До и после

— Я не понимаю тебя. Первые гости вот-вот подъедут, — Антон предпринял попытку увильнуть от этого разговора. — Всё ты понимаешь. Даже уже поймал нити пространства. Не в первый раз. Когда ты задействуешь силу зашивальщика, твоя аура меняется, не знал? Антон медленно выдохнул. Мысленно собрался. Глянул в сумрак: действительно, под ногами пульсировали волны силы, и при желании можно было бы увидать всю территорию усадьбы как на ладони. Вот же ж, Антон привык хвататься за нити интуитивно, совсем не обращая на это внимания. Как Завулон понял? Не только же по ауре? Вот ведь зараза какая… Давно понял и молчал. — Меняется аура? Завулон скалился, наслаждаясь его растерянностью. — Бликовать начинает. Как круги на воде. Когда сегодня проклятие снимали, ты уже третий раз что-то там менял, верно? Ну и как оно? Будоражит? Дразнит, приманивает? От себя не уйдешь, Антон. — Он протянул руку, сдвинул тонкий край ошейника, провел пальцем по набухшему следу от недавнего сдавливания. — Ты по ошейнику отслеживал, — догадался Антон. — Специально меня провоцировал. Сволочь. Завулон уже откровенно смеялся и жадно впитывал его злость и досаду. Темный, что с него взять. — Говорил же, что ты проиграл. А ты не верил. Антон досадливо передернул плечами и чуть не срезал пласт сумеречного полотна у него под ногами, едва удержался от срыва и мести, чудом стабилизировав силовые нити. Но Завулон этого не понял, значит, отслеживает только по косвенным признакам… Точно, лишь по ауре и ошейнику… Любое воздействие зашивальщика для него невидимо и непредсказуемо. Антон с трудом, но все-таки усмехнулся в ответ: — Еще не вечер. И мы пока не доиграли. Завулон ощутимее дернул за ошейник. — А если я сейчас прикажу? Сдернуть морок с того, кто припер нас к стенке? Сможешь ослушаться? Антон с трудом сглотнул: пальцы под кромкой ошейника передавливали горло. — Впрочем, твоего упрямства хватит, чтобы упереться, отказаться и довести ситуацию до абсурда, — вздохнул Завулон. И другим уже голосом, более мягким, добавил: — Мы, вроде, уже научились уступать друг другу. Так сделай мне подарок: не глупи и послушайся. Есть, конечно, и другой способ остаться сегодня в дамках, но с твоей помощью будет быстрее и проще. Антон попытался отступить назад. Завулон легко выпустил ошейник, демонстрируя, что настроен миролюбиво. — Даже если я выдерну его из сумрака и приволоку сюда, это ничего не будет значить, — сказал Антон. — Я еще не твой зашивальщик. И ничего не обещал. И обещать не буду. — Разумеется. Твое право. Ты всегда всё решаешь сам, Антош. Всегда. Антон вышел, зло хлопнув дверью. И почему последние слова прозвучали с насмешкой, интересно? С очень довольной насмешкой? ** Антон ушел, чтобы ничего не отвлекало. И хотя Завулон — наблюдательный, гад! — верно посчитал, что с позиции зашивальщика Антон окунается в сумрак не первый раз, сейчас требовалось особенно сосредоточиться. Сила, давящая на периметр усадьбы, была велика, наверняка применяли полный арсенал боевых амулетов. А тот, кто прятался под мороком, в этом деле точно поднаторел. Для вхождения в сумрак Антону все еще была нужна подпитка через ошейник, и Завулон, скорее всего, торжествовал, учуяв утечку своей магии. Но нервировало Антона не это. Что бы он сейчас ни сделал, его это ни к чему не обязывало. Да и сам был заинтересован, чтобы любые козни конкурентов пресечь на корню, слишком сильно надоело бояться и ждать подвохов от всех, кто поклялся отомстить наместнику или же его переплюнуть. Нервировало Антона то, как умело Завулон подгадывал удобный для него момент. Вот, казалось бы, еще пару часов назад Антон ни за что не рискнул бы подергать за нити пространства ради собственной выгоды, а стоило Завулону якобы пойти ему на уступки, рискнуть львиной долей своей силы ради исцеления раба, и всё, Антон почувствовал, что в долгу перед ним. Бросился подстраховывать, удерживать на краю, и не столько ради собственной шкуры, а просто потому что Завулон сделал ему добровольное одолжение. Сделал первый шаг. Или уже не первый? Рискни Завулон приказать то же самое, Антон ни за что не подчинился бы. А тут… Взаимные уступки? Завулон так это назвал? Уступки с обеих сторон, да еще и в ритме его любимого танца: два шага вперед, потом резкий разворот, и они оба ошибаются и теряют что-то в мелочах, но затем опять ритм заставляет двигаться вперед, преодолевать себя и пытаться не оступиться, не повестись на обманку, подловить противника на ошибке и сделать правильный выпад быстрее. Красивые ассоциации, яркая картинка, не поспоришь, тут Завулон прав, и ведь сравнивать жизнь с танго — это надо быть или уж совсем чокнутым, или достаточно смелым в экспериментах, чтобы вовлекать свое окружение в нужный только тебе ритм. Вот и Антона втянули в настолько хитроумный разворот, что приходится держать равновесие с трудом, а хочется-то другого! Хочется неторопливого вальса, и чтобы доверие и твердая рука. Но тогда Завулону будет скучно. А скучающий Завулон — это стихийное бедствие. Потому еще неизвестно, что лучше. Сумрак был взбудораженным, каким-то неприятным, нетерпеливым. Раз Завулон не может отследить, как именно Антон манипулирует с нитями, то не следует торопиться и лучше делать все сосредоточенно. Гости съезжались, но это же не Антону-рабу их встречать. Отсекать мороки от каждого приближающегося лексуса или лимузина было нетрудно, и сразу проступали знакомые ауры: инквизиторы, представители коггнурата, парочка вампиров высокого статуса, Хена в сопровождении старого оборотня, которого Антон не знал. А вот маска, которую Завулон потребовал содрать, пока не торопилась и эскорт имела многочисленный. Потом Антон зажмурился и тряхнул головой — пожаловали ведьмы, да такие старые, что темная субстанция оплетала их ноги, плетьми-щупальцами висела на плечах. Где-то по нижним слоям приближались перевертыши. Антон глянул на дом и чуть не поперхнулся: на первом этаже что-то фонило такой магией, что создавалось впечатление, будто Завулон на самом деле приготовился ревоплощать Мерлина. Интересно, как слил воедино Темные и Светлые артефакты? Или именно для этого вчера приватно беседовал с Гариком? Ладно, пусть развлекается и всех дурит, сколько ему влезет. Чем бы дитя ни тешилось… Антон ухватил след вроде бы знакомой силы… Знакомой Завулону — ошейник не дремал и чутко на все реагировал. Так кто же попер без разбору и решил именно сегодня раскрыть все карты? И это после того, как сгинул Кармадон? Тигра пока не наблюдалось. Чем-то занят? Антон глянул из окна, возле которого стоял, и вздрогнул: на втором слое знаки коггнура на машине и на униформе сопровождения пылали и искрили. Из машины выбрался Сам. Антон как-то упустил приближение столь значимой фигуры. Или?.. Он пригляделся, осторожно потянул за «паранджу», та не сразу, но все-таки поддалась. Аура недоброго предвкушения ударила красным по глазам, Антон моргнул и уже на автомате поймал нити чужих заклинаний, подвешенных на мгновенную активацию. И все четыре блокатора стали восприниматься как родные, лично выставленные. Маячками при желании тоже можно было бы управлять, и их истинный владелец даже не заметил бы перехвата управления. Эх, Искандер, Искандер, заигрался ты во всемогущество, чего так переклинило-то? Значит, зашивальщиков не существует? Ну-ну… Выныривая из сумрака, Антон поспешно спустился на первый этаж. Гостей встречал Ден, а прислуга устраивала их в большом зале. Охрану разместили во дворе, не скрывая активированных защитных полей — вроде как не балуй, не наглей и уйдешь домой невредимым. По приказу Завулона охрану дома утроили, ведьмочки из прислуги были обвешаны боевыми амулетами и кулонами. Завулон обнаружился в малой гостевой: расхаживал туда-сюда и неторопливо беседовал с Хеной. Антон чуть заметно кивнул, когда Завулон бросил на него пристальный взгляд. И тут же за спиной нарисовалась Катрин, явно приставленная в качестве личной охраны. Антон тихо ругнулся: кому Завулон не доверял? Прибывшим гостям или самому Антону? Перестраховщик. Ошейник переключился на режим защиты, кожу обжег встроенный в него амулет. Готовность номер один? Хена о чем-то рассуждал, но довольно мирно, так что беспокоиться особо не стоило. Завулон то и дело кивал ему, на пальцах поблескивали перстни, которых за последние полчаса явно прибавилось. И силой от него разило так, что хоть любуйся. — Старейший, — Антон проявил положенную вежливость, когда они оба подошли к нему вплотную. — Мерлин в пограничном состоянии был Темным, таким и останется, ревоплощай его или не ревоплощай, — продолжил свои рассуждения Хена. — Если Абсолютная жива, появление Мерлина лишь еще больше ее спровоцирует. — Теоретически они могут переметнуться на противоположную сторону, и мы получим надежный противовес, — вторил ему Завулон. — Мерлин, будучи Светлым, не казался особо терпеливым, а в нынешних условиях да еще и с нестабильным сумраком — так вообще станет непредсказуемым. — Ну и зачем тогда было все затевать? — возмутился Хена. — А это его идея, — Завулон, и глазом не моргнув, свалил всю вину на Антона. — Его и спрашивай. Хена удивленно воззрился на него. Антону осталось лишь развести руками и выдавить из себя: — Надо же хоть что-то делать? — Еще и Светлые артефакты нужны, — продолжил рассуждения Хена. — Это как раз-таки не проблема, — просиял Завулон, наигранно гордо опершись на плечо Антона. — Антоша нам их легко активирует. А я, будучи его законным хозяином, имею право на владение всем схроном Гесера. И там, я тебе скажу, такая сокровищница древнейших реликвий, коггнуру и не снилось. Антон, подтверди. Антон издал что-то отдаленно напоминающее согласие. Откуда ему знать, что Завулон на самом деле обнаружил в этой сокровищнице? Но напрямую врать, да еще и Хене, он, конечно же, не станет. — Допустим, — кивнул Хена, — сымитировать ритуал ревоплощения тебе удастся. Но я так и не пойму, зачем это надо? —А чтобы спецотдел переключить на ловлю других химер, не тех, что у них сейчас по разнарядке. Мне время нужно. Время сейчас — самое дорогое, что может быть. Поможешь? Хена задумался. — Вы это всерьез? — не выдержал Антон. — Нельзя придумать что-то попроще? — Да получится все, — заверил Хена. — Из всех здесь присутствующих Мерлина помнит лишь Завулон. А чары имитации облика ему удаются, сам ведь убедился. — И абсолютную силу тоже сымитируете? — съязвил раздраженно Антон. — Стесняюсь напомнить, ведьмы не слепые, и чуять уровни силы умеют как никто другой, — попытался он их облагоразумить. — А если еще и Арина заявится… — Это, — Завулон приобнял за плечи Антона более жестко, требуя побыстрее заткнуться, — уже моя проблема. Или ты сомневаешься во мне? Тот сговорчиво закивал, отметив, что с Завулоном что-то не так. Он был натянут, будто струна, но в хорошем смысле — был предельно доволен, прямо-таки лучился отменным настроением. С чего вдруг? Радость от того, что застукал зашивальщика за работой, должна была уже выветриться. Тогда почему? А еще Завулон опять петушился: заигрывал, подавлял своим ярким обаянием. Его магия обволакивала, будто бы лаская. Антон невольно залюбовался им: сильным, самоуверенным, подавляющим, напористо завоевывающим его, Антона, — как уже бывало когда-то, в самом начале. Когда Хена и Завулон отошли обсудить детали планируемого ревоплощения, наконец оставив обалдевшего Антона в покое, вампирша за спиной тихо захихикала, верно растолковав его растерянность. — Его чем-то опоили? — так же тихо спросил у нее Антон. — Нет. Не при мне, по крайней мере. — Или его так возбудила мысль о возвращении Мерлина? Вампирша фыркнула и опять захихикала. Она тоже словно помолодела сегодня — не пойми чему радовалась, и создавалось впечатление, что никто не сможет испортить ей настроение. Впору завидовать прямо-таки. — А про артефакты Гесера он не врал? — Есть они у него, сама видела. — Может, Завулона каким Светлым артефактом приложило? — предположил Антон. — Внушающим любовь и всепрощение? — Последнее — вряд ли. Вот увидишь, он тебе еще припомнит "балладу об Артуре". Очень уж обиделся. Когда ты вышел, он сюда спустился, порылся в кармане твоей рубашки, а потом так просиял… и вот… до сих пор. Антон громко ругнулся. Вот же невезение! Там был еще один список — его личный. Вчера после танцев Антон забыл забрать свою одежду. Он договорился с Тигром, что все из этого списка — под личной защитой сумеречной твари. Антон имел право требовать компенсацию за игру на стороне Тигра и в итоге выторговал себе такое вознаграждение. И имя Завулона там было первым. С особой пометкой «неприкосновенен со всеми возможными гарантиями». Еще были Лас и Ольга. Хену Антон тоже подумывал вписать, после того, как узнал, что своего раба старейший не убил, а отпустил. — А чего там, в кармане-то, было? — притворно равнодушно полюбопытствовала вампирша. — Ты сейчас так побледнел… Водички принести? Или чего покрепче? — Список был. Неважно. Сволочь он, — выдохнул Антон, как только смог заговорить. — Вот какое право имел лезть, куда не просят? — Жаль, что мне прочитать не удастся, Завулон сам ведь не расскажет. И в свой нагрудный карман припрятал, под защиту сильнейшего амулета. Как назад отбирать будешь? — Придушу, — пообещал ей Антон. — Глотку перегрызу и плевать на его амулеты. — Ага. Удачи тебе тогда. А я пошла гостей встречать. Ведьмы нагрянули. Обожаю их доводить. Антон ругнулся снова, вспомнив, что так и не прошел к черному ходу, а посланник пустышек его так и не дождался. — Держи, — Катрин разобрала его тихие маты, — я забрала все записки, только Завулону не говори, а то он меня убьет.