Кроди

Эсбену очень хотелось показать, кто в доме хозяин. Что же это такое, в самом деле – мелкая нечисть учит жизни взрослого мужчину. Рыцаря! Может быть, стоило отшлепать наглеца? Но Эсбен всё ещё чувствовал вину перед ним. К тому же разве не прав был Ерха, советуя набраться терпения? Кроди снова доказал свою пользу. Эх, какие перспективы открывало владение им! Разве не стоило это одной-единственной мелкой уступки? - Я ведь не должен все время потакать твоим капризам? – спросил Эсбен на следующее утро, когда они выехали из поместья. – Вот повеселишься сегодня за мой счет, а дальше будет так, как я скажу. - Говори, что хочешь, сегодня тебе не испортить мне настроения, - почти промурлыкал кроди, удобно устраивая голову на плече рыцаря. И вправду, настроение у него было отличное. Наконец-то его выпустили из заточения, день обещал быть ясным, и поездка от этого казалась ещё желаннее. К рыцарю Арвид то ли привык, то ли притерпелся, короче, тот уже не казался ему отвратительным. Покуда Эсбен был трезв, от него не воняло кислым вином, он не храпел во сне и не пускал слюни, а его большое тело отлично грело холодными ночами. Рядом с рыцарем непонятным образом отступала тоска по родителям, Арвид больше не спешил воссоединиться с ними. После полудня прибыли в город, который поразил юного кроди обилием людей и грязи на улицах, а так же красотой и размером донжона местного конунга. Арвид вдруг почувствовал себя маленьким и слабым и теснее прижался к своему покровителю. Ещё больше растерялся он в круговерти и шуме торжища. Но только поначалу, затем пригляделся и прислушался, начал понимать, что тут к чему, и с детским восторгом полюбовался на трубадуров и карликов в нелепых ярких одеждах. Рыцарь жадным взором разыскивал места, где под навесом собирались купцы и простые зеваки, и где стучали по днищам бочек игральные кости. Но всё это была мелкая игра, не его уровня. Ещё вчера он бы с радостью поставил медную монетку, если б она у него была, но сегодня в его кошельке звенело серебро. - Мы так до вечера будем тут околачиваться, - сказал Эсбен своим спутникам. – Малыш, вы с Ерхой пройдитесь по скотным рядам, а я пока, что ли, к овсу приценюсь… - Э, нет, сударь, не выйдет, - неожиданно воспротивился слуга, - я вас без присмотру не оставлю. Хотя, ежели хотите, отдавайте мне кошель, да и гуляйте в своё удовольствие. - А по загривку не хочешь? – ахнул Эсбен. Но две пары глаз смотрели на него с одинаково недоверчивым прищуром. - Эсбен, отдай нам деньги, - строгим голосом сказал Арвид. - Хоть глоток вина с дороги, - жалобно попросил рыцарь, - заглянем воон в ту харчевню на минутку. Ведь во рту всё пересохло после долгого пути. В ответ Ерха спешился, подхватил за уздечку своего коня и хозяйского и повел туда, куда влекла его крестьянская интуиция. Эсбен скрипнул зубами и решил подождать своего часа, чтобы рассчитаться с обоими. Волы нашлись быстро, дикого вида и с обгаженными хвостами, стОящие, как благородные иноходцы. Ерха с Арвидом их перещупали, заглядывали под хвост и совали в морды клочки сена, чтобы проверить жвачку. А потом взялись за торг и к удовольствию рыцаря сбили цену на четверть. С облегчением рассчитавшись, Эсбен снова потянул их в сторону харчевни, но необъяснимым образом спутники вывели его к мешкам с зерном. - Вот и нагрузим наших волов, - удовлетворенно сказал Ерха, - только ведь у нас ни упряжи, ни подводы. Деньги уплывали из кошелька, как речной песок сквозь пальцы. Эсбен загляделся на отрез шелка в одной лавке и рулоны тонкого льна, крашеного в благородные синие и красные цвета. Как бы роскошно выглядел его Арвид в двухцветной тунике с вышитым золотыми нитками гербом! Таким пажом не погнушался бы и король. Но ни сам Арвид, ни тем более Ерха, на ткани даже не взглянули. - О, какая красивая дикая лошадка! – воскликнул Арвид, увидев привязанную к жерди белую болотную лошадь. По правде сказать, лошадь дикой не была и стояла в уздечке, да и красивыми болотных лошадей не назовешь – слишком крупная голова у них и ноги коротки, но серебристо-белая масть затмевала все недостатки. - Красивая, - согласился Эсбен, - облако лесного тумана, как и твои волосы. И он погладил Арвида по голове. Спрятав коварную усмешку, он принялся торговаться за лошадь. Так и так она его пажу нужна, правда, он собирался прикупить мула, но болотные лошади всё же красивее. Зато теперь его кроди размякнет от благодарности и ещё больше к нему привяжется. - Мне? Лошадь? Такая красивая? – зарделся от удовольствия и смущения Арвид. - Чтобы ты понял, наконец, как я люблю тебя, - сказал рыцарь. Поступок его сработал наилучшим образом – дерзкий кроди в одно мгновение превратился в ягненка, смотрел на Эсбена влюбленными глазами (то на него, то на лошадь) и со всем соглашался. Эсбен купил себе дорогую кольчугу - Арвид молчал. Эсбен купил и льна и шёлка – Арвид только ещё больше засмущался, когда ему пообещали красивую одежду. Оставался только упрямый Ерха, но и с ним Эсбен легко поладил. Как только они остановились на ночлег в постоялом дворе, рыцарь потребовал сытного ужина и горячего вина своим слугам. На мясо и свежий хлеб те набросились, как молодые волки. Ерха плеснул мальчику полкружки горячего вина, и тот мгновенно захмелел. А поскольку все устали за сегодняшний день, хозяин поскорее отправил их на сеновал рядом со стойлами, где, закопавшись в сено, Ерха и кроди быстро согрелись и уснули… Утром недовольный Ерха кормил волов и лошадок и вслух удивлялся, как это благородным рыцарям хватает сил спать до полудня. Наконец из дома вышел Эсбен, зевающий и почесывающий живот. Вид у него был благодушный. - Слава Богу, вы проснулись, - хмуро приветствовал его Ерха, - нам давно пора в обратный путь. - Как только позавтракаем, сразу и отправимся, - покладисто ответил Эсбен. – А где мой милый Арвид? - На сеновале. Я велел ему зарыться поглубже и не выходить до самого отъезда. - Чего вдруг? – насторожился рыцарь. - Спрашивал тут один с утра, не видел ли я красивого мальчика с белыми волосами. Да вон он, ходит, озирается, - махнул головой Ерха в сторону высокого купца, судя по одежде – с северных островов. Темные волосы и бороду купца уже тронула седина, лицо было властным и гордым. Одет он был богато – в красную тунику и куртку из шкуры полярной лисы, перехваченную широким поясом с серебряной бляшкой. - Дикарь, язычник, - презрительно сплюнул Эсбен. - Однако с ним около десятка рабов и наемных солдат, - негромко сказал Ерха, отводя взгляд в сторону. - Тогда завтрак отменяется. Куплю у хозяина хлеба и вина, и уходим, - сказал Эсбен. Дождавшись, пока купец и его люди войдут в дом, он велел Ерхе выводить волов за ограду и в самый последний момент отправил его за Арвидом. Но как только мальчик не без помощи слуги забрался в седло, купец вырос словно из-под земли и положил руку на плечо Эсбена. - Скажи, благородный рыцарь, этот мальчик – твой родич? – гортанным голосом сказал он. Язык его хоть и был схож с языком континента, но всё же звучал непривычно. - Это мой паж, - ответил Эсбен, стараясь не выказать своего беспокойства. - Продай мне его. А если хочешь, обменяй на боевого коня, так же могу предложить золотые вещи с востока. - Я не могу продать свободного, - хмурясь, сказал Эсбен. Язычник только усмехнулся. - Да кому интересно, кого ты продал? А его родичам скажешь, что мальчик умер от болезни. Эсбен дернул желваками и вперил взгляд в серые глаза купца. - Нет, не продам. И не набавляй цену – за весь твой товар не продам. Купец снова усмехнулся и убрал руку с его плеча. - Что ж, нет так нет, не сердись за спрос. Долго ещё оглядывался Эсбен на дорогу, после того, как скрылись за холмами и лесом стены города. Ему было тревожно, он ворчал на неспешных волов, тянувших хорошо нагруженную подводу. Но никто не догонял их. Зато через час пути наткнулись они на разграбленный обоз. Двое возниц-керлов сидели, пригорюнившись, на пустых телегах в одних рубахах, свесив голые ноги с босыми ступнями. - Вот и наторговали, раздери ырки всех разбойников, - угрюмо сказал один из возниц. Эсбен пошарил в почти пустом кошельке и бросил в телегу две серебрушки. Керлы оживились и завертели головами. - А как же наши лошади, господин? И вола молодого увели, ему и трех лет не было… - Неблагодарные смерды, - проворчал Эсбен и ударами пяток двинул коня дальше.