До и после

— Зачем крылья сделал видимыми? — недовольно спросил Антон, когда они уже ехали в машине. Адреналин от поединка теперь схлынул, страх, что из Завулона сделают жертву, — отступил, белёсые точки на запястьях перестали чесаться, а недовольный оскал Тигра — всплывать в памяти, и потому Антон вспомнил о своей обиде на хозяина. — Жертва принесена не была, — совсем не по теме сказал Завулон. Он был погружен в свои мысли, то и дело поглядывал на точки то у своих, то у Антоновых пальцев. Что-то сопоставлял. — Но Тигр ее засчитал. Не логично. — Главное, что все-таки засчитал. Зачем, говорю, крылья? — Ты что-то забываешься, раб, — неприятно глянул Завулон. — Совсем страх потерял. — Опасно он это сказал, угрожающе. Антон уже и забыл, что он может быть таким. — Еще про прямые приказы вспомни! — возмутился Антон. После всего произошедшего его мелочность казалась какой-то… неправильной. Завулон разозлился и припечатал его пальцами за горло к спинке автомобильного кресла. — Думаешь, что-то изменится? — выдохнул он прямо в лицо. — Что? Завулон тем временем агрессивно перенастраивал ошейник, убирал свою усиленную защиту, активированную в зале, и почти перекрывал доступ к своей магии. — Тигр признал жертву. А упокоил жертву — ты, не он. И клинок сработал. — Ты сегодня прямо мистер Очевидность. Что не так? — осторожно спросил Антон, опасаясь злить его еще больше. Никак не получалось сообразить, из-за чего Завулон так завелся. На что обиделся? Что ключевая роль сегодня досталась не ему? Завулон все-таки убрал пальцы с его горла, но красные отпечатки остались, хотелось потереть кожу, чтобы их… что? Стереть? Успокоить? Запомнить? Запомнить, что Завулон все же остается самодуром и непредсказуемым, когда в дурном настроении? — Что значило твое пафосное «не в этот раз»? — Завулон уже не смотрел на Антона, тыкал что-то в своем телефоне. Антон нахмурился, не понимая, о чем речь. — Ты Тигру сказал, что я не в этот раз. Тогда когда? У вас какая-то своя договоренность? У раба секреты от его хозяина? Напомнить, как это карается по Своду правил рабского поведения? — Линчеванием. Я помню, да. Считаешь, что рабу стоило промолчать и позволить лишить жизни своего хозяина? Странная у тебя благодарность. Завулон вскинул на него взгляд. — Опять начинаем считать кто кому больше должен? Я сегодня тоже, между прочим, спас твою шкуру. Так когда ты пообещал меня Тигру на съедение? — Не было такого. — «Не в этот раз» подразумевает какой-то другой. — Ну понятно, чего ты взъелся: раб при всех запросто торгуется с сумеречной тварью, а с хозяином при этом не советуется… — И лезет в самое пекло. Верно отметили, что статус раба позорно низок, а вызов на поединок — еще и прямой вызов системе. Я уже молчу про нарушение сотни правил рабского положения, таких, как подвергание опасности моего имущества, игнорирование моих приказов и пр., пр… — Про позор говорил Кармадон. И он же сомневался, что у меня это выйдет. Ты тоже сомневался? — вот теперь Антон обиделся по-настоящему. — Не вышло бы, если бы я не вмешался. А ведь предупреждал, что просто так с тобой делиться магией не намерен. Расплачиваться будешь. Антон зыркнул в ответ. Он это серьезно? Да в чем дело-то? — Не было у меня никакого уговора с Тигром, не отдавал я ему тебя. Доволен? — Список свой покажи, — напрямую приказал Завулон. Антон аж дернулся. И опять от обиды. Настолько не доверяет? Параноик. — Какой? Завулон протянул руку ладонью вверх, требуя. Приказывая. Антон с досадой извлек из кармана свиток, который ему выдал Тигр наряду с Хеной, Завулоном и Ольгой. Завулон его хищно сцапал и развернул, провел пальцем по строчкам. — Девять имен. Где моё? Хена есть. Юля. Даже Арина. Моё где? — Мне в ответ заглянуть в твой список? — Не рабу такое требовать. — Ладно, — сдался Антон. — До этих свитков у нас с Тигром была личная устная договоренность. Думаю, что свитки он как раз и придумал после этой самой договоренности. — Какая именно? — Мы слишком долго едем домой. Или едем куда-то еще? — Антон пытался оттянуть неизбежное. Получалось плохо. Завулон был не в настроении. — Я приказал водителю покружить по кольцевой, чтобы поговорить без лишних ушей. — Я просто-таки польщен. Позорному рабу столько внимания… Завулон рыкнул и опять ухватил за горло. Его глаза полыхнули желтым. Очень сильно злится… — Какая устная договоренность? — Ну… вот когда… — Антон сглотнул, под таким натиском дышалось тяжело. Он перехватил жесткие пальцы своими. — Когда Тигр уступил мне свое право собрать урожай с тебя… Я уточнил у него свои полномочия. — И? — И поторговался. Он сказал, что ты отлично меня выучил торговаться. — Не заставляй меня приказывать тебе рассказывать все без остановки и умалчиваний. Ну? — Он сказал, что… да убери ты пальцы, сейчас совсем удушишь! — Но Завулон и не подумал внять просьбе. Его глаза приказывали выкладывать все начистоту. — Он сказал, что «дарит» тебя мне. То есть вот совсем. Ну, как я понял. Что насовсем. Завулон даже дернулся от такой новости. Но пальцы ослабил. Обалдело как-то ослабил. — Именно поэтому я и смог заявить ему, что заберет сегодня он не тебя. И Тигр о чем-то спорил с сумраком, ты видел? Видимо, дал мне опрометчивое обещание тогда, а сегодня разруливал результат. — И поэтому выбрал ту жертву, которую именно ты назначил. И позволил тебе ее утопить в сумраке. За такие договоренности дорого платят, Городецкий. Чем платил ты? — в его глазах опять вспыхнули сомнения. — Чем может платить ничтожный и позорный раб? — Антон опять передразнил слова Завулона. Слишком уж обидно они царапнули. — Ничем, — он развел руками. — Чушь, — вздохнул Завулон и опять схватил за горло, на этот раз бережнее, видимо, уже взял себя в руки. — Если мы ездим по кольцевой, то это уже десятый круг, не меньше. Домой мы сегодня так и не попадем? — съязвил Антон. Отчего-то после признания, шокировавшего Завулона, было так приятно его доводить. Что, съел? Антон, как раб, принадлежит ему. Зато и хозяин теперь принадлежит рабу, но с подачи уже более высокой инстанции, что круче, и, бесспорно, занятнее. Завулон все еще сидел оглушенный и что-то там соображал. Пальцы поднырнули под грань ошейника, подергали чешуйки. — И ты красиво ушел, — сказал Антон, тоже уже немного успокоившись. — Пообещать всем тем, кто не смылся из зала сразу после ухода Тигра, что завтра раздашь артефакты за преданность делу и поддержку лично тебя — и это было красиво. Но накладно. У тебя хоть найдется больше полусотни артефактов? Ненужных тебе артефактов? Завулон отмахнулся, давая понять, что артефакты есть, и даже во много раз больше. И что цена невелика, а фееричное отбытие несостоявшейся жертвы — важнее. Антон извернулся на неудобном кресле, потянулся наконец снять с ног раздражающие кандалы. Перья левого крыла мазнули Завулона по щеке. Тот отложил телефон, переключил все внимание на Антона и остановил его пальцы на щиколотке, запрещая касаться ножного браслета. Завулон потеребил его сам, провоцируя и выбивая из легких потрясенный возглас. — Эй, — возмутился Антон. — Не носить же их вечно? Ты обещал. И крылья убери в сумрак. Неудобно с ними в машине, тесно. Да и все пялиться будут. — Ты спрашивал, зачем я сделал видимыми твои крылья? — Завулон прильнул, не давая пошевелиться. — Все решили, что я их наколдовал. Только самые догадливые сообразили, в чем дело. Но зато теперь имеется повод их вообще не прятать. Скажу, что наколдовал их навсегда, и будешь по дому разгуливать с ними. А если пофантазировать, то и… В общем, кандалы пока не снимаем. Антон моргнул, удивляясь мгновенной смене настроения своего хозяина. Злость Завулона куда-то улетучилась, проявилась странная игривость. Его зубы уже прихватывали кожу под ошейником. И пальцы сжимали щиколотку, заставляя неудобно согнуть ногу. Крыло он тоже подмял под себя. Это невероятно возбуждало. — Не здесь же… — выдохнул Антон, пытаясь остановить расстегивание своей рубашки. — Все равно по кольцу ездим. Подождут, потерпят… — Значит, позорный раб все-таки угодил чем-то? Раз такая смена настроения? — Выжил — этим и угодил. Если бы нет — сам ревоплотил бы и затем опять убил. Сожрал бы с костями… Больше не позволю в сумрак шастать, даже за клинками. — Он оторвался от исследования шеи и как-то совсем серьезно сказал: — Все-таки Кэт права: ты всегда получаешь то, чего на самом деле хочешь. Сегодняшний день — тому подтверждение. И тогда возникает закономерный вопрос: почему же не хочешь стать моим зашивальщиком? Я же, вроде, уже подкупил тебя всем, чем только мог, уговаривал так, как уговорить можно даже мертвого. Так в чем дело? — Он опять был настоящим, сбросившим все свои маски. Таким, как недавно перед Ариной. — Антон? — Ты сам не понимаешь, о чем просишь, — Антон помрачнел. Вот и настал момент, которого он опасался. Соврать не сможет, а правда Завулону не понравится. — С чего бы? — Зашивальщик для тебя не столько помощь, сколько сдерживающий фактор, неужели не ясно? Это почти как те кандалы, которые сейчас у меня на ногах. Ты этого хочешь? Завулон нахмурился. Мучительно захотелось провести пальцами, разгладить его морщинки. Хоть как-то сдобрить свои жестокие слова. Но Антон удержался от этого. Не тот сейчас настрой. Все слишком серьезно. — Ерунда, — сказал Завулон, похоже, он не считал разговор серьезным. И обидным для себя — тоже. — Ты просто еще не пробовал. Так же как и кое-что из арсенала особых удовольствий… Сейчас убедишься… — он потянул ошейник, вливая в него неизвестное Антону заклинание. И Антона сразу наполнила какая-та необычная эйфория. И стало жарко. И губы на горле, пальцы на животе показались необычайно нужными и важными… Важными настолько, что все остальное отошло на второй план. Даже понимание, что всем эскортом в три машины в тридцатый раз едут одним и тем же маршрутом…