Эрик
«Breathe» (David Hodges Feat.) Amy Lee
Макс, сука, так и не сказал мне про моделирование. Ни во время доклада, ни после, ни сейчас. Интересно, он собирается мне говорить об этом, или я сам буду под моделированием? Завтра уже ничего этого не будет. Идиотский банкет — последнее, что запомнят бесстрашные перед тем как исчезнут. Но сейчас мне надо найти ее. Все это так глупо. Чертовски не правильно. Девки существуют для того, чтобы их использовать. Так было для меня довольно долгое время и так должно было продолжаться и дальше, пока не появилась эта чертовка, безголовая девица. И все полетело к чертям. Все теории, такие важные и так любовно выстроенные, стены, так долго возводимые. Я не хочу думать о ней, о том, что произошло на дороге, только не могу. Хочу вычеркнуть ее из себя, выдавить, вытравить. Но не получается. Бл*дь, да что же это. Она на банкете, конечно. В столовой очень много народу, но я ее вижу сразу. Я уже привык везде сразу искать ее глазами. Стройная, гибкая… Ножки в обтягивающих брюках, открытая спина, виден знак Бесстрашия между лопаток и часть татуировки на пояснице. Только чужие руки на этой спине кажутся инородным телом. Конечно, она танцует. Ну, конечно, с Сэмом, бл*дь. Из всей фракции, именно сейчас, она, бл*дь, танцует с Сэмом. Горло сжимается так, что не получается сделать вдох. Чернота поднимается из глубин сознания. Не знаю, как долго смогу это сдерживать. Последний раз я видел ее, когда ее руки были у Сэма на плечах. Прошли сутки, и я вижу то же самое. Что если… Разворачиваюсь, быстрым шагом выхожу из столовой. Не хватало устроить потасовку на глазах у всей фракции. Иду к пропасти. Темнота и влажный речной воздух немного остужают разгоряченное сознание. — Попробуешь ко мне прикоснуться, пробью голову. Вот даже глазом не моргну. — Это же Эшли! Кто же это с ней… — Эш… Пожалуйста, позволь мне…- Что, бл*дь? Что тебе позволить? Что это за придурок? Ал, что ли? Ты куда руки тянешь, урод? — Я тебе уже говорила — не подходи ко мне. Отстань, отвали, как еще сказать чтобы понятно стало? Сегодня прольется чья-то кровь. Как пить дать. Только дай мне повод, мудозвон. И это не первый раз, когда он к ней лезет. Иду на ее голос. — Все в порядке? — Надо же с чего-то начать. — Все хорошо, — невозмутимо отвечает Эшли дрожащим голосом и с туфлей в руке. — У тебя какие-то проблемы, неофит? — смотрю на него с презрением, чуть прищурив глаза. — Я уже не неофит. Я бесстрашный. — Ты? Бесстрашный? Даже не смешно. — Это как-то отменяет мой вопрос? — Я просто разговариваю с девушкой! — Не про твою честь такие девицы, ясно? — Я слышал другое. — Мы сами разберемся. — Ты разберешься. Я с тобой разберусь, урод! — А теперь подумай, как долго ты сможешь оставаться бесстрашным с выдернутыми руками, а? Как думаешь, найдут тебе изгои применение в этом случае? Делаю шаг навстречу ему, но придурок опускает глаза и протискивается мимо. Ну и х*й с ним, кажется, мелкая собирается сбежать. Поджав губы, обулась и собиралась, было, пройти мимо меня. Куда? Обратно, к Сэму? Останавливаю ее за руку, хочу уже развернуть к себе грубо, сказать что-нибудь резкое… И понимаю, что не могу. Не могу и все. Все слова — хорошие, плохие, просто испарились, исчезли. Я только стою, смотрю на нее, поглаживаю ладонь большим пальцем. Потом, поддавшись порыву, поднимаю ее за подбородок, смотрю ей в глаза. Ее губы так близко, тело, по которому разливается жар от моих прикосновений, становится податливым, и, кажется, что не держи я ее, она бы сейчас упала. Подрагивает, дыхание срывается… Как же это восхитительно, чувствовать свою власть над ней. Легонько целую ее, боюсь, если поцелую по-настоящему, уже никуда идти не смогу. — Так и знал, что ты сюда придешь, — говорю только для того, чтобы отвлечься и, притягивая ее к себе, увлекаю в темноту коридоров. Проходя мимо комнаты Фора, слышу протяжный, сладострастный стон блондинки. Ну надо же, какие люди у нас сегодня отметились. Сознание этого захватило и воспламенило как-то вдруг. — Надеюсь, у тебя звукоизоляция получше. — Тихо, но совершенно бесстыже произносит она, а мне приходится включать все свое самообладание, чтобы не показать, как мне трудно двигаться дальше. — Мне нравится, как ты стонешь! — голос невозмутимый и твердый; не хватало, чтобы она поняла, как действует на меня. А потом отчего-то все запреты, все уговоры, все стоп-сигналы сорвало в одночасье. Прижимаю ее к себе, целую в губы коротким поцелуем, слова сплетаются в предложения помимо воли, голос низкий и хриплый от страсти. — Я хочу тебя, полностью. Немедленно! Понимаешь? Она берет мою ладонь, сжимающую ее плечо и целует горячими губами прохладные пальцы. Смотрит на меня с вызовом и таким желанием, что у меня начинает темнеть в глазах. Нет. Это надо прекращать. Черт. Почему комната моя так далеко, *бтвоюмать. Стараясь не бежать, а идти размеренно и спокойно, наконец достигаем моей комнаты. Дверь захлопывается, ограждая нас от всего мира, наконец-то мы одни, и никто нам не помешает. Я так впечатываю ее в закрывшуюся дверь, что на миг посетила мысль, как бы эту девицу не прибить тут вообще, в порыве страсти, или не придушить. Уж очень сильно она на меня действует, как крепкий алкоголь, туманит разум быстро и мощно. Приподнимаю ее под бедра, она обвивает ножками мою талию. Прижимаюсь к ней, давая почувствовать ей свое желание, она зарывается в мои волосы на затылке, притягивая к себе, ближе, еще ближе… Но мне надо другое, мне этого мало. — Скажи мне, маленькая… — шепотом произношу, даже не надеясь, что она поймет. — Скажи! — ну же, давай, мне так нужно от тебя это услышать! — Хочу тебя, безумно. — Неужели поняла, мысли прочитала? Хочешь меня… Серьезно? И не страшно? Черт, как же трудно сдерживаться, вот бы ее взять уже, прямо так, возле двери… Она проводит по моей щеке губами, легонько прихватывая спускается вниз, целует, ласкает, заманивает и завлекает. Играет со мной, пытается укротить… Как хочется поддаться ей, пусть делает, что пожелает со мной… Бл*дь, что ж так трудно дышать? Маленькие ручки зарываются в волосы, меня охватывает жаркая волна, а потом накатывает еще и еще. Она вдыхает с шипением в себя воздух, а у меня от ее прикосновений просто судорогой сводит все тело от вожделения. Зачем она играет со мной? Ее губы завораживают, притягивают, манят. Не в силах больше терпеть, целую ее со всем возможным желанием, она отвечает мне. Ставлю ее на ноги, поднимаю тряпку, которой она прикрыта, прохожусь по ее животу чередой поцелуев, она выгибается навстречу мне, когда мой рот затягивает требующий ласки твердый сосок. Бл*, как же мешает эта тряпка, на х*й ее скорее. Она прерывисто дышит, слегка вздрагивает от моих прикосновений. Веду губами по ее шее, прикусывая трепещущую венку. Отстраняюсь, чтобы избавится от одежды, не сводя с нее глаз. Она тоже смотрит на меня с вызовом, толкает в грудь, в направлении к кровати. Это опять игра такая, но я не хочу сопротивляться. Хочется посмотреть, что же она будет делать сама. Она ловко скидывает свои одежки и садится на меня сверху, покрывая мое тело медленными, осторожными поцелуями. Черт, приятно, страшно возбуждающе и одновременно щекотно. Не прекращает эту сладкую пытку, влажные губы дорожкой спускаются в самый низ живота, я понимаю, что она исследует, изучает, проверяет свои возможности и я не мешаю ей, но, *бтвоюмать, как я уже ее хочу, невыносимо, просто до дрожи… В горле совершенно пересохло, воздуха стало совсем мало. Пальцы помимо воли стискиваются в кулаки, сердце отстукивает отбойником, а ее ручки тянутся к пряжке. Голова отключилась полностью, я ничего больше не понимаю, кроме того, что она собирается сейчас сделать… Слух заливает гулом, ее губы смыкаются на головке, а язык облизывает, круговыми движениями лижет, чуть сильнее нажимает, теплый шарик в языке заставляет просто изнывать от желания. Я не хочу ей мешать, но просто не могу справится с похотью, когда она начинает посасывать мой член. Хочется толкнуться еще глубже… ладонь зарывается в ее короткие волосы на затылке, стараясь, как можно сдержанней направлять плотно сомкнутый ротик. Ах, черт! Она меня так заводит, что кажется, от самоконтроля сейчас не станется и следа. Все, больше держать себя в руках я не могу, это выше моих сил. Переворачиваю ее на спину, вхожу резко, без всякой подготовки. Она такая влажная и горячая, что ничего и не требуется. — Дьявол, какая же ты мокренькая… — от захватившего желания так свело челюсть, что не получается разжать зубы. Поцелуй сейчас настолько необходим, так нужен, что просто забываю обо всем. Мой язык блуждает по ее рту, исследуя, вылизывая, натыкаясь в порыве страсти на зубы, небо, засасывая себе в рот ее язычок с пирсингом. Жадно, стараясь не пропустить ни одного места, спускаюсь ниже и ниже, прикусываю маленький острый сосок, стараясь сразу же исправить оплошность. Мой член движется в ней, заставляя бедра сводить от бешеной похоти, от ожидания развязки. В воздухе стоит терпкий мужской и нежный женский запах, смешиваясь и создавая что-то невообразимо возбуждающее. Она выгибается подо мной, заставляя прочувствовать меня всю власть, все то доминирование, которое мне так необходимо. Завожу ее руки за голову, прижимаю их к кровати — ты вся моя, только я владею тобой сейчас. А она стонет, так стонет, эти звуки отзываются во мне, мне тоже хочется стонать, рычать в голос… Сомкнула ножки у меня за спиной, не переставая шумно и протяжно вскрикивать, чем ближе к финалу, тем неистовее и надрывнее, а я не могу наглядеться на изменившееся от страсти и похоти лицо. На меня нападает какой-то опьяняющий азарт, она сводит меня с ума, лишает воли, контроль летит в бездну… — Еще, девочка! — охрипшим голосом шепчу ей, даже не соображая, что же я делаю. Она извивается, старяясь поймать бедрами еще большее наслаждение, еще чувствительнее, еще ярче ощущения. Дышит прерывисто, хватая ртом воздух. Я чувствую, что она сейчас кончит, еще несколько толчков и она выгнулась на наиболее пронзительном вздохе и обмякла, подрагивая всем телом. Припухшие от бешеных поцелуев губы ее пересохли, увлажняю их, неторопливо прихватывая, как-то необыкновенно это все, как-то слишком чувственно. Наконец-то можно полностью отдаться эмоциям, начинаю двигаться в ней все быстрее и резче, контролировать стоны уже не получается, они вырываются откуда-то из груди, все сильнее и громче, в голове туман, перед глазами все плывет, сердце отстукивает барабанами, бедра сводит в сладкой судороге — и я кончаю в нее, извиваясь и хрипло хватая воздух между вздохами. Сил больше нет совсем, и я, как подкошенный, сваливаюсь на нее, выдыхая ей в губы ее имя. — Эшли… О, Эшли… Дыхание никак не удается привести в норму, но на все тело накатывает приятная истома. Закрываю глаза, чувствуя, как медленно она поглаживает меня по затылку, плечам, спине. В голове нет ни одной мысли кроме одной — как же хорошо…