До и после

____________ * Настроение этой главы – песня «Ненавижу» группы «Агата Кристи» Прослушать можно тут: http://pleer.com/search?q=%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B0%D0%B2%D0%B8%D0%B6%D1%83+%D0%B0%D0%B3%D0%B0%D1%82%D0%B0+%D0%BA%D1%80%D0%B8%D1%81%D1%82%D0%B8 Хена лично проводил Антона в зал для бесед. Допрос Завулона почему-то затягивался. Хена отправился узнать в чем дело, а Антон остался стоять в коридоре. И только теперь заметил, что в дальнем углу прислонился к стене его раб. Что, конечно же, не было случайностью. Городецкий только успел подумать, что теперь и этот начнет в чем-то его убеждать, и оно так и случилось. — Здесь всегда прохладно. В любую погоду, — сказал подошедший раб, заметив, как Антон невольно поводит плечами. — Мы не успели познакомиться, — Антон решил сделать вид, что не прочь выслушать очередное агитационное предложение. — Я — Юлиуш Жулавски. Наслышан о тебе. Они обменялись рукопожатием. Антон заметил черные пуговки наушников у его ворота и невольно позавидовал. Антону мучительно не хватало своего плеера. Даже иногда рука по привычке тянулась вставить наушник в ухо. — Мы раньше встречались в Праге, — напомнил Городецкий. — Было дело. Жаль только, что почти все теперь приходится произносить совместно со словом «было». — Но я предпочитаю не отказываться и от слова «будет», — сказал Антон. — Сменить хозяина еще ни один раб не отваживался, — перешел прямо к делу Юлиуш. — А кому-то предлагали? — Конфискации иногда случаются, но обычно это у низших: у вампиров, оборотней, суккубов. — Причины? — Честно? Выясняется, что перспективных продали не тем или же за бесценок, вот и корректируют. Или же иногда поступают персональные заказы, ну, от тех, кто может себе это позволить. — «Сухощавого, с голубыми глазами, рост не ниже ста восьмидесяти двух, умение не паниковать на третьем слое Сумрака обязательно»? — язвительно озвучил Антон критерии отбора, которые недавно заметил в объявлении в газете у одного из охранников. — Скорее уж: «Высокого статуса, опыт работы с артефактами, не критично порченный, адекватно реагирующий на пытки, с повышенным болевым порогом», — по глазам Юлиуша трудно было понять, что он на самом деле испытывает, произнося все это. — Хочешь? — он указал на мелкий МП3-проигрыватель, прикрепленный на карман его куртки. Жадный взгляд Антона не остался незамеченным. — Разве что на пару песен, — желание в Антоне пересилило осторожность. Проигрыватель был дешевым и примитивным: три кнопки, четыре станции радио. Антон ткнул наугад. … обманщица весна. Нам остается лишь оплакивать потери И врать себе, что это лето навсегда. В дырявых душах так давно сквозняк и ветер Как в этой кухне с этой трещиной в стекле Я ничего не жду, не чувствую, не верю, Только себе, только тебе… Антон усмехнулся. А ведь действительно весна. Конец апреля. — Если бы у меня был шанс… — сказал Юлиуш. — Сменил бы хозяина? — догадливо закончил фразу Антон, невольно отстукивая пальцами на стене ритм в такт песне «Агаты Кристи». — Нет. Я запретил бы менять его тебе. — Что же так? — Сейчас я должен убеждать тебя, что нет ничего лучше, чем иметь хозяином Инквизитора. Простого или же главного, да хоть самого Дункеля — не суть. Инквизиторы считают, что управляют этим миром. — Нагло вмешиваются — уж точно. — Но я не хочу тебя ни в чем убеждать. — А как же прямой приказ? — Старейший использовал его всего два раза. И это было давно. — И ты волен поступать на свое усмотрение? — скептицизм в голосе скрыть не удалось. Эта реплика задела Юлиуша. Его глаза недружелюбно сверкнули. — Так вот, убеждать я тебя не собираюсь. Напротив, я даже готов угрожать и требовать обратного. Не форсируй события, сиди там, куда угодил. — Что? — Антон удивленно вынул из уха наушник. Второй так и болтался на проводке невостребованным. — Если ты позволишь Хене себя перекупить, долго не проживешь. Я лично об этом позабочусь. Антон от растерянности не сразу нашелся, что сказать. — Я когда-то наступил на хвост твоей любимой собачке? — Нет, просто не хочу, чтобы когда-нибудь, — он выделил последнее слово особенно жестко, — мне пришлось делиться. Сейчас другое время и каждый за себя. Знаешь удобный принцип суперагентов в третьесортных фильмах «рассредоточиться и самостоятельно выживать до поры до времени»? — Наслышан, — хмыкнул Антон, смерив взглядом резко разонравившегося ему раба. — Ничего личного. Но я тебя предупредил. — Не боишься, что Хена узнает, как плохо ты выполнил его приказ? — Не боюсь. В наушниках тем временем слышался приглушенный припев: Я тебя ненавижу, вижу, но ко мне ты все ближе, ближе… Ты меня ненавидишь, но, но, но… Но ко мне ты все ближе все равно*. *** Дверь в зал приоткрылась, выглянул Завулон и поманил Антона за собой. — Верни, — недовольно велел он, косясь на плеер. Антон подчинился, вернулся к Юлиушу, вложил в протянутую руку пластмассовый кругляш с наушниками, презрительно выдохнул рабу в ухо: — Я тебя услышал. Что ж, выживай. Потом последовал за Завулоном, прошел к столу, где сидели сосредоточенные Инквизиторы, обставленные со всех сторон бутылками с минералкой и пластиковыми стаканчиками. Антон сел на указанный стул напротив. Завулон устроился рядом, вольготно откинувшись на спинку более комфортного стула. Краем глаза Антон заметил Хену, стоящего у окна и увлеченно что-то разглядывающего на улице. — Мы зададим несколько вопросов, касающихся вчерашнего покушения. Обязаны предупредить, что все ответы фиксируются оком мага. Вы должны говорить правду. Антон кивнул. — Что привлекло ваше внимание на стоянке в первую очередь? — Дождь и лужи. — Помимо этого? — Было темно. — Продолжайте. — Завулон злился. Охрана отстала. Вампирша слишком долго вглядывалась в Сумрак. — В какой именно момент? — В какой момент Завулон злился? За несколько минут до того и потом. Это сильно походило на спонтанный выброс сумеречной субстанции. Я сталкивался раньше с подобным. — Вы чувствовали этот выброс? Видели его? — Нет, я же пустышка. Я просто определил по состоянию окружающих. — Ах, вот как. И что же последовало? Антон ненадолго задумался, вспоминая. — Я посмотрел на Завулона, заметил, что навстречу нам несется машина. Дальше среагировал уже по привычке. — Соответствует ли действительности эта схема расположения всех вас в момент нападения? — другой Инквизитор развернул в воздухе светящийся схематичный план стоянки, где точками были обозначены все участники события. — Да. — Почему отстала охрана? — Не знаю. Могу только предполагать. — Только факты, пожалуйста. Почему вы продолжили двигаться? — Мне раньше было приказано следовать правилам сопровождения. В соответствии с ними я был обязан держаться поблизости от хозяина. — То есть Завулон в момент нападения не отдавал вам никаких приказов? Прямых или косвенных? Словесных или ментальных? — Нет. Ему было тогда не до меня. — Вам когда-либо приказывали спасать ему жизнь? — Нет. — Каковы были мотивы вашего поступка? —Я же говорю, что действовал просто по привычке. Многолетняя практика патрулирования и охраны. — Для того, чтобы успеть подбежать, оттолкнуть его и откатиться самому, вам пришлось бы ускориться. Вы знаете это? Вы ускорились? — Нет. Я не знал. Все произошло слишком быстро. Я не смог бы ускориться. Я лишен магии, вы же знаете. Любой свидетель подтвердит, что я не использовал заклинания. — Свидетели говорят обратное. — Что? — Антон обеспокоенно глянул на Завулона. У того вид был равнодушный и скучающий. Это немного привело в чувство Антона. Не каждый день объявляют пустышке, что он смог колдовать, да еще так, что сам того не заметил. — Необходимо ваше добровольное согласие на следственный эксперимент. Будут воссозданы изначальные условия и проверенно, могли ли вы ускориться самостоятельно. Антон опять глянул на Завулона. — Я против. Как хозяин считаю, что моего раба не стоит подвергать опасным воздействиям, это может повредить его здоровью. Психика пустышек нестабильна. И это доказанный факт, — сказал Завулон. Вежливо, но непреклонно. — В момент эксперимента будут присутствовать два целителя с необходимым разрешением на сильные воздействия для стабилизации состояния раба. — Этого не достаточно. Мой раб — бывший маг высокого уровня силы. Статья №173. Я использую право сослаться на эту статью. Повисла тишина. Инквизиторы переглянулись, им очень не понравилось упоминание этой статьи. — Инквизиция в свою очередь использует право смены приоритета и настаивает, чтобы в данном вопросе учитывалось решение раба, а не его хозяина. Завулон недовольно поджал губы. Хена никак не реагировал, продолжал изучать пейзаж за окном. — Итак, — обратился Инквизитор к Антону, — вы можете принять участие в эксперименте, который позволит лучше понять причины блокировки сил Светлых и найти виновников вчерашнего инцидента. Если вы сейчас подтвердите свое добровольное согласие, Антон Городецкий, Инквизиция предоставит вам неделю независимого существования, освободив от контроля как со стороны хозяина, так и его охраны. Ошейник будет снят, чтобы дать вам возможность сосредоточиться на эксперименте. Вам будет позволен ряд процедур, восстанавливающих здоровье и потерю сил. В качестве подготовки к эксперименту будет дан доступ к общей базе данных категории «В». Антон, в этот раз избегая смотреть на Завулона, взволновано замер. Инквизиторы знали толк в подкупах: целая неделя независимости! Без страха перед наказанием, без тотального контроля, без непредсказуемых выходок Завулона. Можно будет наконец высыпаться. А ведь еще база! Если код доступа позволит, можно попытаться разыскать данные на Надюшку. Все это время главный страх, не покидающий ни на минуту, был связан именно с судьбой дочери. Не хотелось даже думать, что ей живется не слаще остальных. — Ваше решение, Городецкий? Антон не смотрел на Завулона, но почувствовал через ошейник, как тот напрягся, наверно, тоже следил за состоянием Антона, учуял его вспыхнувший интерес, зарождающуюся надежду отыскать своих. Вместо Завулона Антон посмотрел на Хену. Тот уже не следил за творящимся за окном, он был всецело сосредоточен на происходящем в комнате, не сводил глаз с Городецкого. Хена был заинтересован в положительном ответе. Да что творится? Зачем им непременно высший? К чему такие сложности? Почему Завулон категорически против? И самое главное, почему Завулон раньше никак не надавил на Антона, не дал понять, чтобы он не смел соглашаться, тогда, когда они сидели в машине и их разговор никто не мог подслушать? Если Завулону так важен отрицательный ответ, почему же тогда позволил Антону выбирать самостоятельно? Хитрый ход? Завулон просмотрел в вероятностях, что от него все равно ничего не будет зависеть? Или же просто логически вычислил? По идее, Антону сейчас было логичнее согласиться, в конце концов не убьет же его этот эксперимент? Зато столько соблазнительных возможностей открывается. Только вот… Антону не верилось, что Темные Инквизиторы воспользуются результатами на благо пустышек. А еще в момент покушения действительно было что-то неладно, Антона намеренно кто-то погрузил в Сумрак, может, даже и ускорил, как утверждают Инквизиторы. Так кто же? Эксперимент выявит его? Завулон однозначно заметил кого-то в Сумраке, кого не собирается обсуждать ни с Антоном, ни с Инквизиторами. У Антона радостно встрепенулось сердце: неужели это был Гесер? Завулон мог его узнать даже замаскировавшегося. Какого Мерлина Завулон ему ничего не рассказал? Без фактов очень сложно принимать решение. А еще… без ошейника был бы шанс попробовать сбежать. Скрываться можно в Азии, хоть в том же Самарканде, Темные там все слабенькие, и нейтрально настроены к Светлым. К бывшим Светлым, поправил себя Антон. — Городецкий, вы меня слышите? Так каким будет ваше решение? Завулон кашлянул. Красноречиво посмотрел на Антона. — Я не стану участвовать в эксперименте, — немного поколебавшись, все-таки сказал Городецкий. Он подозревал, что еще пожалеет об этом. Так же, как и о решении отклонить предложение Хены поменять хозяина. Антон все решил вчера, на стоянке. Он признал Завулона, пообещал служить и подчиняться. Служить, а не прислуживаться, но, тем не менее, это уже подразумевало некую преданность и следование соглашению. — Я не был ускорен. Я не задействовал никаких заклинаний, — пояснил он, напряженно глядящему на него Инквизитору. — Я опасаюсь воздействия методов дознавательства. Я отказываюсь. — Это ваше добровольное решение? — Да. И окончательное. Завулон с вызовом посмотрел на Хену и белозубо улыбнулся. Хена всем кивнул и с равнодушным видом покинул зал.