Кроди

- Ставишь своего пажа? – удивленно приподнял брови эрл. Взгляд лишь скользнул по мальчику, но и этого было достаточно, чтобы тот почувствовал себя облитым липкой грязью. Арвид невнятно пискнул и закатил глаза. Рыцарь стиснул его плечо и произнёс сквозь зубы: - Только попробуй грохнуться в обморок, засранец. Арвид часто задышал, собрал остатки воли и с ненавистью посмотрел ему в лицо. Эсбен вдруг подмигнул ему и оттолкнул в сторону. - Ну, как тебе ставка? – обратился он к Торкелу. - Сколько ему лет? - Четырнадцать, - не моргнув глазом, ответил Эсбен. - Врешь, ему все шестнадцать. Да и в своем ли ты уме, благородный рыцарь, ставить такого замухрышку против замка и угодий? Согласен сыграть на отсрочку твоего долга на полгода. Эсбен с трудом сдержал свою радость. Он был доволен уже тем, что его сразу не выставили за порог, но сделал вид, что крепко задумался над предложением. - Хмм, такой красивый паж… весьма услужливый… Ваша милость не очень-то щедры. - Да или нет? – рявкнул Торкел. Бедный Арвид вздрогнул от его рыка. Эсбен лишь почесал в затылке. - Идет. Кинем кости? Ваша милость, конечно же, будет играть своими? - Конечно. Кидаем три раза, и ты проваливаешь восвояси. Мне ещё хочется проверить, насколько твой паж хорошо обучен. - Как?! Благородный эрл не предоставит мне кров на ночь? – с притворным удивлением воскликнул Эсбен. - Да пошёл ты, - брезгливо ответил Торкел и вновь бросил масляный взгляд на Арвида. Тот стоял совершенно бледный, устремив взгляд в пол. Такого подлого предательства кроди не ожидал, хоть иначе, как о подлеце, о рыцаре не думал. Принесли кости и доску. Первым бросал хозяин дома, и ему выпала семерка. Эсбену тоже выпало семь. Торкел бросил во второй раз и выпало одиннадцать. Арвид не понимал сути игры, но задрожал от того, как посмотрел на него эрл и причмокнул губами. Эсбену выпала двойка. - Ха, стоит ли продолжать? – самодовольно сказал Торкел. Поскольку рыцарь не ответил, он вновь потряс кубики в кожаном стакане и выбросил их на стол. Снова выпало одиннадцать. Эсбен с деланным равнодушием бросил кости и замер, сам не веря своим глазам. На верхних гранях обеих кубиков была одна точка. - Два – счастливая хрюшка! Я выиграл.* У Торкела глаза на лоб полезли. Он побурел лицом, но быстро взял себя в руки. - А с чего ты взял, что мы в «Счастье» играем, а, рыцарь? - Во что же ещё, эрл? - А просто по счету. У меня больше в сумме, я и выиграл. - Ээ, такие правила мы не оговаривали! – возмутился рыцарь. - Согласен, моя вина, - охотно согласился эрл. – Давай обнулим наш счет и начнем игру заново. Эй, слуга, неси нам вина. Снова для вида Эсбен почесал затылок. - Черт с тобой, твоя милость, переигрываем, - сказал он. Они выпили примирительную, и игра продолжилась по новым правилам. Эрлу выпало двенадцать, Эсбену – девять. Кинули второй раз: эрл выбросил восемь, у рыцаря вышла тройка. А на третьем ходу Торкелу выпало два. - Что, твоя милость, жаль, что играем не в «Счастье»? – хмыкнул Эсбен и выбросил двенадцать. - Везет тебе сегодня, Эсбен, - процедил эрл. – Спускаю тебе четверть долга, идет? - Идет, - обрадовался рыцарь. Они снова выпили. Теперь на Арвида никто не смотрел, глаза игроков огнем горели от азарта и выпитого вина. Он тихонько вздохнул и присел на корточки у стены, а через какое-то время уселся прямо на пол, подвинувшись поближе к громадному очагу. Торкел украдкой сунул руку в прорезь туники и ощупал амулет, наговоренный ведьмой на удачу. Он неизменно приносил хозяину выигрыш, если соблюдалось главное условие: ставкой не мог служить металл. Эрл никогда не печалился по этому поводу – скольких рыцарей он уже оставил без земель и родовых замков, скольких красивых мальчиков заполучил на своё ложе. Иногда, поддавшись безумному азарту, рыцари ставили своих сыновей и других родичей. Опомнившись, старались их выкупить, так что денежки всё же текли в карман эрла, и не по капле, а горным ручьем. Сейчас что-то случилось с его амулетом, эрл в очередной раз проиграл. Он велел слуге наполнить кубок рыцаря и увеличил свою ставку. Вскоре Эсбен стал красным от выпитого вина, движения его сделались неверными, но он по-прежнему обыгрывал Торкела. - Скажи честно, ты продал душу Тьме? – мрачно сказал эрл. - Нет, я просто везучий, - засмеялся Эсбен. - Ах, так! Тогда сыграем на всё твоё гнилое поместье. Только на этот раз сыграем в шахматы. - А что за игра? – спросил рыцарь и громко икнул. – Я не умею в эти твои ш… шахматы. - Не всё ли равно, когда везет? – усмехнулся Торкел. Он хлопнул в ладоши и велел принести шахматы. А заодно ещё вина и еды. Арвид, до того момента занятый собственными страданиями, устал истязаться и придвинулся поближе, чтобы рассмотреть загадочный столик, расчерченный красной и белой клеткой, с маленькими фигурками из клыка моржа. Фигурки тоже делились на красные и белые. - Смотри: павлин – самая младшая фигура, ходит только на одну клетку, - принялся объяснять эрл, - король, скала, рыцарь, епископ – ходят так и так, дева ходит как ей угодно. Надо «съесть» как можно больше фигур противника. Как только «съеден» король – игра закончена. - Хм, забавно, - наморщил лоб Эсбен, - ходи первым, Торкел. Полагалось бросить кости, чтобы определить очередность хода. Но эрл тут же воспользовался приглашением, намереваясь в несколько ходов обставить наглого рыцаря. Он двинул павлина. Эсбен сразу ухватился за деву: - Ходит как ей угодно, говоришь? И через фигуры прыгает? - Прыгает, - кивнул эрл, а сам подумал, что сейчас первым делом и заберет у Эсбена деву. Рыцаря игра увлекла, но ходил он почти одной девой, объявив её дамой сердца. На пятом ходу, когда Торкел почти разыграл изящное нападение, рыцарь почесал загривок и перенес свою деву через неожиданно беззащитного короля. - Ам-ам, моя девочка им отужинала. О, так игра окончена? – расстроился он. – Торкел, сыграем ещё раз, ставлю своё поместье… Эрл вскочил так резко, что едва не опрокинул доску. - Как?! Этого не может быть, как ты это сделал? - Не помню, - потерянно сказал Эсби, вновь повторяя свой дурацкий жест. Торкел в отчаянии сжал свой бесполезный амулет. - Хватит игр, ночь на дворе. Эй, принесите бумагу и чернила! И ещё вина моему гостю. - Вот это дело, - развеселился Эсбен. Он бы с удовольствием поиграл и поболтал с хозяином хоть до утра. Но эрл, черкнув несколько слов на бумаге и скрепив её своей печатью, велел слуге проводить рыцаря и пажа в их покои. Сграбастав бумагу жадным жестом, Эсбен попробовал встать, но не преуспел. - Чего стоишь? Помогай своему господину, - обратился слуга к Арвиду. Тот возмущенно задрал подбородок, но вовремя сообразил, что сейчас не место и не время выказывать свою обиду. Поэтому молча подставил Эсбену плечо. Тот сразу облапил мальчика и пьяно улыбнулся ему. - Арвид, мой золотой мальчик! Как я тебя люблю! - Двигайся уже, - покраснев от злости и натуги, сказал Арвид. Им отвели комнату в башне, под самой крышей, где из всей мебели стояла только одна кровать. Слуга зажег лучину, поставил прямо на пол кувшин с вином и с небрежным поклоном удалился. Арвид рассчитывал наконец-то в покое обдумать всё произошедшее, но Эсбен никак не мог угомониться: он вертел в руках бумагу эрла так и эдак, подносил её к свету, кряхтел и морщил лоб. - Черти его раздери, ничего не вижу при таком свете! А вдруг этот лысый тролль обманул меня? Нетрудно было догадаться, что Эсбен неграмотен. - Дай сюда, - нервно сказал Арвид и выхватил бумагу из его рук. - Здесь сказано, что эрл Торкел более не претендует на твоё имущество. - Хвала небесному Свету! А ведь я уж было попрощался с замком. Постой, так ты грамоту знаешь? – лицо рыцаря расплылось в хмельной улыбке. – Ах ты, чудо моё! Как же мне повезло с тобой! Никому тебя не отдам. - Бессовестная ты скотина! – взорвался-таки кроди. – Ты ведь почти отдал меня сегодня этому… этому троллю! - Глу-у-упый, - протянул рыцарь, снова улыбнулся, протянул было к Арвиду руку, но тут глаза его закрылись, он повалился на жесткий лежак и немедленно захрапел. А Арвид снова заплакал. Он уже сам не понимал, откуда в нем столько жидкости бралось. Ему казалось, что смерть родителей он перенес достойно, а вот с того момента, как встретил Эсбена, все глаза уже повыплакал. Хорошо взлелеянная обида не давала подумать над дальнейшей его судьбой. К тому же Арвид был измучен физически и голоден. «Сам-то жрал и вино пил», - с ненавистью подумал он, глядя на храпящего и пускающего слюну рыцаря. Он поднял с пола кувшин и сделал несколько глотков. Вино кроди не понравилось, но хотя бы утолило жажду и немного согрело. Арвид только сейчас понял, что мерз всё это время – то ли от страха, то ли так и не согрелся после купания в холодной воде. Он выкроил себе немного места рядом с рыцарем, накрыл их обоих дырявым плащом и скоро заснул, пригревшись. Долго ему поспать не пришлось. Посреди ночи комната заполнилась народом: хозяином замка и тремя дюжими молодцами – его слугами. Арвиду зажали рот и сдернули с лежака, а пьяного рыцаря принялись обыскивать вдоль и поперек. С шеи сорвали ладанку и передали эрлу. Вспоров мешочек, тот обнаружил внутри только кусок пергамента с изречением блаженного отца Дунса о познании Света путем истребления тварей Тьмы. - Не то, не то. Ищите лучше, ребята, у этого недотепы есть маленькая тайна, и я хочу владеть ею! – шипел Торкел, алчно сверкая глазами. Ему, конечно же, не до сна было этой ночью. Призвав себе мажордома, оруженосца, двух пажей, и, наконец, конюха, он с каждым из них не единожды сыграл в кости, делая разные ставки. Но на этот раз ведьмин амулет работал исправно и без единой осечки. «Значит, негодяй обзавелся амулетом посильнее моего, - решил Торкел, - думал провести меня? Ха, не дорос ещё тягаться со мною!» В подкладку плаща Эсбена засыпалось немного овса, к штанам прицепился репейник, да на груди хранилась отказная эрла – а более слуги ничего не обнаружили. - Значит, он продался Тьме за удачу в играх! Стаскивайте с него обноски и хорошенько осмотрите тело – Тьма обычно оставляет свои метки, - велел Торкел. При слове «метка» Арвид затрясся, как листок на ветру. Но никто не обращал на него внимания. - Найдем метку и сдадим его попам, то-то потеха будет! – продолжал эрл. – Тогда и я в накладе не останусь – половина его имущества по закону будет моей. Эсбена раздели донага (тот продолжал храпеть и лишь раз произнес невнятное ругательство), однако никаких подходящих знаков на его теле не обнаружили. - А почему бы такой метке не появиться на нем к утру? Ведь он так крепко дрыхнет, что ничего и не прочухает, - сказал один из слуг. – Впрочем, на это воля Вашей милости. Их милость наморщил лоб, надолго задумался, но в конце концов сказал: - Дьявол с ним, с этим Эсбеном! Если кто-то узнает, как я его подставил, со мной никто больше не сядет играть. Стоит ли так рисковать из-за клочка земли, где разве что козы прокормятся. Непонятно по какой причине, но Арвид испытал облегчение. Пусть рыцарь и свинья, но мальчик никому бы не пожелал попасть в застенки святых отцов. Недовольный и озадаченный Торкел велел одеть рыцаря, но тут вспомнил о паже и обратил к нему своё красное лицо с похотливой улыбкой на толстых губах. - А ты, мой сладкий, пойдешь со мной. Арвид выпучил глаза и замычал в сжимавшую его рот ладонь. - Какой же ты ладный! Ну-ну, не дергайся, не бойся меня, дурачок. Я ведь могу быть очень щедрым с тем, кто мне угодил. Удивлюсь, если Эсбен хоть монеткой вознаградил тебя за службу, я вижу, ты и ешь не досыта, бедняжка. Слова и сам голос, липкие, как патока, лишь ещё больше напугали юного кроди. Он стал рваться из рук слуги и пытался кричать, хотя это и не возымело никакого толку, а пускающий слюни на тюфяк Эсбен даже не поморщился во сне. - Тащите его в мою спальню, - распорядился эрл, - смотри-ка, какой несговорчивый, видно Эсбен умыкнул его из какого-нибудь древнего рода. В темном коридоре слуга перестал затыкать мальчику рот, чем тот немедленно воспользовался. - Отпусти меня, грязное животное! Эй ты, мерзкий человек, пусть твой слуга немедленно отпустит меня! У шедшего впереди эрла глаза на лоб полезли. Он развернулся и отвесил мальчишке пощечину. Никто и никогда не бил Арвида по лицу. Не долго думая, он спружинил ногами об пол и от души лягнул эрла в живот. Эрл завопил на весь замок. К его крику присоединился визг слуги, которого Арвид, извернувшись, укусил за щеку. Весь замок проснулся и загрохотал ногами по каменным плитам и деревянным лестницам, кроме, разумеется, благородного рыцаря Эсбена. - Ай-яй-яй, откусит, откусит щеку! – заорал слуга и выпустил пленника из рук. Арвид грохнулся на четвереньки, но тут же вскочил и понесся по коридору. Сзади сыпали проклятиями и приказывали схватить его. Увидев лестницу, освещенную факелами, кроди рванулся вниз, сбил худосочного мальчика-слугу, увидел узкое окошко и, не раздумывая, выпрыгнул в него. К счастью, до земли было менее пяти локтей. Больно ударившись коленом и ладонями о вымощенный булыжниками двор, кроди побежал было к воротам, но сообразил, что там ему не пробиться. Истошный вопль эрла собрал стражу и всё население замка, по-над крепостной стеной уже растягивалась цепочка огней. Взбежав на стену по свободной пока лестнице, Арвид торопливо оглядел неровную кладку внешней стороны и решительно перебросил тело за стену. Какое-то время ноги его болтались в воздухе, пока правая нога не нащупала выпуклый камень. Левая ткнулась в выбоинку. «Сорвусь – точно костей не соберу», - подумал мальчик. Но отступать было поздно. - Где он, куда делся? Найти щенка! – кричали за стеной, и кто-то уже тарабанил тяжелыми сапогами по лестнице. Все кроди легкие и подвижные, суставы их не закостеневают до глубокой старости. А тут ещё страх придал Арвиду силы, так что он благополучно спустился по отвесной стене и спрыгнул на землю. - Спустить собак! – орал со стены эрл Торкел. Вот уж собак ни один кроди никогда не боялся!