет, который не удалось кое-кому выбить у него пытками? Спецотдел все еще не может вычислить похитителя Гесера и того, кто уничтожил Шиндже. И того, кто позволил сбежать перевертышам и упустил последнюю ниточку, ведущую к повстанцам? Озвучьте лучше нам эти имена. Уверен, это будет одно-единственное имя, стоящего сейчас в зале, прямо напротив нас — стоящего. Опять повисла тишина. На этот раз — давящая и полная сомнений. — И еще одно уточнение, — сказал Завулон, извлекая из сумрака документ, светящийся от магии. — Опцион. Бессрочный. С моим именем. И вот теперь собравшиеся недовольно и завистливо загудели. Тишина перестала давить на уши. — И кем же заверенный? Все, что было до Итогового дня — не в счет, — возмутился Кармадон. Но его лицо стало мертвенно-бледным, так Высшие «выцветают», когда сумрак дышит им в спину и лично контролирует каждое сказанное слово, каждую принесенную клятву. — Полная неприкосновенность, — шепотом на ухо пояснил Антону Искандер, верно истолковав его растерянную неосведомленность. В тоне коггнура сквозило предвкушение и желание поразвлечься за чужой счет. Антону было не по себе от того, как близко тот стоял и как высокомерно опекал. — То есть ни одна из сторон единолично не может решить судьбу Завулона. Должны все стороны единогласно принять решение — никак иначе. — А он первоначальный, заверять его не обязательно, — пояснил Завулон толпе с насмешкой. — Получен мною как бонус в день заключения Великого Договора. Такой же есть еще у троих. Все остальные известные вам опционы — уже как следствие наших первоначальных. И вот их заверяют, я — в том числе. Антон вспомнил, как когда-то Гесер обронил, недовольно морщась, будто у них с Завулоном одна общая бумага, ровесница Договора. Пояснять дальше он тогда не стал, а Антон не решился переспросить, не тех он рангов был, не того уровня, чтобы пытать Великого. — Наше дело назначить жертву, а сумрак пусть сам решает, — Кармадон не сдавался. И потянулся к телефону, экстренно кого-то вызывая. — Тигру так легко не дозвонишься, — Арина опять перетянула на себя все внимание. — А другим звонить теперь бессмысленно. Значит, голосование всех сторон должно быть единогласным? Посчитаемся тогда? Конклав ведьм не против жертвы. Кармадон довольно закивал, решив, что играют на его стороне. — Жертва должна быть значимой. Неоспоримой, — продолжила она и зло глянула на Завулона. — Такой великий соблазн наконец нам свести все счеты, как думаешь, Завулон? И по ошейнику Антону стало понятно, что Завулон пропустил удар и занервничал. Ведьмы. Вот уж кто умеет играть на нервах — так это они. Антон и сам занервничал, от нынешней позиции Арины слишком многое зависело. — Твое право, — осторожно согласился Завулон. — Так легко было бы с тобой распрощаться. Лучшего повода и не придумаешь, — продолжала Арина. — Вампиры против, — возмущенно вышла вперед Катрин. — Никак не будет единогласно. — Не имеешь права голоса, — возмутился один из магов, и ему сразу же достался очень тяжелый взгляд Завулона. Маг пошатнулся. — Формально — не имеешь, — неохотно признал Хена. — Но заверяю, оборотни тоже против. Кто-нибудь бросит мне вызов и оспорит это? — он оглядел всех собравшихся, но те отводили взгляды. — Нет? Ну и отлично. — Спецотдел возглавляется магами, и уж им-то ничье одобрение не требуется, — заговорил неизвестный Антону маг из элиты. — Маги голосуют «за». — Маги голосуют «против», — Ден вышел вперед, расправив плечи и добавив в росте. Ярко-синие глаза неодобрительно прошлись по толпе. — По древнему обычаю любое решение мага может быть оспорено другим, более древним магом. Меня еще не выпустили из темницы этого тела, а если Завулон сгинет, сделать это будет некому, потому я очень сильно «против». — Ну, и насколько ты стар? — спросил кто-то насмешливо. — Годков восемьдесят, никак не больше. Но некоторые в рядах опасливо заозирались, отступили назад — оценили намеренную оговорку про темницу. И Искандер чуть себя не выдал: нетерпеливо кого-то к себе подозвал, затребовал информацию. Хорошо, что в общей суматохе мало кто на это обратил внимание. — Да с вятичами охотился еще. По болотам гулял, — ответил неторопливо Рустам. — Где охотился? — удивился Искандер. Он никак не мог распознать, с кем беседует, и бросал настороженные взгляды на Завулона. Но теперь уже он делал вид, что занял нейтральную позицию и намеренно не вмешивается, оставил итоговое решение на совести собравшейся толпы. — Да тут, чуть к югу. Когда еще Москови не было. Жаль, ландшафт давно изменился, да не в лучшую сторону. Кто-то напрягся. Кто-то помрачнел. Гадали, что за Темный такой, имена вслух стеснялись произносить, а Рустам им не подсказывал. В итоге все-таки решили, что Рустам в праве оспорить сказанное раньше и заявить свою позицию. — Если сумраку сегодня кого-нибудь не скормим, будет туго, — предупредил один из стоящих в первых рядах. Толпа опять заволновалась. — Так в холле всяких там понабежало из спецотдела, давайте кого-нибудь из них? — А завтра опять коггнурат собирать и другую бумагу подписывать? — возмутился еще кто-то. — Так здесь и сейчас еще раз проголосуем, смелее надо быть, смелее, — напомнил о себе Кармадон. Все дружно кивнули и так же дружно сделали шаг назад, намекая, что решать возникшую проблему придется Кармадону — самостоятельно и в гордом одиночестве. — А что я говорил? — Завулон снисходительно зыркнул на Искандера. — Бюрократия — главный враг и всё тормозит. Целиком прогресс топит. Искандер нервно дернул плечом. Сообразил уже, что привлек к себе лишнее внимание, для должности «подай-принеси» слишком многое знает. А Завулон, будто специально, заострял на нем это внимание. Антон мог бы подумать, что Завулон так тому мстит за выказанный нейтралитет, только вот ошейник транслировал подозрительно теплое отношение к Искандеру, настолько — что у Антона внутри шелохнулось что-то неприятное, ревнивое. Попробуй пойми этих Темных: то счеты сводят, то мстят и намеренно подставляют, а как дело сделано, так вспоминают про свою симпатию и сколько из общей чашки столетиями совместно щи хлебали. — Не все еще высказались. И, в любом случае, конечное решение за коггнуром, — это уже Хена встрял. — Обычно выбор прост: если жертва срывается с крючка, то ее место занимает ответственный по мероприятию. Кто за такой расклад? — Ведьмы не против жертвы, но у них особое пожелание, — Арину что-то забавляло. — Какое? — за Кармадона спросил Искандер. У того что-то сделалось с голосом, мог лишь кивать. — А пусть Полосатый сам выберет. Все напряглись еще больше. Кто-то попытался улизнуть через главный вход, но защиту заблокировало, не получилось. — Высших здесь не так уж и много, — приглушенно зашипел Хена, неласково глянув на Арину. — Тебя ведь тоже касается, не пожалеешь ли? Завулон стоял и просто лениво наблюдал за происходящим. Самоустранился. Но с каким театрально-завораживающим равнодушием! Впору ему рукоплескать. Антон, оказывается, его еще не всякого видел. — А Тигр как… будет? — спросил кто-то. — В смысле, будет? — Ну… сожрет? Или душу «выпьет», как раньше делал? Все помолчали. Каждый думал о своём. Темные — что своя шкура важнее. Рабы — что есть хочется и побыстрее бы всё закончилось. А Антон размышлял о быстротечности и относительности. Вот вроде годами мечтал найти гада, по чьей вине всё перевернулось с ног на голову, и собственноручно придушить. И даже у Завулона долго выпрашивал, и платить был готов, и ждать, сколько понадобится. А теперь вот он — руку протяни, а удовлетворения не получить, всё теперь кажется неравноценным. Не искупающим. Даже если вдруг повезет и когда-нибудь выйдет переиграть всё обратно, то как же жить дальше? Как помнить это и продолжать жить? Те, кто не свихнулись до сих пор, получив силу — точно спятят. Что подобное может окупить в принципе? А Надя? Выживет ли? А когда осознает, что именно натворила? Саморазвоплощение — это такой выброс силы… У обычного Светлого — выброс, хоть щитами прикрывайся. А если еще и Абсолют?.. Думать об этом было мучительно, но приходилось, трезвость восприятия была какая-то удивительно кристально-резкая, как у стекла в ключевой воде… И думалось высокопарно, и слова формировались такие… со старинным привкусом велеречивости… Тигр. В его присутствии, при такой силе, всегда будто пару столетий смывает с реальности. Завораживает. И как же пугает. Тигр на охоте. Сумрак, как затаившийся монстр, следит и выжидает… — Так как Тигр свою жертву заберет? — продолжал допытываться все тот же Темный. Из провинции, видать, о прошлых событиях только читал, свидетелем быть не приходилось. — А как вам предпочтительнее? — вкрадчиво поинтересовались от стены. Антон вздрогнул. И Завулон коротко глянул и лишь затем медленно обернулся к говорившему. В зале опять повисла зловещая тишина. Почуяли, что допрыгались, и нет хода назад. — Решайте уже: приносите все-таки жертву или расходитесь по домам, расхлебывать последствия? Пообещали — так извольте, — сказал Тигр. Сегодня он был в ударе: в солидном темном костюме, с галстуком-бабочкой и с сигаретой в зубах. Ее поджечь он опять забыл, но жадно затягивался, а дым выдыхал совсем бесцветный — совсем как на первом слое сумрака. Толпа еще раз отступила, на этот раз — ближе к дверям. И в итоге в центре зала остался лишь Кармадон да неподалеку Завулон застыл со своей свитой. Катрин забилась ему за спину — все еще безумно боялась Тигра. Искандер, кстати, первый и отпрянул подальше, не перебарщивал все-таки Завулон, когда называл его первой крысой. Тигр ждал ответа. Темные мялись. Арина затерялась в толпе, значит, посчитала свою роль сыгранной. Интересно, кто же все-таки ее сюда пригласил? Неужели сам Тигр? Больше ведь некому. — Жертва будет? — еще раз спросил Тигр. Темные зашептались. Ден встал слева от Завулона, невозмутимо активировал боевые заклинания — Рустам временно вернул управление телом его хозяину. Интересно, что именно будет помнить об этом вечере Ден? И будет ли то самое утро, чтобы вспоминать? — Завулон не в сегодняшней лотерее, — сказал Антон, вставая между ним и Тигром. Необходимо было расставлять все точки над «i». Темные возмутились, но вполголоса, хотя слова «обнаглевший» и «раб» разобрать вышло, и не только Антону. — Извини, — пожал плечами Тигр, — я сегодня на работе, подневольная тварь, явился лишь исполнить приговор, не более того. Не мне решать. — Значит, мне. И решение именно такое: Завулон — не сегодня, — Антону было уже наплевать, как расценят такую выходку раба коггнур и все прочие. Тигр не ответил, он с любопытством разглядывал собравшихся. Некоторые из Темных прикрылись своими рабами, как щитом, видать, испугались, что вместе с жертвой Тигр прихватит и урожай. Рабов отдать проще, силой делиться — страшно. — Надо бы как-то узаконить твое вмешательство, — осторожно сказал Антону Хена. — Уже всю голову сломал, придумывая, как именно. У рабов нет права голоса. А твой хозяин формально не может голосовать против своей кандидатуры… — А я от лица пустышек решаю, — с вызовом заявил Антон. — Все стороны должны быть? Так четыре стороны высказались, а за пятую — я. Гесера же здесь нет, так что имею право. — Надо бы поправку внести, — намекнул Хена Искандеру. Тот неохотно кивнул. — Сейчас внести. Не стоит заставлять сумрак ждать… Антон спиной почуял, как рабы в зале удивленно и неверяще замерли: такая поправка давала им шанс оспаривать свою бесправность. Антон глянул на Искандера: игры закончились, пусть решает уже, на чьей он стороне и насколько ему дорога его империя. Искандер буравил взглядом пол. Уже все Темные удивленно пялились на него, удивляясь, с чего бы столько внимания низшему чину. Арина отвлекла на себя внимание — случайно или намеренно, не понятно — но это дало время Искандеру куда-то ретироваться. Крыса. Как есть крыса. Не удивительно, что переметнулся к Темным. Через пару мгновений Хене доставили документ с поправками и пояснениями об особом статусе некоего раба, имя которого следовало вписать лишь в самом безвыходном положении. Хена вписал, ни на кого не глядя и игнорируя нарастающий рокот недовольства, и протянул бланк Тигру. Его пальцы дрогнули, когда сумеречная тварь смерила его грозным взглядом. — Сгодится, — согласился Тигр. — Итак? Вечер перестает быть… томным, — передразнил он классика. — Время мое не безгранично. Кармадон опять предпринял попытку смыться… Но кое-кто из магов, кто посильнее, преградили ему дорогу. — Я вот что хочу понять, — сказал Хена, — пока жертва не принесена и можно свидетельствовать, хотелось бы узнать о результатах расследования. Нам назовут имя инициировавшего Итоговый день? — Без доказательств это будет лишь голословным обвинением, — возмутился Кармадон. Он готовился пусть в ход силу, на пальцах заискрили активированные заклинания. Решил отбиваться и отступать? Антон бросил взгляд на Завулона. Тот наконец оттаял и оглядывал толпу с нескрываемым презрением. — Доказательства найдутся, — он кивнул Катрин, и та вынула что-то из своей сумочки. Одновременно ударил Кармадон, выставил щит Хена, а Завулон лишь вскинул руку, и магический пресс подкосил всех, стоящих по периметру. Тигр поморщился, погрозил пальцем и с легкостью волшебника из сказки навел порядок: и будто стены не трещали, пол не вздыбливался, а стекла не разлетались осколками. Кармадон закричал от досады. Темные обступали его со всех сторон… — А вот и ягодки, — догадался Антон, заметив, как предвкушающе ухмыляется Катрин. Она во все глаза зыркала за спину Тигру, а там цербер, некогда отобранный Тигром у Завулона, волок кого-то за ногу из сумрака. Жертва кричала и отбивалась…