До и после

Завулон неуловимо изменился: его движения стали аккуратными, мягкими, обманчиво ласковыми, как у хищника, подманивающего добычу. Антон, которому вдруг стало совсем душно в этом угаре громкой музыки, веселых голосов и звона бокалов, осознал, что ему срочно надо пойти проветриться. В сад или лучше в ванну, чтобы поплескать холодной воды в разгоряченное лицо. Куда угодно, лишь бы подальше от такого опасного Завулона. — Позволь мне выйти, — попросил он. Рука Завулона на ошейнике недовольно напряглась. — Я ненадолго. — Иди, — после небольшой паузы согласился Завулон. Антон облегченно выдохнул и поспешно выскользнул из зала. Он бегом преодолел лестницу до второго этажа, ворвался в ванную, склонился над раковиной, упершись в нее руками. Пальцы дрожали. Чем дальше, тем хуже. Скоро он так вообще не сможет спокойно смотреть на Завулона, будет возбуждаться по любому поводу. То ли гормональный сбой, то ли банальная реакция пустышки на сильного мага, то ли… То ли Завулон намеренно его провоцирует и тихо посмеивается про себя. Антон открыл воду и поплескал ею в лицо. Вроде полегчало, но ненадолго. Кожа, где ее недавно касался Завулон, горела и жаждала повторных прикосновения. Антон с досадой выдохнул сквозь зубы. В таком состоянии возвращаться нельзя, он или спятит, или сорвется. Поспешно стягивая футболку, джинсы и белье, Антон шагнул в душевую кабинку, Делая воду все холоднее и холоднее, он с головой встал под упругие струи, прикрыл глаза, стараясь сосредоточиться хоть на каких-то мыслях, не касающихся Завулона. Получалось плохо… *** Завулон, выходя, сделал охранникам знак, чтобы все продолжали веселиться. Отозвал Дена, велел, чтобы никто не смел покидать первого этажа. А сам двинулся вверх по лестнице, перекрывая магическим барьером доступ ко второму этажу — он не хотел, чтобы ему кто-то помешал. Все складывалось очень удачно. То, что он уже почти выиграл, не вызывало сомнения. Но при этом он сам был почти на пределе. Городецкий сейчас натянут как струна, и оттого Завулон сам невольно заводился. Давненько он не испытывал такого острого возбуждения, давненько не хотел кого-то настолько сильно, настолько безудержно. Все должно получиться… *** Антон открыл глаза и потянулся, чтобы перекрыть воду, но вдруг ощутил чей-то тяжелый взгляд на своей спине. Он резко обернулся и обнаружил замершего в дверях Завулона. Сколько он уже времени молча разглядывал его? Минуту? Две? Вечность? Антона прошиб озноб от осознания, как близко от него находится Завулон, как пристально, почти не мигая, смотрит на него. — Я мешаю. Сейчас уйду, — пролепетал Антон, поражаясь, что вообще в состоянии выдавить из себя хоть какие-то звуки. Он поспешно обернул бедра подвернувшимся под руку полотенцем, стараясь чтобы Завулон не заметил его так и не унявшегося возбуждения. — Нет. Не мешаешь, — Завулон вмиг преодолел разделяющее их расстояние. Дернул полотенце прочь, даже вопреки судорожно вцепившемуся в него Городецкому. Настойчиво потянул Антона за собой, помогая вышагнуть из кабинки на кафельный пол. — Черт, — потерянно выдохнул Антон, когда оказался прижат спиной к стене, и Завулон прошелся жадным взглядом по его груди, животу, задержался на члене. Завулон провел рукой по его коже, стирая капли холодной воды с плеча, с затвердевших сосков. Резко прильнул, втягивая носом запах его влажных волос, а когда несколько новых холодных капель воды упали на грудь, он слизнул их языком, довольно прицокнув. Его дорогая рубашка тут же пошла мокрыми пятнами от рук Антона, упершегося ему в грудь и попытавшегося вырваться. — Не так быстро, — сказал Завулон, — ты холодный, — он усмехнулся, — и такой прыткий. — Я… — но Антон тут же забыл, как хотел возразить, потому что Завулон потерся о него бедрами, демонстрируя, что сильно возбужден и выпускать его не намерен. — Расслабься. Просто расслабься, — велел он и, потянув его за плечо, и толкнул к диванчику у стены. Не дав опомниться, заставил встать на колени на пол, прижаться грудью к сидению, навалился сзади, фиксируя его кисти рук к обивке своими жесткими пальцами. Антон дернулся, но хватка была железной. — Расслабься, ну же… — он чуть прихватил зубами кожу у него на шее, заставив Антона вскрикнуть и дернуться, и ловко улучил момент при этом движении, чтобы удобнее устроиться между его ног. — Нет… — выдавил Антон, чувствуя, как за его спиной Завулон нетерпеливо избавляется от одежды. — Руки не отрывай от дивана, — приказал Завулон, вцепившись одной рукой ему в бедро, фиксируя и не позволяя отодвинуться. — Нет… — выдохнул чуть слышно Антон, когда требовательные пальцы принялись поглаживать его член, обвели с нажимом головку, размазывая выступившую каплю смазки. Антон и сам не заметил, как возбудился до предела. — Нет? — хрипло спросил Завулон, потеревшись своим членом между ягодиц Антона и вызвав тем самым одобрительный стон. — Нет? Ты уверен? — Антон мечтал вырваться, прервать эту сладостную пытку и в то же время ему хотелось, чтобы Завулон не останавливался, чтобы продолжал еще напористее. Так и не дождавшись отклика, Завулон чуть сместился, — ему больше не приходилось удерживать руки Антона, ведь тот подчинялся приказу и не мог их оторвать от дивана, —провел языком по его спине, почувствовал чуть различимую дрожь Антона, и издал самодовольный низкий смешок, демонстрируя, что доволен результатом. — Не зажимайся, — велел он, применяя очищающее заклинание и наколдовывая смазку. Его пальцы тут же скользнули внутрь, растягивая. Антон дернулся. — Нет… — Почему нет? Разве не к этому все шло? Разве ты не этого хотел? — он задел простату, надавил сильнее, и Антон застонал помимо воли. Одуряющее возбуждение накатывало волнами: от мягкого низкого голоса Завулона, от его нетерпеливого движения бедер, от члена, трущегося о его ягодицы, от пальцев внутри себя, от острых зубов чуть прикусивших мочку уха — от всего сразу. Хотелось застонать в голос и кончить сразу же, не дожидаясь дальнейшего. Но у Завулона, похоже, были совсем другие планы. Антон подался чуть вперед, пытаясь уйти от контакта его зубов и языка, от обжигающего рваного дыхания над ухом, и тут же был вдавлен в диван, а член Завулона скользнул внутрь взамен его пальцев. Антон стиснул зубы, стараясь перетерпеть дискомфорт. Но давление все усиливалось, редкие толчки были грубыми, болезненными, и Антон застонал снова, теперь от боли. — Тшш, не дергайся, — рыкнул Завулон, давая чуть привыкнуть, но потом опять нетерпеливо толкнулся, грубо удерживая за бедра. — Ты же хочешь меня… Антон чуть выгнулся, но легче не стало, он протестующее застонал, но тут пальцы Завулона опять сжались на его члене и так правильно заскользили, надавливая, что наслаждение разом перекрыло все недовольство. Антон толкнулся в его пальцы, подстраиваясь, и довольно выдохнул, когда Завулон опять задел простату. Смесь чуть различимой боли и наслаждения накрыла с головой, выбивая из головы все мысли… — Нравится? — ехидно выдохнул Завулон и, уже не сдерживаясь, стал толкаться резко, жестко, жадно до одури. У Антона окончательно снесло крышу, он стонал от наслаждения, уже не скрываясь, не закусывая губу, не смущаясь подмахивать, двигаясь навстречу. — Ты мой, и всегда им был… всегда.. — шептал Завулон, с трудом переводя дыхание, — да… Антон смог выдохнуть лишь тихим эхом в самом конце: — Да…