***
Северус прошел в кабинет директора, который неожиданно вызвал его. Альбус Дамблдор стоял неподалёку от пустой клетки и о чём-то явно задумался. - Директор, – произнес Снейп, обращая на себя внимание. - Северус, – кивнул Дамблдор, возвращаясь за свой стол, и указывая гостю на кресло. Когда маги расположились, Альбус скрестил пальцы рук и пронизывающим взглядом уставился на декана Слизерина. - Скажи мне, Северус, есть ли у мистера Малфоя проблемы с зельями? - Нет, директор, – не смотря на удивление подобной темой, моментально ответил Северус Снейп. - Очень-очень странно, Северус, ведь Гарри Поттер сказал мне, что именно это служило причиной его встречи с Драко Малфоем. – Взгляд директора теперь напоминал взгляд судьи на подсудимого. - Вы подозреваете меня в том, что я скрываю от вас что-то директор? – декан Слизерина невозмутимо приподнял бровь, хотя этот разговор ему не нравился всё больше и больше. - Нет, Северус, я же знаю, как для тебя важен сын Лили, – директор замолк ненадолго, создавая паузу, и продолжил. – Поэтому я лишь хотел увериться, что мои подозрения верны. - Какие подозрения директор? – Северус казался спокойным, но это обязательное свойство для шпиона. - Что Тёмный Лорд, наконец обратил на мальчика свой взор, я не знаю что задумал Том, но он начал свою игру. – Альбус Дамблдор посмотрел на пустую клетку. – И мы должны защитить сына Лили. К сожалению, Гарри, не доверяет мне, но я знаю, что он близок с тобой, так что прошу, поговори с ним о дружбе с Драко Малфоем. - Вы считаете, что дружба со слизеринцем неподобающее занятие для национального героя? – Северуса неожиданно сильно задела вся эта ситуация, это напоминало ему о прошлом. - Желание Гарри дружить со всеми, не смотря на цвета факультета, похвально, Северус, но Драко использует эту дружбу. – Директор будто заметивший слабину в учителе зельеварения, теперь желал надавить посильнее. - И как же мистер Малфой использует данную дружбу? - Ты знаешь, как Гарри одинок, для сироты самое заветное желание найти семью, и мистер Малфой, пытается играть на этом. Оливер Вуд слышал, как Драко Малфой рассказывал Гарри о его крёстном, о том самом крёстном… - директор замолк, снова создавая паузу, впрочем, в этот раз паузу прервал не он. - Я поговорю с мистером Поттером, директор, – впервые за весь разговор в голосе декана Слизерина прорезалась желчь, и он быстро встав, ушел.***
Первые несколько дней Рехан боялся последствий случившегося, боялся разоблачения. Но всё было тихо, никто не разыскивал вампиров с горящими факелами и обнажёнными палочками. Лишь излишняя бледность Забини и нервная дрожь в пальцах, напоминали Рехану о произошедшем, но и это сгладилось со временем. Казалось, инцидент исчерпал сам себя, пока однажды не проходя мимо группки девчонок, Гарри не услышал глупое влюблённое похихикование и обрывок разговора. - Говорят, что это сам наследник Годрика Гриффиндора, принц Хогвартса…. - Да глупости… мало ли… - Нет-нет, а я бы хотела, представляешь, он бы унес тебя совсем в другой мир… - А я слышала, что это наследник эльфов… Рехан подошел ближе, чем-то его сильно взволновал обычный девчачий трёп. Группка девчонок разглядывала какую-то газетную вырезку, и не замечала подошедшего. - Эльфов, да не дури, они же… - Да не домовых, а высших… я в этом уверенна, посмотри на эти локоны… - Да выдумки это, я вам говорю… - А фотографии тогда откуда? Думаете, он среди нас учиться? - Да и скрывается под каким-то мудреным заклятьем… - Точно вам говорю - это принц эльфов… аххх Упоминание золотых локонов, взволновало Рехана достаточно, что бы пренебречь приличиями и вырвать вырезку из рук сидевшей на подоконнике девочки. - Эй… Ты чего… Рехан замер, губы его обескровились, на фотографии был он, привалившийся к стене, чуть растрёпанный, и соблазнительно улыбался, будто в каком-то журнале фривольного содержания… Самообладания когтевранца хватило чтобы протянуть вырезку обратно и сухо извинившись, уйти. Какая-та дрожь пробирала всё его тело, дрожали ноги, он едва добрался до мужского туалета, где осел около раковин и его начала бить крупная дрожь. Эти слухи, его разоблачат и отправят в Азкабан… нет, нет…. Фотография, такая поза, ракурс… Тот кто снял его, точно видел как он укусил Забини, надо достать эту вырезку, узнать кто печатает эту чёртову газету… надо собрать свои вещи и бежать… надо… надо… Мальчика с каждой минутой била всё большая дрожь. Он пропал, пропал, пропал… Рехан даже не осознавал, что забился под раковину в углу, и, обхватив голову, плачет, неожиданно кто-то присел рядом и погладил его по голове. - Гарри ты меня слышишь? - тёплая, чуть шершавая ладонь гладила его по волосам, и когтевранец чуть очнулся. Рядом с ним сидел преподаватель ЗоТИ, Ремус Люпин, от него пахло пылью и травами, немного болезнью и ночью. И отчего запах такой родной? Гарри всхлипнул, и Ремус прижал мальчика к себе. - Что случилось, почему ты плачешь здесь, тебя кто-то обидел? – голос взрослого был и вправду обеспокоен, и напомнил голос полицейских из участка, пончики и дружеские улыбки. Неужели и правда ему этого так не достаёт, он же сильный, и совсем не ребенок, взрослый, и… Юбе сильнее прижался к преподавателю и тихо проговорил. - Я просто боюсь… - эти простые слова дались ему так тяжело, но тут же свалился бесконечный груз с плеч. Профессор чуть привстал, заставляя встать и когтевранца, он обнял его и снова начал гладить по голове. - Глупый ребенок, как тут не бояться, бедный ребенок… - в словах профессора Люпина была бездна горечи и сожаления. - Профессор, можно я посижу у вас пока успокоюсь, нельзя чтобы меня таким видели… - прошептал Рехан, он медленно приходил в себя, но ноги всё еще дрожали, и он был готов вопить от ужаса, что захлестывал его, весь мир казался сюрреалистичным и страшным. - Разумеется, я заварю тебе успокаивающего чаю. Как они дошли до кабинета ЗоТИ Юбе не помнил, он ощутил себя, лишь оказавшись на мягком диванчике с чашкой чая, заботливо вложенной в его руки. - Что послужило рычагом Гарри? – тихо спросил преподаватель. - Вы сейчас напоминаете психолога, – чуть уходя от ответа, заметил Рехан, когда он принял помощь профессора, он забыл, что Люпину не стоит знать обо всём, и теперь Юбе пытался придумать убедительную ложь. - Гарри, я тебе не враг, я был другом твоих родителей, – заметил Ремус, внимательно, но при этом, нежно смотря на мальчика перед ним, но чувствуя как тот с каждой минутой всё больше успокаиваясь, заворачивается в скорлупу, и с этим надо было что-то делать. – Я могу открыть тебе одну тайну, если ты пообещаешь не рассказывать это никому. Люпин проговорил фразу, которая отчасти нагоняла на него страх, но была обязательной, если он хотел помочь тому единственному кто остался от самых дорогих для него людей. - Какую? – чуть удивившись подобному предложению, заметил Рехан, оно заставило его растеряться. - Сначала ты должен пообещать, Гарри, – заметил Ремус, внимательно смотря за лицом когтевранца. - Я обещаю, профессор. - Просто Ремус, мы же наедине, – Люпин чуть зажался, говорить было страшно, страшно было стать отверженным после того как Гарри всё узнает. – Я начну издалека, если ты не против. После кивка Гарри, Ремус продолжил. - Я подружился ещё в поезде с твоим отцом и ещё одним мальчиком, Сириусом Блэком. Позже к нашей компании присоединился так же Питер. Они все были замечательными друзьями, но у меня была страшная тайна, которую я всё же открыл им. И к моему изумлению ни твой отец, ни Сириус ни Питер, не отвернулись от меня. Они стали тренироваться, что бы помочь мне, поддержать… Они стали анимагами, твой отец получил прозвище Сохатый, так как научился превращаться в оленя, Сириус в собаку, а Питер в крысу. Они стали анимагами уже на третьем курсе, неведомый успех. Конечно, они не были зарегистрированными анимагами, это нарушение закона, но когда Джеймса и Сириуса интересовал закон? Это мы с Питером были тихонями, я старался не нарушать правила, так боялся, что разочарую директора, ведь он доверил мне… думаю нет смысла мне ходить вокруг да около, я просто хотел сказать, что я никогда не был так благодарен, как тогда Джеймсу, и эта дружба пронеслась через все препятствия, он был мне братом, он принял меня, не смотря на то, что я… оборотень… да… когда я был ребенком, на меня напал один оборотень и обратил, это было жутко, но хуже были последствия, я думал, что общество никогда не примет меня… Гарри сидел всё время тихо, неожиданно новая информация, вымыла из него стресс. Он не понимал, зачем Люпин рассказывал ему об анимагии, хотя это было крайне занятно, но когда тот подошел к самой сути своей тайны, всё сложилось в пазл. И умение профессора ходить так тихо, и его болезненность, и травы, и замены профессора Северусом. - То есть вы тёмное существо? - вырвалось у Рехана, в середине обдумывания всей речи профессора. - Да, так называют оборотней, но то, что я ликантроп, совсем не значит что я плохой Гарри, это болезнь… никогда по своей воле я бы не причинил кому-то невинному зла. - Вы имеете в виду что человек – это человек, и только он выбирает быть ему плохим или хорошим, а стереотипы общества не являются стопроцентной гарантией, – тихо переспросил Юбе. - Да, разумеется, Гарри, например всех гриффиндорцев считают храбрецами, но знал бы ты как трусил вечно Питер. А твой отец превращался от робости в полного придурка при девчонках. - Вы и, правда, их любили, моих родителей? - Да, очень сильно Гарри, они были самыми родными мне людьми, они до сих пор самые родные кто у меня был, и я на самом деле хотел стать тебе опекуном. - Но вы оборотень, - Рехан кивнул, он никогда не думал о друзьях родителей, но сейчас он оказался в очень выгодной ситуации. Ему нужен был взрослый, который был бы полностью на его стороне, с которым он мог бы быть честен, может пока не до конца, но… - Вы знаете, я никогда не смотрел на сущность человека, мне всегда были важны его качества. – Заметил Юбе, привлекая внимание профессора, это был отчаянный шаг, игра ва-банк, впрочем, если его скоро рассекретят, какая разница. – Я сильно пострадал этим летом, в приюте случился пожар, и теперь я немного иной… - Иной? – немного непонимающе спросил Ремус, неприятно засосало под ложечкой, от мысли, что он допустил, что с сыном Джеймса что-то случилось. - Да, я дружил с парой девочек постарше меня… - Рехан издал смешок. – И они помогли мне, но теперь многие бы стали тыкать в меня пальцем и говорить, что я плохой… Когтевранец замолчал, смотря на взрослого перед ним, подмечая его реакцию, но заметил он лишь беспокойство и продолжил. - Мои подруги, не были людьми, а люди, маглы, не могли мне помочь, я умирал профессор… Люпин побледнел, страх отразился в его глазах. - Вы не должны говорить всё это Дамблдору, я знаю, вы ему доверяете, но это он оставил меня там, не смотря на мои просьбы, и он причастен к тому, что случилось… - Рехан стал крутить в руках медальон, вытащив его на свет. – Знаете, я крашу теперь волосы, они поседели, белый смотрится не естественно, и теперь я совсем не похож на отца… - Что произошло, Гарри? - Пожар, а от испугу я не смог найти палочку, не смог выбраться из комнаты, мне было очень страшно профессор, и я горел заживо… Люпин вскочил, смотря на мальчика, он понимал, что уже всё позади, но ему хотелось броситься, бежать, что-то делать… - Меня спасли профессор, – напомнил Рехан, и Люпин осел обратно в кресло. - Но теперь я не совсем волшебник, не совсем… Люпин кивнул, показывая, что слушает. - Тоже тёмное существо, – Рехан усмехнулся и добавил. – Вампир. Ремус замер, смотря на сына своего лучшего друга, пытаясь понять, как Дамблдор допустил подобное. Как он допустил пожар, как всё это случилось… как… - Теперь я вам неприятен профессор? – Рехан смог изобразить горечь и отчаянье, отвергнутого ребенка, и в следующий миг, он понял что победил. Ремус обнял его, прижимая к себе, профессор чуть дрожал, и Юбе почувствовал, что мужчина давит слезы. - Нет, Гарри, нет… только не для меня, никогда… Они просидели ещё долго, допивая чай, и молча, профессор обдумывал страшную тайну что узнал, совершенно неожиданно от когтевранца, а сам мальчик наслаждался странным ощущением победы, и обдумывал новые факты, что ему открылись. Всё больше он находил аргументов в пользу невиновности крестного и от того всё сильней его занимала истина.***
Проявляя фотографию, он гадал, увидит ли он через неё тоже, что и через объектив. Тот вечер казался ему абсолютным сюрреализмом, с тех пор как пропала Джинни, он взялся искать её сам, ведь даже её брат, Перси Уизли отмахнулся от него. Он задерживался почти до отбоя, а иногда и дольше гулял по замку в одиночестве, пытаясь найти подругу, и чаще всего он гулял по подвалам, так как ему казалось, что в её исчезновение виновны именно слизеринцы. В тот вечер он не знал, какая фортуна затянула его к лестнице, где он увидел его. Гарри Поттера. Без Джинни, выследить кумира не получалось, как Колин не старался. Только он далеко не сразу понял, что перед ним Гарри Поттер. Когда он только увидел Гарри, тот выглядел совсем иначе, но сомнений не было это он. Жесты, походка.… Но то, что случилось далее, та аура, что почувствовал Колин, он был очарован полностью. Криви сделал шаг к сушащимся фотографиям. Всё ещё чувствительным к свету, и залюбовался обликом своего кумира, когда вдруг дверь распахнулась, и в кладовку проник яркий солнечный свет. Колина ослепило, он не успел ничего понять, как его вытащили чьи-то руки. - Инсендио, – прозвучали два слитых в одно голоса. Колин распахнул глаза, и увидел, как горит кладовка, он, было, рванул туда, что бы спасти плёнки, фотографии, но его удержали. Он узнал Фреда и Джорджа, но самое удивительное, вместе с ними стоял Драко Малфой, впрочем, он и держал его. - И что же нам с тобой делать Криви, а? – чуть растягивая гласные проговорил высокомерно слизеринец, пока близнецы захлопнули кладовку. - Я… - Что ты? Ты же заноза, которая ещё и гноиться, грязнокровка мелкая… - сейчас Малфой показался отчего-то особенно плохим, злым и тёмным. Колин сжался и беспомощно поглядывал на Фреда с Джорджем, но товарищи по факультету от чего-то не спешили ему помогать. - Небезопасно в столь проходном месте с тобой говорить, так что пошли… - Малфой выпустил его, и повернул вперед. – И запомни, ты от меня не сбежишь и не спрячешься, так что иди…***
Тёмная комната давила, создавая ощущение страха. Освещенная, лишь парой факелов, пламя которых постоянно трепетало, то затухая, то возгораясь. Драко Малфой втолкнул внутрь первокурсника гриффиндора, и за ними вошли близнецы Уизли. Нарушая уединение тех, кто уже был в комнате. С кресла у стены, смотрящегося здесь сюрреалистично, на фоне голых каменных стен, текуче поднялся мальчик в когтевранской мантии. Колин узнал Гарри Поттера, не смотря на то, что тот вновь выглядел совсем не так, как в газетах. Даже не так, как на уроках. От него исходила аура опасности. Но разглядеть всё лучше, гриффиндорец не успел, ему под подбородок уперлась палочка Малфоя. - И так, Колин, я долго терпел тебя. Скажи на милость, я похож на зверька в зоопарке? – в голосе слышалось шипение и сдерживаемая злоба, палочка у шеи сильно нервировала, и уже не было уверенности, что с ним не сделают ничего более страшного, чем пара пинков. - Нет… - Так кто дал тебе право фотографировать меня, преследовать, не давать мне житья, а, Колин? - Никто… Но… - Что но? – взгляд приобрел опасность и гриффиндорец, почувствовал как ужас наполняет его. - Но я… Я вами восхищаюсь… - пробормотал Криви, смотря только на когтевранца, почти забыв о держащем его. - Ну-ну, ты восхищаешься фигурой из книжек, а не мной, вот я такой настоящий и? – с издевкой, заметил Рехан, его настроение вообще сильно улучшилось, когда он узнал, что снял его именно раздражающий его гриффиндорец, и даже не рассказал кому-либо о маленькой тайне. - И я восхищаюсь вами… - уверенно ответил Криви. – То есть, не совсем вами, просто… - Что просто? - Черты лица правильные, и … а ваш истинный облик и … Рехан вскинул бровь, он даже забеспокоился, не сошел ли с ума первокурсник, но нет, он выглядел вполне так в своём уме, ну насколько гриффиндорцы вообще могут быть в своём уме. - И что же тебе этого только и достаточно, как моего симпатичного лица? – смех почти брал верх над когтевранцем. - Вы не должны так говорить, у каждого фотографа есть муза, вы моя муза… Драко встряхнул Криви, будто устав его держать и перехватил его посильнее, напоминая о своём присутствие и о том куда направлена его палочка. Рехан не выдержал этого и засмеялся. - Хорошо, - вдруг проговорил когтевранец. – Дай мне Непреложный обет о том, что ты не расскажешь никому о том, что видел, и можешь фотографировать меня, сколько тебе вздумается. Более того я тебе открою совсем другую сторону твоей музы, но с тремя условиями. Первое, фотографии ты отдаёшь Малфою, а не в газету. Второе, ты сообщаешь мне обо всех слухах и прочем в Хогвартсе через Фриз. И третье, и самое оно главное, не надоедаешь мне. - Да… Я согласен… - Отлично, Драко, отпусти его… Малфой выпустил жертву нехотя, будто неуверенный в решении главы Ордена, и более того недовольный таким мягким решением.***
Когда все стали покидать место разговора, Драко задержался у двери, ожидая, когда они с Реханом останутся вдвоём. Аристократ сам закрыл дверь и поднял взор на когтевранца. - Тебе не кажется, что ты поступил слишком опрометчиво, разрешая ему тебя фотографировать, отпуская? - заметил, едва скрывая недовольство, Малфой. - Нет, ты остался обсудить только это Драко? – с усмешкой, продиктованной непонятным подъемом настроения спросил наследник Грин-де-Вальда. - Нет, не совсем, мне, наконец, пришли документы по Сириусу Блэку, что ты просил. – Драко протянул уже вынутую заранее папку, и выжидающе поглядел на своего собеседника. Рехан с усмешкой, потянул руку и, скользя пальцами по руке слизеринца, забрал бумаги, наблюдая за реакцией. Малфой покраснел, отвернулся, и, не прощаясь, ушел, едва ли не выбежав. Юбе раскрыл бумаги, и, проглядев их, недоуменно замер, это была чертовщина, у Блэка не было метки, и, не смотря на это, его даже не допросили толком, лишь почти что просто зачитали приговор. Судя по записям, вину Блэка признали, потому что на суде он смеялся, словно сумасшедший и кричал, что предатель заслужил это. Но смех говорил лишь о пограничном состоянии Блэка, сильном шоке, а слова можно было трактовать, как заблагорассудиться. Конечно, можно было назвать его отца предателем крови, но скорее Блэк бы кричал тогда ругательство полностью. Нет, он явно обвинял, обвинял Питера Петтигрю. В памяти всплыл разговор, с Ремусом, что Питер всегда был трусом, и они все часто шутили, что ему не место в гриффиндоре. Дружба его отца с Сириусом и Ремусом, выглядела крепкой, настоящей, но Питер, о Питере он не слышал ничего, тихоня. В таком не сложно обмануться, жаль только что Блэк убил предателя. Теперь доказать его невиновность было невозможно. Рехан прислонился к стене, у него было ощущение, что он что-то упускает, отбросив бумаги в кресло, когтевранец принялся ходить по комнате. От Питера остался только палец, но вот что странно совсем не обгоревший, притом, что даже у Сириуса была контузия от взрыва. Чего кстати не должно быть, если бы колдовал сам Блэк, ведь он, как и Джеймс был аврор. Нет, тут что-то темное. Но если колдовал не Сириус, то значит Питер. Но зачем подрывать самому себя? Что бы избежать участи более страшной? Но Питер был трусом, он бы не решился убить себя, значит, он не погиб… он просто отрезал от себя палец, и сбежал, устроив взрыв. Тихони они изобретательны, особенно когда хотят жить, но как ему удалось сбе… анимагия, он мог обратиться крысой, ведь никто из них не был зарегистрирован. Как всё оказывается просто, а он ломал голову… Рехан открыто рассмеялся, и тут же оборвал собственное веселье.***
Северус Снейп поднял взгляд от стола. - Мистер Поттер, вы, наконец, пришли на дополнительные занятия, – голос декана Слизерина, был неожиданно сух. - Мне казалось, я не пропускал занятий. – Рехан даже растерялся, но направился прямо к столу преподавателя. - А мне казалось мистер Поттер, что вы благоразумны, и не будете идти у кого-то на поводу. – Жестко заметил профессор зельеварения, от этих слов Юбе и вовсе растерялся, ему казалось, что Снейп под его очарованием, и тут. – Вы не понимаете о чём я? - Не понимаю, профессор. – Кивнул когтевранец. - Я о вашем интересе Сириусом Блэком. – Снейп воззрился на своего ученика, и его глаза казались особенно черными сегодня, будто бездомные колодцы, Рехан тут же отвернулся, прерывая зрительный контакт. - Мой интерес продиктован, тем, что этот человек невиновен… - спокойно ответил Юбе. Как-то ещё оправдываться не было смысла, а в оправдании Блэка, Снейп, как бывший Пожиратель мог бы внести большую лепту. - Невиновен? И кто же тогда, по-вашему, виновен? - Питер Петтигрю. – Рехан постарался придать своему лицу наибольшее омерзение. - Петтигрю? – с некоторым непониманием проговорил Снейп. - Да… - Это Малфой вам сказал? - Мне казалось мы на «ты», профессор, поэтому я с ВАМИ откровенен, и нет, мне Малфой этого не сообщал. - Тогда что же вы обсуждали о Сириусе Блэке, такое вдвоём на поляне? Рехан сдержался, чтобы не скрипнуть зубами, чёртов Вуд, и почему гриффиндорцы вечная проблема его жизни. - Мы обсуждали документы по делу Сириуса Блэка, нельзя отрицать, что у Малфоев большие связи в министерстве, а мне нужны были копии допросов. Чтобы проверить догадку. - Ты знаешь, что это незаконно? – голос Северуса был то ли обеспокоенный, то ли злой. - Да, но это было необходимо. – Рехан предал голосу обреченность, и посмотрел на преподавателя виновато и устало. - Зачем вам вообще всё это понадобилось, Поттер? Ведь не сразу же вы, докопались до того что, как вы говорите, Блэк невиновен. Или вам как когтевранцу, обязательно искать загадки? Зачем скажите мне на милость, вы изначально полезли туда, где всё вроде бы было ясно? – голос декана слизерина, уже не был сух, он дрожал, будто раскаленный воздух, именно сейчас нужно было оборвать начинающийся гнев. - Потому что он мог бы стать моим опекуном. – Рехан остановился, отчасти у него ещё был шанс повернуть назад, хотя он уже всё решил. - Опекуном? Преступник? – Снейп скривился, даже более обычного. - Кто угодно лучше, чем жить в приюте, профессор. – Рехан проговорил это с горечью. – Вы не знаете насколько там плохо, профессор, вы не знаете, что случилось этим летом, почему я опоздал на поезд…. Никого не волнует, что происходит летом, как обращаются с учащимися «дома», всем плевать. Он знал, на что давить, и достиг результата. Лицо профессора сначала смягчилось, а потом приобрело обеспокоенность, а затем и тревогу. Северус встал, обошел стол и присел перед учеником. - Гарри, что случилось летом? – голос зельевара был тих, даже нежен. - Вы, верно, не знаете, я просил Дамблдора о возможности не возвращаться в приют, я ведь понимал, что там будет. Воспитательница и раньше недолюбливала меня, но в этот раз… - Юбе остановился, тяжко вздохнул, ему даже не особо пришлось наигрывать боль. – Многие вещи мне были привычны, голод, розги, подвал. Но мадам Галнинг видела, что это не вытравливает из меня дьявола, и…. Только на истории магии могут нести бред, что на кострах инквизиции никто не погиб. Магическое сообщество так бы не пряталось, если бы маглы не были опасны, верно? Северус был бледен, он не ожидал этой отповеди, боли в глазах сына Лили, он и сам не задумывался о его лете, о том, что там может что-то случиться, в магловском мире. А ведь он сам не любил лето, алкоголика отца…. Но кое-что беспокоило его больше, то о чем Гарри умолчал, то из-за чего преступник, сидящий в Азкабане, мерзкий Блэк, казался лучшим вариантом, чем ещё одно лето в приюте. Северус мог бы наорать на директора, но тот бы ничего не сделал, или сделал хуже. Да он был солидарен с Гарри, тут скорее могли бы помочь Малфои. Поттер, будучи всего лишь второкурсником, сам нашел выход из ситуации, не привыкший обращаться к взрослым, несчастный ребенок. Снейп, чувствовал свою несостоятельность, свою бесполезность, впрочем, он не помог ему раньше, но мог помочь сейчас, пусть и с… Блэком. - Гарри, что ты узнал? Почему ты считаешь, что он невиновен? - Просто, поклянитесь, что вы на моей стороне….***
Это случилось днём, во время перерыва, её тело прибило к берегу озера. О том кто сначала увидел, Джиневру Уизли, было неизвестно, говорили лишь, что бедная ученица теперь в лазарете. Труп гриффиндорки, впрочем, отнесли туда, и лазарет закрыли до выяснения обстоятельств. Уроки были отменены, а братья Джиневры приглашены в маленькую гостиную их декана, туда же вскоре прибыли Молли и Артур Уизли. Только тогда слухи подтвердили, Директор сам сообщил семье Уизли, что самая младшая из детей мертва, но более того, хотя поначалу этого и не было замечено, и девочка вроде утонула сама, но на ней были следы каких-то чар подчинения, а значит, была вероятность, что это не несчастный случай. К вечеру в Хогвартс прибыли авроры. А сам замок был оцеплен заклятьями, чтобы если преступник ещё не сбежал, поймать его. Рехан был в панике, нет, он не убивал мелкую Уизли, и даже с чистым сердцем дал её братьям карту, но Джиневра вечно шлялась за ним по пятам и сомневаться, что авроры решат допросить и его не приходилось, но как пройдёт допрос, предсказать было нельзя. Его отсутствие тоже могли истолковать как причастность. Он шёл, ничего не замечая, спускаясь в подземелья и собираясь просить помощи Снейпа, всё же он был уверен, бывший Пожиратель, точно бы подсказал ему как из всего этого выпутаться. Когда когтевранец свернул в тёмный коридор, его перехватили чьи-то руки, лёгкий толчок к стене, и горячие губы. Для Юбе подобное было так неожиданно, что он раскрыл рот, и поцелуй тут же углубили. Рехан отогнал мысли об аваде и круциатусе, это было бы слишком глупо. Чужой язык в его рту мешал думать, он уже начал задыхаться, и его наконец отпустили. Когтевранец собирался ударить наглеца, но скрытый тенью неизвестный, чуть отступил назад и знакомо засмеялся. - Как долго я мечтал это сделать… Люмос…. Перед магом зажёгся маленький огонек, и осветил его лицо. Юбе молчал поражённый. - Как ты… - Глупышка Уизли, правда мне понадобилась вся её жизнь… - Том улыбался, глаза его лихорадочно блестели, он весь был наполнен счастьем. Рехан не знал орать ему на Реддла, за то, что он так подставился, ведь мог бы спрятать тело тихо, и…. И, что и? Было ли куда бежать? - Ты молчишь… - заметил Реддл, улыбка медленно гасла на его красивом лице. – Я думал тебе понравиться… - О чём ты? – Юбе вышел из задумчивого транса. - О поцелуе… - Том уже не светился счастьем. Когтевранец замер, а затем рассмеялся, лицо Реддла пошло красными пятнами, наследник Слизерина поджал губы, и теперь уже зло смотрел на Рехана. - Ты, ты украл у меня первый поцелуй, а я даже забыл об этом как увидел тебя… Я скучал… Собирающаяся гроза тут же развеялась, лицо Тома стало самодовольным. - Тогда давай повторим, чтобы ты запомнил… - Том, у тебя нет на это времени… - Почему? – в голосе слизеринца и, правда, сквозило удивление. - В Хогвартсе авроры, – заметил недовольно Рехан. - Что? – Том побледнел. - Ты не знал? Что ты вообще делал? Чем ты думал? – Юбе одернул себя, чтобы не закричать. – У тебя хоть есть план, как покинуть Хогвартс? - Нет. Почему вызвали авроров, она же утопилась… - Потому что заметили остатки чар, Дамблдор лично её осматривал. - Салазар Слизерин.… Я думал они решат, что это несчастный случай, и у меня будет неделя… - У тебя нет и двадцати минут, нам надо придумать что делать, авроры оцепили замок, ты не выйдешь, они прочёсывают всё, а мне грозит допрос. Реддл привалился к стене и медленно теперь вертел палочку в руках, минут пять было тихо, Юбе ни шло ничего в голову, зато Том, кажется, о чем-то думал. - Можно сделать как тогда… - Что тогда? - В прошлый раз, когда от моих действий погибла девчонка, я подставил одного из студентов, и вышел сухим из воды. – Поделился воспоминаниями Реддл. - Ты о Хагриде? Думаю, в этот раз Дамблдор на это не поведется, и быстро поймёт откуда растут ноги, – заметил Юбе, поглядев на Реддла. – Нам нужен кто-то на самом деле виновный, иначе ничего не выйдет.