До и после

— Не смей ни у кого ничего выпрашивать! — Что? — растерялся Антон от резкой реплики Завулона, когда они выходили из зала после подписания некоторых бумаг. — Плеер. Все что тебе нужно, ты можешь просить только у меня. — Плеер был просто дружеским жестом. Не кодировал же он мне мозг. Ошейник дрогнул и сжал горло. — Я понял, мой господин, — мрачно признал Антон. — Провожу вас к выходу, — подошел Хена. — Если уж проявлять вежливость, то до конца. — Очень предупредительно с твоей стороны, — согласился Завулон и двинулся к лестнице. Ошейник чуть ослабил хватку, но все еще теребил кожу. Антон непроизвольно потер шею рукой. Хена красноречиво проследил этот жест. — Печенья, наверно, переел, — съехидничал Завулон. — Вот теперь ему и жмет ошейник. Многоуважаемый Инквизитор, не следовало тебе раскармливать моего раба. Он на специальной диете, сладостей избегает. — Я заметил, что Антон теперь предпочитает горькое. Что ж, каждому свое. — Городецкий, убери руку, — рыкнул Завулон, притормаживая на лестничном проеме, недовольный, что Антон отстал. Антон подчинился, хотя вибрация ошейника стала просто нестерпимой — Завулон не стеснялся демонстрировать свое неудовольствие. И чего взъелся? Разве Антон не ради него отказался от эксперимента и сделал так, как тот хотел? Ну, не только ради него, конечно, больше из-за ощущения опасной ловушки. Но тем не менее… — И ты сегодня лишаешься ужина. Печенья с тебя достаточно. Под пристальным взглядом Антон склонил голову и сказал: — Да, мой господин. Только после этого Завулон отступил и двинулся вперед. На Антона опять навалилась непонятная отчаянная апатия. Хотелось забиться в угол и никого не видеть. — Меня все-таки занимает один вопрос, — обратился Завулон к Хене. — Какой же? — Древний упомянул трех великих. Кто же последний? Хена, не настроенный сегодня отгадывать загадки, лишь пожал плечами. *** Ольга проторчала в архиве напрасно. Хотя она прекрасно разбиралась в Инквизиторском методе сортировки файлов, отыскать стеллаж с данными по рабам ей не удалось. На третьем слое было слишком много охранных чар, на четвертый она провалилась с большим трудом, но даже там блокирующие печати не позволяли составить хотя бы приблизительный список возможных адресов. Рискнула она напрасно. Четверть часа Ольге понадобилось, чтобы снова обойти защитные заклинания на выходе архива, еще десять минут ушло на то, чтобы отыскать Антона. Если Ольга хотела выбраться незамеченной на улицу, ей следовало держаться поблизости от пустышки, только Антон мог бы ненадолго разрядить блокираторы. И тут главное было не попасться Завулону на глаза. По его ауре нетрудно было догадаться, как он сейчас зол, и это было хорошо, ему некогда было глазеть по сторонам. Но зря Ольга радовалась раньше времени, Завулон вдруг сосредоточился на вероятностных линиях, зыркнул на нижние слои. Ольге едва хватило выдержки не дернуться, не упорхнуть резко в сторону — такое движение как раз привлекло бы внимание Всетемнейшего. Сова медленно-медленно уходила в сторону, за спину Антону, который на четвертом слое выглядел как выцветшая неживая кукла. Его аура сейчас была рваной и будто истончившейся, он был обессилен. И тут Ольга вздрогнула: она отчетливо почувствовала чей-то тяжелый взгляд. Все, ее везение закончилось… *** Завулон стремительно шел вперед, но вдруг резко снизил скорость, Хена, идущий рядом, тоже притормозил. Антон, не понимающий что происходит, едва не врезался им в спины. Повисла тишина, два Инквизитора на противоположном конце коридора тоже застыли как вкопанные. Городецкий, занервничав, выглянул из-за плеча Завулона и удивленно уставился на… хорошо одетого молодого человека со светлыми волосами. Его глаза были скрыты темными очками, что смотрелось крайне странно внутри полутемного помещения. Молодой человек ослепительно улыбнулся, снял очки, повертел в руке и прикусил одну дужку зубами. Он был подтянут, весел и практически безупречен. Слишком безупречен для обычного Иного. Словно не человек вовсе, а внезапно оживший манекен, новенький и еще ни разу не использованный. — Я без спроса в гости, — развел он руками. Края вертикальных зрачков светились нездешней мощью. — Надеюсь, не особо помешал? Тигр. Не узнать его было нельзя. Хена сразу напрягся, схватился за многочисленные амулеты на шее. Завулон тоже подобрался, расправил плечи, активируя заклинания, подвешенные на быстрое воздействие. *** Ольга было уже решила, что все, ее засекли Темные. Бежать не было смысла. Но тяжелый взгляд принадлежал не Иному, он принадлежал жителю Сумрака. Ольга шарахнулась в сторону, сразу позабыв про осторожность и Завулона. — Тсс-сс! — велел ей Тигр. — Затаись, великая. Я отвлеку внимание. Он странно шагнул в реальность: плавно и будто вылепливаясь из воздуха, а не проявляясь, как это делали все при переходе. Тигр догадался, что грозит Ольге и решил помочь? Это было странно. Это было пугающе. *** — Темные, — поприветствовал Тигр Завулона и Хену, — можете дезактивировать свои амулеты, я с миром. — Что происходит? — спросил Завулон. — Я всего лишь хочу побеседовать, — Тигр кивнул на Городецкого. — С ним. Антон вышел вперед, не дожидаясь чьего-либо вмешательства. Тигр всегда появлялся не вовремя. И всегда — по важной причине. — Ни одно защитное заклинание не сработало, — удивился Хена.— Весьма предупредительно с вашей стороны. Невидимые сети тоже остались нетронутыми? — Зато три следящих заблокированы. Но это временно. Когда я уйду, все стабилизируется. Хена продемонстрировал, что его амулеты опять в спящем режиме. Завулон же не спешил сбрасывать нити заклинаний, пульсирующие на его пальцах. — Чтобы поговорить с рабом, я, конечно же, сначала должен испросить разрешения его хозяина? — Тигр насмешливо выделил слово «хозяин», открыто насмехаясь и выказывая свое пренебрежение. — Мне будет позволено? Завулон чуть заметным движение головы дал понять Антону, что тот волен поступить как посчитает нужным. Он не доверял Тигру и откровенно демонстрировал свою неприязнь. — Благодарю, — улыбнулся Тигр, отводя Антона в сторону и убирая очки в нагрудный карман. — Непривычный образ, — сказал Антон. — Слишком… — Пижонский? Захотелось удивить кое-кого. Могу себе это позволить, — он набросил антиподслушивающий купол. — Завулон хотел узнать про третьего великого. Почему бы не сделать для него приятное, подсунув под нос разгадку? — Так древний говорил про тебя? — Может быть. А может и нет. Или древний ошибся, не досчитав до четырех. Темные, Светлые, высшие, великие — какая разница? — Зачем ты здесь? — Захотелось тебя поздравить. Ты продвигаешься по карьерной лестнице прямо семимильными шагами: был высшим, стал рабом, был Светлым, стал пустышкой. Чудеса да и только. Напряженность обстановки и давящее на ошейник беспокойство Завулона не позволяли Антону реагировать на слова Тигра легко и с соответствующей тому иронией. — Что происходит? Зачем ты здесь на самом деле? Опять назревает катаклизм? — А когда он не назревал? Особенно за последнее десятилетие? — Чем был Итоговый день? — Я наблюдатель, Антон, а не затертая энциклопедия для юных Иных на все случаи жизни. Ты задаешь свои вопросы не тому. — Вытащи меня отсюда! Заблокируй ошейник и вытащи! Тигр неторопливо извлек сигарету и закурил. Причем, он забыл ее поджечь. Но дым вышел натуралистичным, как и осыпающийся пепел. Сигарета истлела неправдоподобно быстро. — Я не могу. — Что? Да ты же умеешь нейтрализовать магию любой силы. — Я не сказал, что не умею. Я просто не имею права вмешиваться. — Разумен, но безволен. Ничего не изменилось. Тигр никак не отреагировал на горький комментарий. Он пытался счистить пепел со своего рукава. — Я не могу сам избавиться от ошейника. Я не могу сбежать от охраны. Я уже ничего не могу! А тебе наплевать. — Мое вмешательство невозможно с того момента, как ты сам признал себя рабом. Когда выбрал себе хозяина и заявил ему об этом. Антон скрипнул от досады зубами. — Так какого черта ты не вмешался до того? Хотя бы еще вчера вечером? — Как у наблюдателя, у меня совсем другая цель. — И что же мне делать? — Жить, — пожал плечами Тигр, затягиваясь новой сигаретой. — Я не могу вмешиваться в конфликт Иных ровно до того момента, пока он не станет критичным для Сумрака. Я не смогу вмешаться в твою судьбу, пока ты не станешь необходим Сумраку для решения его проблем. — А сейчас Сумраку наплевать из его синемховых глубин? Сумраку плевать, что гибнут Светлые? Как вообще поддерживается гребаное равновесие, если его нет в принципе?! — Оттого что ты будешь кричать, ситуация не изменится. Разве что твой хозяин, — он опять ехидно выделил это слово, — взбесится еще больше, наблюдая за нами. Представляю, как ему любопытно узнать, о чем мы сейчас беседуем. Потом, наверно, будет рыться в твоих воспоминаниях. — Вот видишь, я теперь бессилен помешать даже этому. — Тут я поставлю блок. Для него будет неприятный сюрприз. Антон поморщился и стиснул зубы, с трудом подавляя злость и бессильную ярость. Чувствовать себя пустышкой было унизительно. — Надя. Скажи хотя бы, что она жива. И что ты знаешь, где она. — Она жива, — кивнул Тигр, затушив сигарету о воздух и выпуская последнюю струйку дыма через ноздри. — Где она? Ты можешь ее спасти? Она же еще не признала своего рабства? Спаси ее, и я больше никогда ни о чем тебя просить не буду. — Наде пока ничто не угрожает. Это единственное, что я могу тебе сказать. — Ах да, понятно, ты же всего лишь наблюдатель, — с брезгливой укоризной выдохнул Антон. — Всего лишь безвольный никчемный наблюдатель. Тигр смерил его настолько жестким взглядом, что Антону пришлось вспомнить, с кем он сейчас разговаривает. Симпатия, антипатия, ярость, досада, злость на свою беспомощность — все разом выветрилось из его мыслей. В голове прояснилось, вернее, там стало слишком пусто и подозрительно стерильно. — Успокоился? Антон от досады скрипнул зубами. Слишком знакомо его сейчас встряхнули потоком силы, вчера в момент нападения так же в мыслях был только объект опасности. — Это был ты. Вчера, на стоянке. — Пришлось тебя окунуть в Сумрак, по-другому ты не среагировал бы. Вышло забавно. — Что забавно? Подразнить меня силой и опять перекрыть кислород? И кем были эти напавшие? — Я спас тебе жизнь. А напавших найдут и без тебя. Я прикрепил маячок и кое-кому кинул ориентиры. — Слишком много желающих в последнее время меня спасать. Надоело, — Антону не нравилось, что Тигр многое недоговаривал. — Знаешь, вот теперь я специально прослежу, чтобы Завулон тебя побольше воспитывал. Как только он выбьет лишнюю дурь из тебя, я, так и быть, опять наведаюсь в гости. — Подожди! Так кто был третьим великим? Кто? — Дождись, пока Завулон догадается, — усмехнулся Тигр, подразнивая. — Ты его сам выбрал, а примерный раб не должен опережать хозяина в логических выводах. — Нет. Скажи. Это важно. Тигр замедлил шаг. — Скажи. Кто-то из Светлых? — Иным, имеющим вторую ипостась, куда проще приспособиться к Сумраку. Так всегда было и будет. Оборотни, перевертыши, великие, когда-то заключенные в птичьи тела… — Ольга? — Антон вспомнил ощущение когтей на своем плече. Но Тигр уже снимал магическую сферу, отделяющую их от Инквизиторов, поэтому больше ничего говорить не стал. Недавно встрепенувшаяся в Антоне надежда, теперь еще чуть больше ожила. Если Ольге легче остальных, если она под защитой Сумрака… Это была очень хорошая новость. — Возвращаю вам Городецкого в целости и сохранности. Только немного подлатал его ауру, не обессудьте. Довели раба до ручки, ноги даже не держат, — обронил Тигр, подходя к Хене и Завулону. Оба Темных сразу поморщились, им было непросто выносить мощь, давящую на их магические щиты. Тигр без особых церемоний склонился к уху Завулона и шепнул: — Я приглядываю за ним лично. Поясняю так, на всякий случай, для справки. Все мы кому-то хозяева и кому-то рабы, верно? — он подмигнул, потом отсалютовал Хене и ушел в Сумрак в несколько пружинистых шагов. В коридоре еще долгое время царила давящая тишина.